Rufort.info - Фортификация
Форум => Библиотека => Тема начата: Владимир Калинин от 07 Мая 2008, 16:51
-
Книга Николая Никифорова «Штурмовые бригады Красной армии в боях за Советскую Родину», М.: Яуза, Эксмо, 2008. Являет собой заметное событие в книжном мире, поскольку работ, посвященным истории фортификации или инженерных войск, штурмовавших наиболее сильные фортификационные сооружения, в последнее время вышло буквально считанные единицы, а тираж их зачастую оставлял, мягко говоря, желать много и много лучшего. Объявленный тираж в 6100 экземпляров является достаточно серьезным для такого сорта литературы и, по всей видимости, книга будет доступна всем желающим.
Книга в твердом переплете, полиграфической качество вполне нормальное, хотя эта работа и отпечатана на серой тонкой бумаге. Бессерифный (т.е. рубленный) шрифт, почему-то использованный издателем для основного текста, говорит лишь об утрате даже крупными издателями типографской культуры, поскольку общеизвестно, что такие шрифты утомляют читателя и могут быть использованы только для каких-то специально выделяемых мест текста. Обложка книги картон, матовый ламинат. Обложка очень удачна по композиции, фотографии солдат в броневых панцирях вполне точно отражают основную тематику книги. К сожалению, каких-либо графических иллюстраций в книге, за исключением фотографий на обложке нет, хотя наверно какие-либо схемы, иллюстрирующие примеры боевых действий были бы полезны.
Введение в историю инженерных войск и военно-инженерного искусства как такового является необходимой, но, увы, не самой сильной частью книги. Совершенно непонятно почему Введение начинается с панегирика книги «академика, профессора, генерал-майора» В.А. Золотарева «От Карфагена до Карса». Вполне возможно, что книга и правда хороша, хотя этот панегирик, занимающий полстраницы, даже цитировать неприлично, настолько это напоминает по стилистике ритуальное цитирование материалов съездов КПСС или каких-нибудь самозваных «классиков» марксизма. Кроме того, что в историографическом обзоре, который фактически ограничивается эпическим описанием достоинств книги «генерал-академика», вообще-то упоминать все титулы авторов работ вроде как не принято.
Сразу возникает вопрос, а кем этот «академик-профессор» приходится автору книги – прямым начальником, председателем диссертационного совета или на худой конец оппонентом или редактором журнала, «входящего в список ВАК»? Поиск по Интернету привел к обнаружению профессора-историка В.А. Золотарева в качестве «академика» никому не известной Европейской академии естественных наук, члена Международного рыцарского союза (!!), руководителя проекта "История Государства Российского" этой самозваной академии, и даже бывшего когда-то президентом Международной академии наук педагогического образования (есть, оказывается и такая!), то есть автор ввел читателя в заблуждение, поскольку генерал-профессор оказывается «дважды академик», то есть на самом деле вовсе никакой не академик, поскольку этот титул употребляется в РФ только по отношению членам т.н. государственных академий, которых не так много и на всех генерал-майоров их не хватает. В биографической справке генерал-майора запаса на сайте «Юридическая Россия» http://www.law.edu.ru/doc/document.asp?docID=1222070 сказано, что он имеет мраморного дога и южно-русскую овчарку, но о его членстве в Российской академии наук или какой-либо иной «официальной» академии не сказано ни слова, так что академиком генерал-майор запаса, увы, не является и автор вводит нас в заблуждение. Золотарев является дважды доктором наук, один раз исторических, а второй – юридических. Кстати, там сказано, что он является председателем диссертационных советов, так что все наверно понятно с неуместным панегириком…
Введение само по себе не так и плохо, но местами отдает каким-то совершенно казенно-квасным антинаучным «патриотизмом». Так, например, утверждение о приоритете русской фортификации в допетровскую эпоху выглядит более, чем странно, учитывая чуть ли не 100 летний период отставания в конце XV – первой половине XVI вв. Упоминание о строительстве Петром Первым армии чуть ли не исключительно на национальных и самобытных основах тоже вызывает очень сильное недоумение. Фраза «При строительстве крепостей применялась бастионная система: внедрялся тенальный фронт укреплений, что позволяло при изломе внешнего фронта крепости внутрь вести взаимный обстрел подступов к каждому фасу без помощи капониров» также заставляет усомниться в элементарной фортификационной грамотности автора – бастионный и тенальный фронты представляют собой разные фортификационные системы.
