Автор Тема: Богуслав Пержик о русских броневых наблюдательных постах  (Прочитано 21153 раз)

Оффлайн Владимир Калинин

  • Global Moderator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 8372
Поскольку наши коллеги из европейской части бывшего СССР, включая тех, кто проживает в Москве и Петербурге, по ряду причин все еще недостаточно обращают внимание на вполне доступные им архивные и литературные источники, касающиеся путей развития русской фортификации в конце XIX - начале XX вв., нет ничего удивительного, что до этих архивов добрались, наконец, польские исследователи, напрямую заинтересованные в изучении русского фортифкационного наследия, оказавшегося на их национальной территории.

Богуслав Пержик - весьма известный и авторитетный специалист в области истории современной европейской фортификации, с весьма широким диапазоном научных интересов. В последнее время он обратил внимание на изучение русской фортификации, будучи едва ли не первым из польских исследователей,  систематически  работавших с документами Российского государственного военно-исторического архиве в Москве и с аналогичными материалами из фондов Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге. В этой области он достиг выдающегося результата, выпустив великолепную монографию о крепости Осовец и ее обороне в 1914-1915 гг. Работая над материалами для монографии он столкнулся с весьма интересными документами общего характера, выходящими за пределы непосредственно "осовецкой" тематики, хотя и тесно связанные с ней. И вот в 2007 г. он опубликовал интереснейшую статью о броневых наблюдательных постах, с которой большинство "русско-язычных" специалистов остались, к сожалению, незнакомы, хотя значительная часть приводимых в ней данных впервые вводятся в научный оборот и ранее никогда не публиковались.

Приступая к переводу на русский язык этой весьма интересной работы, я надеюсь восполнить этот пробел в наших знаниях.

Перевод этот пока весьма сырой - он требует обсуждения, проверки, литературной редакции и его публикация на Форуме носит сугубо предварительный,  рабочий характер. Надеюсь, что высказанные коллегами замечания к этой текстовке помогут доработать материал до кондиции пригодности к размещению его в нашу библиотеку на постоянной основе. Особенно жду комментарий по качеству перевода от наших украинских коллег, располагающих копией оригинального текста статьи и сведущих в польском языке больше, чем автор перевода.
« Последнее редактирование: 07 Сентября 2009, 06:16 от Владимир Калинин »

Оффлайн Владимир Калинин

  • Global Moderator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 8372
Boguslaw Perzyk (Warszawa)

Pancerne kopuly obserwacjne w Rosyjskej fortyfikacji stalej do 1914 roku

Studia i materialy do historii wojskowosci. Osrodek badan historii woiskowej. Museum Woiska w Bialymstoku. Bialystok, 2007. T XLIV. S. 131–155.

Богуслав Пержик (Варшава)

Броневые наблюдательные колпаки в российской долговременной фортификации

Введение

В литературе, описывающей « в разрезе» современную историю российской фортификации, или также в публикациях, посвященных конкретным крепостям, построенным в Царстве Российском до 1917 г., можно обнаружить упоминания о тогдашних усилиях по использованию броневых элементов в оборонительных постройках, и даже упоминание о программе исследования этих элементов и случаи их использования, однако представленная информация носит общий характер. До сих пор подробно не описано российских усилий, направленных на оборудование собственных сооружений сухопутной фортификации наиболее технически сложными и дорогими броневыми элементами, выступающими в форме колпаков и башен, которые в небольшом количестве появились перед самым началом Первой мировой войны в крепостях на западной границе царской империи.

Среди польской «коллекции» российской фортификации на сегодняшний день уцелело еще несколько броневых наблюдательных колпаков, что вызвало потребность первоочередного пополнения отсутствующих знаний по теме собственно броневых элементов. Настоящая статья представляет собой попытку исследовать сохранившиеся памятники, а также документы , накопленные в российских военно-исторических учреждениях, которые привели к открытию ряда неизвестных до настоящего времени фактов, в том числе описывающие типы используемых броневых наблюдательных постов и имена их конструкторов, а также идентифицирующих производителей и количество выпущенной продукции 1 [Автор выражает признательность панам: С. Фуглевичу, З. Голащевскому, а также А.Г. Кузяку (Киев) за предоставление для статьи собственных фотографий].

Использование брони в российской фортификации

В XIX веке российские военные инженеры внимательно отслеживали все новинки, которые появлялись в фортификационных сооружениях западных держав. Особый интерес вызывали морские крепости, поскольку аналогичный характер имела крепость Кронштадт, прикрывающая столицу империи – Петербург. В этой связи обращалось внимание на использование броневых закрытий в английской береговой артиллерии, и с небольшим, всего лишь на несколько лет опозданием уже в 1863–1865 гг. в Кронштадте построили на Константиновской батарее броневые бруствера иностранной и собственной конструкции. В 1868–1871 г. часть брустверов была перестроена в броневые казематы. На батарее № 3 в 1873–1878 гг. установили шесть броневых башен системы Кольза 2 [А.А. Раздолгин, Ю.А. Скориков. Кронштадтская крепость, Ленинград 1988, с. 253–255. 278–280 и 298]. Упомянутые объекты были реализацией проектов 1863–1868 гг. и на долгое время оставались единственными во всей российской фортификации, в плане использования в ней брони.

Когда в 1890 г. наиболее вероятные противники России – Германия и Австро-Венгрия приступили к форсированному развитию своей системы инженерной обороны границ и в огромном масштабе начали использовать броневые закрытия в сухопутной фортификации, Россия проигнорировала этот вызов. Главное инженерное управление (ГИУ), занимавшееся в русской армии среди прочего и делами фортификации, командировало в 1885–1886 гг. в Бухарест (Румыния) своего наблюдателя военного инженера капитана Величко, чтобы он ознакомился с выводами проведенных там испытаний пробным артиллерийским обстрелом артиллерийских броневых башен. Результаты этих испытаний утвердили военного инженера капитана Величко в сделанном ранее предположении, что броневые закрытия, выпускаемые западными державами, были слабыми, а конструкция механизмов далеко от совершенства. Низкая оценка качества используемых в мире броневых закрытий нашла отражение в его нескольких обширных рапортах, поданных в 1885–1886 гг. 3 [Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге (далее ВИМ). 22/339. К.И. Величко. Броневые сооружения в применении к фортификационным постройкам, 1885.] Вполне независимо от этого мнения, как выражение понимания растущей роли брони в оборонительном строительстве, в 1886 г. в Николаевской инженерной академии в Петербурге был разработан курс «Броневые закрытия», а в связи с обширными познаниями в этом вопросе, его проведение было поручено военному инженеру капитану К. Величко, который был назначен преподавателем фортификации 4. [Н.Н. Богацкий. Военный инженер К.И. Величко (1856–1927), Москва 1957, с. 6]

В то же время другим российским специалистом, который наблюдал и анализировал мировой опыт в деле использования брони в фортификации, был военный инженер капитан Фриман. В 1888 г. он имел случай изучить заводы готовых броневых изделий во Франции, Бельгии и Германии. Выводы Фримана были сходны с выводами Величко, так как оба были противниками строительства броневых закрытий для артиллерии в фортовых крепостях, и лишь видели смысл их применения на самостоятельных фортах (фортах-заставах) 5. [Л. Фриман. Современное положение вопроса о броневых башнях. С.Петербург 1890, с. 1–64.]

Не были они противниками использования броневых закрытий для наблюдателей, но оба трактовали их значение, как маргинальное, чем высказывали свое видение тактико-технических решений для сооружений российской долговременной фортификации.

Основным постулатом, который начинал навязывать Величко, была необходимость размещения артиллерии дальнего боя вне фортов, почему защищающие ее дорогие броневые закрытия становились излишними. В 1888 г. Величко разработал схему форта, который по его мнению наилучшим образом выполнял требования современного поля боя и который выполнял функцию опорного пункта пехоты, усиленной противоштурмовой артиллерией. В этом проекте он не увидел необходимости использования каких-либо броневых закрытий, несмотря на то, что эта тенденция уже преобладала в практике европейского оборонительного строительства 6. [К.И. Величко. Исследование новейших средств осады и обороны сухопутных крепостей. С. Петербург 1889. с. 3–19.]

