Автор Тема: Книга о форте Тотлебен  (Прочитано 29036 раз)

Andrey152

  • Гость
Re: Книга о форте Тотлебен
« Ответ #20 : 11 Октября 2016, 10:08 »
Скорее, лишнее "м". Должно было быть м, получилось мм.
Бывает, за всем не уследишь.
А к миле я более привычен морской, потому семиверстовая миля для меня оказалась неожиданной.
В общем, разъяснения получил, свои вопросы снимаю.

Читаю дальше.
В целом - достаточно интересно.
Бытовые факты и боевые эпизоды дают оживляж, это хорошо, иначе суховато было бы.

Оффлайн Владимир Калинин

  • Global Moderator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 8373
Итак, после длительного перерыва в мои руки попал очередной творческий продукт Владимира Федоровича Ткаченко – Ткаченко В.Ф. «Форт «Тотлебен». 1897–2013 годы. СПб.: Издательский центр «Остров», 2016. 240 с. Цв. вкл. Книга формата близкого к А4, отпечатана на офсетной бумаге, твердый переплет, матовый ламинат. Очень неплохая обложка – сероватый «песчаный» фон с фрагментами исторических чертежей, цветная авторская реконструкция  вида 10-дюймовой батареи, на задней сторонке обложки – современный вид форта и сестрорецкого побережья, включая и знаменитый Сестрорецкий Разлив – рукотворное озеро, славное тем, что там в шалаше осенью 1917 года скрывались Ленин и Зиновьев, выдававшие себя за финских косарей, которых якобы нанял рабочий оружейного завода Емельянов. Цветная вклейка на восемь страниц на мелованной матовой бумаге содержит преимущественно архивные чертежи форта. Книга обильно иллюстрирована различными фотографиями, приводятся копии документов, различные схемы и т.д. Текст набран в одну колонку с большими полями, на которых размещаются подписи к иллюстрациям и примечания. К макету особых претензий нет, за исключением слишком малых размеров портретных фотографий, которые дизайнер пытался втолкнуть в размеры полей. Честно говоря, размещение царского портрета размером в почтовую марку представляется неуместным и до известной степени является неуважением к дореволюционной истории страны. В целом же, оформление книги представляется удачным и ее приятно взять в руки.

Автор подробно описывает всю историю форта от начала го проектирования в 1896 году и до наших дней. Первая глава книги охватывает его строительство в 1897–1912 годах. Описываются организационные мероприятия по строительству укреплений в Кронштадте, проектирование, общий ход строительства, вооружения и перевооружения батарей, которое понадобилось в связи с изменившимися концепциями обороны Кронштадта и общим прогрессом в артиллерийской техники. Так, были разрежены батареи, то есть уменьшено на них число орудий, 9-дюймовые мортиры, дворики для которых были уже готовы пришлось переделывать для 11-дюймовый пушек обр. 1877 г. на лафетах Дурляхера большого вертикального обстрела, чтобы использовать именно их как орудия навесного огня, заменили 57-мм береговые пушки Норденфельда, калибр которых оказался недостаточным для борьбы с миноносцами и другими мелкими судами на 120-мм пушки Виккерса и т.д. Автор описывает детали быта строителей, подробно характеризует особенности их работы в условиях искусственного острова, размещение на летнее время артиллеристов, посещение форта высокопоставленными особами и т.д. В приложение к главе вынесены паритеты валют, соотношения мер длины, площади, объема и веса по состоянию на 1899 год, структурная организация крепостного инженерного управления, строители форта в 1897–1915 годах, некоторые особенности морских укреплений, возведенных на искусственных островах (на примере форта «Тотлебен»).

Вторая глава описывает службу форта в 1912–1917 гг. Служба сопровождалась продолжающимися работами по достройке, переделке, дооборудованию и переоборудованию форта, активной боевой учебой, включая стрельбы и т.д. Интересно, что в качестве учебных на форту установили 6-дюймовые пушки обр. 1877 г. в 190 пудов весом на береговых лафетах Дурляхера. В качестве учебных использовали также устаревшие 11-дюймовые орудия.

