Тротиловая "Москва"
Московские власти обнаружили, что центр столицы был заминирован еще в
1941-м. На самом деле им об этом было известно давным-давно
10 июля 2005-го Москва могла содрогнуться от страшного взрыва: в двух
шагах от Госдумы и в трех - от Кремля (в 50 метрах!) в фундаменте руин
гостиницы "Москва" найдено свыше 1 тонны тротила (официально сообщено о 1160
кг), пролежавшего там с осени 1941-го. По версии столичного ГУВД, находка
"не представляет опасности", поскольку-де и отсырела, и саморазложилась, да
и детонаторов там не было. И вообще, "на этом месте взрывчатка только
складировалась".
Что ни фраза - то ложь. Потому как найден не склад, а управляемый фугас,
целевым образом заложенный "диверсантами Сталина" - подрывниками Отдельной
мотострелковой бригады особого назначения НКВД (ОМСБОН). И рвануть эта
"разложившаяся" взрывчатка легко может лишь от одного дуновения ветерка, что
вам подтвердит любой нормальный эксперт-взрывотехник. Что же касается
детонаторов: так потому и не нашли, что не искали! Только вот ни к чему
столичным властям делать вид, что находка для них совершенно неожиданна.
Потому что звоночек уже звучал несколько раз.
Бомба для съезда КПСС
Формально история эта началась в 1941-м, когда Сталин, как председатель
ГКО, отдал приказ о минировании всех трасс столицы, по которым немцы могли
кратчайшим путем пройти к Кремлю. В первую очередь Ленинградского шоссе,
Ленинградского проспекта и улицы Горького (ныне Тверская).
Свое продолжение история получила в январе - феврале 1981-го, когда целая
когорта товарищей в штатском и мундирах инженерных войск проявила поистине
небывалый интерес к архивам. К тем из них, где можно было хоть что-то
почерпнуть о том, что происходило в Москве и на подступах к ней в 1941-м.
Причем интересовались исследователи исключительно инженерной частью войск
НКВД. Изучение же архивных материалов велось в обстановке спешки и строжайшей
секретности, причины которой понять было невозможно: архивным специалистам
твердили о "директивных органах", требуя в темпе искать то, не зная что.
Присланный в ЦГАСА (Центральный государственный архив Советской армии)
полковник "раскололся", когда терять уже, видимо, стало нечего: поджимали и
сроки, и "директивные органы". Взяв с приставленного к нему архивиста слово
молчать, полковник поведал ему такое, от чего волосы вставали дыбом.
Итак, перед готовящимся XXVI съездом КПСС производилась, как водится,
очередная зачистка Москвы. Тем паче, незадолго до этого в стране пошли
взрывы. Вот на этот предмет службы безопасности и проверяли весь центр
Москвы. И в ходе совершенно рутинной проверки правительственных сооружений в
здании тогдашнего Госплана в Охотном Ряду (нынешняя Госдума), кто-то слишком
сильно хлопнул крышкой электрощита, отвалился кусок штукатурки, а за ним
обозначился пучок проводов, уходящий в никуда. Довольно быстро выяснили, что
провода никак не подходят к задействованной в здании проводке. Более того,
кто-то из бывалых людей быстро сообразил, что это не просто так: шнур
оказался не электрическим, а... детонирующим. Да еще и трофейным, немецким,
образца 1930-1940-х годов! Простучали всю эту проводку и оказалось: в самых
"интересных" - опорных - местах подвала здания (который, между прочим,
соседствует с сооружениями метрополитена) заложено несколько сот кг
взрывчатки! Да еще и в тех точках, одновременный подрыв которых попросту
развалил бы здание Госплана на две стороны. Одна часть непроходимыми
преградами завалила бы весь Охотный Ряд - до гостиницы "Москва", а вторая -
улицу Горького до гостиницы "Националь"...
Вызвали специалистов из Главного военно-инженерного управления
министерства обороны. КГБ отчего-то формально остался в стороне: то ли
разминированием там еще не занимались, то ли спецы были хуже армейских, то
ли ответственность не захотели брать.