При столь выраженных признаках полного игнорирования иностранных тенденций русские отдавали себе, однако, отчет, что их фортификация начала становиться тактически и технически устаревшей относительно растущей силы артиллерии, и в связи с чем не переставали обращать внимание на то, чем занимались в отношении оборонительного строительства их противники и союзники. В действительности, русские не ограничивались пассивным наблюдением новинок европейской военной инженерии и приступили к исследованиям по оценке иностранных и собственных технических решений, нейтрализующих действие новых орудий и их снарядов. На территории важнейшей для империи крепости Кронштадт на острове Котлин был устроен испытательный полигон, где в 1890–1895 гг. был выполнен ряд испытаний по сопротивляемости и пригодности разных технических и конструктивных решений, способствующих долговременной обороне. Среди изученных сооружений и их элементов были среди прочих и броневые наблюдательные посты. 7 [В.В. Яковлев. История крепостей. Эволюция долговременной фортифкации. Москва 1931. с. 197.] При этом не вдавались в какие-то детали, считали достаточным определить классы устойчивости и оптимальную форму этих броневых закрытий. Было принято необходимым и достаточным, чтобы закрытия для наблюдателей обеспечивали защиту хотя бы от осколков тяжелых снарядов. Тогда же запроектировали легкие броневые закрытия для постов управления огнем новых кронштадтских батарей, которые впервые установили в 1901–1902 гг. 8 [Раздолгин, Скориков, с. 344]

Российские броневые закрытия не могли долго оставаться за стеной морской крепости, тем не менее на пути неизбежных перемен встала рассогласованность деятельности различных учреждений Военного министерства. Послепднее желало применить различные нововведения в практике военной инженерии, поскольку в отношении тактики крепостной войны требовались перемены, которым мешало отсутствие последовательности в процедуре их внедрения. Ярким примером такого хода дел был случай растущего авторитета Величко, который в 1896 г. получил от ГИУ задание разработать стандартный образец форта для сухопутных крепостей. После глубоких размышлений он модернизировал свой проект 1888 г., хотя лишь в небольшой степени. Он последовательно допускал, что на форту могло быть не более, чем 2 орудия дальней борьбы. ГИУ утвердило образец и разослало его во все учреждения, проектирующие фортификационные постройки (главным образом в инженерные управления в военных округах и крепостях). 9 [ВИМ. IV/14. Чертежи долговременного форта К.И. Величко с пояснительной запиской. 1897 г.] Тем не менее, несмотря на узаконивание тем самым способа размещения артиллерии дальнего боя вне фортов, во всех крепостях России в течение многих последующих лет на построенных тогда фортификационных сооружениях применяли такую артиллерию в соответствии с устаревшими, признанных небезопасными, а также теоретически устаревшими тактическими положениями.

Новым элементом типового форта Величко 1897 г., введенным автором по результатам Кронштадтских опытов, стали два броневых поста для артиллерийских или пехотных наблюдателей с видом на предполье. Большое удивление вызывает факт, что выполненные тем же Величко и утвержденные к постройке в 1900 году проекты новых укреплений для необычайно важных дальневосточных крепостей Порт-Артур и Владивосток, в значительной мере отходили от тактических требований, каковые до этого выдвигались им же к русской долговременной фортификации. Несомненно главной причиной были экономические ограничения, вынуждавшие к строительству удешевленных объектов, однако трудно найти причины для возвращения к установке на фортах батарей дальнего боя, а также полного лишения фортов защищенных наблюдательных пунктов. 10 [Г.И, Тимченко-Рубан. Нечто о Порт-Артуре и вообще об организации крепостной обороны. С. Петербург 1905. с. 12–17; Н.Б. Аюшин, В.И. Калинин, С.А. Воробьев, Н.В. Гаврилкин. Крепость Владивосток. Санкт-Петербург 2001, с. 39–52.] Подобные укрепления полудолговременного характера и без наблюдательных пунктов были утверждены в 1901 г. для крепости Ломжа на противоположной, западной границе империи [A. Gruszecki, A. Wap. Twierdza Lomza 1883 – 1915. [w: ] Twierdze I dzialania wojenne na zemiach polskich w czasie I wojny swiatowej, Bialystok-Przasnysz 2000, s. 37.] В том же году приступили также к строительству связующих фортов треугольника крепостей Модлин – Зегрж – Варшава, где впервые в тамошних проектах, да и то только для некоторых фортов появились наблюдательные посты. В то же время было закончено строительство и реконструкция других крепостей на западной границе России и только одни форт – № 9 крепости Ковно (начатый в 1898 г.) – мог соответствовать типовому решению Величко. Однако также случилось, что нигде не установили броневых наблюдательных закрытий, даже в тех нескольких местах, где приготовили гнезда для их монтажа, поскольку не было даже утвержденного проекта соответствующего поста 12 [ВИМ. А-14821. Отчет по постройке фортов крепости Зегрж и Ковно по 23 августа 1905 г.].

Необходимо ясно подчеркнуть, что в момент начала войны с Японией в 1904 г. ни одно оборонительное сооружение, относящееся к русской сухопутной фортификации не имело каких-либо броневых закрытий, за исключением дверей и ставен и только на двух фортах (в Зегрже и Ковно) были приготовлены места для монтажа броневых наблюдательных постов. В августе началась тесная пятимесячная осада крепости Порт-Артур, которая дала русской армии ряд бесценных практических уроков. Среди них были те, которые обратили внимание военных инженеров и артиллеристов на степень пригодности собственной фортификации, относительно сил и средств, которыми могли располагать противники. Во-первых, новейшие российские долговременные оборонительные сооружения рассчитывались на сопротивление снарядам калибром до 210 мм, а в облегченном варианте, называемом полудолговременным – до 150 мм. Оказалось, что японцы не имели каких-либо проблем с доставкой гаубиц калибром 280 мм, которые пробивали любые объекты, от долговременных до полевых. Во-вторых, чтобы укрепления хорошо выполняли свои задачи, они должны были иметь в комплексе весь набор составных элементов, предусмотренный в типовом проекте Величко 1897 г., в том числе и броневые наблюдательные посты.

Детальное описание недостатков в отношении инженерных средств обороны, выявленных боевым пеклом Порт-Артура, было выполнено участником его обороны военным инженером капитаном А.В. фон-Шварцем и опубликовано в 1906 г. Он выявил ряд условий, которым должны удовлетворять современные фортификационные сооружения, где выдвинул среди прочих и такие требования: чтобы иметь возможность наблюдения неприятеля во время перерывов в ходе боя и во время бомбардировки на фортах нельзя выставлять полностью открытых часовых. Требуется иметь для них две броневые вращающиеся башни, либо соответствующие бетонные помещения. От них надлежит провести в помещения гарнизона телефон и электрическую сигнализацию, обеспеченные от уничтожения» 13 [А.В. Фон-Шварц. Из дневника инженера. С. Петербург 1906. с. 6]

Шварц проанализировал также типичный ход японских штурмов, когда их артиллерия стреляла по фортам и укреплениям до той самой минуты, когда пехота уже поднималась на валы. Такой способ не давал обороняющимся времени на выкатывание из укрытий противоштурмовых орудий и установку их на позициях. «Для этого мне представляется необходимым приспособить для противоштурмовых орудий либо закрытые неуязвимо позиции в соответствующих бетонных казематах, либо в броневых башнях, либо в скрывающихся и поднимающихся башнях с тяжелой броней» 14 [Там же, с. 18]

Принимая во внимание вышеизложенное, а также более полно разработанные Шварцем в 1907 г. положения, Инженерный комитет ГИУ решил выработать средства, ликвидирующие недостатки собственной фортификации. В части, касающейся броневых закрытий, потребовалось время для выработки для них тактико-технических заданий и изыскание финансовых средств. Это означало, что в этом деле Россия дала себя опередить западным державам по меньшей мере на 10–15 лет. Иными словами, наиболее болезненный вывод был таким, что все сухопутные приграничные фортификационные сооружения, построенные до 1905 г., не были в состоянии противопоставить себя гораздо более тяжелой осадной артиллерии, поэтому требовали либо усиления, либо полной перестройки. Очевидным утешением был факт, что многолетнее опоздание России относительно достижений западных держав имело характер переходящий, поскольку ее устаревшие укрепления без брони стоили намного дешевле, чем то, что возвели противники, а их собственная фортификация с броневыми закрытиями также станет технически устаревшей в тот момент, когда Россия включит в состав своей осадной артиллерии орудия калибром 280 мм.

Российские наблюдательные броневые закрытия

Опыт Порт-Артура заставил русских энергично решать проблему неизбежной необходимости введения в практику броневых закрытий, предназначенных для наблюдателей и противоштурмовых орудий на крепостных позициях. Даже до сих пор не найдены и не оценены проекты башен для противоштурмовой артиллерии, разработанные отечественными конструкторами, существовало лишь несколько типов броневых наблюдательных закрытий, прототипами которых послужили те, которые упоминались при обсуждении результатов Кронштадтских опытов. В 1906 г. Инженерный комитет вновь рассмотрел пригодность закрытий, разработанных и представленных полковниками Григоренко, Аренсом и Колосовским. Для практического использования Комитет принял разработку преподавателя Инженерной академии и училища военного инженера полковника Аренса, называемую броневой караулкой, поскольку его начертание напоминало броневую будку.

