Автор Тема: Рецензия на книгу В. Крестьянинова о Кронштадтском восстании 1921 г.  (Прочитано 4870 раз)

Оффлайн Владимир Калинин

  • Global Moderator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 8372
Книга Владимира Яковлевича Крестьянинова «Кронштадтский мятеж, хроника событий. СПб.: Остров, 2016. 320 с., изданная Музеем истории Кронштадта, представляет собой добротное документальное исследование. Автор старается избегать разного рода мифологии, конспирологии и прочей мистики, и старается быть предельно объективным. Вместе с тем, он не уходит от анализа описываемых в документах и других источниках фактов и от их оценки, счастливо избегая полемических перехлестов.

В главе 1 «Моряки Кронштадта и революция» автор дает описание хода трех предшествующих мятежу 1921 года восстаний в октябре 1905 г., в июле 1906 г. и в феврале 1917 г., а также событий Гражданской войны, когда Кронштадт стал главной базой Балтийского флота, который перешел туда весной 1918 г. из Гельсинфорса. Автор также упоминает и восстание на фортах Красная горка и Серая Лошадь в июне 1919 г.

В главе 2 «Обстановка в стране, Петрограде и Кронштадте к началу 1921 года» автор рассказывает о крайне тяжелом положении в котором оказалась страна к концу Гражданской войны, как в результате военных действий, так и безумной экономической политикой большевиков, которая приводила к разорению деревни и создавала огромные проблемы со снабжением городов и функционированием промышленных предприятий, включая и заводы Петрограда. Это вызывало брожение среди матросов кораблей и в береговых частях. Попытки нового командующего флота Ф.Ф. Раскольникова, назначенного летом 1920 г. после завершения боевых операций на Волго-Каспийском театре, хорошо знавшего Кронштадт по событиям 1917 г. и понимавшего опасность восстания матросской массы, навести порядок и укрепить дисциплину не увенчались успехом. Информация о том, что в ходе известной партийной «дискуссии о профсоюзах» она приобрела настолько угрожающий характер среди моряков Кронштадта, направленная Ф.Ф. Раскольниковым 14 января в ЦК РКП(б) лишь привела к его отставке. Новое командование флота также недооценивало серьезность ситуации. Автор отмечает, что перегон ледокола «Ермак» из Кронштадта в Петроград 25 февраля был случайностью, которая сыграла существенную роль в судьбах восстания, поскольку с помощью ледокола можно было бы растащить линкоры, пришвартованные друг к другу и вмерзшие в лед так, чтобы они могли вести огонь во всех направлениях.

В главе 3 «Начало “Третьей революции”» рассказывается о начале восстания и о захвате восставшими власти в Кронштадте, которая перешла к их Революционному комитету во главе с писарем линкора «Петропавловск» матросом С.М. Петриченко. Восстание было вызвано прежде всего начавшимися в Петрограде забастовками и беспорядками на крупнейших заводах города, которые вскоре были подавлены с применением военной силы и экономическими методами путем частичного удовлетворения требований рабочих. Первого марта на митинге на Якорной площади, собранном по требованию команд линкоров «Севастополь» и «Петропавловск», которые были основной движущей силой восстания, выступил председатель Всероссийского центрального исполнительного комитета (ВЦИК) М.И. Калинин. Участники митинга освистали «всероссийского старосту» и он был вынужден покинуть Кронштадт. В ответ, войска на побережье Финского залива были приведены в боевую готовность. Второго марта был выбран Ревком, но еще раньше в тот же самый день центрльные газеты большевиков объявили о мятеже в Кронштадте, причем его руководителем «назначили» начальника артиллерии крепости бывшего генерал-майора А.Н. Козловского, который действительно поддержал восставших, но никакого восстания, естественно, не возглавлял. Легенда о «белогвардейском» мятеже была, таким образом, запущена большевиками еще в день начала восстания, причем цель ее была очевидна – скрыть низовой, массовый характер движения против их власти. В течение первого дня по распоряжению Ревкома все ключевые точки крепости были заняты восставшими. В руках большевиков остались только форты на южном берегу. Все попытки восставших выйти на южный берег с целью захвата фортов были отбиты силой оружия.

