Решения о том, какие УРы строить, по какому рубежу принимались на уровне Штаба РККа и решений Реввоенсовета, затем к делу подключали командование соответствующих округов и т.д. До УНИ РККА доводили задания чего и где строить, а если оно пытались в чем-от перечить начальству, но на него особо не обращали внимания. О том, как конкретно осуществлялось принятие решений, рекогносцировка, строительство, освоение, боевая служба однгого из УРов первого периода строительства читайте в третьем сборнике Крепость Россия, Вып. 3. Думаю, что это вопрос если не нескольких недель, то пары месяцев.
Беда была в том, что с 1925 по 1938 год в РККА не существовало полномочной организации, которая просчитывала бы все технические и тактические особенности инженерной подготовки театров военных действий. Эпизодические консультации со специалистами академий и УНИ РККА не заменяли и не могли заменить систематической вдумчивой работы, которой просто не было и последствия чего общеизвестны.
Фортификация УРов первого периода строительства была шагом назад относительно опыта Первой мировой войны. И этот шаг оправдать слабостью вероятных противников никак нельзя, поскольку фортификация, особенно долговременная, как справедливо замечено, вещь очень инерционная. Появление за спиной малых "безответственных" государств крупных европейских военных держав было реальной угрозой, по крайней мере в перспективе и недоучет этого обстоятельства в ходе оборонительного строительства был, мягко говоря, легкомыслием.
В конце 20-х - начале 30-х годов в Европе сложились уникальные политические обстоятельства - державы победительницы еще не отошли от шока Первой мировой войны и очень не хотели ввязываться в новую сколько-нибудь серьезную военную авантюру (что наглядно показали Мюнхенские соглашения 1938 года). Германия еще не вошла в силу, а среди малых государств единственно серьезную угрозу могла представлять только Польша. Однако сценарий нападения польской армии на СССР при наличии в тылу у Польши дружественной к Советской России Веймарской Германии также представляется крайне маловероятным. Говорить о том, что укрепрайоны первого периода строительства вносили вклад в борьбу с прорывающимися белогвардейскими бандами - тоже всерьез не приходится. Такие прорывы ликвидировались военно-полицейскими мероприятиями, а отнюдь не УРами.
Система долговременной фортифкации, построенной в начале 1930-х годов, безусловно, каким-то сдерживащим фактором была против особенно горячих голов в Польше или Финляндии, но выбрасывание огромных средств на строительство заведомо негодной оборонительной системы, нарушающей основные "военно-инженерные законы" было ошибкой.
Ее начали понимать даже общевойсковики, которые в 1933 году (после крдинального изменения общеевропейской ситуации) криком кричали о недостаточном оборудовании УРов в противотанковом отношении и которые добились даже строительства небольшого количества сооружений с танковыми башнями, но понимания общей ущербности системы даже тогда у общевойсковиков не возникало.
Касательно финской фортифкации, то фортификация периода "Войны-Продолжения" была существенным шагом вперед и относительно Линии Маннергейма, да, естетсвенно, и относительно того же КаУРа. А вот угнаться за ростом пробивной мощью тогдашней Красной Армии она (как и любая другая фортифкация) просто не могла, хотя задачу свою выполнила наилучшим в тех конкретных условиях образом. Тем не менее, финны не сделали тогда шага назад, в отличии от СССР конца 1920-х - начала 1930-х годов, отсутпившего от основных военно-инженерных законов.
Все наши рассуждения относятся к европейскому театру военных действий, где до 1933 года адекватного противника просто не было, однако сухопутное оборонительное строительство этим театром не исчерпывалось.
На Дальнем Востоке УРы строились не против зарвавшихся лимитрофных государств, а против первоклассной японской армии, развернувшей в регионе полномасштабную агресси и намерения которой были очевидны. И тем не менее, здесь строили точно ту же самую ублюдочную систему, только в более конденсированном виде, поскольку на главных направлениях плотность посадки объектов была достаточно велика и о какой-то жесткой экономии здесь говорить не приходится. Более того, после вмешательства начинжа РККА (за которое он и схлопотал донос наркому) плотность посадки объектов несколько разрядили, но она все равно оставалась достаточно высокой.
А здесь-то чем отступление от военно-инженерных законов можно оправдать? Ничем, а объяснить можно - инженерным невежеством общевойсковых начальников, которые по шаблону делали то, что на Западе весьма неубедительно объясняли финансовыми ограничениями.
Так что "плохая" фортифкция, она и есть плохая, а невежество (говоря немного мягче -недооценка "военно-инженерных законов"), оно и есть невежество.