Караулка Аренса представляла собой в плане прямоугольник с половиной кольца, добавленного к длинной стороне – максимальные размеры этой фигуры (внутри поста) в варианте, предназначенном для сухопутных сооружений, составляли 152 х 152 см, а рабочее пространство имело высоту 205 см. В передней, полукруглой части имелось три щели (высотой 10 см), дающие общий сектор наблюдения около 180о. В тыльной стене поста размещался дверной проем шириной 70 см с деревянной дверью. Покрытие было закругленным и образовывало выдвинутый вперед свес, предохраняющий наблюдательные щели от проникновения пуль разрывающихся поблизости шрапнелей. Будка имела слоистое бронирование, состоявшее из нескольких плит на каркасе из стальных профилей и связанной с ним клепками. Толщина брони могла быть различной, но в основном варианте она складывалась из лобового прикрытия толщиной 76 мм (задняя стена – 60 мм), промежутка, толщиной 40 мм, а также внутреннего противоосколочного прикрытия толщиной 25 мм. Наружные плиты были изготовлены из литой стали и выгнуты, а внутренние – изготовлены из листовой стали. При монтаже поста промежуток между плитами мог быть заполнен песком. Теоретически такая конструкция была в состоянии выдержать попадание снаряда калибром до 150 мм.

Пробная партия постов (вероятно 5 штук) с облегченным бронированием – 50 мм плюс 3 мм – предназначалась для Модлина и Ковно, чотбы разместить их на фортах, наиболее подверженных угрозе внезапной атаки. Тамошние инженерные управления обратили внимание на нехватку указаний, касающихся способа установки броневых закрытий на валах и запросили подробную инструкцию. Полковник Аренс приготовил в июле 1907 г. проект бетонного гнезда, прикрывающего перед и бока поста до высоты наблюдательных щелей при толщине массива 180 см. 17 октября предложенный способ установки был рассмотрен Инженерным комитетом, который принял его, но указал на необходимость увеличения толщины массива до 270 см 15. [Российский государственный военно-исторический архив в Москве (далее: РГВИА). 13140-1-1680. Журнал Инженерного комитета № 40, 4 октября 1907 г.] Прочное закрепление броневого закрытия, обеспечивавшее его от опрокидывания на тыльную стену при лобовых попаданиях снарядов, достигалось заглублением вертикальных стальных профилей каркаса на 1 м в бетон фундаментной плиты.

Инструкцию разослали во все крепости, поскольку предполагали, что пост Аренса найдет повсеместное применение. В самих Модлине и Ковно установка пробных броневых закрытий задержалась в связи с работами Главного управления Генерального штаба над планами развития крепостей и предложениями, чтобы в первую очередь караулки предназначались для новых, выдвинутых вперед поясов фортов. Также обращалось внимание на слабую маскировку при принятом способе установки поста Аренса, который выступал на 0,75 м над линией огня и был виден на фоне неба с больших расстояний, как «гриб», стоящий бруствере.

В то же самое время среди русских военных инженеров, занимающихся броневыми закрытиями, появилось новое действующее лицо. Это был полковник Ф. Голенкин, который, как преподаватель Николаевской инженерной академии, в 1907–1908 гг. занимался анализом различных способов использования броневых закрытий в сухопутных войсках всего мира. Был он также знаком с технологией производства броневой стали, имея возможность изучить ее во время командировок на заводы производителей стали: Крупа в Эссене и Шкода в Пльзени. В 1909 г. он защитил диссертацию о роли металла в фортификации и получил звание профессора академии 16 [Ф. Голенкин. Роль металла в фортификации в его современности и в будущем. С. Петербург 1909]. Голенкин скептически выразился о тактико-технических параметрах наблюдательных постов, разработанных к тому времени его коллегами, а особенно касательно принятого на вооружение броневого закрытия Аренса. Он раскритиковал его тактическую концепцию, перенесенную напрямую с так называемого павильона для дальномера береговых батарей, а также слабую конструкцию, неспособную противостоять снарядам крупного калибра. Свои замечания он представил в рапорте для Главного инженерного управления, которое признало, что поскольку Голенкин был в то время наиболее компетентным офицером для разработки проекта типового броневого наблюдательного поста, выдерживающего попадание снаряда калибра 280 мм, то надо выдать такое задание ему, что и было сделано 20 июня 1909 г. 17 [ВИМ. 22/336. Журнал Главного инженерного управления № 18, 7 июня 1909 г.]

В то время Россия столкнулась с проблемой модернизации всей оборонительной системы, особенно направленной на противостояние атаке со стороны Германии и Австро-Венгрии. В этой связи была подготовлена к реализации программа развития старых и строительства новых крепостей на западной границе страны. Независимо от решений оперативного характера гораздо интереснее рассмотреть форму новых укреплений, их вооружение и оборудование. В ноябре 1909 г. была утверждена техническая инструкция, описывающая конструкцию бетонных оборонительных сооружений, способных сопротивляться попаданиям снарядов калибром 280 мм.

В период с 5 января по 5 апреля 1910 г. состоялся ряд совещаний, заседаний и дискуссий, посвященных выяснению тактической структуры крепостей и укреплений, а также составление списка типов необходимых там построек и частей их составляющих. Участвовало в них много практиков, в числе которых были научные работники Николаевской инженерной академии, офицеры ГИУ и Главного артиллерийского управления (ГАУ), а также коменданты и начальники артиллерии крупнейших крепостей. Обобщающие выводы, сделанные этим коллективом, касающиеся будущего русской долговременной фортификации, были собраны в протокол, доложенный Инженерным комитетом 4 мая 1910 г. 18 [ВИМ. 22/343. Журнал Инженерного комитета № 63. 21 апреля 1910 г.] Там было принято важное положение, относительно использования брони: в сухопутных крепостях и на промежутках могли быть построены батареи с орудиями в башнях, в то время как на фортах должны быть установлены противоштурмовые орудия в башнях и оборудованы броневые наблюдательные пункты.

Между 5 апреля и 3 мая 1910 г. независимо было проведено специальное совещание относительно броневых закрытий, собранное по договоренности между военным министром генералом кавалерии В.А. Сухомлиновым и Генерал-инспектором артиллерии великим князем генерал-лейтенантом Сергеем Михайловичем. Для участия в совещании прибыло более двадцати офицеров высокого ранга, выполнявших различные функции в учреждениях Соенного министерства и войсках. Среди них были Генерал-квартирмейстер Генерального штаба денерал-майор Данилов, начальник канцелярии Генерала-инспектора инженеров генерал-майор Тимченко-Рубан, начальник Главного артиллерйиского полигона генерал-майор Скоробогатов, а также помощник начальника ГИУ генерал-лейтенант Величко и экстраординарный профессор Николаевской инженерной академии полковник Голенкин. Вступительный доклад сделал К.И. Величко, в котором он сконцентрировался на вращающихся башнях для артиллерии и пулеметов 19. [ВИМ. 22/336. Броневые установки в сухопутных крепостях – доклад с пометками К.И. Величко]

В ходе целой серии прений обсудили разные типы броневых постов, которые было признано необходимым использовать в сухопутных крепостях, причем никто не выразил сомнений, что в случае войны они подвергнутся сильному артиллерийскому обстрелу. В случае броневых закрытий для наблюдателей и командиров батарей утверждалось, что они должны устанавливаться обязательно и были определены места их установки. Каждый форт должен был иметь от 2 до 5 таких постов – как минимум принят 1 пост на фронтальном валу и 1 пост на горжевой казарме. Помимо этого посты для часовых и наблюдателей должны были быть также построены на позициях пехоты вне фортов, хотя для них допускалось уменьшение сопротивляемости до устойчивости только против осколков и пуль пехотного оружия. 20 [ВИМ. 22/343. Журнал особого совещания о броневых закрытиях в крепостях. С. 21–22.] Также был утвержден порядок оборудования крепостей броневыми закрытиями и, в дополнение, было принято решение в первую очередь устанавливать наблюдательные посты, причем одновременно при них должны были быть оборудованы узлы связи, как общей, так и артиллерийской.

В протоколе обсуждения на конференции, касающейся броневых закрытий, как последний вопрос, указана необходимость разработки удовлетворительных типов постов, причем особое внимание обращался на выбор артиллерийских вращающихся и скрывающихся башен. Перед лицом этих окончательных решений ГИУ начало делать соответствующие шаги, чтобы внедрить для реализации то, что было в его возможностях и не требовало больших организационных усилий и дорогостоящих исследований. В связи с этим 16 мая 1910 г. Инженерный комитет утвердил для использования во вновь проектированных фортификационных постройках броневой наблюдательный пост, разработанный военным инженером полковником Голенкиным 21 [ВИМ. 22/343. Журнал Инженерного комитета № 85, 3 мая 1910 г.]