Глава 4 «Советы без коммунистов на острове Котлин. 3–7 марта 1921 года» рассказывает о том, как восставшие организовывали оборону, для чего образовали при Ревкоме Штаб обороны, в состав которого включили бывших офицеров, включая бывшего начальника Штаба крепости, ставшего руководителем обороны. Был также создан Военный совет обороны, куда включили наиболее авторитетных военных специалистов Кронтштадта. Участие бывших офицеров в организации обороны Ревком старался особенно не афишировать. Тогда же были произведены аресты коммунистов, а в учреждениях сняты портреты коммунистических вождей. Заявления о выходе из партии подали около 800 человек. Лишь через несколько дней после начала восстания были установлены связи с русскими эмигрантскими организациями, работавшими под прикрытием Красного креста и пытавшимися снабжать Кронштадт продовольствием. Относительно мирный этап восстания закончился утром 7 марта, когда на крепость обрушились снаряды армейской артиллерии с Лисьего Носа

В главе 5 «Коммунисты против. 2–7 марта 1921 года» рассказывается, как с самого начала событий большевики приняли меры по охране побережья с целью блокады Кронштадта, провели чистку кажущихся им нелояльных элементов среди местного населения и воинских частей. По распоряжению Реввоенсовета на форт «Красная горка» отправили делегата X съезда РКП(б) И.Д. Сладкова, политработника из бывших артиллерийских унтер-офицеров с чрезвычайными полномочиями и отрядом чекистов, ушедшим по льду из Кронштадта, чтобы гарантировать удержание этой ключевой позиции. Командование флотом перешло к революционной тройке во главе с И.К. Кожановым. В район боевых действий подтягивались курсантские отряды, бронепоезда, включая тяжелые артиллерийские, авиация. Уже вечером 4 марта в Петроград вышел знаменитый специальный поезд председателя Реввоенсовета Л.Д. Троцкого, а 5-го марта он прибыл в Петроград. Вместе с Троцким прибыли Главком Республики С.С. Каменев, командующий Западным фронтом М.Н. Тухачевский, назначенный командующим 7-й армией, специально формируемой для подавления восстания. Кронштадт стали более энергично обстреливать с Красной Горки, а Троцкий потребовал усилить радиоэлектронную борьбу с радиостанциями Кронштадта, поскольку радиостанция его поезда смогла перехватить передаваемое оттуда воззвание практически без помех.

Мятеж предполагалось подавить в день открытия X съезда партии, на котором предполагалось принять экономическую программу, которая, в целом, была созвучна с требованиями восставших, что, по мнению автора, давало возможность уладить вопрос с восстанием без кровопролития. Однако автор забывает политические требование восставших – свободные перевыборы советов и ряд других, на которые большевики не пошли бы никогда. Его рассуждения о том, что возможно кровавую бойню вместо переговоров устроили для того, чтобы ряд видных большевиков во главе с Л.Д. Троцким не могли участвовать в работе X съезда, достойны худших образцов конспирологии в духе недоброй памяти В.Ф. Ткаченко. Впрочем, это едва ли не единственный пример такого «полета фантазии» в книге.