То, что установили эти штучки в годы Великой Отечественной войны,
догадались сразу: и упаковка взрывчатки была с соответствующей маркировкой,
и шнур и т.д. Сразу и подумали, что это был период минирования Москвы - слухи
же ходили, что ее минировали. Вот перед армейскими саперами в канун XXVI
съезда КПСС и поставили задачу: найти схемы минирования. Однако проблема
заключилась в том, что за эти годы произошли необратимые изменения структуры
взрывчатого вещества: оно кристаллизовались. Если короче, то чревато было
любое прикосновение, можно было коснуться и взлететь на воз дух, а детонация
же привела бы к тому, что и все остальное сработало бы. В том числе и то,
что не нашли. Впору было в столице объявлять полный аврал и вводить ЧП.
Но ведь это был СССР, а не Британия, где сразу бы эвакуировали весь
центр! Все несколько тысяч сотрудников Госплана продолжали трудиться на своих
рабочих местах, никто их ни о чем не оповещал. Равно как не были оповещены и
те сотни гостей столицы, что проживали в гостиницах "Москва" и "Националь"
с примкнувшим к нему "Интуристом". Мимо этой бомбы курсировали тысячи машин,
сотни тысяч пассажиров метро от этих фугасов отделяло каких-то двадцать
сантиметров воздуха и сорок - бетона. Об этом никто не должен был знать!
И раскрыться перед архивистом полковник-сапер был вынужден, потому что просто
уже не знал, где и как искать следы того минирования, он даже не знал, кто
минировал...
Единственное, что удалось тогда установить с помощью фондов ЦГАСА, так
это то, что в период обороны Москвы силами ОМСБОНа была проведена "Подготовка
спецмероприятий по личному устному указанию Наркома Внутренних Дел". И под
это "мероприятие" была выделена группа комсостава под командованием майора
Шперова - начальника инженерной службы бригады. Шперова тогда специально
отозвали с Ленинградского шоссе, где он руководил установкой фугасов. Главный
подрывник ОМСБОНа (и значит, НКВД) возглавил группу примерно из двух десятков
командиров. Из документа следовало, что этой группе выделили несколько
километров бикфордова шнура, несколько километров детонирующего
электрического шнура, сколько-то там взрывателей и - порядка двух-трех тонн
взрывчатки!
Мероприятия проводились в самый пик паники начала октября 1941-го: где,
что и как - в документах не обозначено. Потому ясно было лишь одно: в зоне
ответственности бригады, в самом центре Москвы, эти самые несколько тонн
взрывчатки и заложены. И делалось все по личному, устному и совершенно
секретному распоряжению Берии. Самое печальное, что искать схемы минирования
было бессмысленно: делалось все на живую нитку - никаких схем, никаких
карточек минирования.
Разминировали Госплан дней за 10-12: на этажах заминированного здания
шла обычная рутина, на улице кипела жизнь, а солдатики таскали ящики с
тротилом. В советской печати, разумеется, о героическом разминировании не
появилось ни строки, только моего знакомого архивиста за неоценимую помощь
деликатно так предупредили: не ходи, парень, в эти места, и своим родным
посоветуй...
Судоплатовские тайны
Историю того разминирования постарались скрыть навсегда: официально ее не
существует, словно в 1981-м в подвалах Госплана и не обнаруживали никаких
ящиков с тротилом, а в стенах здания - детонирующих шнуров. Когда же историю
минирования Москвы в годы войны решили поднять
кинематографисты-документалисты, товарищи из КГБ вдруг резко озаботились. И
предложили киношникам тему закрыть.
Чего испугались на Лубянке, почему велели забыть? Это стало ясно уже
после 1991-го, когда вышла книжка Судоплатова. Оказывается, еще в 1953 году
генералу Павлу Судоплатову инкриминировалась задуманная им якобы вместе с
тов. Берией идея использования... заминированных правительственных дач для
ликвидации неугодных тов. Берии руководителей партии и правительства! Вот
здесь до меня наконец и дошло: а ведь в этом действительно что-то есть.
Ведь сюжет вполне мог быть такой: у товарища Берии возникают какие-то
проблемы с товарищами по Политбюро, ну, никак не может он прийти к власти, а
очень хочет. И тогда в центре Москвы вдруг одновременно рвутся несколько
десятков фугасов, взрываются правительственные здания. Хаос! Введение
чрезвычайного положения! Полная дезорганизация жизни, причем совершенно
непонятно, кто сделал, зато обвинить в этом можно кого угодно - кто вспомнит,
что эти фугасы лежат аж с 1941-го?!
