Эта книга читается с большим удовольствием – настолько там много добротной информации, касающейся истории постройки и проектирования сооружений, подробное, насколько это возможно, описание отдельных укрепленных узлов, большое количество иллюстраций, включая даже трехмерные рисунки. Эту книгу надо просто внимательно и вдумчиво читать, настолько она богата уникальной информацией, полученной автором в результате многолетних исследований в финских архивах и библиотеках, а также полевых исследований. Пересказывать книгу не буду – наверно проще заказать ее у автора и прочитать, а если не хватит тиража, то надо будет просто немного подождать, поскольку автор предполагает в самом ближайшем будущем сделать нечто вроде второго издания.
Однако на одном, особенно важном для сообщества моменте – о выборе планировочного типа сооружений в 20-е годы – остановлюсь отдельно.
Вот несколько цитат: «Фабрициуса наряду с Грос-Куасси можно считать вторым создателем «линии Энкеля», так как он выполнял рекогносцировочные и проектировочные работы, руководил строительством. Вместе с тем уже с самого начала совместной работы он резко критиковал своих коллег. Как ранее было отмечено, Фабрициус стремился расположить главную оборонительную позицию значительно ближе к границе. Позднее он часто подчеркивал, что в этом случае оставшиеся за ней промежуточные линии Рёмпётти—Сумма и Хумалйоки—Сумма обеспечили бы необходимую глубину. В отдельных местах Фабрициус хотел довести глубину линии до 8 км. Однако по этому поводу он не обвинял прямо ни Энкеля, ни министерство обороны, а лишь констатировал, что на проведение фортификационных работ государство отпускало слишком мало средств. Фабрициус хотел внедрить систему фланкирующего огня, поскольку она образовывала костяк обороны, но вместе с тем он признавал, что лишь из-за нехватки средств Энкель был вынужден принять решение о строительстве фронтальных ДОТ».
«Эквист говорил, что он охотнее пошел бы на строительство полевых укреплений, чтобы это позволило государству закупить необходимое количество пушек и снарядов. Он критиковал также и бункеры линии Энкеля, в особенности ДОТ: доказывая, что пулеметные бункеры фронтального огня представляют собой смертельную западню для гарнизона, поскольку, гораздо безопаснее было бы ставить пулеметы на открытые позиции, используя расположенные рядом убежища, — что ранее предлагал делать и Фабрициус. Правда, в конце 1930-х гг. многие ДОТ линии Энкеля были превращены в убежища путем заделки амбразур и дополнительной маскировки.
В связи с этим следует упомянуть, что 15 августа 1924 года в ходе огневого испытания бункера на прочность капитан Бурмейстер отметил неудачное расположение ДОТ, построенного на открытом месте. Он предложил впредь размещать бункеры на краю леса, маскируя их деревьями так, чтобы со стороны противника их трудно было заметить».
«Первоначальной задачей фортификации [лучше использовать русское слово укрепления] Карельского перешейка являлось создание системы огневого взаимодействия, опиравшейся на сеть бетонированных пулеметных гнезд, которая перекрывала бы его, как минимум, от Финского залива до Вуоксы. По результатам проведенных Грос-Куасси и Фабрициусом полевых изысканий последний сделал вывод, что для прикрытия этой линии требуется около 80 ДОТ фланкирующего огня. Стоимость одного такого сооружения превышала сумму в 100 тысяч марок. Министерство обороны в то время могло рассчитывать на получение только 6 млн марок на строительство оборонительных позиций, и этой суммы вполне хватило бы на возведение 60 бункеров. Несмотря на протесты Фабрициуса, Грос-Куасси решил строить казематы фронтального огня. Генерал-майор Энкель согласился с позицией Грос-Куасси, потребовав дополнительно оснастить ДОТ массивными перекрытиями, чтобы пулемет был надежно защищен от артиллерийского огня. Из-за этого конструкция увеличила свою высоту, поскольку пулеметный ствол должен находиться не ниже полуметра от поверхности земли и не менее полуметра от потолка каземата. Толщина перекрытия [точнее - покрытия] составляла 130 см, и 20—30 см надсыпки [правильно - обсыпки] сверху давали общую высоту сооружения в 2,5 метра. Такой бункер становился хорошей мишенью для противника, и замаскировать его было очень непросто. Амбразура получалась слишком широкой, поскольку сектор обстрела составлял угол 90°, что, по мнению Фабрициуса, снижало защитные функции сооружения. Вместо этого он предлагал устанавливать пулеметы на открытых позициях, а рядом с ними строить убежища для гарнизона. Возражения оппонентов сводились к тому, что расчеты не успеют во время перенести пулеметы из убежищ на позиции».
