Автор Тема: Север, Мурманск, Кольский, Рыбачий, Средний, Лиинахамари и пр.  (Прочитано 142386 раз)

Оффлайн Алексей К.

  • Брест - Под вопросом?
  • Hero Member
  • *
  • Сообщений: 564
Не затруднит ли высказать мнение по этому "потоку сознания" на Фортификейшне??!

http://fortification.ru/forum/index.php?topic=66.msg133785#new

Я понимаю, не все любят туда ходить... но как, есть что обсуждать, или в Корзину?

С уважением, А.К.

Оффлайн Владимир Калинин

  • Global Moderator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 8372
Таки в корзину, я полагаю.

Даже в мемуарах С.И. Кабанова показана строящаяся 381-мм батарея. Кстати, никаих бронебашен там явно не предполагалось, немцы, за исключением башен, снятых с кораблей, обычно ставили башенно-подобные щитовые артиллерийские установки, как на Мирусе и во многих других местах.

В общем, доктор сказал в морг, значит в морг!

Оффлайн Алексей К.

  • Брест - Под вопросом?
  • Hero Member
  • *
  • Сообщений: 564

Оффлайн Ivanoff

  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 2639
  • В фонд мира сдам мешок пустых бутылок!
Алексей К.
Разумеется, все эти умники с радиацией и прочими инопланетянами пусть валят ф топку - гамадеева этого гоните ссаными тряпками.
Кабанов же ошибся с калибром - ну перебор по тем местам 381-мм пушки раскидывать. Правильный ответ на 1-й странице этого топика у TORа - 305 мм:
Цитировать
Затопленный круг - один из 4-х, недостроенная артиллерийская батарея MKB "SUOMI". К установке планировались четыре орудия 30,5 см /45 K10 Skoda, принадлежали "Prinz Eugen", после капитуляции Австро-Венгрии достались Франции. К немцам попали после оккупации Франции. Сам корабль был потоплен,как мишень в 1922-м году.
- http://rufort.info/index.php?topic=1246.0
Кстати, с год или два назад по крайней мере один из затопленных двориков осушали, и наверняка где-то есть снимки оттуда.

Да, в теме на фортификейшене упомянут как "серьезный исследователь" Ковалёв - уж к серьезным исследователям его никак нельзя причислять, сказочник он был.
« Последнее редактирование: 19 Июля 2016, 15:37 от Ivanoff »

Оффлайн Алексей К.

  • Брест - Под вопросом?
  • Hero Member
  • *
  • Сообщений: 564
Если я правильно помню, есть 406-мм "Adolf Kanonen" , есть 380-мм "Вара"... применительно к бетону в чём отличия 305, 380 и 406 мм калибров? Или имеет место быть унификация? ???

Оффлайн Ivanoff

  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 2639
  • В фонд мира сдам мешок пустых бутылок!
При сохранении общих типовых черт, габариты-то отличаются - артсистемы 305 мм и 380 мм наверное имеют разное сопротивление откату, соответственно нагрузка на основание различается, будет отличаться и габарит основания и устройство его. Ну и размеры погребов тоже будут разные.