Броневой наблюдательный пост Голенкина представлял собой колпак в форме колокола, которой надлежало неподвижно смонтировать в бетонном массиве с колодцем, обеспечивающим связь с внутренностью поста. Колпак имел профиль усеченного конуса, причем углы наклона конусов, образующих внутреннюю и внешнюю поверхность отличались, что соответственно меняло толщину брони. Рабочее пространство было невелико, поскольку внутренность имела высоту 185 см; внизу диаметр колпака составлял 120 см, а в верху – лишь только 76 см. Броня была слоистой – наружная – литая и твердая оболочка, принимающая попадания снарядов, внутри которой имелая тонкий и мягкий внутренний вкладыш, выполняющий роль экрана, задерживающего отколы. Наружная оболочка имела крышу толщиной 203 мм, а толщина стены понижалась от этого значения до 76 мм у основания колпака. Внутренняя вкладка имела толщину стали 25 мм, а между оболочками находилась прокладка из асбеста. В верхней части колпака на противооткольном экране была приклепана шина, на которой располагалась заслонка наблюдательных амбразур в форме усеченного конуса, толщиной 25 мм, легко вращающаяся благодаря тому, что опиралась на роликовый погон. Расположенные по бокам друг от друга три отверстия в стене (высотой до 50 мм, среднее отверстие шире боковых) вместе обеспечивали сектор наблюдения 180о. Пол помещения составляли два листа, толщиной по 12 мм, а в них имелось овальное отверстие, закрывающееся металлическим люком такой же толщины, плоским с упрятанным в промежуток между двумя отстоящими друг от друга листами. Колпак выступал из бетонного массива на 75–80 см 22 [ВИМ. 22/371. Наблюдательный пост по конструкции полковника Голенкина].

В начале июня 1910 г. ГИУ разослало по стране во все окружные инженерные управления копии рисунка, показывающего вид колпака с пояснением, чтобы его параметры использовали при проектных работах в подчиненных им инженерных управлениях усиливаемых крепостей. Сметная стоимость поста надлежало ограничить 8.000 рублями.

Продолжение следует
« Последнее редактирование: 09 Сентября 2009, 15:24 от Владимир Калинин »

Оффлайн Владимир Калинин

  • Global Moderator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 8372
Продолжим мелкими порциями выкладывать сырой перевод статьи Пержика. Переводить тяжко, технических словарей под рукой нет, равно как и времени, заниматься литературным редактированием текста - это после. А сейчас в статье начинает разворачивается главная интрига - а что же на самом деле могла сделать по броневой части русская промышленность. И картина оказалась достаточно безрадостной.
-------------------------------------------------------------------------------------------------
Броневые наблюдательные посты в крепости Осовец

23 февраля 1909 г. военный министр Сухомлинов уведомил Генеральный штаб об утверждении царем Николаем II изменений в стратегическо-операционной группировки войск на западной границе государства. В соответствии с новыми решениями тогдашняя оборонительная позиция вдоль Нарева и Вислы утратила значение, а за этим перемены вынуждали изменить систему приграничной фортифкации. По окончании споров, касающихся ликвидации существующих крепостей, а также перестройки, либо постройки иных оборонительных комплексов этого типа, в первой очереди были утверждены планы усиления двух крепостей. Должны они были иметь особое значение, хотя существование одной из них вызвала наибольшие дискуссии, но потребность в существовании другой была несомненна. Ряд сомнений появилось по поводу решения об упразднения крепости Новогеоргиевск (Модлин) и с этим вопросом нужно было разобраться, как можно скорее, поэтому в конце концов Модлин решили сохранить на службе. Как первая крепость на западной границе он получил уже в январе 1911 г. программу развития. Крепость Осовец, запирающая главное операционное направление, позволяющее немцам нанести России быстрое поражение решающего характера в самом начале внезапной войны. Поэтому 3 февраля 1911 г., он стал второй крепостью, получивший план развития.

Модлин был значительно более крупной крепостью, чем Осовец и имел потребность модернизации в значительно более широком масштабе, однако различная тактическая специфика их оборонительных систем, а также различный характер работ по усилению старых оборонительных сооружений привели к тому, что Осовец стал первой крепостью, которая выдал заказ на броневые закрытия для наблюдательных постов. В то время, когда в 1909 г. шла бурная дискуссия о судьбе Модлина, в Осовце уже велась работа по перестройке горжевых казарм на двух фортах, которая продолжилась и в следующем году. Также в Осовце была заявлена перестройка объектов, расположенных на линии огня главной оборонительной позиции в соответствии с проектом, утвержденным Инженерным комитетом 17 июля 1909 г. 23 [ВИМ. 22/377. Журнал Инженерного комитета № 18. 4 июля 1909 г.] Проект включал в себя среди прочего и установку в 1910 г. 2 броневых наблюдательных постов на восточном и юго-восточном фронтах форта Центрального.

Вышеупомянутая перестройка была включена в генеральный план усиления крепости Осовец, который был окончательно сформирован 29 ноября 1909 г. Непременным присутствием Крепостного комитета при Военном министре. В соответствии с тем проектом в крепости было необходимо иметь 29 броневых башен с противоштурмовыми орудиями, 36 броневых наблюдательных постов для пехоты, 5 броневых наблюдательных постов для командиров, а также 12 наблюдательных постов для артиллерии с 14 броневыми закрытиями 24 [ВИМ. 22/668. Журнал Главного крепостного комитета Непременного присутствия. 20 сентября, 3, 13, 19, 14, 26 октября и 2, 9, 11, 16 ноября 1909 г. № 316] Было принято решение, что для защиты наблюдательных постов возможно использование броневые закрытия системы Аренса, различной устойсивости к обстрелу, од чего и зависела их цена, которая колебалась в границах 1500 – 3000 рублей за штуку. Несмотря на то, что план еще не был направлен для утверждения на самый выской уровень, отдельные его положения начали реализовать немедленно, опираясь на кредиты, выделенные на ремонт и модернизацию крепости.

В апреле 1910 г. в время работ на новых казематированных объектах на форту Центральном Осовецкое крепостное инженерное управление получило уведомление от Варшавского окружного инженерного управления о существовании решения ГИУ, рекомендующего колпак Голенкина, как принятый образец броневого закрытия для наблюдательного поста. Особых проблем с изменениями проектов новых построек не было, поскольку их бетонирование еще не было закончено и необходимые коррективы, связанные с установкой нового типа броневых закрытий успели внести. Более серьезные вопросы вызывала цена колпака, поскольку его стоимость выходила за пределы, установленные сметой. В ответ на соответствующий запрос из Осовца окружное инженерное управление ответило 11 сентября 1910 г., что не могло быть и речи об использовании иного типа броневого закрытия, а неизбежное превышение средств, выделенных на их применение, над сметными принято допустимым. 25 [РГВИА, 13140-1-1726. Окружное инженерное управление начальнику инженеров Осовецкой крепости, 29 августа 1910 г.]

Военные инженеры из Осовца, помимо забот финансового характера, имели по поводу колпака Голенкина еще иную, очень важную проблему. Это броневое закрытие было только проектом на бумаге и не было изготовлено ни одного его экземпляра, а для окончательного завершения строительных работ два колпака должны были уже быть в на пути к крепости. Осовец должен был стать первопроходцем в связи с тем, что первым в России оказался нуждающемся в новом типе броневого закрытия и местное инженерное управление само должно было озаботиться их добычей. Броневые наблюдательные посты не были включены в программу снабжения из центра, как башни для орудий, а только трактовались ГИУ как обычные строительные материалы. Заключение контрактов на доставку материалов и выполнение работ входило в обязанности начальника инженерного управления генерал-майора Гиршфельда. Начиная с 14 августа 1910 г., когда он заступил на место своего предшественника и начал шагать по незнакомой ему еще территории крепости он должен был быстро исследовать слабо изученный фортификаторами рынок металлоизделей.

После переговоров с ГИУ Гиршфельд дал 10 ноября 1910 г. своему помощнику – подполковнику Василенко приказание выехать в Петербург и выяснить на месте возможность изготовления колпаков. Василенко выехал в 9-дневную командировку, пять дней которой он потратил на посещения местных заводов, которые ранее снабжали ГИУ броневыми изделиями для Кронштадта, а потом поставляли броню для кораблей по заказам Морского министерства 26. [РГВИА. 13140-1-1726. Осовекое крепостное инженерное управление военному инженеру подполковнику Василенко, 28 октября 1910 г.]

Командировочное задание состояло в том, чтобы ознакомиться с технологией, необходимой для изготовления броневого закрытия Голенкина, а также щитов для прикрытия пулеметов, а также выяснить возможность их изготовления, вместе со сроками и ценами.

Василенко посетил Общество Путиловских заводов, а также Ижорский завод, где обсудил с представителями заводов проблему, ради которой он и приехал в столицу. Правления обоих заводов получили устную просьбу письменно подтвердить возможность размещения у них заказа Осовецкого крепостного инженерного управления на изготовление 8 броневых колпаков, необходимых для фортификационных работ, запланированных на 1910 и 1911 годы.

22 ноября 1910 г. правление Общества Путиловских заводов выслало на имя Василенко письмо, проинформировав его, что завод мог бы взять на себя изготовление колпаков, а их цена составит 12 рублей за 1 пуд [16,8 кг] вместе со стоитмостью доставки в Осовец 27 [РГВИА. 13140-1-1726. Общество Путиловских заводов. Правление. Помощнику начальника инженеров Осовецкой крепости. 9 ноября 1910 г.] Ижорский завод подробно обсудил вопрос в письме, высланном 29 ноября на имя генерал-майора Гиршфельда. Завод мог изготовить колпаки в 1911 г. в следующие сроки: 2 штуки в апреле и 6 штук в июне. Броневая оболочка должна была быть монолитной отливкой из крупповской стали, а не цементированной, только термически обработанной для получения однородной структуры отливки. Предположенная цена составляла 15 рублей за пуд с доставкой до Осовца. В комплектацию изделия входили следующие элементы: броневая оболочка, вкладыш из котельного железа (изготовленный методом прессования или путем соединения нескольких частей, скрепленных болтами), асбестовая прокладка, броневая заслонка для наблюдательных щелей, с устройством для ее вращения и крепежными болтами, пол, столик с приспособлением для его вращения, а также двутавровые балки для опоры колпака в бетонном массиве. Правление подтвердило, что предлагаемые сроки вполне выполнимы, если до 14 декабря 1910 г. чертежи всех частей колпака будут доставлены на завод 28 [РГВИА. 13140-1-1726. Министерство морское. Ижорский завод. Начальнику инженеров Осовецкой крепости, 16 ноября 1910 г.]