Ведь далеко не случайно пытались инкриминировать и это минирование,
найдя, видимо, какие-то кусочки целого, но нашли-то не все. Судоплатов же
молчал как рыба, хотя мимо него это никак пройти не могло - именно он тогда
курировал ОМСБОН, именно он ставил конкретные задачи Шперову со товарищи!
И тут уж совершенно четко вырисовывается некая интрига, какая-то
громадная по замыслу подлость: приказ о минировании стратегических объектов
столицы отдан был, а о разминировании - нет! "Забыли"? Забыть мог кто угодно,
только не Лаврентий Павлович Берия и не Павел Анатольевич Судоплатов: первый
лично и в устной форме отдавал приказ, содержание которого нигде не
зафиксировано, второй фигурант приказ реализовывал. И какая случайность, из
исполнителей того приказа к концу войны в живых остался только тот самый
Шперов, также до самой своей смерти в начале 1960-х молчавший, как рыба!
Хотя, казалось бы, что скрывать героическое действо: был приказ - минировали...
Однако некоторые следы судоплатовской тротиловой паутины при желании
можно обнаружить в... открытых источниках! В его же мемуарах. Вот что пишет
мастер диверсий и террора открытым текстом: "Мне было поручено руководить
минированием дорог и объектов в Москве и Подмосковье, чтобы блокировать
немецкое наступление в октябре 1941 года под Москвой. Но после того, как
немцев отбили, мины были сняты... делалось все это под строгим контролем по
детально разработанному плану". Только вот никаких следов того плана и в
помине не обнаружено.
Так и не обнаружено ни схем минирования, ни всех нескольких тонн
заложенной чекистскими диверсантами в Москве взрывчатки, из коих найдено
всего лишь две закладки! Мины ждут своего часа, тонны тротила, динамита и
черт знает еще чего по сию пору таятся под "главными железнодорожными
вокзалами", "некоторыми жилыми зданиями", "некоторыми станциями
метрополитена". Да, не забудем еще и стадион "Динамо", а также Колонный зал
Дома союзов - именно там осенью 1941-го располагался штаб ОМСБОН. Кто теперь
знает точно, был заминирован Телеграф или Университет на Моховой? Кто
знает, может быть, те ребята уложили фугасы по ВСЕЙ трассе - в коллекторы
Ленинградского проспекта и улицы Горького, заминировав и ВСЕ наиболее видные
здания вдоль этой линии смерти. С прилегающими улицами - фланги тоже надо
было прикрыть. И практически ничего из всего этого так и не было изъято.
А как работают те, кто обязан искать и находить такие тайны, мы видим.
Ведь и в 1981-м они наткнулись на закладку в Госплане совершенно случайно,
и прилегающие здания, если обследовали, то предельно халтурно - ничего не
нашли. Пока строители в 2005-м случайно едва не подняли на воздух весь центр.
Летом 1998-го, когда я первый раз готовил к публикации эту тему, звонил
в службу безопасности тогдашней Думы, в мэрию, интересовался: в курсе ли там,
что в подземельях города - тонны взрывчатки, так и не извлеченной чекистами,
"забывшими" ее там аж в 1941-м? В курсе ли, что в 1981-м уже находили
судоплатовский "клад" в двух шагах от Кремля? Нет, ответили в службе
безопасности Думы-98, нам никто и никогда не говорил, что здание когда-то
минировали, что в наших подвалах находили фугасы! Нет, ответили в мэрии-98,
нам ничего про взрывчатку под Москвой не известно, и этого не может быть
потому, что не может быть! Нет, ответили в ЦОС ФСБ - точнее, там вообще
ничего не ответили, дав понять, что им эта тема неинтересна...
В.Воронов, "Новое время", No 28, 17 июля 2005 г.
Есть еще порох...
Десятки зданий в Москве нашпигованы взрывчаткой времен Второй мировой
войны. По мнению специалистов, старая "пороховая бочка" может преподнести
любые сюрпризы
Гостиница "Москва" продолжает преподносить сюрпризы. Весной этого года
строители, занятые демонтажом здания, обнаружили в большинстве номеров
прослушивающие устройства, а теперь выяснилось, что постояльцы отеля в
буквальном смысле жили на пороховой бочке. В фундаменте гостиницы нашли
1160 килограммов тротила. Еще немного, и котлован для подземной парковки
копать бы не пришлось... Как стало известно, по факту обнаружения взрывчатки
возбуждено уголовное дело по статье 222 УК РФ (незаконные приобретение,
хранение и транспортировка взрывчатых веществ). Об этом на минувшей неделе
заявил официальный представитель столичной прокуратуры.