В главах 6 «Первый штурм. 7–8 марта 1921 года», 7 «На осажденном острове. 9–16 марта 1921 года», 8 «Подготовка решающего штурма. 8–16 марта 1921 года», в Главе 9 «Решающий штурм, Северная группа войск. 17–18 марта 1921 года» и во второй Главе 9 «Решающий штурм, Южная группа войск. 17–18 марта 1921 года», а также в Главе 11 «Решающий штурм, бои в городе. 17–18 марта 1921 года» подробно рассказывают как проходили бои за Кронштадт, о первом штурме, закончившимся неудачей, о подготовке к дальнейшим боям, как восставшими, так и советскими войсками и о решающем втором штурме. События описаны весьма подробно, с привлечением воспоминаний с обеих сторон и архивных документов, проиллюстрированы досаточным количеством наглядных схем и фотографиями. Следует особо отметить, что автор приводит данные о том, что после провала первого штурма, совпавшего с началом работы X съезда, именно Л.Д. Троцкий обратился к Ленину с докладом о критической обстановке под Кронштадтом и попросил помощи в виде мобилизации ответственных работников, после чего в его распоряжение направили около 300 делегатов съезда во главе с К.Е. Ворошиловым. Бои носили крайне ожесточенный характер, в том числе и на улицах города, после чего большая часть восставших организованно отошла на лед и укрылась на территории Финляндии.

В качестве курьеза можно обратить внимание на то, что в книге две девятых главы, но зато нет десятой. В оглавлении же нумерация глав сквозная и не вполне соответствующая реально существующей в книге. Это, безусловно, обидная опечатка.

Глава 12 «Расправа. “Кронштадт содрогнулся от ужаса”» описывает репрессивные меры, предпринятые большевиками к участникам восстания и не только. Так еще в ходе восстания была проведена разгрузка Петрограда, в котором зимовало много кораблей, от военных моряков, которых отправили четырьмя большими эшелонами в порты Черного и Каспийского морей. Участники восстания, которые попадали в плен в ходе разведок и вылазок расстреливались немедленно после весьма короткого разбирательства. После захвата Кронштадта уже вечером 18 марта 1921 года на Усть-Рогатке были выстроены захваченные в плен восставшие, и каждый второй из них был расстрелян. Только за одну ночь были расстреляны свыше 400 человек. Такие расправы с пленными, проводившиеся без какого-либо формального разбора дела были не единичными. Судьба тех, в отношении которых специальные «тройки» проводили хоть какое-то разбирательство, была немногим лучше. Расстреливали не только матросов, но и рабочих, их знакомых и родственников. Расстреливали людей, никаким образом не причастным к восстанию, как например бывший капитан 2-го ранга Белецкий – командир линкора «Севастополь», находившийся во время восстания в отпуске вне Кронштадта. Вольнонаемный писарь, бежавший из Кронштадта под предлогом доставки агитационной литературы в Петроград, выбросил эту литературу на лед и явился в один из райкомов, а затем к самому Зиновьеву, дав тому весьма ценные сведения об обстановке в Кронштадте. Не чувствуя за собой никакой вины он отправился на Красную Горку, а затем после подавления мятежа вернулся домой в Кронштадт, чтобы забрать вещи, где его и арестовали, отправив в ссылку на пять лет под Архангельск. Досталось и «отступникам», то есть тем большевикам, которые будучи под арестом и стремясь облегчить свою участь, подали заявления о выходе из партии. Партия «нового типа» наглядно показала свою изуверскую сущность, сходную с порядками мафии, из которой выход мог быть только на тот свет. Только единичные приговоры к расстрелу смягчались потом тройками, но это было лишь исключение, подтверждающее правило, так как приговоры обычно приводились в исполнение немедленно после их вынесения.

Автор приводит официальную статистику по репрессиям, но она по определению не может быть полной, поскольку не учитывает расстрелы пленных в первые дни после подавления мятежа, произведенные вне какого-либо разбора.

В конце главы автор приводит интересную сравнительную таблицу по репрессиям участников восстаний 1905 года, 1906 года и 1921 года, причем число расстрелянных, относительно общего количества участников в 1921 году превышает более чем на порядок число расстрелянных в 1906 году.