Очень большой натяжкой выглядит заключение автора о том, что работы Петра Великого по укреплению Кронштадта послужили прообразом будущих фортовых крепостей. Действительно, впереди основной ограды Кронштадтской крепости строились передовые укрепления, но с учетом начертания острова Котлин, вытянутого линейно с запада на восток никакого «пояса» эти укрепления не образовывали. Ну а видеть в морских батареях, построенных на искусственных островах для перекрытия неприятелю наиболее важных фарватеров, будущие сухопутные форты – это тоже слишком большая натяжка ибо фортифкационные формы этих сооружений совершенно разные.
То, что автор выводит основы практики штурмовых групп и штурмовых отрядов Второй мировой войны во взятии Суворовым Измаила – тоже квази-патриотическая натяжка. Правда несколько позже автор говорит, что основы тактики штурмовых групп начали складываться во время Первой мировой войны под Верденом, где немцы впервые применили тактику «просачивания» и вот это уже точно соответствует исторической правде.
Честно говоря, поиски несуществующего русского приоритета всегда и во всем очень сильно напоминают потуги советской исторической науки периода «борьбы с космополитизмом» (1949–1953 гг.) и, честно говоря, реставрации подобного подхода к историческим исследованиям очень бы не хотелось, поскольку в вымышленных достижениях могут «утонуть» реальные достижения российской инженерной науки и практики и быть искажены реальные пути формирования самобытной русской фортифкационной школы.
Автор также упоминает книгу В.А. Золотарева «Противоборство империй», называя его уже просто «академиком», но лучше бы он назвал его генерал-майором, поскольку академиком в точном юридическом смысле этого слова Председатель диссертационных советов, как мы отметили выше, не является.
Переходя уже к более новым временам автор некритически воспринимает высказывания Д.М. Карбышева о ненужности в условиях Первой мировой войны заблаговременного оборудования позиций в глубоком тылу, поскольку это якобы отвлекает усилия инженеров от укрепления позиций, на которых происходит реальное соприкосновение с противником. Более того, это весьма спорное, а точнее ошибочное, как показал опыт Великой Отечественной войны утверждение, автор переносит и на эту войну, утверждая, что заблаговременно подготовленные рубежи, а именно Вяземская и Можайская линии обороны, а также укрепленные рубежи на ближайших подступах к Москве и Сталинграду не были надлежащим образом использованы обороняющимися войсками. Здесь автор показывает поразительную неосведомленность в знании хода боевых действий, поскольку это утверждение отчасти справедливо лишь в отношении Ржевско-Вяземского рубежа, а сопротивление на Можайской линии обороны и тем более на позициях Московской зоны обороны сыграло решающую роль в отражении наступления немцев и без заблаговременно подготовленных рубежей замедлить, а затем и остановить продвижение немцев было бы просто невозможно.
Автор исхитрился «не заметить» действительно фундаментальный труд В.Н. Малярова Строительный фронт Великой Отечественной войны. Создание стратегических рубежей и плацдармов для обеспечения оборонительных операций вооруженных сил в годы войны 1941 - 1945 гг. Санкт-Петербург, 2000, где масштабы оборонительного строительства в годы войны и роль заблаговременно подготовленных в стратегическом тылу и прифронтовой полосе оборонительных рубежей в сдерживании наступления противника анализируются почти с исчерпывающей полнотой: http://rufort.info/library/malyarov/malyarov.html , замечательные мемуары А.С. Корнева У них были мирные профессии. М.: Воениздат, 1962: http://rufort.info/library/kornev/kornev.html , а также А.Н. Комаровского Записки строителя.
М.: Воениздат, 1972: http://rufort.info/library/komarovskiy/komarovskiy.html , где также вопрос роли заблаговременно возведенных рубежей рассматривается достаточно полно.