Тротил под "Москвой"
Замурованные в фундамент стандартные тротиловые шашки, представляющие
собой кирпичики грязно-желтого цвета, были обнаружены рабочими 10 июля.
После предварительного осмотра представители столичного ГУВД заявили, что
тайник не представлял опасности для жителей города. Мол, просто обнаружили
склад взрывчатки, сейчас вывезем, и опять все будет хорошо. По словам
милиционеров, от времени тротил разложился на составляющие химические
вещества и вообще взорваться не мог. Профессионалы думают иначе.
"Тротиловые шашки действительно начали разлагаться, но все равно
оставались взрывоопасными", - сказал в беседе с корреспондентом "Итогов"
майор Денис Днепровский, начальник группы разминирования московской военной
комендатуры. По мнению специалистов, старая взрывчатка ведет себя
непредсказуемо. Со временем тротил приобретает способность самопроизвольно
детонировать, причем зачастую вообще без внешних воздействий.
По словам одного из экспертов, с течением времени действительно
происходит деструкция любого взрывчатого вещества, но насколько быстро -
зависит от множества факторов. В первую очередь от окружающей среды. Если
взрывчатка лежит в грунте и подвергается воздействиям грунтовых вод,
активных веществ земли и так далее, процесс разложения происходит быстрее.
А вот если тротил хранится в сухом, проветриваемом помещении, он становится
практически вечным. Тротил под "Москвой", по словам Дениса Днепровского, к
моменту обнаружения "вспотел" - поверхность шашек была влажной. Но следует
учитывать и то, что при взаимодействии с некоторыми веществами в самой
взрывчатке могут образовываться так называемые тротиловые масла - крайне
чувствительные соединения. Со временем они накапливаются в достаточно больших
количествах и создают реальную угрозу самопроизвольных взрывов.
Так что все причастные к воскресной операции на стройплощадке гостиницы
"Москва" убеждены: гостиница уцелела чудом. А когда извлеченные из фундамента
тротиловые шашки были отправлены на полигон "Алабино" для уничтожения, один
из саперов мрачно пошутил: "Хорошо, что "Москву" демонтировали вручную, а не
направленным взрывом, как гостиницу "Спорт" на Ленинском проспекте..."
Следующий - Большой театр?
По заключению специалистов, взрывчатку заложили в фундамент гостиницы в
октябре 1941 года, когда возникла угроза захвата столицы германской армией.
Почему же после войны гостиницу не разминировали, а потом и вовсе забыли про
тротил?
"Очевидно, документы, а точнее - "формуляр об инженерно-технической
защите" сначала завалялся где-то в сейфах спецслужб, а потом и вовсе мог
быть уничтожен, - считает Денис Днепровский. - Существует вероятность, что
в гостинице "Москва" будут обнаружены и другие заряды. Чтобы избежать
возможных последствий, необходимо провести полную инженерно-техническую
разведку объекта. Но с просьбой об осуществлении подобного мероприятия в
военную комендатуру Москвы пока никто не обращался".
"На сегодняшний день в распоряжении людей, работающих с взрывоопасными
веществами, имеются технические средства, которые способны выявлять наличие
микрочастиц взрывчатого вещества как в воздухе, так и под землей, - рассказал
корреспонденту "Итогов" один из специалистов, - однако эти приборы существуют
в качестве опытных единичных образцов. К тому же их стоимость довольно высока,
по этой причине вряд ли найдется какая-либо организация, готовая по
собственной инициативе проводить инженерно-техническую разведку объектов".
Так что остается с тревогой ждать результатов начавшейся реконструкции
Большого театра, который также был заминирован: национальное достояние не
должно было достаться оккупантам.