В годы Первой мировой войны форт продолжил свою боевую службу, а также стал центром подготовки кадров для тяжелой артиллерии. На долю гарнизона форта выпала также тяжелая работа по демонтажу и монтажу артиллерийских орудий. Так, две 10-дюймовые пушки форта (из четырех, оставшиеся на нем после «разрежения») были отправлены на фронт, в сухопутные крепости, а вместо них установили орудия, привезенные из Владивостока. Одно из таких орудий пришлось снова снять и  отправить в Усть-Двинск, а взамен установили очередное, привезенное из Владивостока. Наконец все эти орудия снова были сняты в 1916 году и отправлены на Нарвскую позицию. Форт остался без 10-дюймовых орудий навсегда. А после событий 1917 года гарнизон форта постепенно сократился до размеров караула. В приложении ко второй главе приводится информация о командирах форта в 1913–1917 гг., таблица соответствия чинов крепостной артиллерии с современными воинскими званиями, состав частей артиллерии крепости Кронштадт в дореволюционный период, список командного состава форта на 1 августа 1914 года, штат военного времени 10-дюймовой четырехорудийной батареи форта «Тотлебен». Особый интерес представляет Приложение 6 с описанием истории всех пушек форта «Тотлебен». Также любопытно упоминание об установке 3-дюймовых пушек обр. 1902 г. (!!) на тумбовых установках в 1911 году, поскольку для 3-дюймовых скорострельных пушек известны только казематные лафеты Дурляхера, следы которых были найдены, например, на форту «Милютин», но эти лафеты предназначались для пушек обр. 1900 года. А что тогда установили на «Тотлебене» остается загадкой. Приводится также информация об офицерах форта «Тотлебен», прослуживших на форту от года и более.

В третьей главе книги рассказывается о наиболее трудных временах в истории форта – 1918–1921 гг. После декрета о демобилизации старой армии караул с форта «Тотлебен» разбежался, и впервые в своей истории форт оказался брошен на потребу мародеров с сестрорецкого берега. Разграбление форта носило еще «вегетарианский» характер, и весной 1918 года боеспособность форта удалось восстановить. Вооружение форта было ограничено четырьмя 6-дюймовыми пушками Канэ и двумя 120-мм пушками Виккерса. Имелись трехдюймовые полевые пушки для самообороны и восемь никому не нужных устаревших 11-дюймовых пушек. В 1921 году форт принял участие в Кронштадтском восстании, после чего его гарнизон ушел в Финляндию, а форт, уже второй раз в своей истории остался брошенным и был занят через несколько дней небольшим курсантским караулом. Весной 1921 года начались работы по приведению форта и его вооружения в порядок, и он продолжил боевую службу. Приложения к этой главе включают информацию о комендантах фортов, структурную организацию крепости в 1918–1922 годах и в качестве отдельного приложения биографию коменданта Кронштадтской крепости Константина Михайловича Артамонова, которая могла бы составить предмет для приключенческого романа. Кадровый офицер, командир карательного отряда, посланного Керенским для усмирения Кронштадта, быстро смимикрировал и  был избран местным совдепом комендантом крепости. Был арестован ЧК за связь с комендантом мятежной Красной Горки Неклюдовым, но счастливо избежал расправы, а затем сам стал замначальником Харьковского ОГПУ. Был выгнан из органов как чуждый элемент, но восстановлен в партии  и работал на крупных руководящих постах в системе оборонной промышленности. И с такой биографией дожил аж до 1937 года!

В главе четвертой рассказывается о службе форта в предвоенное время и его коренной модернизации в 1922–1925 гг., когда в два бывших дворика 10-дюймовых орудий установили по одной двухорудийной башне 203-мм/50 орудий с пущенного на слом броненосного крейсера «Рюрик». Интересно, что башни пришлось устанавливать, вырубая основания 10-дюймовых орудий почти на всю их глубину, которые были набиты в виде высоких бетонных цилиндров, проходивших внутри нижнего этажа форта сквозь цилиндрические глухие помещения, со стенками которых они не соприкасались, чтобы вибрация при стрельбе не передавалась на бетонный массив форта, а зазор был заполнен песком. Интересно, что в погребах башен установили корабельные аэрорефрижераторные машины, которые могли охлаждать воздух в слишком теплую погоду (хотя трудно представить подобную ситуацию в казематах кронштадтских фортов), но в случае необходимости через них осуществлялось дутье горячего воздуха, что было гораздо более актуально. Строительство было осложнено катастрофическим наводнением 1924 года, после которого пришлось выполнить большой объем восстановительных работ. В 1930–1931 гг. на форту построили четыре ДОТа, что создало эффективную пулеметную оборону против мелких катеров и диверсионных групп передвигающихся по льду. В 1934–1935 гг. башни модернизировали, усилив броню, противохимическую защиту и увеличили угол вертикального наведения до 30 градусов, а также поменяли стволы орудий. На форту меняли дизеля, электрооборудование, довооружали его 45-мм пушками 21-К для противокатерной обороны, которые могли использоваться и как зенитные, а также 76-мм пушками обр. 1931 г. В ноябре–декабре 1939 года форт принял участие в огневой поддержке наступающих частей Красной армии во время Зимней войны с Финляндией. В приложении к этой главе даются биографические материалы о комендантах форта довоенного периода.