Похоже, что автор во Введении пользуется чисто советской методологией написания исторических трудов, а именно базируется на некритическом использовании работ т.н. классиков, которыми в данном случае похоже выступают В.А. Золотарев и Д.М. Карбышев, что и приводит к конфузу, когда «классики» ошибаются.
Автор также дает во введении очень толковый анализ опыта штурмовых действий инженерных войск по опыту Первой мировой войны и очень кратко описывает взгляды на эти действия со стороны командования Красной Армии в межвоенный период, однако делает это слишком сжато. Честно говоря, лучше бы этому вопросу автор уделил больше внимания, чем в такой степени занимался плохим пересказом популярных работ по истории фортификации, существовавшей за несколько столетий до описываемых событий.
На этом первую часть рецензии, посвященную исключительно Введению мы закончим и несколько позже рассмотрим основное содержание книги, которое вовсе не так плохо, как это могло показаться при знакомстве с Введением и даже совсем наоборот.
-
Кронштадт как предтеча фортовых крепостей- общее место в прежней историографии.Поэтому автор просто переписал это.Поскольку он не занимался в работе генезисом укрепленных форм ,то при наличии ссылки этим можно пренебречь.
-
Мало ли что в старой литературе написано, немного и самому думать надо.
Идея Петра с морскими батареями в ключевых точках фарватера (а это именно его идея) была красива, свежа и оригинальна, но она совершенно не имела никакого отношщения к сухопутным фортам. Я и говаорю о "советском" походе автора к истории фортифкации. Есть классики - Золотарев и Карбышев и все, что у них написано - такое же божественное откровение, как материалы последнего съезда КПСС, мудрые речи Генсека, которые должны служить базой для истолкования любых явлений и процессов в гуманитарных и естетсвенных науках. Может быть не совсем так, но похоже очень.
-
Итак, продолжим рассмотрение книги Н. Никифорова "Штурмовые бригады Красной Армии в боях за Советскую Родину" в основной ее части, которая, к счастью, имеет мало чего общего с Введением.
В первой главе автор анализирует, как по ходу Зимней войны с Финляндией 1939–1940 гг. командование Красной Армии постепенно переоценивало роль и значение инженерных войск в прорыве долговременных оборонительных рубежей, как постепенно отрабатывалась тактика штурмовых отрядов и как по предложению А.Ф. Хренова, начальника инженерных войск Ленинградского военного округа, был творчески переосмыслен опыт Первой мировой войны по «прогрызанию» глубоких укрепленных полос с помощью штурмовых групп при широком использовании артиллерии и танков, проведены тренировки войск на учебном полигонеи т.д., что и позволило успешно осуществить прорыв мощной линии обороны финских войск. Однако, по завершению войны, весь этот опыт в полной мере учтен не был и во многом оказался забыт, поскольку высшее военное руководство так и не смогло преодолеть стереотипных взглядов на инженерные войска, как на "тыловое войско" и, соответственно, все же недооценивало их важность в современной войне.
Концентрация основных усилий военно-строительных организаций и инженерных войск на задачах оборонительного строительства, как наиболее актуальных в первый период войны, не позволила командованию Красной Армии всерьез подготовить инженерные войска к наступательным операциям, что отрицательно сказалось в частных наступательных операциях 1942 года. Тем не менее, в ходе этой кампании, особенно в конце года, во время наступательных уличных боев в Сталинграде, тактика штурмовых групп продолжала активно применяться и совершенствоваться.