Выводы, сделанные в рапорте Василенко, написанном после знакомства с реалиями российской металлургической промышленности и с особенностями дел в этой отрасли, выявили дополнительные озабоченности и проблемы. До той поры в Россиине изгттавливали монолитных броневых закрытий методом отливки и не было гарантии, что заказанные колпаки покажут сопротивляемость попаданию снаряда калибра 280 мм. Также оказалось, что производителям нужна подробная техническая документация на броневое закрытие Голенкина, а таковой не располагало даже ГИУ. Гиршфельд решил начать дальнейшие перговоры с Ижорским заводом, а также войти в контакт с другими российским заводами, потенциально способными к разработке документации в своих конструкторских бюро, а затем изготовить партию броневых закрытий в литейных цехах. К ним разослали письма с приложенным рисунком колпака Голенкина и запретом его копирования, а также с требованием возвратить письмо вместе с ответом.


Продолжение следует
« Последнее редактирование: 10 Сентября 2009, 15:23 от Владимир Калинин »

Оффлайн Владимир Калинин

  • Global Moderator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 8372
Знакомство со статьей Богуслава Пержика свидетельствует о том, что российские заводы боялись крупных броневых отливок, как черт ладана и под всякими предлогами старались (по возможности не теряя лица) под всяческими предлогами уклониться от принятия заказа. Ряд заводов, включая знаменитый Металлический прямо сообщили, что не заинтересованы в заказе, дугие, включая и завод Рудзского в Варшаве сообщили, что просто не смогут выполнить эту работу. Обуховский завод прямо спихнул заказ Ижорскому заводу, который имел хоть какие-то шансы эту работу сделать, а Путиловский завод, сгоряча заявивший самую низкую цену, потом был вынужден увеличить цену и отказаться от транспортировки колпаков в Осовец, чтобы ненароком себе на беду этот конкурс не выиграть. Впрочем, и на Ижорском заводее все прошло не вполне гладко быстро, но об этом - в следующем продолжении.
------------------------------------------------------------
Директор Ижорского завода ответил 17 декабря на полученный запрос, сделав ряд существенных уточнений 29 [РГВИА. 13140-1-1726. Министерство морское. Начальник Ижорского завода начальнику инженеров Осовецкой крепости, 4 декабря 1910 г.] Качество брони должно было соответствовать с обязательными для того времени нормами, принятыми Морским министерством для военных кораблей и береговой артиллерии. Завод отклонил выполнение пробного подрыва мелинитового заряда [пикриновой кислоты] на готовом колпаке, как дела, не входящего в круг его обязанностей. Мог он только, в соответствии с принятой процедурой отлить броневую плиту для полигонных испытаний за счет Военного министерства. При дальнейшем исследовании процесса по изготовлению колпака было выяснено, что цену можно снизить до 14 рублей за пуд. Объявленные тогдашние сроки сдачи колпаков были реальны в том случае, если Осовецкое крепостное инженерное управление сделает письменный заказ вместе с технической документацией до 14 января 1911 г.

Еще не пришел ответ с Ижорского завода, как Гиршфельд отправил 5 декабря письма в адрес трех крупных металлообрабатывающих заводов с вопросами о возможности выполнения рабочих чертежей колпака и его изготовлении, а также о цене изготовления. Первым ответил 21 декабря Санк-Петербургский металлический завод, который гне выразил интереса к заказу и кратко ответил, что (…) в настоящее время мы не можем изготовить чертежи, присланного Вами образца броневого наблюдательного поста 30 [РГВИА. 13140-1-1726. Правление СПб. Металлического завода в Осовецкое крепостное инженерное управление, 8 декабря 1910 г.] 30 декабря ответ выслало и Общество Путиловских заводов, сообщив, что может изготовить техническую документацию в течение 1–1,5 месяцев от даты получения формального заказа. Однако, к сожалению, сообщалось об увеличении до 13,60 рублей за пуд первоначально поданную в ноябре цену и то, при доставке колпаков долько до станции Пущино Николаевской дороги. Дальнейшую транспортировку до Осовца предполагалась за счет  инженерного управления 31 [РГВИА. 13140-1-1726. Общество Путиловских заводов. Правление. В Осовецкое крепостное инженерное управление. 17 декабря 1910 г.]

Одним из польских следов в истории крепости Осовец было очередное письмо Гиршфельда, высланное 15 декабря 1910 г. по этому случаю варшавскому Обществу заводов машиностроения и чугунного литья К. Рудзкий и Ко. Эта фирма ответила уже 19 декабря, (…) в связи со значительным весом отливки мы не можем, к сожалению, принять этот заказ, так и предлагаемую за него цену 32 [РГВИА. 13140-1-1726. Общество машиностроительного и чугунно-литейного завода К Рудзкий и Ком. в Осовецуое крепостное инженерное управление, 6/19 декабря 1910 г.] Интересную подробность представляет собой сохранившаяся пометка ручкой на польском языке на возвращенном в Осовец письме: вернуть заказным письмом и ответить, что мы не можем взяться за эту работу. Можно легко представить, что контракт с заводом Рудзского был бы очень удобен из-за его близкого расположения, поскольку он располагался всего лишь примерно в 200 км от крепости. Потому в письме этому заводу указаны и дальнейшие намерения – до 1 [14] августа 1911 г. крепостие потребуется кроме 8 штук еще 12–15 броневых наблюдательных постов, но несколько больших размеров. Одновременно то была первая перемена, показывающая сомнения Осовецких военных инженеров в универсальной пригодности купола Голенкина, но о том далее.

29 декабря 1910 г. из Осовца было выслано последнее письмо до наиболее отдаленного потенциального российского производителя, теоретически способного к выпуску броневого колпака – Никополь-Мариупольского горного и металлургического общества. К сожалению, правление Общества ответило 2 января 1911 г., «что в настоящее время наше Общество еще не готово к выпуску наблюдательных постов в соответствии с таким рисунком 33. [РГВИА. 13140-1-1726. Правление Никополь-Мариупольского Горного и Метиаллургического общества Осовецкому крепостному инженерному управлению, 20 декабря 1910 г.]

Утром 27 января 1911 г. до Осовца дошла телеграмма, высланная из Петербурга дирекцией Обуховского завода, информирующая, что в ответе на письмо от 5 декабря признается возможность принятия заказа на колпак, однако указано, что заказ этот лучше исполнит другой, специализированный производитель. Они установили контакт с Ижорским заводом и 17 декабря получили информацию, что он действительно был бы готов организационно и технически для принятия заказа. Время торопило, поскольку согласно указаний Варшавского окружного инженерного управления от 11 ноября 1910 г., а также согласно проекту работ, утвержденного ГИУ 8 декабря 1910 г. в 1911 г. в крепости надлежало смонтировать 8 броневых наблюдательных постов для пехоты: 2 установить на форт Центральном, а следующеи 4 – на полуротных пехотных убежищах в северном соединительно гласисе и 2 на таких же убежищах на Заречной позиции. В связи полным выяснением ситуации на российском металлургическом рынке, генерал-майор Гиршфельд по этому поводу приказал собрать заседание Хозяйственного комитета при Осовецком крепостном инженерном управлении, касающееся установления дальнейшего пути действий по заказу броневых закрытий Голенкина.

В заседании комитета, которое проходило после полудня 27 января, помимо председательствующего – начальника инженеров крепости, участвовали три члена – два военных инженера – подполковник Василенко и капитан Ельманович, а также инженерный советник – старший контролер Применов 34 [РГВИА. 13149-1-1726. Журнал № 1 Хозяйственного комитета при Осовецком крепостном инженерном управлении. Заседание 14-го января 1911 г.] Из анализа сохранившихся документов видно, что единственными изготовителями колпаков могли быть Ижорский и Путиловский заводы. Однако принимая во внимание необходимость дополнительных расходов на транспортировку в случае изготовления колпаков Путиловским заводом их фактическая цена возрастала до 14,60 рублей за пуд. Цена Ижорского завода была дешевле и выгоднее, поскольку при цене 14 рублей за пуд колпаки еще и должны были доставляться по железной дороге прямо в Осовец. Также сроки Ижорского завода были более привлекательны, хотя и они отставали от графика фортификационных работ в Осовце – 2 колпака должны были быть на форту Центральном во время весеннего бетонирования, т.е. не позднее 14 мая 1911 г., а остальные 6 колпаков – до 14 июня.