Саперы и взрывотехники считают, что другие столичные объекты могут тоже
оставаться заминированными. Уже после войны стало известно, что к 8 октября
1941 года были составлены списки подлежащих уничтожению зданий - по некоторым
данным, более 1500 объектов, в том числе Кремль, гостиницы "Москва" и
"Националь", все высотные дома (в те времена - восемь этажей и более), заводы,
метро и плотины. Для этого в столицу завезли сотни тонн динамита. Минирование
проводилось в строгом соответствии с требованиями устава: закладку взрывчатки
контролировал командир, который составлял подробную схему, обозначал
ориентиры, составлял тот самый "формуляр об инженерно-технической защите" и
направлял его командованию. Эти формуляры, по воспоминаниям военных,
передавались в НКВД СССР, а именно - начальнику Управления коменданта
Московского Кремля генерал-майору Николаю Спиридонову. И все - больше военные
их не видели... Полный список объектов до сих пор неизвестен. "Достоверен
факт минирования города в годы Великой Отечественной войны, - подтвердила
заместитель директора по науке Музея истории Москвы Татьяна Горбачева, - а
вот о том, что это за здания, могут сказать только специалисты".
Действительно, о минировании Москвы вспоминали многие (в частности,
диверсант номер один Павел Судоплатов). А вот никаких данных о разминировании
не сохранилось. Похоже, что все военные считали само собой разумеющимся, что
такое количество взрывчатки из города вывезли, причем кое-кто даже называет
даты - лето 1944 года. Тем не менее достоверных сведений о разминировании
корреспондентам "Итогов" найти не удалось.
Военные историки утверждают, что с конца XIX века в России при
строительстве наиболее значимых зданий, мостов, фортификационных сооружений
и других объектов проектировщиками предусматривались специальные ниши для
закладки зарядов взрывчатых веществ. Эти ниши располагались в узловых местах
конструкций и были предназначены для наиболее быстрого и эффективного подрыва
объекта в случае наступления вражеской армии. Мосты, например, имели
специальные камеры в каждой опоре. Эта информация держалась в строжайшем
секрете, естественно, еще большей тайной являлось минирование объектов перед
возможным отступлением. Людей, владеющих ценными сведениями и непосредственно
занимающихся минированием, были единицы. С учетом военных действий и
последующих "чисток" в армии и НКВД вполне могло оказаться, что тех, кто
владел этой информацией, не осталось вовсе.
Вообще надо сказать, что Москва буквально нашпигована разнообразной
взрывчаткой, оставшейся со времен Второй мировой. Так, например, на месте
нынешнего микрорайона Хорошево-Мневники в годы войны располагались склады
арттехвооружения Красной армии. И, как рассказал Денис Днепровский, бомбы и
снаряды находят там едва ли не ежедневно. Всего в 2004 году с территории
Москвы на уничтожение было вывезено 2242 снаряда, минометных, противотанковых
и противопехотных мин.
Г.Санин, "Итоги", No 29 (475), 20 июля 2005 г.
Минировали и храмы
В материале «Полгода назад Госдума могла взлететь на воздух» («КП» от 12 июля) мы рассказали, что под гостиницу «Москва» осенью 1941 года заложили взрывчатку - чтобы не досталась фашистам. Гостиницу, как мы знаем, разминировать забыли, и этим летом там были найдены 1160 килограммов тротила. Тогда мы попросили откликнуться уцелевших участников операции по минированию Москвы. И вот пошли первые отклики...
Могла ли взорваться «Москва»?
Мы и сами сомневались, что те самые 1160 килограммов тротила, найденных в июне под гостиницей «Москва», были со «взведенными» взрывателями. Хотя на месте раскопа саперы ГУВД обнаружили предмет, похожий на электродетонатор. Его фото мы показали в номере «КП» от 12 июня.
- И не сомневайтесь, - заверил нас москвич Виктор Озерецковский, - я их лично устанавливал, своими руками. Это действительно был электродетонатор, и не один, а от них мы проводили двужильный обрезиненный провод...
Как рассказал Озерецковский, после зачисления в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН) его отправили в Орликов переулок. Там были склады:
- Нам выдали гимнастерки, шинели и отправили электричкой на станцию Строитель в Мытищи. Там на стрельбище «Динамо» были разбиты палатки, каждая на отделение - 12 человек. Учили нас подрывному делу инструктора - преподаватели из Энергетического института. Занятия под надзором профессуры и военных шли круглосуточно.
В октябре группу расселили на Лубянке на втором этаже здания бывшего гастронома. Форму и документы забрали. Выдали ватные брюки, телогрейку, наган и финку.