Весной 1943 г. по инициативе командования Инженерных войск Красной Армии началось формирование штурмовых инженерно-саперных бригад Резерва Верховного Главнокомандования (ШИСБР РВГК), описанию действий который и посвящена рецензируемая книга. Использование этих бригад в кампанию 1943 года было крайне разнообразно. Их отдельные подразделения применяли для формирования совместных со стрелковыми подразделениями и приданными танками и артиллерией специальных штурмовых групп, использовали самостоятельно в качестве стрелково-штурмовых частей для уничтожения особо мощных опорных пунктов противника. В составе бригад также входили подразделения огнеметчиков, бойцы были вооружены автоматами, снабжены пуленепробиваемыми панцирями, могли проводить различного рода подрывные работы, а также заниматься устройством минно-взрывных заграждений. Необходимость заставляла иногда использовать эти бригады в качестве обычных инженерных частей, для того, чтобы в ходе наступлений наводить переправы, строить дороги, спешно разминировать территории. Более того, отборные, состоящие из хорошо физических подготовленных и хорошо вооруженных людей подразделения бригад зачастую использовались местным командованием как обычные стрелковые, вне штурмовых задач, вплоть до использования их в качестве танковых десантов. Хотя зачастую это вынуждалось обстановкой напряженных боев, тем не менее, командование объединений, которым были приданы части ШИСБР, явно злоупотребляли использованием этих частей в качестве обычной пехоты, не понимая специфику этих войск, способных решать уникальные задачи. Все это привело к тяжелым потерям, и в ходе кампании 1943 года части ШИСБР потеряли около 50 процентов своего состава. Кроме того, высоким потерям способствовало и то, что штурмовые группы зачатую действовали без должной поддержки обычной пехоты, необходимой для закрепления завоеванных позиций.
В кампании 1944–1945 гг. в использовании частей ШИСБР удалось навести относительный порядок и они использовались, как правило, по своему прямому назначению. Опыт показал, что использовать эти соединения как отдельные самостоятельные единицы нецелесообразно и из их состава формировали штурмовые группы, либо производили усиление штурмовых групп, формируемых из обычных стрелков. Тем не менее, практика показала, что растаскивание частей отдельных бригад между разными армиями и иногда даже фронтами вело к утрате управляемости этих войск, контроля за их снабжением и руководством боевой подготовкой и боевыми действиями со стороны штабов бригад и к концу войны это негативное явление также было преодолено.
Красная Армия была, пожалуй, единственной армией во Второй мировой войне, которой пришлось преодолеть столь многочисленные укрепленные позиции самых разных типов и систем, и вклад частей ШИСБР в эти выдающиеся боевые успехи трудно переоценить.
Тем не менее, автор делает вполне справедливый вывод, который, кстати, был сделан и в мемуарах Б.В. Бычевского http://rufort.info/library/bichevsk2/bichevsk2.html , что в условия преодоления протяженных сильно укрепленных позиций неприятеля ШИСБР не могли решить все инженерные задачи по прорыву и эти задачи решали обычные стрелковые части, прошедшие для этой цели специальную дополнительную инженерную подготовку, то есть «осаперенная» пехота, за которую так много агитировал Д.М. Карбышев.
Автор приводит многочисленные конкретные примеры действий штурмовых групп и иного боевого использования частей ШИСБР, но особенный интерес для нас представляет описание боевых действия по штурму старых фортов, в частности крепости Познань. Конечно, отсутствие глубоких знаний по истории фортификации (которые он по глубокому недоразумения пытался заменить чтением книг генерал-«академика» Золотарева), не позволило автору грамотно описать эти действия. Так, описывая подрыв саперами контрэскарпов рвов, он называет их «подпорными стенками внешней стороны рва», а стенки Карно (отделенный эскарп) – стенами, проходящими посреди рва. И тем не менее, разобраться в сути дела можно. Как пишет автор, огонь стрелков с брустверов фортов и из легких закрытий на брустверах обычно подавлялся интенсивным минометным огнем, под прикрытием которого саперы и производили обрушение контрэскарпа. Кроме того с крыш кофров на веревках спускались бочки со взрывчаткой и после их подрыва напротив амбразур огонь из кофров подавлялся. Для переправы через рвы использовались и штурмовые лестницы и лодки (в случае водяных рвов).