Из этих цитат видно, как протаскивали фронтальники из соображений экономии и как против этого протестовали местные инженеры. Самое удивительное, что этому фортификационному безумию потворствовал французский консультант, видимо не считал русских за серьезных противников.
Также весьма интересна оценка содеянного самими финнами, когда этим сооружениям пришлось реально воевать.
Вот оценка начала 1940 г., еще до окончания войны: «Особенно большие потери и горечь утрат принесло бездарно спланированное расположение бункеров, как будто специально построенных для расстрела противником»...
Немного о спорных моментах.
Не вполне согласен с выводами, основанными на некоторых финских источниках, о том, что зря вложились в фортификацию, надо было противотанковые пушки купить, а успех обороны был вызван исключительно высоким боевым духом солдат. Здесь наверно надо все же принять во внимание и советские оценки этой оборонительной системы.
Рассуждения о том, что вот в Карелии не было фортсооружений, а потери Красная армия там понесла даже большие – совершенно не учитывают разницы в особенностях театров военных действий. На Карельском перешейке намного больше дорог, меньше расстояния между населенными пунктами и т.д. Кроме того – наличие на перешейке многочисленных озер и болот, которые можно было обойти лишь по узким дефиле, по которым и проходили все дороги – просто «просило» укрепить эти дефиле средствами долговременной фортификации, что многократно усилило оборонительные средства местности, это же совершенно очевидно. Так что то, что прокатило в "таежной" местности – совершенно не годилось в местности относительно цивилизованной. И механически переносить опыт боевых действий с одного района на другой – грубая ошибка.
В общем, мнения публично финны высказывали разные, но вот общий вывод по итогам войны был совершенно однозначен – ускоренное строительство Линии Сальпа, а также интенсивное долговременное оборонительное строительство в 1941–1944 годах, причем новая система фортификации, организованная на совершенно иных принципах, уже с полным учетом всех основных "военно-инженерных законов", была намного сильнее и эффективнее старой. И нет сомнений, что и в этот раз во время кампании 1944 года эта система оказала очень серьезное влияние на ход событий в благоприятном для Финляндии отношении.
Автор пишет, касательно изменения взглядов на финнов на фортификацию в середине 30-х годов: «Быстрое развитие вооружения показало, что старые одноамбразурные ДОТ фронтального огня, расположенные на главных направлениях атак потенциального противника, окажутся не в состоянии выдержать натиск современной военной техники, поскольку бункеры линии Энкеля рассчитывались на противостояние огню 6-дюймовой гаубицы». Это утверждение не совсем коректно, поскольку объекты фронтального действия относительно легко давятся огем легкой скорострельной артиллерией по амбразурам. В случай старых финских ДОТов все вроде бы было относительно пристойно – они были одноамбразурными и их можно было бы использовать на переднем крае, но это было не многим лучше использования двух- и трехамбразурных советских ДОТов фронтального действия, поскольку эти одноамбразурные объекты предназначались для широкого обстрела и вызванная этими тактическими требованиями большая ширина амбразур существенно ослабляла оборонительные свойства сооружений.
Автор пишет: «в ходе зимних боев 1940 года многие бункеры попали под огонь именно 10—12-дюймовой артиллерии». Это не совсем так. Калибр орудий большой и особой мощности варьировал от 8 до 14-дюймов (ЖДАУ ТМ-1-14).
Автор пишет: «Тем не менее, в Финляндии осталось девять вполне пригодных к использованию орудий калибра 305 мм: четыре стояли на острове Эре и пять на форту Ино (позднее 4 из них перевезли на остров Исосаари и одно в Свеаборг». Это не так.Орудия с Ино установили на Макилуотто и Куивасаари, а на Исосаари попали орудия с «Генерала Алексеева. Это даже у Ткаченко правильно в книге о форте Ино описано.
Автор зачастую указывает только калибр береговых орудий, не называя конкретно сами артиллерийские системы. Думаю, что все это относительно легко поправить, учитывая отзывчивость финских коллег.