Пятая глава книги охватывает период 1941–1945 гг., в ходе которого в 1941–1944 гг. форт принял активное участие в обороне Ленинграда. Артиллерия форта оказала существенное влияние на устойчивость левого фланга 23-й армии отступившей от государственной границы и доставляла серьезные неудобства финским войскам, поскольку держала под огнем пути снабжения финских войск. Форт подвергался обстрелам финской артиллерии, бомбардировкам немецкой авиации, против форта в зимнее время действовали по льду Финского залива диверсионные группы, гарнизон нес потери, но форт ни на минуту не терял боеспособности. Последние выстрелы форт сделал летом 1944 года, поддерживая наступление советских войск на Карельском перешейке. В приложение к главе дается информация о коменданте форта в годы войны Резникове Павле Семеновиче, список командного состава форта во время войны, артиллерийское вооружение форта, а также приводятся сведения о состоянии основного артиллерийского вооружения форта на 22 июня 1941 года. В приложениях приводятся также статистические итоги боевых действий форта в 1941–1944 годах , а также фрагмент воспоминаний ленинградской художницы С. Вишневецкой о пребывании на форту в мае–июне 1942 года.

Четвертая глава повествует о службе форта в послевоенные годы, закончившаяся его упразднением в 1962 году. В этот период сооружения форта ремонтировались, а вооружение форта модернизировали и усилили. Так, вместо 152-мм пушек Канэ на форту установили 130-мм пушки Б-13, для которых оборудовали кольцевые железобетонные дворики, а вместо 120-мм пушек Виккерса установили универсальные 100-мм пушки Б-34. В приложениях приводятся сведения о комендантах форта в 1945–1957 гг.

В седьмой–девятой главах повествуется о печальной судьбе брошенного форта. Об успешных и безуспешных попытках приспособить его к какой-то гражданской жизни, о его многократных разграблениях в промежутках между этими попытками и, наконец, о многолетних одиночных вахтах автора книги. Из описанных эпизодов нельзя не отметить особые отношения, сложившиеся у Владимира Федоровича с частью жителей города Сестрорецка, которые заходя на моторных лодках в гавань форта почитали за долг обстрелять крупной дробью окна жилых казематов, пока асимметричный ответ в виде протянутого под водой троса поперек входа в гавань не отвадил охоту местных моторизованных хулиганов к подобным развлечениям. В приложениях к последней главе имеется биографическая справка об Эдуарде Ивановиче Тотлебене, в честь которого был назван форт. Это особенно уместно, поскольку хотя форт в советское время получил название Первомайский, оно не прижилось и использовалось преимущественно в сокращенном варианте (форт «П»), а в 1988 г. историческое наименование форта было восстановлено официально. Приводится общий список комендантов форт в 1913–1958 гг. с указанием их чинов и персональных воинских званий, а также наименования частей, подразделений и организаций, располагавшихся на форту в 1913–2013 гг.

Итак, что же получит читатель за свои деньги, купив эту книгу, что он сможет из нее узнать, каковы ее достоинства и о каких недостатках рецензент считает своим долгом его предостеречь? Об этом далее.
« Последнее редактирование: 29 Января 2017, 16:43 от Владимир Калинин »

Оффлайн Владимир Калинин

  • Global Moderator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 8373
Рассмотрим недостатки по мере их появления в книге.