К великому сожалению автор не затрагивает действия ШИСБР в ходе авгусовской кампании 1945 года во время боев с японскими войсками в Маньчжурии, где вклад этих бригад в прорыв сильно укрепленных позиций был крайне высок. Кроме того, из-за отсутствия специально подготовленных воздушно-десантных войск из состава ШИСБР были подготовлены воздушнодесантные штурмовые группу по захвату мостов, железнодорожных узлов и аэродромов в глубоком тылу противника, что еще раз подтвердило высокую боевую репутацию «инженерного спецназа». Все это неплохо описано в мемуарах А.Ф. Хренова, безусловно знакомых автору, но он почему-то не воспольщзовался этой широкодоступной информацией.
Основным достоинством книги является широчайшее использование архивных документов, никогда не вводившихся в научный оборот. Фактически книга и представляет собой плотно сбитый массив информации из разнообразных отчетов, докладных и аналитических записок, сборников боевых примеров и т.д. К сожалению, автор, вместо того, чтобы просто цитировать эти весьма сжато написанные документы и делать между ними логические связки, пересказывает их своими словами или дает незакавыченные цитаты, в результате чего искушенному читателю очень сильно режет глаз рассогласование времен, как в отдельных предложениях, так и в разных частях текста. К сожалению, автор или издатель поскупились нанять опытного редактора или корректора и книга напечатана в авторской редакции, что дает впечатление некоторой небрежности при редподготовке. Тем не менее, это все мелочи, не влияющие на общее восприятие книги, как ценнейшего источника по истории инженерных войск Красной Армии.
Публикация научных работ, столь насыщенных фактической информацией, как рецензируемая работа, несомненно поможет сохранить уникальный боевой опыт, полученный большой кровью советских людей и который, увы, не утратил актуальности и вряд ли ее утратит в ближайшем историческом будущем.
Книгу, несомненно, надо покупать и читать.
-
Купил и прочитал.
От выкладывания кусочков из нее народ спасла только поломка моего сканера.Автор сделал доброе дело ,приведя целую главу о штатах ШИСБР.До того нас этим не баловали,ограничиваясь сообщением о пяти ШИСБ,пер.парке и огнеметном батальоне.Иногда упоминался ООТП и все.Штатное вооружение рассматривалось только батальона РОКС.Штат МШИСБР упоминаний не удостаивался.
Позже еще добавлю о книге.
-
Вот еще одна рецензия на книгу Никифорова: http://festung.livejournal.com/1501.html
Там немного есть и об авторе - это заместитель начальника Института военной истории МО РФ. Теперь все более или менее понятно - откуда столь вопиющая фортифкационная безграмотность (автор перепутал смешал бастионный фронт с тенальным, не знал что такое конрэскарп и т.д.). Также понятна причина панегириков в адрес В.А. Золотарева, который формально или неформально просто является начальником автора.
И тем не менее, отраден тот факт, что и сотрудники Института военной истории МО РФ все же начинают приобретать вкус к нормальным научным исследованиям, основанным на широком использовании архивных документов. Это внушает некоторые надежды, что не все так и плохо в официальной военно-исторической науке.
Вот, кстати, ссылочка на это самое Введение, которое обсуждалось выше: http://www.my-shop.ru/_files/product/pdf/338370.pdf
Еще в сети болтают, что эта книга просто слегка расширенная кандидатская диссертация автора, которую он защищал в 1999 году. Так что панигирик в адрес председателя диссертационного совета, где эта работа защищалсь, по-видимому, имел место.
Слава Богу, что у нас, в естетсвенных науках, такое было бы просто неуместно. Наверно немного разные понятия о научной этике у развращенных большевизмом гуманитариев и более близких к мировой общенаучной практике естетсвенников. Ей Богу, ну нет у нас такой "ангажированности", во всяком случае, я с такой практикой не сталкивался.
Еще говорят, что Никифоров, хоть и зам начальника ИНститута, но пока только кандидат исторических наук, а ему ведь еще и доктором становится надо. Вот и занимается неуместным восхвалением Председателя совета. Ну и нравы....
На месте Золотарева - травил бы таких доброхотов мраморным догом и южнорусской овчаркой! (шутка!)
-
Много ли в книге Никифорова материала о Восточной Пруссии, непосредственно
о боях за Кенигсберг?