Автор пишет: «Опыт первого месяца войны показал, что советская артиллерия использовала оснащенные донным взрывателем 8-дюймовые бронебойные снаряды и 11—12-дюймовые мины». Это явная ошибка перевода, речь идет наверно о фугасных снарядах, которые еще можно назвать «бомбами» (по устаревшей терминологии), но уж никак не минами.
В глоссарии автор пишет «Бункер — подземное бетонированное фортификационное сооружение-убежище». Это ошибка, в зарубежных странах бункерами часто называют не только убежища, но и любые закрытые огневые сооружения, практически, это синоним ДОТа, но бункерами называют и более мелкие огневые точки.
Есть мелкие замечания, касающиеся преимущественно терминологии.
1. Крышу сооружения называют не перекрытием, а покрытием. Во всяком случае, в современной технической литературе принято именно так.
2. Не понял, что означает монолитный бетон. О сооружениях из сборного бетона в книге не говорится, а обычный неармированный трамбованный бетон, бетон с заполнением из крупных камней (бутобетон) и армированный бетон (железобетон) - это бетон монолитный. Здесь надо точно указать, о чем речь.
3. Альтернатива бывает только одна - это две равновероятные возможности (или, или), уж третей "альтернативы", равно как и второй не бывает. Это языковая ошибка.
4. Периметр, это не линия проволочных заграждений, а их замкнутый контур. Если этого нет – значит употребление этого термина ошибочно.
5. «Надсыпки» над покрытием казематированных сооружений не бывает – есть «обсыпка».
6. Текст еще носит следы калькирования, т.е. слишком точно следует подстрочному переводу отдельных финских источников.
Наиболее яркий пример - неуместное в ряде случаев использования термина "фортификация". В русском языке фортификацией называют либо науку и искусство усиления естественных оборонительных свойств местности, либо какой-то раздел этой науки (береговая фортифкация, сухопутная фортификация и т.д.) или крупную фортификационную систему (финская фортификация, фортификация Дальнего Востока, фортификация Европы и т.д.).
А вот если речь идет о программе инженерном оборудовании театра, то горят о программе укрепления местности, о программе оборонительного строительства и т.д. Ни в коем случае нельзя использовать слово фортификация в смысле оборонительное сооружение, тем более, в множественном числе. Это все не по-русски и надо это калькирование заменять на русские эквиваленты.
Пара слов о недостатках оформления. Автору надо не забывать, что буквы печатаются на бумаге для того, чтобы их можно было прочесть. Поэтому использование в колонтитулах совершенно нечитаемых из-за размера надписей, повторяющих название книги представляется неуместным. Более того, это не несет никакой смысловой нагрузки – в колонтитулах обычно на одной стороне разворота указывают название книги – а на другой – название главы или раздела, причем заголовки можно использовать сокращенные. В ряде случае карты расположения сооружений и вообще карты – безобразно мелкие, это недопустимо. Вообще – любой макет надо выводить на бумагу в том размере, в каком он будет напечатан и тогда недостатки масштабирования будут выявлены сразу.
Низкое качество печати полутоновых иллюстраций. Представляется, что причина этого в копеечной экономии – использование дешевой пленки «калечного» типа, пригодной лишь для штриховых рисунков. Такая «экономия» имеется, например, в ранних изданиях Амирханова, но в последнее время даже он от нее ушел.
Для книг, насыщенных большим количеством чертежей, а тем более фотографий – надо обязательно использовать не кальку, а пленку, т.е. пленку фотографического качества, для т.н. фотовывода. Тогда и фотографии не будут похожи на плохой ксерокс. Естественно, что и печатать надо на хорошем станке, в общем, автору обязательно надо приглядеть за всей организацией типографского процесса.
Вообще, если говорить о серьезной переработке книги в будущем, то надо иллюстрации укрупнять и давать их так, как это делает, например, тот же Л.И. Амирханов в «Цитадели»
Да, это увеличит объем книги, ее цену, может быть замедлит оборот финансовых средств, но нет сомнения, что проекты подобного сорта не должны определяться только коммерческими соображениями, а автору и издателю нельзя забывать знаменитое высказывание одного из коифеев науки средневековья - хана Улугбека, внука Тимура – «Религии рассеиваются, как туман, царства разрушаются, но труды ученых остаются на вечные времена!»