Оффлайн sezin

  • Брест - Под вопросом?
  • Hero Member
  • *
  • Сообщений: 2572
Маленькие добавления к рабе С.И.Кабанова "Поле боя-Берег"
риказ наркома ВМФ № 276 от 1 октября 1942 года предписывал отдельные штрафные роты и взводы «придавать частям морской пехоты, находящимся на наиболее трудных участках боевых действий флота… чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной». Именно такой считалась служба в боевом охранении (БО) в районе хребта Муста-Тунтури на перешейке полуострова Средний. Рядом со штрафниками поочередно несли такую же службу подразделения 12-й, 63-й и 254-й отдельных бригад морской пехоты (ОБРМП), а также три отдельных пулеметных батальона (ОПБ), усиленных артиллерией.
Впервые 614-я отдельная штрафная рота оказалась там в январе 1943 года, командовал ею тогда капитан Иван Шихирин. Она сменила на первом боевом участке 348-й ОПБ, пулеметные и артиллерийские расчеты которого переместились в 30 только что построенных железобетонных дотов.
В Северном оборонительном районе имелось три боевых участка. Первый включал передовую линию обороны на перешейке и боевое охранение на Муста-Тунтури; второй - остальную часть полуострова Средний; третий - полуостров Рыбачий. Штрафники использовались на первом, а для переформирования и пополнения выводились на второй. Они несли примерно те же тяготы, что и стоявшие рядом в обороне морпехи и пулеметчики. Но, так сказать, с нагрузкой.
При изучении учетных карточек погибших офицеров постоянного состава штрафных подразделений выяснилось, что среди них были не только командиры с боевым опытом, но и молодые лейтенанты, недавно окончившие технические училища. Казалось бы, нелогично назначать необстрелянных людей командовать в боевой обстановке штрафниками, в том числе кадровыми офицерами, которые были старше по званию и возрасту. Но тут логика была иной. Дело в том, что в Северном оборонительном районе «нагрузка» на штрафников состояла в строительстве опорных пунктов в низине Муста-Тунтури. Объем работ был большим. А чтобы они велись достаточно грамотно, и потребовались те самые лейтенанты-«технари». Их знания тут оказались важнее боевого опыта.
Работы в районе хребта велись под непрерывным огнем, «строители» несли большие потери. Первоначально штрафникам была поставлена трудная, сложная, как оценил ее даже командующий СОР генерал Кабанов, задача - создать новый опорный пункт на сопке перед северными скатами занятой противником высоты 122.0. Под постоянным обстрелом они построили на прочных фундаментах с применением цементной кладки два артиллерийских и несколько пулеметных дзотов. Строителей саперного батальона командующий СОР берег, они лишь периодически контролировали ход и качество работ, а также занимались менее опасным в зимнее время подвозом строительных материалов.
Первая боевая служба штрафников продлилась около четырех месяцев и завершилась в апреле. За это время их ни разу не вывели хотя бы на короткий отдых во вторую линию обороны. Другие части менялись каждые три-четыре недели.
Временные бойцы» активно использовались на полуострове Средний и для доставки боеприпасов и продовольствия на передовую. Командовавший СОР генерал Сергей Кабанов повествует: «Между передним краем нашей обороны и опорными пунктами боевого охранения пролегла долина, ровная, как стол, и крепкая, как гранит: в ней ни укрыться, ни закопаться - нет больших валунов и растительности для маскировки, все под огнем. Ее прозвали «долиной смерти». В светлое время ее безнаказанно не пересечешь, а снабжать боевое охранение надо. Подносчики, навьюченные боезапасом, продуктами и иной ношей, с опасностью для жизни пересекали долину в темное время или в туман. Их прозвали морским именем «ботики». Они не носят только пресную воду - ее достаточно в глубоких озерах на северных склонах Муста-Тунтури, зато они вытаскивают из опорных пунктов убитых, несут и ведут к Среднему раненых. И все это под огнем».
Красноречивая подробность: в светлое, то есть в наиболее опасное время - с марта по октябрь, использовались только штрафники, но зимой «службу ботика» посменно несли и морские пехотинцы, и пулеметчики. Бывший боец 347-го ОПБ Николай Ястребов, например, три месяца подряд делал по три ходки в день. В любые морозы он надевал не валенки, а ботинки, каблуками которых можно было выбить ямку, чтобы зацепиться за нее на скользкой заледеневшей круче. Кто-то шел в ватнике, а кто-то в короткой шинели - длинные полы мешали.
При этом погибали «ботики» все же не каждый день. В одном из документов указано, к примеру, что с 16 декабря 43-го по 10 января 44-го в боевое охранение ежедневно проходили группы носильщиков численностью до 60 человек и потерь в них не было.
В архивной учетной карточке техника-лейтенанта Евгения Патанина, помощника командира роты 589-го ОШВ (именно так указана его должность), выпускника высшего технического военно-морского строительного училища, значится: «Умер от ран в ППГ-2215. Похоронен на полуострове Рыбачий».
Командовавший СОР генерал Кабанов так описывает это медучреждение: «Наши потери в боях на Муста-Тунтури и в «долине смерти» вынудили срочно заняться делами госпиталя. Он назывался ППГ № 2215, то есть походно-полевой госпиталь, хотя давно стал обычным стационарным военно-морским госпиталем. Его пришлось значительно расширить, построить для раненых и больных хорошо защищенные подземные палаты и жилые землянки для медиков. Эвакуация в главную базу была в наших условиях мерой крайней и редкой, мы старались вернуть людей в строй тут же, на полуостровах».
Правда, «снизу» ситуация выглядела отнюдь не так обнадеживающе. Как именно старалось командование, свидетельствует Николай Манаков, попавший в штрафроту в начале 44-го: «Медицинских работников в роте не было. Многие раненые погибали от холода, от отсутствия квалифицированной медицинской помощи».
Разные чины - разные взгляды. Впрочем, так бывает не только на войне и не только в армии…
Местами захоронения убитых и умерших штрафников в документах обычно обозначены полуострова Рыбачий и Средний или хребет Муста-Тунтури, но точное место погребения часто не названо. Причины выбытия указываются такие: «убит в боевом охранении», «…при выполнении боевого задания», «…в бою», «пропал без вести», «погиб при налете вражеской авиации», «погиб при вражеском артобстреле», «умер от ран в ППГ-2215» и очень редко - «умер от болезни».
Сами штрафники говорили, что у них два выхода - через «наркомздрав» (госпиталь) или «наркомзем» (могилу). И кто-то выбирал второй путь по своей воле. Инженер-капитана 2-го ранга Михаила Бахтинова военный трибунал флота осудил на 5 лет лишения свободы (статья не указана) с заменой на три месяца пребывания в штрафном взводе. Его направили стрелком в 589-й ОШВ. Но человек не вынес позора и тяжести своего положения и, как сообщает его архивная карточка, 7 апреля 1944 года застрелился. Попадание в штрафную часть стало причиной самоубийства не только для него. 20 ноября 1944 года, когда сухопутные боевые действия в Заполярье уже закончились, застрелился и краснофлотец 614-й ОШР Михаил Ершов. Подобные случаи обозначались в отчетах военной поры как «самострел» или «иная причина смерти».