-
Про Кенигсберг написано довольно много, там ведь три ШИСБР действовало, в том числе одна механизированная. Стр. 283 - 297 посвященны исключительно штурму Кенигсберга. Особый интерес представляет описание штурма форта № 8. Там, естественно, давили стрелков на брустверах минометным огнем и с короны гласиса обрабатывали огнеметами амбразуры капониров (с кофрами такй номер бы не порошел), и пока продложался этот фейервепрк + дым саперы-штурмовики перебирались через ров, забрасывали гранатами окна казармы и проникали внутрь подземных, а точнее закрытых помещений после подрыва вентиляционных оголовков погребов боезапаса. На этом форту после появления злых дядей с автоматами внутри помещений форта немцы без лишнего шума и грохота сдались. Ну а в Познани, где форты были немного более современными, в случае наличия кофров, как было омечено выше, их амбразуры глушили путем подрыва напротив них подвешенных зарядов.
Если доктор Сезин выполнит свою страшную угрозу починить сканнер, то может быть он соответствующие фрагменты про Кенигсберг и Познанть просто выложит, наверно всем было бы интересно.
-
Интересно, в описании боевых действиях 11-го отдельного моторизованного противотанкового
огнеметного батальона говорится, что саперы залили огнесмесь в вентиляционные трубы и этим
заставили немецкий гарнизона сдаться.
С другой стороны, из описании боевых действий 243-го гвардейского стрелкового полка следует,
что немцы сдались после ожесточенного боя внутри форта...
-
фрагмент про Кенигсберг отсканен.Куда его выложить-сюда или про герм.крепости ?
-
Да наверно прямо сюда лучше, чтобы обсуждениене не разрывать. Можно и Познать сюда же вывалисть, раз уж именно из обсуждаемой книги цитата.
Да, а по состоянию когда писалась книга, то есть защищалась кандидатская диссертация Н. Никифорова В.А. Золотарев был еще и директором Института военной истории. Попробовал бы я что-нибудь про труды своего директора и академика написать во введениии к диссертации или книге что-то подобное! Не поняли бы меня в институте, в том числе и директор...
А вообще - не подумайте плохо про книгу из-за того, что я раскритиковал Введение. Книга сама по себе очень хорошая, и значит автор не плох, а В.А. Золотарев, которого чрезмерно захвалили во Введении, говорят, хороший и отзывчивый человек - просто порядки у официальных военных историков такие и вот именно они и вызывают естественное отторжение.
-
Штурмовые бригады Красной Армии в бою
Николай Никифоров
Кенигсбергский УР представлял собой сложный инженерный комплекс и состоял из двух поясов обороны: внешнего и внутреннего.
Внешний оборонительный пояс имел протяженность до 50 км и был оборудован по принципу опорных пунктов и узлов сопротивления. В его полосе было создано 12 основных и 3 добавочных форта с системой долговременных сооружений, сплошной круговой, наполненный водой противотанковый ров шириной 6-10 м и глубиной до 3 м; 2—3 линии траншей, проволочные заграждения и минные поля.
Форт сверху представлял собой сжатый симметричный шестиугольник размером 200—360 м по длине и 100—180 м по ширине. Общая высота составляла от 12 до 20 м, в том числе над поверхностью земли — 5—12 м.
Стены и несущие покрытия были выполнены из кирпича и имели толщину от 1,1 до 1,8 м. Все каменные постройки защищались земляной обсыпкой, имеющей в отдельных местах толщину 5—6 м. Все это делало основные сооружения форта почти неуязвимыми для огня артиллерии.
Следует подчеркнуть, что основным элементом полевой фортификации явилась система траншей и ходов сообщений с многочисленными противотанковыми и противопехотными препятствиями. Траншейная система была оборудована на всю глубину обороны.
О масштабах применения траншей в системе обороны можно судить по следующим данным: на отдельных участках на 1 км фронта приходилось до 15 км траншей и ходов сообщений, до предела насыщенных пулеметными площадками и стрелковыми ячейками4.