Так, статью предваряет совершенно дикое методологическое предисловие. Автор утверждает, что историю невозможно понять, используя концепции, рожденные сегодня. Автор полагает, что «мы можем только попытаться восстановить ушедший мир в печатных работах, только лишь». Категорически не согласен с этими и подобными утверждениями автора. Современный историк, владеющий более широкой информацией о происходящих исторических событиях и знающий их результаты, несомненно, способен и обязан объяснить и, главное, оценить исторические события по их последствиям и издержкам. История наука прикладная, ее предназначение – анализировать достижения и ошибки прошлого, чтобы учиться на историческом опыте, перенимать достижения и не повторять недостатков. Отказываясь от такого анализа с точки зрения современного накопленного опыта и оценки мы делам исторические изыскания совершенно бессмысленными.

На стр. 6 на полях, предназначенных для подписей и примечаний, дан биографический очерк С.И. Александрова, который размещен прямо под портретом Николая Николаевича Обручева. Это, мягко говоря, неудачное дизайнерское решение.

На стр. 17 автор упоминает бочкообразные своды казематов, но по общепринятой и более точной терминологии их вообще-то называют цилиндрическими.

Рассуждения о природе революционных событий 1905–1906 гг. на стр. 20, которые автор по своей привычке сводит к проискам внешних сил, в данном случае японцев, выглядят более, чем наивными. Поколение, к которому принадлежат и автор, и рецензент в свое время очень сильно пичкали всяческими ленинским глупостями, но среди этой кучи мусора была таки одна жемчужинка – теория переворота, которую злоумышленник разработал в совершенстве. Он утверждал, что реально нагадить своей стране можно только в том случае, когда на нее обрушится какое-нибудь народное бедствие – неурожай, голод или, к примеру, неудачная война. Верхи, неспособные справится с бедой, должны потерять управление страной, а низы, вызверившиеся от несчастий, должны быть готовы разнести вдребезги всю систему власти. И вот в такой действительно революционной ситуации настоящий революционер может и должен, опираясь на все доступные ресурсы, делать свое черное дело. Как-то так Вождь сформулировал, и был прав, поскольку если власть тверда, а народ к ней хотя бы равнодушен, то никакие происки внешних и внутренних врагов революцию не сделают и профессионалам и любителям от революции надо эту ситуацию просто тупо ждать, не ввязываясь в разные бессмысленные авантюры. Похоже, что автор плохо усвоил то, что нам зачем-то вдалбливали еще в школе.

На стр. 32 и далее автор с упрямством, достойным лучшего применения, называет шворневый прибор «шКворневым». Разницы-то никакой, но в данном случае точность в использовании термина крайне желательно. Стремление переиначить все по-своему здесь особенно удивительно, поскольку тот же самый автор упорно цепляется за архаичный «сквознЯк», вместо общепринятого в литературе сквозника, и вообще пытается изъясняться на архаичном канцелярите позапрошлого века. Все эти «сей», «оный», «означенный», «дабы», «сиречь» и прочие «конфеКты» такого сорта не употреблялись в обыденной речи, научной и художественной литературе даже во времена описанные авторами, а сейчас эти слова и обороты ушли даже из канцелярского сленга. Так изъяснялись только приказчики и половые в трактирах, угодничавшие перед купцами-хозяевами и гостями – типа «сей момент поправим» и тому подобное. Использование такой канцелярской архаики в обыденной речи производит на читателя тягостное впечатление какой-то фальши и фиглярства.

С русским языком у автора, увы, вообще, не всегда все в порядке. Так, например, на стр. 63 автор пишет «…установив четыре орудия общей массой более 30 т, на каменную кладку бермы, будет оказано недопустимое давление на нее». Мало того, что сама по себе фраза невероятно корява, так автор с завидным постоянством повторяет классическую ошибку, воспетую еще Чеховым в классическом фельетоне «Жалобная книга» – «проезжая мимо сей станции и наблюдая природу в окно с меня слетела шляпа». Правильное построение фразы следующее – «…установка четырех орудий массой более 30 т на каменную кладку бермы привела бы к недопустимому на нее давлению». Такую правку мог легко бы сделать любой грамотный человек, но, похоже, что таковых среди тех, кто готовил книгу к печати, просто не оказалось.