Хозяйственный комитет постановил разместить заказ на первую партию 8 броневых наблюдательных постов Голенкина на Ижорском заводе. Ввиду нехватки времени былор принято решение, чтобы послать телеграмму с просьбой безотлагательно приступить к отливке броневых оболочек колпаков, а чертежи деталей оборудования будут высланы на завод до 14 февраля 1911 г. вместе с проектом контракта. Была также признана необходимость представить заводские исполнительные чертежи с пояснением технических деталей внутреннего оборудования поста на утверждение полковнику Голенкину. Кроме того, надлежало проинформировать Инженерный комитет о значительном дефиците финансовых средств на закупку заказанных колпаков.

 
Продолжение следует
« Последнее редактирование: 18 Сентября 2009, 07:41 от Владимир Калинин »

Оффлайн Владимир Калинин

  • Global Moderator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 8372
Технологические проблемы, к сожалению, заставили русских инженеров отказаться от литых колпаков Голенкина и перейти к изготовлению сборных колпаков Клокачева, которые ранее ошибочно назывались в литературе вариантом колпака Голенкина, что не совсем так. Подробнее о конструктивных изменениях для наблюдательных колпаков читайте далее у Богуслава Пержика

--------------------------------------------------------

На следующий день, т.е. 28 января 1911 г. генерал-майор Гиршфельд уведомил ГИУ о принятых в Осовце решениях. 35 [РГВИА. 13140-1-1726. Осовецкое крепостное инженерное управление в Главное инженерное управление. 15 января 1911 г.] В соответствии с утвержденными ранее сметами и принятых потом при определении размеров кредитов на рабты, включающие 8 постов системы Аренса (в двух вариантах сопротивляемости) требовалось всего ассигновать 29 000 рубл. При том, что комплектный колпак Голенкина будет весить 820 пудов, [13 430 кг], а его установка на месте будет стоить 520 рублей, всего полная стоимость одного установленного броневого закрытия должна была составлять 12 000 руб. Из простого расчета следовало, что в средствах выделяемых на фортифкационные работы в 1911 г. недоставало аж 67.000 рублей на броневые закрытия, а те которые имелись, нельзя было покрыть за счет 10 % резерва на непредвиденные работы. Помимо просьбы о пополнении недостающих финансовых средств, Гиршфельд направил в ГИУ просьбу об ускорении процедуры утверждения предварительно уже утвержденного проекта броневого наблюдательного артиллерийского поста для позиций, которые налдежало построить в сироительные сезоны 1910 и 1911 гг.

30 января письмо из Осовца дошло до Петербурга, а 3 февраля царь Николай II утвердил к реализации план усиления крепости Осовец в соответствии с программой, разработанной к 29 ноября 1909 г. В связи с этим весьма быстро на 9 февраля было назначено заседание Инженерного комитета. Председательствовал на нем военный инженер генерал-лейтенант Веденяпин, а среди членов были такие известные российские фортифкаторы, как генерал-лейтенант Мясковский, генерал-майор Буйницкий и генерал-майор Малков Панин. Вопрос об изготовлении колпаков и их установки в крепости Осовец докладывал сам полковник Голенкин 36 [РГВИА. 13140-1-1726. Журнал № 11 Инженерного комитета Главного инженерного управления, 27-го января 1911 г.] Комитет постановил, что представленный проект договора с Ижорским заводом не всызвал каких-либо препятсвий. И Голенкин и Комитет признали необходимость отдельных изменений, которые внесли в проект колпака военные инженеры из Осовца, а именно ликвидировали очевидный конструктивный недостаток заслонок наблюдательных амбразур, заключавшийся в том, что в каждом ее положении была открыта только одна амбразура – новая заслонка позволяла одновременно закрывать все амбразуры. В заключение Комитет утвердил цену стоимости купола Голенкина в размере 11.200 рублей.

Формальный договор между Осовецким крепостным инженерным управлением и Ижорским заводом на изготовление 8 броневых наблюдательных постов системы Голенкина и определенных как броневой наблюдательный пост в соотвествии с чертежом № 28051 был заключен 10 февраля 1911 г. 37 [РГВИА. 13140-1-1726. Договор между Осовецким крепостным инженерным управлением и Ижорским заводом – текст без заголовка, датированный 28 января [10 февраля] 1911 г.

В нем устанавливалось, что сперва должна быть отлита пробная броневая плита площадью 1 м2, толщиной 203 мм и снабженная четырьмя отверстиями, имеющая назначение служить для исследования устойчивости, проведенными средствами ГИУ. Броня должна была быть отлита из броневой стали следующего состава: никель 3–4 %, хром 1,5–2 %, уголь 0,3–0,4 %, кремний 0,15–0,25%, марганец 0,3–0,4 %, сера до 0,04 %, а также фосфор до 0,04 %. Были уточнены сроки поставок: 2 колпака до 14 июня, а остальные 6 штук до 14 августа 1911 г. Стоимость колпака с доставкой до Осовца 14,00 рублей за пуд, причем в соответствии с расчетами завода ее вес мог составлять около 800 пудов или чуть меньше, чем было ранее рассчитано.

Первый колпак системы Голенкина, который одновременно был первым российским монолитным броневым фортификационным закрытием из хромо-никелевой стали была изготовлена на рубеже апреля и мая 1911 г. на Ижорском заводе, расположенном в Колпино под Петербургом. К сожалению, вторая отливка, выполненная в середине мая показалась неудачной и 2 июня директор завода уведомил генерала Гиршфельда отехнических проблемах и вызванной ими невозможностью выполнить заказ в оговоренные сроки для  июньского заказа 38 [РГВИА. 13140-1-1726. Начальник Ижорского завода начальнику инженеров Осовецкой крепости, 20 мая 1911 г.] Тем не менее, до конца лета 1911 г. крепость Осовец получила 8 заказанных колпаков. В соответствии с планами 2 из них смонтировали на покрытии объектов № 23 и 32 на фоссебрее форта Центрального, а следующие 3 на покрытиях убежищ для пехоты на вале северного участка связывающего гласиса, огораживающего Плацдарм крепости. Строительство трех остальных убежищ для пехоты задержалось и монтаж колпаков был перенесен на следующий год. Принимая во внимание дальнейшие задержки в начале 1912 г. были несколько изменены места монтажа следующих трех колпаков. Шестой колпак предназначался, как и планировалось для четвертого пехотного убежища при Плацдарме, в то время как последние два колпака Голенкина смонтировали на покрытиях убежищ для противоштурмовых орудий, построенных обоих флангах в горже Заречного форта.

Во второй половине 1910 г. Осовецкое крепостное инженерное управление приготовило проект размещения вдоль фронтальной оборонительной позиции на участке, обращенном в сторону Восточной Пруссии 12 убежищ для артиллерийских наблюдателей, оборудованных 14 броневыми наблюдательными постами 39 [РГВИА. 349-27-4292]. ГИУ критически оценило предложенную конструкцию постов и при канцелярии Инженерного комитета был выполнен измененный проект вместе с проектом соответствующего броневого закрытия. Список необходимых поправок был обсужден на заседании Инженерного комитета 29 декабря 1910 г. Тогда же была принята концепция размещения позиций, предложенная инженерами из Осовца и утверждены в измененном в Петербурге виде проекты убежищ. Однако перед окончательным утверждением всего вместе было решено выслать документацию в Артиллерийский комитет Главного артиллерийского управление для оценки принятой тактико-технической концепции со стороны потребностей артиллерии. Несмотря на январскую просьбу Гиршфельда поспешить с выяснением вопроса, ГАУ получило проекты, касающиеся Осовца только 9 мая 1911 г. 26 мая прошло заседание Артиллерийского комитета, который в общем виде признал проекты удовлетворительными, однако сделал два замечания. Концепция размещения двух наблюдательных постов на одном убежище была небезопасна, поскольку один снаряд мог уничтожить сразу два поста. Кроме того, наблюдатель должен был быть обеспечен недавно принятым на вооружения артиллерии угломером, разрабюотанным генерал-майором фон-дер-Лалницем и для этой цели должно быть приспособлено и броневое закрытие.

Начальник ГАУ прислал 9 июня 1911 г. копии мнения Артиллерийского комитета в ГИУ. Тот же не торопясь собрал заседание Инженерного комитета только 6 июля. 40 [РГВИА. 13140-1-1726. Журнал № 86 Инженерного комитета Главного инженерного управления. 23 июня 1911 г.] Председательствующий на заседании инженер-генерал Александров уполномочил члена комитета военного инженера генерал-майора Клокачева доложить проблему строительства сети артиллерийских наблюдательных постов в крепости Осовец с учетом того, что он был среди прочего и автором измененной конструкции броневых постов для этих объектов. После ознакомления с фактами и после их обсуждения Комитет принял несколько постановлений. Был утвержден генеральный план размещения постов но с исключением двух двойных постов и поручено начальнику инженеров крепости Осовец выбрать взамен них места для четырех одиночных, а затем дополненный план представить для утверждения в ГИУ. Одновременно был утвержден проект нового типа броневого закрытия для артиллерийского наблюдателя вместе со способом его укрепления в бетонной постройке. В Осовце должен был быть выполнен детальный проект внутреннего оборудования закрытия, а потом проверить работу этих деталей на модели колпака в натуральную величину. С этой целью была направлена просьба к Артиллерийскому ведомству прислать в Осовец чертежи угломера Лалница и один экземпляр этого прибора.