Противотанковые препятствия опоясывали город двумя-тремя сплошными кольцами. Даже в тех случаях,когда перед передним краем обороны имелось естественное препятствие, параллельно ему все равно оборудовался противотанковый ров. Общая длина противотанковых рвов по внешнему обводу составила 48 км, по внутреннему обводу — 2,5 км5. Фасы рвов простреливались артиллерийско-пулеметным огнем. Траншея отрывалась на удалении 10—20 м от рва.
Противопехотные проволочные препятствия прикрывали передний край обороны противника в 1—2 линии.
Массовое применение на всю глубину обороны нашли взрывные заграждения. Передний край обороны сплошь был прикрыт минными противотанковыми и противопехотными полями. Основные танкоопасные направления минировались на глубину 5—6 км и имели большую плотность. Так, на отдельных направлениях южного участка фронта плотность минирования достигала 3500 противотанковых и 4500 противопехотных мин6.
Внутренний оборонительный пояс имел 24 земляных форта; многочисленные опорные пункты в виде приспособленных для обороны каменных зданий, парков, садов, бульваров и целых кварталов, а также завалов, надолбов, баррикад и т.д.7.
По существу, второй оборонительный пояс являлся крепостью, окружающей старый город и базирующейся на соответственных препятствиях. Его общая длина составляла 10км8.
Большинство наиболее прочных построек было приведено в оборонительное состояние путем заделки всех проемов полуподвальных и первых этажей с устройством амбразур.
Основным типом заграждений внутри города противником применялись баррикады. Для движения было оставлено строго ограниченное число улиц, движение по которым осуществлялось по узким проездам (3—4 м), подготовленным к закрытию металлическими или железобетонными балками. Все остальные улицы и переулки в нескольких местах были забаррикадированы. Баррикады возводились из кирпича или камня с металлической или деревянной одеждой. Их ширина достигала 8 м, а высота — 2,5 м9. В ряде случаев система их обхода и объезда по соседним улицам приводила в замкнутые лабиринты, т.е. огневые мешки. Подступы к баррикадам простреливались из специально оборудованных огневых точек. Рвы, надолбы и прочие препятствия дополняли систему баррикад и взрывных заграждений.
К началу штурма Кенигсберга противник на площади в 200 кв. км имел около 500 км траншей и ходов сообщений, более 60 км противотанковых рвов и каналов, свыше 1000 приспособленных к обороне зданий, боле 60 дотов и дзотов, около 600 убежищ долговременног типа, широкую сеть артиллерийских и минометных позиций, наблюдательных пунктов, свыше 500 км проволочных препятствий и свыше 150 тысяч противотанковых и противопехотных мин.
В целом можно сделать вывод, что инженерная подготовка крепости обеспечила оборонительной системе непрерывность по фронту и на всю глубину, замкнутость системы в целом и отдельных ее элементов, непроницаемость с фронта и с флангов. Особенности местности: наличие водных преград с крутыми берегами и широкими болотистыми поймами, разветвленная сеть оросительных каналов и др., а также весенняя распутица в значительной степени усиливали оборону противника. Это в свою очередь выдвигало ряд дополнительных требований и вызывало необходимость проведения целого ряда инженерных мероприятий по обеспечению штурма.
Войскам 3-го Белорусского фронта предстояло выполнить весьма сложную задачу. Прорыв обороны противника намечался на узких участках — 5—8 км на армию, предстояло действовать главным образом в составе штурмовых групп10. Инженерно-саперные части, не вошедшие в их состав, создавали отряды разграждения и отряды восстановления дорог и мостов.
Опыт Великой Отечественной войны определил основные задачи инженерного обеспечения боев за крупные населенные пункты как в подготовительный период, так и в период штурма. Вместе с тем подготовка и штурм конкретного населенного пункта имели свои особенности. Условия обстановки и замысел операции по овладению г. Кенигсбергом выдвинули ряд специфических инженерно-саперных задач11.
В частности, нейтральная полоса и передний край обороны противника на Кенигсбергском обводе изобиловали большим количеством бункеров, железобетонных и кирпичных убежищ, наличие которых могло оказаться серьезной помехой при атаке наших войск. Подразделения противника могли укрыться в них в период артподготовки и встретить неожиданным огнем атакующих. За несколько дней до штурма специально созданные команды, в основном состоящие из саперов-штурмовиков, взорвали все укрытия в межтраншейном пространстве и частично на переднем крае обороны противника. Подрыв бункеров осуществлялся ночью. Уже в период подготовки к атаке города саперы получили некоторую боевую практику штурмовых действий.