Мне не совсем понятно, почему на форту оказались 120-мм орудия системы Виккерса на морских (казематных) лафетах (стр. 37). 120-мм орудия Виккерса, например, устанавливали в 1913 г. в довольно большом количестве во Владивостоке, но в документах ни слова не говорится, что эти орудия были на каких-то казематных лафетах, то есть специально приспособленных для установки в бортовых казематах кораблей. На стр. 40 автор недоумевает, почему в числе второстепенных орудий генерал Маниковский подразумевал и 6-дюймовые пушки Канэ, но здесь нет ничего непонятного. По калибру орудие относилось к вспомогательному вооружению и для борьбы с крупными кораблями не подходило. Тем более, что орудие к тому времени уже немного устарело, на флоте уже переходили к более современным 130-мм/55 кал и в береговой обороне следовало делать то же самое, как это сделали уже в Морской крепости Императора Петра Великого.

На стр. 53 автор называет своего оппонента С.А. Воробьева «свежеиспеченным исследователем». Могу сказать, что он глубоко заблуждается. В 1998 году Владимир Федорович говорил мне, что научными исследованиями он заниматься не собирается, будет писать художественные книги, первую из которых он как раз тогда и выпустил, считает себя не очень склонным к таким делам. А в то же самое время С.А. Воробьев уже успел подготовить и частично опубликовать несколько работ для журнала Forteca, посвященных Владивостокской крепости, выполнив при этом ряд очень серьезных полевых исследований, включая подробные обмеры ряда фортификационных сооружений, а годом позже он начал и систематические исследования в архивах Петербурга и Москвы по теме дальневосточной фортификации, причем вершиной этих исследований была обзорная публикация в английском историко-фортификационном ежегоднике Fort – наиболее престижном издании по истории фортификации. К моменту переезда в Санкт-Петербург С.А. Воробьев был автором и соавтором ряда книг и статей, касающихся дальневосточной фортификации, и общетеоретической работы, и когда его интересы естественным образом сдвинулись на кронштадтскую проблематику, он был уже более чем зрелым исследователем, назвать которого «свежеиспеченным» мог лишь своего рода «инвалид умственного труда», не желающий признавать очевидного и не вполне владеющий методологией научного исследования.

Сами рассуждения автора о том, что Инженерное управление крепости главнее Управления Строителя не выдерживают никакой критики. У них разные функции – у Управления Строителя строить, не отвлекаясь на текучку, у Инженерного управления – эксплуатация и мелкий ремонт того, что есть. По готовности сооружения передают на баланс Инженерного управления, но вовсе не потому, что строители ему подчинены, а потому, что содержание готовых сооружений не их задача, то есть это обычная сдача объекта заказчику. Управление строителя по функции обязано иметь непосредственные контакты с ГИУ напрямую, без ненужных надстроек и посредников, что бы создало лишний бумагооборот и затянуло дело. Инженерное управление подчинено ГИУ не напрямую, а через Начальника инженеров округа. Так что в какой-то мере его статус Управления Строителя выше, хотя на самом деле эти структуры работали параллельно и во взаимодействии. То, что Инженерное управление должно быть в курсе дел на постройке, равно как и Начальник инженеров округа – это само собой разумеется, поскольку война может начаться внезапно, и весь этот недострой надо будет использовать по назначению, приспосабливая его к делу. То, что в одной из бумаг сказано, что Инженерное управление ЗАТРЕБОВАЛО от Управления Строителя документы о состоянии дел на стройке для доклада Начальнику инженеров округа, – это документ вторичный и строгим доказательством быть не может. Сам текст письма Начальника инженеров Строителю крепости по поводу предоставления документов автор не приводит. Само собой разумеется, что бюрократические шероховатости в отношениях управлений имели место быть, и назначение одного лица начальником обоих управлений было вполне разумно. Кстати, это обычная практика в Империи, а не только кронштадтская специфика, обусловленная якобы вмешательством высших сил, включая Императора. Во Владивостоке Управление Строителя было создано еще в 1897 году. Его начальник полковник С.Ф. Чиж не был подчинен Начальнику инженеров крепости полковнику К.С. Чернокнижникову. В 1901 году Строителем назначили подполковника В.И. Жигалковского, который также не имел подчинения уже генералу К.С. Чернокнижникову. После перевода Чернокнижникова из Владивостока в 1902 г. Жигалковского произвели в полковники и назначили также и Начальником инженеров, то есть он совмещал обе должности. Само Управление Строителя просуществовало до Русско-японской войны. После нее оно было воссоздано в 1910 году, когда приняли программу кардинального переустройства крепости. И должности начальников обоих управлений совместили. Но это вовсе не говорит о подчиненности Управления Строителя  Инженерному управлению крепости и о низведении его до какого-то придуманного Владимиром Федоровичем отдела. Не надо было автору влезать в во все эти организационные вопросы, поскольку судя по им написанному, это вне его компетенции о чем свидетельствует его совершенно феерическое заявление, о том, что организация инженерного ведомства в советское время практически не изменилась, которое даже не требует каких-то комментариев, поскольку его абсурдность очевидна всем, кто, как говорится, в теме.