Весной 1911 года в Осовецком крепостном инженерном управлении стало нарастать беспокойство по поводу возможности завершения графика работ по реализации заданий, вытекающих из программы усиления крепости, связанное среди прочего и с отсутствием утвержденного проекта артиллерийских наблюдательных постов. 2 мая генерал-майор Гиршфельд получил письмо из окружного инженерного управления, информирующее его о том, что он и так знал в общих чертах, а именно о необходимости увеличения размеров колпака Голенкина, чтобы он мог иметь универсальное назначение, как для пехотных, так и для артиллерийских наблюдателей. Кроме того, до Варшавы уже дошли известия об изменении размеров броневых постов в прошлогоднем Осовецком проекте, который выслало в Петербург окружное управление и ожидало каких-то шагов от ГИУ – либо разрешения на составления нового проекта в соответствии с инструкцией, которую надеялись получить, либо хотя бы присылки чертежей конкретного броневого закрытия. 41 [РГВИА. 13140-1-1726] Варшавский военный округ. Окружное инженерное управление начальнику инженеров Осовецкой крепости. 18 апреля 1911 г.

Колпак для артиллерийского наблюдателя разнаботанный генерал-майором Клокачевым в общих чертах основывался на образце Голенкина, но автор сделал в нем четыре существенных изменения. Бронированное закрытие было короче – внутренняя высота 100 см – благодаря чему она не закрывала всего рабочего помещения и благодаря чему колпак меньше весил – около [10 647 кг] и был дешевле. Диаметр рабочего пространства (имевшего форму усеченного конуса) составлял внизу 110 см, а вверху – 95 см, затем была явно вырашена большая высота наблюдательных амбразур, чем в колпаке Голенкина. Третье отличие было связано с наличием двух панорамных щелей, вместо трех наблюдательных амбразур. Последняя замена была связана с иной технологией производства, избавляющей от проблемы монолитной отливки заменяя ее на изделие, составляющегося из броневх плит, изогнутых методом вальцовки, которым в совершенстве владела российская металлургическая промышленность.

Конструкция колпака Клокачева была слоистой, идентичной как у Голенкина. Наружная оболочка или собственно бронирование, состояла из трех элементов постоянной толщины из прокатанных из плит и профилированных до необходимой формы. Передняя стена колпака был выгнута из плиты толщиной 178 мм и в ней устроено три (так в тексте) наблюдательные амбразуры, в то время как тыльная стена были изогнута тем же образом из плиты, толщиной 101 мм. Вдоль стыкующихся между собой боков этих половинок выделаны канавки трапециевидного профиля, а затем в них вбивался клинсоответствующей формы и этим способом достигалось соединение обеих стен колпака шпонкой типа «ласточкин хвост».  Крыша колпака была выполнена из плиты толщиной 228 мм, которой с помощью прессования придавалась сферическое начертание. Плита крыши закрывала меньшее отверстие «трубы» в форме усеченного конуса, которую образовывали стены и по установке монтировалась с помощью шести болтов, проходящих сквозь стены. Внутри броневой оболочки была вставлена противооткольная оболочка из стали толщиной 25 мм, причем была она меньшего диаметра, для того, чтобы в промежутке между оболочками разместить прокладку толщиной около 25 мм из асбестовой ваты. Подставка для заслонки наблюдательных амбразур был приклепан к вкладышу.

Утвержденный ГИУ способ монтажа колпака Клокачева на позиции также был упрощен, относительно решения Голенкина. Устанавливался он на заранее забетонированных болтах, проходящих через отверстия в кольце (выполненном методом ковки) на нижнем крае обеих стен., а затем вокруг отливался бетонный массив толщиной 240 см. Спереди колпак бы утоплен в него только на 50 см и массив должен был быть армированным (железобетон). Чтобы попадания снарядов не выломали колпак массив полностью подпирал всю тыльную стену, то есть на всю полную высоту броневого закрытия. Благодаря этому, несмотря на 80-см превышение над лобовой частью постройки, наблюдательный пост не выставлялся над краем обваловки или насыпи, маскирующей убежище и не был хорошо заметен противнику.

На следующий день, т.е. 28 января 1911 г. генерал-майор Гиршфельд уведомил ГИУ о принятых в Осовце решениях. 35 [РГВИА. 13140-1-1726. Осовецкое крепостное инженерное управление в Главное инженерное управление. 15 января 1911 г.] В соответствии с утвержденными ранее сметами и принятых потом при определении размеров кредитов на рабты, включающие 8 постов системы Аренса (в двух вариантах сопротивляемости) требовалось всего ассигновать 29 000 рубл. При том, что комплектный колпак Голенкина будет весить 820 пудов, [13 430 кг], а его установка на месте будет стоить 520 рублей, всего полная стоимость одного установленного броневого закрытия должна была составлять 12 000 руб. Из простого расчета следовало, что в средствах выделяемых на фортифкационные работы в 1911 г. недоставало аж 67.000 рублей на броневые закрытия, а те которые имелись, нельзя было покрыть за счет 10 % резерва на непредвиденные работы. Помимо просьбы о пополнении недостающих финансовых средств, Гиршфельд направил в ГИУ просьбу об ускорении процедуры утверждения предварительно уже утвержденного проекта броневого наблюдательного артиллерийского поста для позиций, которые налдежало построить в сироительные сезоны 1910 и 1911 гг.

30 января письмо из Осовца дошло до Петербурга, а 3 февраля царь Николай II утвердил к реализации план усиления крепости Осовец в соответствии с программой, разработанной к 29 ноября 1909 г. В связи с этим весьма быстро на 9 февраля было назначено заседание Инженерного комитета. Председательствовал на нем военный инженер генерал-лейтенант Веденяпин, а среди членов были такие известные российские фортифкаторы, как генерал-лейтенант Мясковский, генерал-майор Буйницкий и генерал-майор Малков Панин. Вопрос об изготовлении колпаков и их установки в крепости Осовец докладывал сам полковник Голенкин 36 [РГВИА. 13140-1-1726. Журнал № 11 Инженерного комитета Главного инженерного управления, 27-го января 1911 г.] Комитет постановил, что представленный проект договора с Ижорским заводом не всызвал каких-либо препятсвий. И Голенкин и Комитет признали необходимость отдельных изменений, которые внесли в проект колпака военные инженеры из Осовца, а именно ликвидировали очевидный конструктивный недостаток заслонок наблюдательных амбразур, заключавшийся в том, что в каждом ее положении была открыта только одна амбразура – новая заслонка позволяла одновременно закрывать все амбразуры. В заключение Комитет утвердил цену стоимости купола Голенкина в размере 11.200 рублей.

Формальный договор между Осовецким крепостным инженерным управлением и Ижорским заводом на изготовление 8 броневых наблюдательных постов системы Голенкина и определенных как броневой наблюдательный пост в соотвествии с чертежом № 28051 был заключен 10 февраля 1911 г. 37 [РГВИА. 13140-1-1726. Договор между Осовецким крепостным инженерным управлением и Ижорским заводом – текст без заголовка, датированный 28 января [10 февраля] 1911 г.

В нем устанавливалось, что сперва должна быть отлита пробная броневая плита площадью 1 м2, толщиной 203 мм и снабженная четырьмя отверстиями, имеющая назначение служить для исследования устойчивости, проведенными средствами ГИУ. Броня должна была быть отлита из броневой стали следующего состава: никель 3–4 %, хром 1,5–2 %, уголь 0,3–0,4 %, кремний 0,15–0,25%, марганец 0,3–0,4 %, сера до 0,04 %, а также фосфор до 0,04 %. Были уточнены сроки поставок: 2 колпака до 14 июня, а остальные 6 штук до 14 августа 1911 г. Стоимость колпака с доставкой до Осовца 14,00 рублей за пуд, причем в соответствии с расчетами завода ее вес мог составлять около 800 пудов или чуть меньше, чем было ранее рассчитано.