Участникам группы не разрешали ходить по городу:
- Тех, кого патруль ловил в самоволке, сразу отпускали. Мы называли телефон и фамилию высокопоставленного сотрудника НКВД. Тогдашний Военный комендант Москвы Синилов очень раздражался, когда ему сообщали о непонятных хлопцах в телогрейках с наганами. У нас же был приказ хранить тайну даже ценой своей жизни.
Меня поймали, когда мы минировали гостиницу «Метрополь». Тогда в ней был кинотеатр. Я поднялся из подвала и вышел в холл. Позвонил маме, чтобы встретиться с ней. Хотел передать плитки шоколада (кормили нас, как на убой). Вот тут меня и взяли милиционеры. Хотели в отделение доставить, но меня спасли служащие «Метрополя».
- Это наш рабочий, - сказали женщины, - в подвале мусор убирает.
Озерецковский не минировал гостиницу «Москва». Зато хорошо был знаком с бойцами ОМСБОНа, которые это могли делать.
Крыло Госдумы заминировано?
- Командовал нами полковник НКВД Павел Судоплатов. Все приказы о минировании зданий шли через него. Я согласен, что, возможно, минировали здание Гознака. Но вот Дворянское собрание (Дом союзов) вряд ли. Именно там ведь и был наш штаб. Сюда, кстати, со всей России свозили пойманных немецких шпионов.
Но минерам было не до них. Работали по ночам, непрерывно, когда приводили на место минирования, из шурфа вылезала предыдущая смена. Работать надо было быстро. Сначала на полу аккуратно разбирали плитки, вырезали бетон. Эти фрагменты пола нельзя было выбросить или повредить (потом все должно было быть уложено на место). Копали глубоко ямы площадью по пять квадратных метров. Туда спускали 25-килограммовые ящики с тротилом. Потом все отходили.
- Один из нас, иногда эту работу приходилось делать мне, устанавливал электродетонаторы в тротиловые шашки. Детонаторы соединяли параллельной цепью, а наверх поднимался лишь обрезиненный двужильный провод. Для подрыва взрывчатки по нему достаточно было подать ток. Говорят, в каких-то объектах провод подводили к выключателю в одном из помещений. Ну и стоило включить там свет... Но нам не говорили, куда именно шел провод.
После отверстие в полу замуровывали. Укладывали плитку на прежнее место, маскировали следы работы. Все должно было быть готово к утру. Ни персонал зданий, ни немцы, войди они в Москву, не должны были узнать или заметить следы этой работы.
- И что вы так заминировали?
- Бомбоубежище левого крыла Госснаба (нынешняя Госдума). Думаю, и сейчас я смогу показать это место. Еще хорошо помню, как спускались под сцену Большого театра. Минировали глубоко в подвале прямо под сценой. Там был забавный случай: когда спускались в подвал, один из нас крутанул какое-то колесо. Утром, когда мы ушли, оказалось, что поворот колеса опустил главную люстру театра.
Больше группа Озерецковского в Москве ничего не минировала. Бойцов отправили в Калугу закладывать бомбу под кинотеатр «Комсомолец».
- Когда туда вошли немцы, они разместили в кинотеатре штаб. Когда их выбили из города, мы заминировали кинотеатр. На случай, если город наши опять не удержат. Но Калугу немцы обошли стороной, и я разминировал свой фугас.
Мы не общались с ребятами из других групп. Поэтому не знаю, какие именно здания минировали они. Краем уха слышал про гостиницу «Националь». Был свидетелем еще одного разговора. Один из наших хвалился, как они оперативно заложили фугас под Елоховский собор. Тот самый, патриарший.
- В нише подвала, - объяснял он товарищу, - прямо под алтарем...
На Красной площади - мин нет!
- А Дом приемов Министерства иностранных дел, что на Спиридоновке, о котором мы рассказали в «Комсомолке», минировали
- Нет, я не минировал. Мы туда приехали, чтобы упаковать и вывезти столовые сервизы. Их там тьма была. Каждый с гербами определенной страны. Еще разные меню и рецепты. Командование нас строго предупредило: не вздумайте пить вино - отравлено. Но все молодые были. Трудно было удержаться, когда видишь в подвале целую гору винных бутылок со всего мира. Выбрали самые пыльные, чтобы без отпечатков пальцев. Ну выпили несколько - все остались живы. Вот где нет тротила, так это под Красной площадью. Когда я там работал, все ходы облазил. Точно могу заверить: под Красной площадью - мин нет!