На стр. 65 приведена отличная фотография 11-дюймовой береговой пушки и сказано, что это орудие 1877 года. Однако боезапас, выставленный к нему, явно обр. 1867 г., то есть имеет свинцовые оболочки, а не медные ведущие пояски. Кроме того, непонятно, какое отношение орудия на низком станке Семенова имеют к форту Тотлебен, где их устанавливали на совершенно иные станки Дурляхера «большого вертикального обстрела».

На странице 66 автор пишет: «Но суть в том, что от еще одного анахронизма ушедшего века – от пристрелочных орудий – не могли избавиться. Какой смысл иметь на батарее мелкокалиберное пристрелочное орудие, если цель движется на дальности досягаемости только основного калибра? 120-мм орудия были близки по характеристикам к 152-мм орудию Канэ, но и только. Лучше бы добавить четыре орудия Канэ к шести уже установленным в 1910 году». Автор со своими рассуждениями ломится здесь в открытую дверь. Установка еще 57-мм орудий имела назначение для пристрелки, но и для них второй задачей была борьба с мелкими судами неприятеля, как-то миноносцами, тральщиками, катерами, разного рода мелкими десантовысадочными средствами и т.д. После внедрения в практику дальномеров о пристрелочном назначении этих орудий забыли, тем более, что если ранее стрельба на больших дистанциях просто считалась напрасной тратой снарядов, то с развитием приборов управления стрельбой она стала основной. Поэтому говорить о 120-мм орудиях как «пристрелочных» – грубая ошибка. Опыт Русско-японской войны 1904–1905 гг. показал, что в связи с увеличением размеров миноносцев стрельба по ним из 57-мм артиллерии оказалась неэффективной и калибр противоминной артиллерии увеличили. 120-мм орудие для этого намного лучше, чем 152-мм. У него выше скорострельность за счет меньшего веса выстрела, а это очень важно для стрельбы по быстро движущейся цели. Автор повторяет ошибку о 120-мм орудиях, как о «пристрелочных» и на стр. 97. О том, почему на Тотлебене и других фортах 57-мм орудия заменили на 120-мм вполне ясно написал еще Ю.А. Скориков, и почему автор не догадался посмотреть, чего по теме написали более сведущие люди, чем он – непонятно.

Рассуждения автора на финансовые темы в большей своей части неадекватны. Я так и не  понял, почему он решил, что наиболее распространенным чином в русской армии был капитан? А почему, скажем не поручик или штабс-капитан? Ссылок на какую-нибудь статистику он не приводит.

Его сравнение дореволюционного рубля и современным российским путем соотнесения рублевой цены на золото тогда и сейчас имеет под собой какое-то рациональное основание, хотя метод и не является точным. Но вот его утверждение, что царский рубль соответствовал советским 7 рублям 45 копейкам не выдерживает никакой критики, поскольку советский рубль не разменивался на золото и не мог быть свободно обменян на иностранную валюту по рыночному курсу (что каралось расстрелом), то есть не являлся полноценными деньгами. Как автор не понимает столь очевидных вещей – не совсем понятно. Возможно это связано с тем, что советский рубль в Ленинграде, где всю жизнь прожил автор, и советский рубль во Владивостоке имел совершенно разную реальную покупательную способность, поскольку категории так называемого «снабжения» в разных районах большого экономического сумасшедшего дома под названием СССР были разными. Данные от том, что полковник в царской армии получал около 325 рублей в месяц представляются невероятно завышенными, поскольку даже генерал имел жалованье около 1200 рублей в год. Скорее всего автор перепутал год с месяцем. В общем, лучше бы такая «бухгалтерия» на странице этой книги не появлялась. Точные бухгалтерские расчеты явно выходят за пределы компетенции автора.

На стр. 71 автор пишет буквально следующее: «В штаб 6-й Армии комендант пишет «полевую записку» в раздраженном тоне и понять Алексея Алексеевича можно:». Но далее следует текст записки коменданта крепости, адресованной начальнику артиллерии крепости, а вовсе не в штаб армии. Столь небрежное отношение к атрибуции и обсуждению публикуемых документов заслуживает порицания.

