Приступаю, наконец, к рецензированию самого главного материала номера, статьи Станислава Воробьева «По Кронштадтской крепости». Эпоха бетона. 1890–1917 гг. Часть IV. Русско-японская война и ее уроки. 1904–1908 гг.
Материал настолько обширен, что делится на шесть разделов, а некоторые из них еще и имеют подразделы. Для столь объемного материала разделение его на логические блоки, пусть и разного размера, очень сильно облегчает жизнь читателю, оно просто необходимо. Однако я только одного не понял, почему автор статьи называет эти разделы главами. Если бы это была книга – то да, этот так, но в статьях глав не бывает. Иногда в тематических сборниках главами называют отдельные статьи, но никогда разделы внутри статей. Это ошибка.
В разделе I «Экстренные меры по усилению крепости в 1904–1905 гг.» описываются мобилизационные работы в крепости, призванные усилить ее боеготовность, поскольку к моменту объявления Русско-японской войны боеготовность крепости оставляла желать много лучшего. 10-дюймовыеп орудия были еще не установлены, а 6-дюймовых пушек Канэ было мало. Кронштадт был далеко от театра военных действий, вероятность нападения на него японцев была примерно такой же, как «вошедшая в анналы» угроза нападения польских повстанцев в 1863 г., изобретенная В.Ф. Ткаченко и Л.И. Амирхановым в их брошюре о форте Константин. Здесь, как и в 1863 г. была угроза вмешательства Англии, имевшей с Японией союзный договор, а вот против нее и требовалось привести крепость, защищающую с моря столицу, в боеготовое состояние.
Так, уже в 1904 г. были построены временные батареи на южном берегу Финского залива, на северо-западной оконечности о. Котлин (на Рифе), и на северном берегу Финского залива в районе Сестрорецка. Последняя была вооружена 6-дюймовыми пушками Канэ, Нижняя Ижорская и Риф – 9-дюймовыми мортирами, в Верхнее-Ижорская – 9-дюймовыми пушками. Интересно, что к строящимся батареям подводили железнодорожные ветки, чего в том же Владивостоке не делалось. И здесь причина не только в большей развитости железных дорог вокруг столицы империи, а также и в том, что к батареям очень трудно было бы доставлять орудия морем из-за мелководности Финского залива, где судоходство возможно только по определенным фарватерам.
В разделе II «Общий ход развития крепости в 1904–1908 гг.» рассказывается о достройке батарей Александр и Николай Шанц, Куртинной батареи и ряда других батарей на косе, о перестройке форта Константин, и других объектов, также обсуждается выработка первых планов строительства новых батарей. Представляет интерес обсуждение планов постройки батареи 11-дюймовых мортир на Рифе, где предлагалось возвести кольцевые дворики и броневым свесом, а мортиры установить на станках Рассказова.
Раздел III «К развитию сети дальномерных павильонов» повествует о том, как совершенствовалась в описываемый период система управления огнем батарей крепости. Во многих случаях стали применяться горизонтально-базные дальномеры Лауница, которые потребовали вынесения павильонов боковых приборов (конец базы) на значительные расстояния. Для бокового прибора применялся литой броневой колпак уменьшенного размера. Батарейный павильон мог либо сам вмещать наблюдательный прибор (визир) и построительный прибор, либо последний мог устанавливаться и в отдельной постройке. К сожалению, во Владивостоке по условиям местности применялись преимущественно вертикально-базные дальномеры Прищепенко, усовершенствованные Лауницем, и такого разнообразия броневых конструкций для дальномеров мы здесь не наблюдаем. Коллегам-кронштадтоведам остается только позавидовать.
Раздел IV «Дело о броневых будках» описывает историю разработки и установки на батареях крепости броневой будки Аренса берегового типа, а также затрагивает и разработку ее сухопутного варианта (устанавливались в Ковно и Новогеоргиевске). Во Владивостоке, к сожалению, до установки броневых командирских будок (на батареях строившихся после 1910 г.) дело не дошло и сравнить эти конструкции с примененными в Кронштадте мы не можем. А вообще, раздел IV модно было бы объединить с предыдущим и понизить их ранг до подразделов объединенного раздела. Это выглядело бы более логично.
Описание общего хода строительства фортов «А» (будущий Тотлебен) и «Обручев» в 1904–1908 гг. вынесено в отдельный V раздел и это сделано правильно, поскольку этого требовала специфика постройки фортов на громадных искусственных островах (съевших изрядную долю бюджета, потраченного на строительства крепости). В строительный сезон 1904 г. на фортах установили первые в Кронштадте 10-дюймовые пушки. На фортах продолжалась установка 6-дюймовых пушек Канэ. В 1905 г. отказались от строительства дамбы, соединявшей форт А с берегом. В том же году на фортах установили и первые 9-дюймовые мортиры, однако доделка значительной части двориков для этих орудий была приостановлена, поскольку артиллеристам на местах стала ясна бесполезность этих орудий для нужд береговой обороны. Свободных 11-дюймовых мортир не было, поэтому никто не решался взять на себя ответственность принять какие-то решения, поэтому строители приостановили достройку батарей для 9-дюймовых мортир до выяснения обстоятельств. В 1908 г. также стал обсуждаться вопрос о разрежении батарей, то есть о снятии части орудий, с тем, чтобы увеличился разнос между ними. Все эти вопросы были решены позже.