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
ОЗЕРЕЦКОВСКИЙ Виктор Александрович. Родился 29 августа 1921 г. в Талдоме Московской области. Из семьи русских аристократов. До 1941 г. работал в типографии газеты «Красный воин». От школы ДОСААФ, где занимался лыжами, в 1941-м был направлен в ЦК комсомола. Оттуда как спортсмена его командируют в Москву, где 8 августа он был зачислен в ОМСБОН НКВД. Занимался минированием зданий столицы и области: устанавливал противотанковые минные поля в Теплом Стане и на Рогачевском шоссе. Готовил к взрывам нефтепромыслы на Северном Кавказе. В апреле 1942 года переведен в Отдельный отряд особого назначения. Направлен в партизанский отряд Дмитрия Медведева. Под Ровно участвовал в операциях с легендарным разведчиком Николаем Кузнецовым.
В феврале 1945-го, перед Ялтинской конференцией, разминировал дорогу к Ливадийскому дворцу. Под дорогой в сточной трубе обнаружил бомбу. За это был награжден лично Сталиным полугодичным отпуском в Крыму.
После войны с 1947 по 1955 год работал в Мавзолее В. И. Ленина специалистом теплоконтроля. После - в одной из лабораторий, разрабатывавших ракеты.
Награжден знаком «Отличный минер», орденом Красной Звезды, медалями «За оборону Москвы» и «За оборону Кавказа».
ИЩЕМ СВИДЕТЕЛЕЙ!
Виктор Озерецковский (на фото обозначен номером 1) показал свою единственную фронтовую фотокарточку. На ней он среди награжденных орденом Красной Звезды в Кремле.
- Со мной в ОМСБОНе, - вспоминает Озерецковский, - служили Сашка Богомолов, спортсмены боксер Николай Золпин (2) и легкоатлет Иван Воскресенский (3). Живы ли они, не знаю.
http://www.kp.ru/daily/23551/42496/«Комсомолка» пытается ответить на вопрос: под какими столичными зданиями может находиться взрывчатка времен войны?
Александр БОЙКО — 04.08.2005
В одном из материалов, посвященных проблеме оставшейся со времен войны взрывчатки под московскими зданиями, мы напечатали фотографию чекистов, закладывавших тротил в 41-м (см. «КП» от 26 июля «Мы минировали и храмы»).
- Со мной в ОМСБОНе, - указал на фото герой нашей тогдашней публикации Виктор Озерецковский, - служили боксер Николай Золпин и легкоатлет Иван Воскресенский.
Человек со снимка
В день выхода этого номера в редакции раздался звонок.
- Это я на фото. - Голос в трубке дрожал от волнения. - Меня зовут Иван Григорьевич Воскресенский. У меня неважно с сердцем, поэтому сейчас лежу в санатории. Приезжайте - есть разговор.
Приехали. Разговор был долгим.
- Внимательно читал, - начал Иван Григорьевич, - грамотно все написали. Это все правда про Елоховский собор и завод «Серп и молот». Решил встретиться с вами, ведь благодаря вам узнал, что Витька Озерецковский жив. В 41-м мы были в разных группах ОМСБОНа. Он минировал Госдуму под левым крылом, а я под центральным входом. Я его тогда не знал. Познакомились позже подо Ржевом - он учил меня играть в преферанс. Но была в Госдуме и третья группа саперов. Они закладывали взрывчатку под правое крыло...
- Значит, под гостиницей «Москва» теоретически могут быть еще два склада тротила?
- Вполне возможно. В больших зданиях мы работали несколькими группами. Я уже не помню даже, был ли я в «Москве». Вот в «Метрополе» был точно. Помню, там замечательный бильярд. Нам не разрешали покидать здание, потому мы днем гонять шары. А ночью - минировали.
Тротил спрятан надежно!