Совершенно не имеющим отношения к тематике книги представляется дискуссия о том, является ли Святая Мария Магдалина раскаявшейся блудницей (по католическому канону) или кающейся грешницей (по православному)? (стр. 73). Автор обосновывает ее наличие тем, что «все в нашей жизни тесно связано. А история, порой завалена «глыбами» лжи». Честно говоря, такое «ассоциативное мышление», связывающее между собой совершенно не связанные друг с другом вещи по признаку внешней ассоциации типа «Мы едим сырок, значит будет сырая погода» и тому подобные уже выходит за рамки литературной критики и относится к иным областям человеческой практики.

Автор не вполне понимает значение некоторых речевых и канцелярских оборотов (стр. 74). Обсуждая инспекторскую поездку на форт генерал-майора Герасимова автор пишет, что рекомендации генерала по озеленению форта были приняты его комендантом «к сведению», хотя тут же пишет о том, что их принялись исполнять. Само собой разумеется, что рекомендации приняли не "к сведению", а «к исполнению», как и полагается у военных относиться к любому указанию начальника, пусть даже высказанное не в виде жесткого приказа. К «сведению» распоряжения начальства в армии не принимают!

На стр. 75, описывая подготовку на форту во время Первой мировой войны подготовку офицеров военного времени (прапорщиков) автор пишет, что «за два месяца обучения из «штафирки статской» получался вполне сносный командир батареи», что выглядит несколько странна, поскольку только что произведенного прапорщика командиром батареи никогда не назначат и ему пришлось бы до командира батареи расти и расти.

Там же, описывая учебную стрельбу в мае 1915 г. автор пишет, что он велась по новым правилам, без пристрелочных орудий. Вообще-то стрельба береговой артиллерии с пристрелочными мелкокалиберными орудиями вышла из употребления еще в конце XIX века после внедрения первых дальномеров, а после увеличения дистанции боя в начале XX столетия не упоминалась даже теоретиками. А уж называть такую стрельбу без пристрелочных орудий «стрельбой по новым правилам» в 1915 году – это по меньшей мере недоразумение.

На стр. 75 автор говорит о том, что направление на цель определяли с помощью оптического дальномера (!!), но на схеме на стр. 76 никакого оптического дальномера нет.

На стр. 84 автор публикует письмо командира 2-го батальона 2-го Кронштадтского крепостного артиллерийского полка подполковника Егупова от 20 апреля 1917 года с предложением взять для вооружения форта Тотлебен, 10-дюймовые орудия из Владивостока, но забывает снабдить комментарием, что к 1917 году из Владивостока уже изъяли почти всю артиллерию, могущую представлять хоть какой-то практический интерес и 10-дюймовых орудий там не было и быть не могло.

На странице 86 автор, касаясь периода 1916 года пишет, что производство алюминия было необходимо для производства взрывчатых веществ. Алюминиевый порошок действительно может применяться для изготовления различных взрывчатых составов, но для Первой мировой войны это было слишком дорогим удовольствием. Гораздо большее значение имело в тот период использования алюминия для изготовления легкого солдатского снаряжения и в самолетостроении, а также в воздухоплавании, где смесь алюминиевого порошка с едким натром использовали для выработки в полевых условиях водорода, необходимого для заполнения аэростатов.

На стр. 91 автор пишет, что большевики захватили власть в 1917 году «легитимным путем». Это утверждение удивляет своей, как бы помягче сказать, парадоксальностью и наверно тоже должно быть предметом рассмотрения специалистами несколько иного профиля, чем историки.

На стр. 97 автор впервые пишет о довооружении форта в 1936 году четырьмя 76-мм орудиями 34-К обр. 1931 г. явно путая 76-мм зенитное орудие обр. 1931 г. 3-К с 76-мм зенитным (универсальным) полуавтоматическим орудием 34-К обр. 1936 г. Эту феерическую ошибку, не имеющую рационального объяснения он  повторяет многократно и подробнее мы ее обсуди в дальнейшем.

На стр. 100 автор дает какие-то фантастические рассуждения в духе сталинской школы фальсификаций о том, что власть боялась войны, которая должна была начаться именно в 1929 году и потому устроила репрессии против старых военных специалистов. Оставим эти фантазии на его совести.