Первый колпак системы Голенкина, который одновременно был первым российским монолитным броневым фортификационным закрытием из хромо-никелевой стали была изготовлена на рубеже апреля и мая 1911 г. на Ижорском заводе, расположенном в Колпино под Петербургом. К сожалению, вторая отливка, выполненная в середине мая показалась неудачной и 2 июня директор завода уведомил генерала Гиршфельда отехнических проблемах и вызванной ими невозможностью выполнить заказ в оговоренные сроки для  июньского заказа 38 [РГВИА. 13140-1-1726. Начальник Ижорского завода начальнику инженеров Осовецкой крепости, 20 мая 1911 г.] Тем не менее, до конца лета 1911 г. крепость Осовец получила 8 заказанных колпаков. В соответствии с планами 2 из них смонтировали на покрытии объектов № 23 и 32 на фоссебрее форта Центрального, а следующие 3 на покрытиях убежищ для пехоты на вале северного участка связывающего гласиса, огораживающего Плацдарм крепости. Строительство трех остальных убежищ для пехоты задержалось и монтаж колпаков был перенесен на следующий год. Принимая во внимание дальнейшие задержки в начале 1912 г. были несколько изменены места монтажа следующих трех колпаков. Шестой колпак предназначался, как и планировалось для четвертого пехотного убежища при Плацдарме, в то время как последние два колпака Голенкина смонтировали на покрытиях убежищ для противоштурмовых орудий, построенных обоих флангах в горже Заречного форта.

Во второй половине 1910 г. Осовецкое крепостное инженерное управление приготовило проект размещения вдоль фронтальной оборонительной позиции на участке, обращенном в сторону Восточной Пруссии 12 убежищ для артиллерийских наблюдателей, оборудованных 14 броневыми наблюдательными постами 39 [РГВИА. 349-27-4292]. ГИУ критически оценило предложенную конструкцию постов и при канцелярии Инженерного комитета был выполнен измененный проект вместе с проектом соответствующего броневого закрытия. Список необходимых поправок был обсужден на заседании Инженерного комитета 29 декабря 1910 г. Тогда же была принята концепция размещения позиций, предложенная инженерами из Осовца и утверждены в измененном в Петербурге виде проекты убежищ. Однако перед окончательным утверждением всего вместе было решено выслать документацию в Артиллерийский комитет Главного артиллерийского управление для оценки принятой тактико-технической концепции со стороны потребностей артиллерии. Несмотря на январскую просьбу Гиршфельда поспешить с выяснением вопроса, ГАУ получило проекты, касающиеся Осовца только 9 мая 1911 г. 26 мая прошло заседание Артиллерийского комитета, который в общем виде признал проекты удовлетворительными, однако сделал два замечания. Концепция размещения двух наблюдательных постов на одном убежище была небезопасна, поскольку один снаряд мог уничтожить сразу два поста. Кроме того, наблюдатель должен был быть обеспечен недавно принятым на вооружения артиллерии угломером, разрабюотанным генерал-майором фон-дер-Лалницем и для этой цели должно быть приспособлено и броневое закрытие.

Начальник ГАУ прислал 9 июня 1911 г. копии мнения Артиллерийского комитета в ГИУ. Тот же не торопясь собрал заседание Инженерного комитета только 6 июля. 40 [РГВИА. 13140-1-1726. Журнал № 86 Инженерного комитета Главного инженерного управления. 23 июня 1911 г.] Председательствующий на заседании инженер-генерал Александров уполномочил члена комитета военного инженера генерал-майора Клокачева доложить проблему строительства сети артиллерийских наблюдательных постов в крепости Осовец с учетом того, что он был среди прочего и автором измененной конструкции броневых постов для этих объектов. После ознакомления с фактами и после их обсуждения Комитет принял несколько постановлений. Был утвержден генеральный план размещения постов но с исключением двух двойных постов и поручено начальнику инженеров крепости Осовец выбрать взамен них места для четырех одиночных, а затем дополненный план представить для утверждения в ГИУ. Одновременно был утвержден проект нового типа броневого закрытия для артиллерийского наблюдателя вместе со способом его укрепления в бетонной постройке. В Осовце должен был быть выполнен детальный проект внутреннего оборудования закрытия, а потом проверить работу этих деталей на модели колпака в натуральную величину. С этой целью была направлена просьба к Артиллерийскому ведомству прислать в Осовец чертежи угломера Лалница и один экземпляр этого прибора.

Весной 1911 года в Осовецком крепостном инженерном управлении стало нарастать беспокойство по поводу возможности завершения графика работ по реализации заданий, вытекающих из программы усиления крепости, связанное среди прочего и с отсутствием утвержденного проекта артиллерийских наблюдательных постов. 2 мая генерал-майор Гиршфельд получил письмо из окружного инженерного управления, информирующее его о том, что он и так знал в общих чертах, а именно о необходимости увеличения размеров колпака Голенкина, чтобы он мог иметь универсальное назначение, как для пехотных, так и для артиллерийских наблюдателей. Кроме того, до Варшавы уже дошли известия об изменении размеров броневых постов в прошлогоднем Осовецком проекте, который выслало в Петербург окружное управление и ожидало каких-то шагов от ГИУ – либо разрешения на составления нового проекта в соответствии с инструкцией, которую надеялись получить, либо хотя бы присылки чертежей конкретного броневого закрытия. 41 [РГВИА. 13140-1-1726] Варшавский военный округ. Окружное инженерное управление начальнику инженеров Осовецкой крепости. 18 апреля 1911 г.

Колпак для артиллерийского наблюдателя разнаботанный генерал-майором Клокачевым в общих чертах основывался на образце Голенкина, но автор сделал в нем четыре существенных изменения. Бронированное закрытие было короче – внутренняя высота 100 см – благодаря чему она не закрывала всего рабочего помещения и благодаря чему колпак меньше весил – около [10 647 кг] и был дешевле. Диаметр рабочего пространства (имевшего форму усеченного конуса) составлял внизу 110 см, а вверху – 95 см, затем была явно вырашена большая высота наблюдательных амбразур, чем в колпаке Голенкина. Третье отличие было связано с наличием двух панорамных щелей, вместо трех наблюдательных амбразур. Последняя замена была связана с иной технологией производства, избавляющей от проблемы монолитной отливки заменяя ее на изделие, составляющегося из броневх плит, изогнутых методом вальцовки, которым в совершенстве владела российская металлургическая промышленность.

Конструкция колпака Клокачева была слоистой, идентичной как у Голенкина. Наружная оболочка или собственно бронирование, состояла из трех элементов постоянной толщины из прокатанных из плит и профилированных до необходимой формы. Передняя стена колпака был выгнута из плиты толщиной 178 мм и в ней устроено три (так в тексте) наблюдательные амбразуры, в то время как тыльная стена были изогнута тем же образом из плиты, толщиной 101 мм. Вдоль стыкующихся между собой боков этих половинок выделаны канавки трапециевидного профиля, а затем в них вбивался клинсоответствующей формы и этим способом достигалось соединение обеих стен колпака шпонкой типа «ласточкин хвост».  Крыша колпака была выполнена из плиты толщиной 228 мм, которой с помощью прессования придавалась сферическое начертание. Плита крыши закрывала меньшее отверстие «трубы» в форме усеченного конуса, которую образовывали стены и по установке монтировалась с помощью шести болтов, проходящих сквозь стены. Внутри броневой оболочки была вставлена противооткольная оболочка из стали толщиной 25 мм, причем была она меньшего диаметра, для того, чтобы в промежутке между оболочками разместить прокладку толщиной около 25 мм из асбестовой ваты. Подставка для заслонки наблюдательных амбразур был приклепан к вкладышу.

Утвержденный ГИУ способ монтажа колпака Клокачева на позиции также был упрощен, относительно решения Голенкина. Устанавливался он на заранее забетонированных болтах, проходящих через отверстия в кольце (выполненном методом ковки) на нижнем крае обеих стен., а затем вокруг отливался бетонный массив толщиной 240 см. Спереди колпак бы утоплен в него только на 50 см и массив должен был быть армированным (железобетон). Чтобы попадания снарядов не выломали колпак массив полностью подпирал всю тыльную стену, то есть на всю полную высоту броневого закрытия. Благодаря этому, несмотря на 80-см превышение над лобовой частью постройки, наблюдательный пост не выставлялся над краем обваловки или насыпи, маскирующей убежище и не был хорошо заметен противнику.


Продолжение следует
« Последнее редактирование: 22 Сентября 2009, 01:50 от Владимир Калинин »


Ник Старк

  • Гость
Эт на чём он  :)?

Оффлайн Любитель

  • Брест - Под вопросом?
  • Hero Member
  • *
  • Сообщений: 983
На башне ТОТа в КаУРе:







http://www.kaur.ru/articles/perzyk_kru.php#perzyk_tot

Башня вероятно ИСовская...


Оффлайн Ivanoff

  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 2639
  • В фонд мира сдам мешок пустых бутылок!
Скорее всего башня а'ля ИС-4, уж очень форма характерная.

Оффлайн Владимир Калинин

  • Global Moderator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 8372
Да, это башня ИС-4, конвертированная в артустановку АДФС. Толщина стен сооружения существенно преувеличена, поскольку Пержик принял относительно тонкие противокумулятивные тюфяки (горизонтальные), окружающие сооружение, за стены. Издержки чисто полевого подхода и некритического отношения к собственным результататм, что, увы, характерно для этого исследователя. Он вообще-то склонен (при отсутствии или недостатке архивных данных) делать выводы, несколько превышающие его данные и не следующие прямо из них. Иногда он "угадывает",  а иногда нет. Впрочем, кто без греха... Если интересно - потом обсудим.