Глава 13 “«Кронмятежники» в Финляндии. 1921–1922 годы” повествует о судьбе участников восстания ушедших на территорию Финляндии. Финская сторона приняла беженцев достойно, хотя вряд ли вторжение на ее территорию около восьми тысяч вооруженных людей обрадовало тамошние власти. Была организована сдача оружия, размещение людей вод охраной в лагерях, кормление и медицинская помощь. Однако, пребывание беженцев в лагерях затянулось и лишь немногие из них, преимущественно бывшие офицеры, смогли найти себе занятия на финской территории. Кроме того, белоэмигранское сообщество оказавшее моральную поддержку восставшим и встретившее восстание с энтузиазмом, после его поражения вдруг вспомнило, что кронштадтцы бывшие красные и не приняло людей из этой среды в свой круг. Попытки части кронштадтцев возобновить активную борьбу с Советской властью путем перехода на ее территорию для ведения разведывательно-диверсионной деятельности заканчивались обычно их арестами и расстрелами.

С апреля 1921 года началось добровольное возвращение бывших участников восстания в РСФСР. И хотя многие из них подвергались там арестам и репрессиям, характер этих репрессий был намного более мягким и большинство «возвращенцев» было амнистировано по отбытию сравнительного небольшого срока наказания, а некоторые получили амнистию сразу. Таким образом, те участники восстания, который ушли в Кронштадт при любом раскладе получили намного больше шансов сохранить жизнь, чем те, кто сдались в плен большевикам сразу. Судьба бывших восставших описывается в следующей Главе 14 «”Хождение по мукм”. Судьба восставших за границей и на Родине». В этой главе особый интерес представляет описание судьбы семьи генерала Козловского, прошедшую все круги большевистского ада, но не сломленной и не потерявшей человеческого достоинства, а также руководителя восстания С.М. Петриченко, который исхитрился после мятежа активно участвовать в антисоветской борьбе, разочароваться в ней и после переезда в Латвию стать агентом советской разведки. Вновь разочаровавшись в идее «службе Родине» после репрессий 1937 года он вернулся в Финляндию и был выдан в СССР в 1947 году, где был арестован, приговорен к десяти годам тюрьмы и в том же самом году умер. В главе 15 «Некрополь участников событий марта 1921 года» описываются захоронения обеих участвовавших в боях сторон.

Очень интересна Глава 16 «Победителям награды и “высшая мера”», где рассказывается о судьбе тех, кто с неимоверными трудами, проявляя воинское мастерство и героизм в тяжелых боях смог добиться военного разгрома восстания. Их судьбы была трагична. Подавляющее большинство тех, кто руководил сражением, были впоследствии объявлены врагами и шпионами и уничтожены во время сталинских репрессий. Автор пишет, «что в 30-е годы победившие руководители считали, что важнее правды, справедливости борьба за власть. А народ примет любой бред, изреченный сверху»! К сожалению, это утверждение справедливо и по сей день, хотя у народа в настоящее время гораздо больше возможности получать информацию из разных источников, чем при большевистском режиме. Видимо такова уж природа человека.

Глава 17 «Заграница нам поможет» описывает международную ситуацию вокруг Кронштадского восстания. Вопреки утверждениям большевистской пропаганды правящие круги держав-победительниц и ближайшие соседи РСФСР не горели желанием вмешиваться в происходящие события и только власти Франции призвали оказать восставшим помощь продовольствием, а власти Финляндии закрыли глаза на ограниченные перевозки продовольствия в Кронштадт, официально считавшиеся контрабандой.