Продолжение следует
« Последнее редактирование: 29 Января 2017, 03:21 от Владимир Калинин »

Оффлайн sezin

  • Брест - Под вопросом?
  • Hero Member
  • *
  • Сообщений: 2572




На странице 86 автор, касаясь периода 1916 года пишет, что производство алюминия было необходимо для производства взрывчатых веществ. Алюминиевый порошок действительно может применяться для изготовления различных взрывчатых составов, но для Первой мировой войны это было слишком дорогим удовольствием.

На стр. 97 автор впервые пишет о довооружении форта в 1936 году четырьмя 76-мм орудиями 34-К обр. 1931 г. явно путая 76-мм зенитное орудие обр. 1931 г. 3-К с 76-мм зенитным автоматом 34-К обр. 1936 г. Эту феерическую ошибку, не имеющую рационального объяснения он  повторяет многократно и подробнее мы ее обсуди в дальнейшем.

Продолжение следует
Таки аммонал австрийцы использовали для снаряжения снарядов еще до ПМВ.
34К-не зенитный автомат.

Оффлайн Владимир Калинин

  • Global Moderator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 8373
Re: Книга о форте Тотлебен
« Ответ #24 : 24 Января 2017, 00:13 »
34-К - это универсальное орудие, как правило использовали для целей ПВО.

Оффлайн sezin

  • Брест - Под вопросом?
  • Hero Member
  • *
  • Сообщений: 2572
Re: Книга о форте Тотлебен
« Ответ #25 : 24 Января 2017, 00:18 »
Ну да,все эсминцы и лидеры,а потом и речные канлодки и тихоокеанский крейсер.
Но не автомат.
Кстати, баллистика от 3К не отличалась.

Оффлайн Владимир Калинин

  • Global Moderator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 8373
Re: Книга о форте Тотлебен
« Ответ #26 : 24 Января 2017, 00:22 »
Само собой, полуавтомат, сейчас поправлю. Использовалось в береговой обороне - на ТОФе в войну противокатерная батарея № 151 на о. Скрыплева и даже как ЖДАУ - на ТОФе было  три батареи. Отрабатывали из этого орудия даже стрельбу по танкам. Их завезли для установки на торговые корабли, но командование решило, что это перебор, поскольку систематической воздушной угрозы для торгового сухододства на Тихом океане не было.

Баллистика та же, но у 3-К не работала вертикальная наводка в условиях качки, почему и пришлось делать новую установку.

Касательно аммонала - не для России периода Первой мировой это удовольствие. Хватило бы на котелки солдатские и для нужд воздухоплавания. Во всяком случае, сводить все значение алюминия на войне к взрывчатке - это ошибка.
« Последнее редактирование: 24 Января 2017, 00:44 от Владимир Калинин »

Оффлайн sezin

  • Брест - Под вопросом?
  • Hero Member
  • *
  • Сообщений: 2572
Re: Книга о форте Тотлебен
« Ответ #27 : 24 Января 2017, 00:56 »


Касательно аммонала - не для России периода Первой мировой это удовольствие. Хватило бы на котелки солдатские и для нужд воздухоплавания.
Помнится,еще союзники поставляли снаряды с аммоналовым содержанием.
Или это трофеи вроде 18 фунтовок?
Насчет же алюминия- есть еще одно широкое применение-Взрыватели и трубки снарядов.

Оффлайн Ivanoff

  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 2639
  • В фонд мира сдам мешок пустых бутылок!
Re: Книга о форте Тотлебен
« Ответ #28 : 24 Января 2017, 02:34 »
sezin
То правда, что трубки да прочие взрыватели с применением алюминия делали, тот металл отмечен в русских взрывателях для тяжелых снарядов Морского ведомства в РЯВ (отчего и часть проблем).
Но трубку можно с чего другого сделать (стальных полно например).

А алюминизированные ВВ в РИ не производились, насколько знаю. Другие потребители были важнее, а ВВ и без алюмишки грохнет, да и здоровый консерватизм намекает, что спешка не всегда хороша.

Оффлайн Новый

  • Full Member
  • ***
  • Сообщений: 173
Re: Книга о форте Тотлебен
« Ответ #29 : 24 Января 2017, 05:33 »
 3-К не работала вертикальная наводка в условиях качки, почему и пришлось делать новую установку.
Прошу пояснить?