- Мы аккуратно разбирали пол, чтобы старые плитки уложить на место, - продолжает ветеран. - Потом пробивали шурф метра полтора в диаметре. Долбили землю кирками и ломиками. Когда колодец достигал пятиметровой глубины, в сторону копали камеру. Полтора на полтора метра. Туда опускали мешки. В них в парафиновой бумаге был тротил. Его складывали штабелями. Потом в середине закладывали детонаторы, связанные электрической цепью. От них поднимали наверх обрезиненный электропровод. А яму засыпали и заливали бетоном.
Куда шел этот провод, Воскресенский просто не знает. Этого не говорили, а любопытство приравнивали к шпионажу.
Где еще есть взрывчатка?
Так какие все-таки здания были заминированы? Наши читатели за этот месяц перечислили: Большой театр, Дом союзов, Гознак, Дом приемов МИДа, корпуса завода «Серп и молот», Елоховский собор, Госдума, «Метрополь», «Националь», «Москва».
- Учтите, - предупреждает Иван Воскресенский, - наши отряды работали по всей улице Горького (нынешняя Тверская), аж до Белорусского вокзала. Мы отвечали за подготовку последнего рубежа обороны.
Почему не разминировали «Москву»?
- Я хорошо помню, - рассказывает старый чекист, - как сразу нескольких моих товарищей отозвали в Москву. Прямо с боевого задания. В этот момент мы ликвидировали банду в Беловежской пуще. Случилось это перед тем, как наше правительство вернулось из Куйбышева в Москву. Приказ предписывал немедленно откомандировать обратно в столицу всех, кто принимал участие в минировании зданий, - нужно было срочно изъять взрывчатку. Когда мои товарищи вернулись, я узнал, что разминирование шло с большими трудностями. Ведь сверху мы все заливали бетоном. Когда начали вскрывать полы, оттуда хлынула вода. Подвалы оказались подперты грунтовыми водами.
Кроме того, мы готовили мины-ловушки. Собирали их в здании детского садика на Первомайской улице, рядом с деревообрабатывающим заводом. Это были магнитные и неизвлекаемые мины с очень чувствительными детонаторами. Один из наших замешкался, и ему оторвало кисть.
Были ли эти неизвлекаемые ловушки установлены в минных колодцах? Этого Воскресенский не знает. Могли ли ответственные лица ограничиться изъятием запалов или просто обрезали обрезиненные шнуры, похоронив под землей тротил? На эти вопросы ответит время.
- Я почему решил с вами встретиться, - объяснил Иван Воскресенский. - Предупредить надо. Я готовил к взрыву театры в Туле и Калуге. Но их мы разминировали еще во время войны. После взятия Киева я тоже разминировал уцелевшие здания. А вот в Смоленске отремонтированная и готовая к заселению многоэтажка взлетела на воздух. Счастье, что жильцы просто не успели получить ордера.
Сколько таких «сюрпризов» ждет строителей подземных парковок в Москве? Известно, что работы на стройплощадке гостиницы «Москва» приостановлены. Тротил продолжают искать. Милиция возбудила уголовное дело. Понятно, что виноватых в том, что всю взрывчатку не изъяли, спустя шесть десятков лет найти нереально.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Иван Григорьевич ВОСКРЕСЕНСКИЙ. Родился в городе Орле 22 декабря 1918 года. В 1939 году окончил Институт физкультуры имени Сталина. В 1941 году добровольцем ушел на фронт. Но из-под Вязьмы был направлен в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН). С 1941 - 1945 гг. проходил службу в 4-м отделе НКВД (контрразведка) под командованием Павла Судоплатова. После войны открывал по всей России институты физкультуры. Последнее место работы - руководитель кафедры физвоспитания в Кубанском сельхозинституте. Награжден медалью «За оборону Москвы», орденами «Великой Отечественной войны» I степени и Красной Звезды.
КОГДА ВЕРСТАЛСЯ НОМЕР
Еще один адрес - Бауманка?
Нам позвонил наш 84-летний читатель Игорь Рабинович и рассказал еще об одной мине:
- 13 октября 1941 года я пришел на службу к старшему брату. Но мне сказали, что он на работах в пятом доме по 2-й Бауманской улице. Я нашел его в старом здании Бауманского института, в подвале, в котором был старый тир. В подземелье были люди в штатском и много взрывчатки и детонаторов. Я испугался и предложил их командиру подменить своего брата, ведь у него был 2-летний ребенок. Но мне отказали
http://www.kp.ru/daily/23556.4/42911/