В Главе 18 «Был ли заговор?» автор анализирует, насколько организованным было восстание. Его вывод однозначен – восстание было неплохо организовано и не носило стихийный характер. Он однозначно отметает версию «заговора бывших царских генералов и офицеров, иностранных спецслужб», поскольку никаких доказательств этой версии, помимо выдумок советского агитпропа, не было. Не нашла подтверждения и версия об организованном участии в подготовке восстания партии эсеров. Автор приводит данные в пользу того, что восстание в Кронштадте готовилось во взаимосвязи с восстаниями в Петрограде и Москве, но началось самовольно, без должной увязки с другими восстаниями, поскольку кронштадтцы получили ошибочную информацию о характере событий в Петрограде. Автор рассматривает версию о т.н. «заговоре чекистов», то есть о провокации, имеющей цель вызвать преждевременное восстание. На наш взгляд он переоценивает возможности ЧК, где, несомненно, были осведомлены о назревавших событиях, но управлять ими никак не могли. Тем не менее, чекисты в первые дни восстания напечатали анкеты для опроса пленных и даже расписали какие именно показания должны дать в ходе допросов и будущего судебного процесса захваченные в плен руководители восстания. В любом случае заговор, кем бы он ни был организован, не имел бы не малейших шансов на реализацию, если бы не существовало колоссального недовольства широких масс кронштадтских матросов и солдат. Интересно, что точной картины подготовки и возникновения восстания историками так и не создано. И это не случайно, поскольку чекисты, занимавшиеся репрессиями, просто не были заинтересованы в профессиональном расследовании, которое бы испортило заранее заданную концепцию восстания. Члены ревкома, попавшие в их руки, почти сразу расстреливались без должного опроса. Более того, на большевиков впоследствии работал сам руководитель восстания С.М. Петриченко, который мог бы рассказать всю подноготную восстания, но его об этом «забыли спросить». Более того, даже после его выдаче из Финляндии в 1947 году он также не был толково опрошен. Правда о Кронштадте была никому не нужна. Поэтому можно только согласится с автором, что установить достоверную картину подготовки восстания практически невозможно.

Глава 19. «За правду о Кронштадте» является своеобразным историографическим заключением. Автор отмечает, что большевистская историография делала все возможное, чтобы выдать восстание широких народных масс, разочаровавшихся в большевизме за бунт «подонков Петроградского порта, недоучившихся гимназистов, пленных махновцах и деникинцев, заполнивших красноармейские и краснофлотские части Кронштадта и находившиеся в нем суда», в то время, как старый краснофлотский состав был рассеян по фронтам Гражданской войны. Автор убедительно доказывает несостоятельность этой версии, поскольку активным ядром восставших являлись прежде всего команды линейных кораблей-дредноутов, состоявшие из высококвалифицированных специалистов, а отнюдь не из пленных махновцев.

Книга снабжена весьма информативными приложениями в виде исторических документов, содержащих сведения о силах восставших и войск, подавлявших восстание. Особый интерес представляет донесение представителя Русского Красного креста в Финляндии, выполнявшего также и разведывательную работу в интересах белоэмигранстких организаций, о ситуации в Кронштадте зимой 1920–1921 гг. и с удивительно точным прогнозом хода будущего восстания. Он сделал только одну существенную ошибку относительно боевых возможностей форта Красная Горка, имевшего ограниченное количество 305-мм снарядов при невозможности пополнить их из складов Кронштадта. Однако он не учел, что в самом Петрограде на хранении стояли два линкора-дредноута – «Гангут» и «Полтава» с минимальными экипажами, но с полным боекомплектом и этот боекомплект в ходе восстания был с линейных кораблей изъят и перевезен по железной дороге на Красную Горку. Жаль, что этот документ не был должным образом прокомментирован, равно как и данные о вооружении фортов, оказавшихся в распоряжении мятежников, которые явно расходились с действительностью. Чего стоят только ШЕСТЬ 11-дюймовых орудий на форту «Риф», где есть место только для четырех десятидюймовых пушек, которые были на своих местах, два форта с одинаковыми названиями «Красноармейский», отсутствие 10-дюймовых орудий на форту «Тотлебен», хотя в приводимых автором воспоминаниях участников восстания указывается, что он вел огонь по побережью именно из 10-дюймовых орудий и т.д.

К основным недостаткам книги можно отнести недостаточную согласованность ее отдельных моментов между собой, связанную с огромным объемом приводимой в ней информации, некоторое увлечение конспирологией и невнимание к техническим деталям, особенно, касающимся применения артиллерии.

