Наконец-то долгожданный Фортовед № 8 попал в мои руки. Номер очень интересный, все материалы весьма интересные и отличаются новизной публикуемой информации.
Открывает номер статья Сергея Степаненко (г. Ростов-на-Дону) «Донские укрепления во время Крымской войны и их роль в обороне Нижнего Дона в 1855–1856 гг.». Статья повествует о событиях Крымской войны мало известных для широкого круга читателей – войне на побережье Азовского моря, в котором совершенно безнаказанно разбойничали отряды кораблей союзников, уничтожавшие каботажные суда и разоряющие прибрежные города посредством высадки небольших десантов. Создалась реальная угроза проникновения неприятеля в дельту Дона с последующим движением к Ростову-на-Дону, ставшего вовремя той войны важнейшим военным логистическим центром. Через Ростов шло снабжение русских войск на Кавказско-Черноморском театре, кроме того, в Ростове скапливались грузы, поступавшие для сухопутных войск и флота по Волге и Дону. Даже кратковременный прорыв англичан и французов к Ростову мог иметь катастрофические последствия. Хотя у союзников не было достаточно войск для такой операции, тем не менее, они вели активную разведку донских гирл и неоднократно проникали туда. Русское командование вынуждено было реагировать на столь явную угрозу. Первоначально основной упор делался на вооруженные гребные суда, канонерские лодки, а также импровизированные батареи, сооруженные в месте схождения основных рукавов дельты Дона. Однако впоследствии была построена целая линия укреплений на возвышенных местах поперек дельты, причем в качестве одного из укреплений использовалась даже одно древнее городище Танаис, приспособленное для обороны. Была укреплена также Ольгинская дамба напротив станицы Аксайской, по которой проходила основная дорога, ведущая на Северный Кавказ. Таким образом, было создано целых три линии обороны. Материальных следов укреплений осталось немного, и археологи часто путают их с сооружениями более древних эпох. Я рекомендую эту статью для прочтения всеми любителями отечественной военной истории, во всяком случае после ее прочтения становится понятным, почему почти сразу после войны одним из приоритетных фортификационных проектов империи стало строительство крепости Керчь, чтобы впредь исключить проникновение неприятельского флота в Азовское море.
Статья Станислава Воробьева и Василия Бочарова «Строительство броневых брустверов на батарее «Константин» в Кронштадтской крепости в 1863–1877 гг.» повествует об уникальном для российского оборонительного строительства возведении пяти броневых брустверов различных систем для размещении за ними тяжелых береговых орудий – один бруствер системы Шведе, два бруствера системы Комитета о броне Главного инженерного управления, один бруствер системы Ланкастера и т.н. Колпинский бруствер. Об этих брустверах уже была информация в книге Скорикова, но, естественно, не столь подробная и в книге Ткаченко, где она была не вполне точной. Поскольку объекты такого типа возводились в России только на форту Константин и более нигде, то было важно разораться в вопросе брустверов досконально, с чем автор более чем справился. Из статьи наконец-то становится понятно, почему изначально возводились брустверы трех разных типов. Бруствер системы Шведе, где бронеплита опиралась на гранитную плиту и была связана с внутренней стальной пластиной, представлял собой экспериментальную конструкцию-прототип для будущего усиления амбразурных стен старых гранитных фортов. Комитетские брустверы, бронеплиты которых опирались на стальные упоры, предназначались для отработки конструкций новых батарей, бруствер системы Ланкастера, собранный из броневых брусьев, соединенных друг с другом, был более технологичен в монтаже, хотя его сопротивляемость и вызывала сомнения. Наконец последний, т.н. колпинский бруствер первоначально предполагали изготовить самостоятельно на Ижорском заводе по системе Ланкастера, но оказалось, что завод не может изготовить броневые брусья с требуемой точностью и пришлось вернуться к комитетской системе, но так, чтобы максимально использовать уже возведенные фундаменты и изготовленные части конструкций. Интересно, что вооружение брустверов менялось дважды. Первоначально их предполагалось вооружить 8-дюймовыми гладкостенными орудиями, затем – 8-дюймовыми нескрепленными нарезными пушками, а потом вообще 11-дюймовыми пушками обр. 1867 г. Последние с очень большим трудом помещались за брустверами (часть из которых была еще и блиндирована) и сектор обстрела каждого орудия был невелик.
Возведение подобных конструкций так и осталось единичным примером в отечественной фортификации, поскольку прогресс в вооружении привел к появлению новых орудий, включая 11-дюймовые нарезные пушки обр. 1867 г., которые уже не вмещались в габариты имеющихся казематов, что сделало проекты модернизации старых фортов бессмысленными. Кроме того этим могущественным орудиями требовалось обеспечить более широкие сектора обстрелов, что предопределило установку их на открытых площадках со стрельбой поверх брустверов, а увеличить их живучесть в таком случае можно было лишь увеличением разноса между ними, либо к использованию технически крайне сложных и дорогих броневых башенных установок, опыт в изготовлении которых еще не был накоплен отечественной промышленностью.
Статья дает подробнейшую информацию о ходе проектирования, изготовлении, строительстве, монтаже, вооружении и перевооружении, а также о последующих перестройках этих уникальных сооружений и заслуживает самого внимательного прочтения. Статья отлично иллюстрирована как архивными чертежами и фотографиями, а также современными фотографиями и схемами работы С.А. Воробьева. Статья написана немного тяжеловесным языком, небольшая литературная обработка пошла бы этому тексту только на пользу, но и в таком виде ее вполне можно читать. Я не вполне согласен с дискриминацией русско-язычных читателей. Подписи под иллюстрациями на английском языке зачастую больше и информативнее русских. Аргументы, что русско-язычный читатель может посмотреть информацию в основном тексте, не проходят, поскольку иллюстративный ряд имеет самостоятельную ценность и даже определенную независимость от основного текста, поскольку хорошая научная практика должна давать возможность читателю получить представление о графической информации без обращения к основному тексту. Слабым местом статьи являются выводы. Хорошо, что они есть, но делать их по типу «есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе – науке это безразлично» нельзя. Историк имеет преимущество перед современником и участником событий, хотя бы в том, что он знает, что было потом и может более широко посмотреть на проблему, оторвавшись от конкретных источников по данной узкой теме. Вывод автора о том, что невозможно сделать заключение – было ли строительство броневых брустверов оправданным или нет – вызывает только недоумение.
Само собой разумеется, что проверка на практике направления фортификации, активно развиваемого в ряде ведущих военных держав, была остро необходима. Строительство брустверов в этом отношении было вполне оправданным, равно как отказ от них, вызванный быстрым прогрессом артиллерийской техники, выразившийся, в частности, в существенном увеличении размеров и могущества артиллерийских орудий. Пространства для дальнейших исследований, гаданий или фантазий этот вопрос не оставляет.
Продолжение следует