В течение 1905–1908 гг. велось интенсивное обсуждение планов развития Кронштадтской крепости, которому посвящен раздел V данной статьи. Первоначально предполагалось затеять строительство сверхмощного форта на искусственном острове на Толбухинской отмели. В то же самое время велось активное обсуждение выноса обороны на линию Красная Горка – м. Инониеми. Поскольку территория м. Инониеми входила в состав автономного тогда Великого княжества Финляндского, то это обстоятельство смущало инженеров, и они предлагали отнести передовой опорный пункт на северном берегу Финского залива на восток. Вообще-то история подтвердила правоту сомневающихся и форт Ино в 1918 г. таки пришлось взрывать. Многочисленные совещания, однако ни к чему не приводили – высшее инженерное начальство выжидало общего решения о месте Кронштадтской крепости в системе обороны Балтийского побережье и до того отказывалось принимать даже какие-то предварительные решения. Все теоретические разработки вопроса были инициативой лишь местных кронштадтских инженеров. В то же время значимость Кронштадта для обороны столицы была настолько очевидна местным инженера и представителям Морского ведомства, что они продолжали возбуждать вопрос о кардинальном переустройстве Кронштадта перед военным министром. Тем не менее, в хронологический период, затрагиваемый статьей, вопрос о развитии крепости так и не сдвинулся с места.
В заключении автор подводит итог состоянию крепости, которое он справедливо считает безрадостным. По опыту Порт-Артура уже с 1905 г. начались работы по модернизации 10-дюймовых орудий с увеличением угла их возвышения до 30 градусов. Это могло позволить в любой момент и при минимальных затратах поставить батареи на северном и южном берегах Финского залива и более или менее надежно перекрыть его огнем. Тем не менее инженеры всерьез обсуждали строительство дорогостоящего морского форта на Толбухинской отмели, что отражало инерцию мышления, а на практике вообще ничего не предпринималось. Автор довольно критически рассматривает результаты плана Обручева по усилению Кронштадта. По этому плану были построены два громадных и весьма дорогостоящих морских форта, семь косных батарей, перестроены форты Константин и Северный № 1, но, тем не менее, построенные укреплений к завершению его реализации устарели морально и всю работу по усилению Кронштадта надо было начинать практически заново.
Заслуживает всяческого одобрения информация по персоналиям. Всем интересующимся Владивостоком будет интересны сведения о генерале В.А. Кухарском, который подорвал здоровье всего лишь за один год пребывания в должности Строителя Владивостокских укреплений. Предпосылки к такому драматическому развитию событий можно усмотреть в приведенной в статье его аттестации – «Характера мягкого, но вспыльчив, очень трудолюбив». Также интересно упоминание члена Инженерного комитета ГИУ генерал-лейтенанта Олимпия Ивановича Старынкевича бывшего начальника Варшавского крепостного инженерного управления, славного тем, что спроектировал весьма оригинальные укрепления в Зегрже. Брат Старынкевича был президентом города Варшава.
Немного удивила «ритуальная» благодарность автора В.Ф. Ткаченко, дискуссии с которым на форуме Фортовед якобы вдохновили его на более глубокое изучение вопроса и стимулировали выработку идей. Зная характер этих обсуждений, а также весь тот вред, который Владимир Федорович нанес «кронштадтоведению», со своей стороны могу заметить, что и кирпич, упавший на голову, может иногда на что-то вдохновить. Однако вряд ли этому кирпичу кто-то бы стал высказывать благодарность. Удивила опечатка – раздельное написание наречие «налицо», как «на лицо». Странно, что ее не отловил корректор.
Статья хорошо читается, хотя и написана довольно тяжеловатым языком, хорошо иллюстрирована преимущественно архивными чертежами и схемами. Остается только ждать продолжения этой истории.
Касательно общей оценки альманаха. Все замечательно, статьи одна к одной, все интересно и без каких-либо серьезных недостатков. То, что имеется доминирующий материал – о Кронштадте – не напрягает, статьи могут быть по размерам самые разные, хотя для формата сборника больше бы подошли крупные работы, переросшие уровень журнальной статьи, но не доросшие до уровня книги.
Я все же не пойму – чего редактор (он же автор верстки) сотворил со шрифтом основного текста? Зрительно шрифт смотрится мельче, хотя число символов в строке колонки остается тем же самым. Может быть уменьшился интерлиньяж (расстояние между строчками)? Или одну гарнитуру (вид шрифта) поменяли на другую, менее удачную? Было бы крайне желательно восстановить старый стиль, намного более удобный для восприятия.