Так автор, который не смог в полной мере оторваться от штампов советской мифологии, демонизирующей «невозвращенца» Раскольникова, указывает, что тот недооценил ситуацию в Кронштадте и просмотрел зреющее восстание. Однако в другом месте книги он же пишет, что Раскольников наоборот был отправлен в отставку после подачи в ЦК телеграммы об угрожающей ситуации в гарнизоне Кронштадта и на кораблях. Таких противоречий было бы желательно избегать.

Консприрологическая версия автора о том, что большевикам было выгодно спровоцировать восстание, чтобы отвлечь партийные массы от борьбы за власть внутри ее верхушки, не выдерживает никакой критики. Автор просто не понял, как сами большевики оценивали степень опасности этого события для их существования. Вызывает большое удивление, почему он не процитировал известное высказывание В.И. Ленина о том, что это восстание «опаснее, чем Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые»! Большевики, конечно, были отморозками, но обвалить себе на голову после только что выигранной с невероятными усилиями Гражданской войны новых Колчака, Юденича и Деникина, да еще и вместе взятых, с целью отвлечения чьего-либо внимания, было бы слишком даже для них. Я не большой поклонник самозваного «Вождя мирового пролетариата», но историк не должен забывать, что в начале 1921 г. в Советской России это был один из наиболее влиятельных людей, к словам которого следовало бы прислушаться.

Очень жалко, что автор уклонился от фактического обсуждения действий артиллерии сторон. Это ведь был наверно единственный пример в военной истории дуэли русских 305-мм/52 кал. орудий между собой, «СА» и «МА». О ее интенсивности можно судить по тому, что стволы, как на Красной Горке, так и на линкорах были сожжены в хлам. Можно с уверенностью говорить, что так «Красная Горка» не стреляла даже в сентябре 1941 года при отбитии штурмов, наступающих на Ленинград немецких войск. С Красной Горки поднимали аэростат, с помощью которого огонь по Кронштадту лично корректировал комиссар Сладков, благо в своей первой жизни он был артиллерийским унтер-офицером. Также крайне интересно сообщение, что для подавления восстания были привлечены тяжелые бронепоезда, вооруженные десятидюймовой и восьмидюймовой артиллерией, которые отозвали с побережья Черного моря. А вот о том, успели эти уникальные артиллерийские единицы добраться в Кронштадт ко времени второго штурма, обстреливали они его или нет – информации не имеется.

Впрочем, научных работ монографического характера без недостатков не бывает, а отмеченные выше – не носят критически важного для понимания книги характера. Автор собрал вместе, систематизировал и проанализировал огромный массив информации из самых разных источников, не побоялся сделать все необходимые выводы. И главный вывод, что Кронштадское восстание носило характер широчайшего массового народного протеста против оказавшихся политически и экономически несостоятельным режима большевиков. Значение этой, несомненно, выдающейся книги далеко выходит за пределы «кронштадтоведения» и вообще краеведческой литературы. Эта книга дает читателю новый и свежий взгляд на всю историю России советского периода, наглядно показывая, что большевистский режим, объявивший себя «народной властью», мог существовать только в условиях запугивания, вплоть до террора, и исключительно при массовом обмане людей, а потому был исторически обречен. В этом, пожалуй, и состоит самое главное значение книги, с выходом которой автора и издательство «Остров» можно только поздравить.
« Последнее редактирование: 07 Июня 2016, 04:01 от Владимир Калинин »

Оффлайн korostenec

  • Брест - Под вопросом?
  • Jr. Member
  • *
  • Сообщений: 69
Где можно приобрести эту книгу?
Последствием восстания была массовая зачистка Питера и ближайших окрестностей Зиновьевым от "к/р элемента", семья деда была выслана из "колыбели Революции", 3 или 4 родственников деда и бабки погибли или были расстрелены в Кронштдте.

Оффлайн Владимир Калинин

  • Global Moderator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 8372
Пишите Леониду Ильясовичу Амирханову на zitadel@bk.ru

Наверно еще можно в самом Кронштадте добыть.

Оффлайн korostenec

  • Брест - Под вопросом?
  • Jr. Member
  • *
  • Сообщений: 69