Отцы-командиры
Командовали штрафными подразделениями, как и требовал приказ наркома ВМФ, действительно опытные офицеры из числа наиболее отличившихся. В этом можно убедиться на примере нашего земляка, мурманчанина Петра Никифоровича Осмоловского. В ноябре 1942 года он был призван на Северный флот и назначен на должность начальника инженерно-химической службы одного из батальонов 12-й ОБМРП. Служивший тогда вместе с ним Барченко-Емельянов так описывает этого командира: «Он производил на окружающих приятное впечатление: инженер, окончил технический вуз в Ленинграде, назначение получил в Мурманск, где и работал по приобретенной специальности до самой мобилизации. Весьма любезен, корректен, начитан. Чувствуется, что хлебнул лиха досыта и основательно обтерт на все грани жизни. С людьми ему работать легко, да и тяготы боевых условий его не пугают».
Через полгода Осмоловского как одного из самых грамотных офицеров перевели в отдел кадров штаба бригады, еще через четыре месяца назначили командиром взвода 614-й штрафной роты. В том сыграло роль, видимо, и его высшее техническое образование, необходимое для командования штрафниками-«строителями». Он находился вместе со взводом в боевом охранении на хребте Муста-Тунтури, за отличную службу был награжден в декабре 1943 года орденом Отечественной войны 2-й степени. Но главное, получил такое желанное для фронтовиков поощрение, как отпуск на Большую землю. Затем командовал ротой и батальоном морской пехоты. После войны вернулся в Мурманск, работал инженером на строительстве морских навигационных сооружений.
Отсюда
Виктор ФЕДОРОВ, полковник запаса.
Опубликовано: «Мурманский вестник» от 30.08.2013

Оффлайн Владимир Калинин

  • Global Moderator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 8372
Очень хороший материал, спасибо. Само собой разумеется,  что  никаких железобетонных ДОТов в условиях СОР никто не строил - там жай Бог каменно-бутовые сооружения возвести. А строились, несомненно, сборные пульточки из небольших железобетонных блоков - об этом и Кабанов писал.

Оффлайн sezin

  • Брест - Под вопросом?
  • Hero Member
  • *
  • Сообщений: 2572
Есть еще,но больше про быт, который был на хребте совсем нехорошим.

Оффлайн Ivanoff

  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 2639
  • В фонд мира сдам мешок пустых бутылок!
И про быт можно продолжать, это тоже важно, ибо замыкается этот быт в конечном итоге на инженерную службу.
Полевики, занимающиеся северами, обобщали примерно так, что вот от немцев если осталось то осталось: то в скале тоннель выбьют, то из камня на растворе что-то сложат - причем именно инфраструктура вокруг поля боя, помимо самих боевых позиций. Госпиталя, КП в ассортименте и т.д.
От наших же позиций ничего не осталось за несколько лет войны. Ибо вся инженерия на уровне батальона - ломы да кирки в лучшем случае. А там надо бурить шпуры да подрывать скалу, чтоб что-то построить, ну и еще кое-какую технику желательно. Разумеется, ничегошеньки в большинстве случаев не было, и на передовой всю войну было очень-очень нехорошо.