В общем комплексе инженерных мероприятий при подготовке штурма Кенигсберга осуществлялась подготовка в инженерном отношении двух десантных операций.
В ходе подготовки к штурму города инженерные войска при активном участии подразделений шисбр успешно решали задачи по организации и ведению инженерной разведки, оборудованию исходного положения для
наступления, подготовке дорог и мостов, разминированию и устройству проходов в заграждениях, обеспечению флангов и организации ПОЗ. Только на южном участке фронта перед Кенигсбергской операцией на переднем крае было совершено 375 выходов, в том числе 14 выходов в тыл противника, давших весьма ценные сведения об обороне противника12.
С целью быстрого и беспрепятственного продвижения всего боевого порядка и организации бесперебойного обеспечения войск всеми видами вооружения, боеприпасами и другим довольствием каждая дивизия первого эшелона имела два маршрута и 20 проходов в заграждениях13.
Среди прочих условий успеха штурма большое значение имеет организация боевой подготовки инженерных частей, инженерная подготовка других родов войск, отработка взаимодействия, сколачивание и тренировка штурмовых групп.
Особое внимание уделялось подготовке отдельных штурмовых инженерно-саперных батальонов14. Кроме специальной и тактико-специальной подготовки, в программу была включена и огневая. За семь дней до начала операции личный состав взводов ошисб был включен в состав штурмовых групп, размещен совместно с их подразделениями и зачислен на довольствие. Дальнейшая боевая подготовка велась по программам штабов стрелковых частей.
Весь офицерский состав инженерных войск прошел специальные сборы. На отдельных из них испытывались предложенные средства инженерного имущества и принимались наиболее рациональные образцы. Была установлена система наиболее простых и доходчивых условных сигналов. Опытным путем определялся предельный вес вооружения сапера-штурмовика. Подготовка войск велась на местности и в близких к действительности условиях.
Глубокое эшелонирование инженерно-саперных частей в Кенигсбергской операции выступало важнейшим условием успешного инженерного обеспечения боя за город. В ходе штурма инженерные войска действовали тремя эшелонами15.
Первый эшелон состоял из войсковых саперов и саперов-штурмовиков шисбр. Они следовали в боевых порядках наступающих войск и выполняли задачи инженерной разведки, участвовали в штурмовых действиях, обеспечивали войска проходами в заграждениях противника и пропускали артиллерию, другую боевую технику через заграждения и водные преграды. Кроме этого, инженерно-саперные части обеспечивали боевые действия танков, закрепляли захваченные объекты и прикрывали внешние фланги инженерными средствами.
Корпусные, а также приданные армейские и фронтовые инженерные части второго эшелона следовали непосредственно за боевыми порядками и занимались разминированием маршрутов, расчисткой проездов в препятствиях, производили необходимые дорожно-мостовые работы.
Армейские и приданные армиям инженерные части усиления третьего эшелона осуществляли контрольную проверку маршрутов на минирование, строительство мостов грузоподъемностью 60 т, разминирование города и выполняли специальные задачи.
Части 4-й шисбр (командир — полковник С.Ф. Лукашенко), 2-й гвардейской шисбр (командир — полковник Г.Т. Соколов), 9-й шисбр (командир — генерал-майор Ф.С. Пошехонцев) были распределены по войскам первого эшелона. По одному батальону на стрелковую дивизию16.
Каждому передовому полку придавалось по одной штурмовой инженерно-саперной роте и взводу огне метчиков17. С целью организации эффективного управления командир ошисб имел непосредственную связь командиром дивизии, а командиры рот с полками.
Главное внимание при инженерной подготовке штурма города уделялось организации, вооружению, снаряжению и боевой слаженности подразделений ошисб, входящих в состав штурмовых групп. При подготовке штурма г. Кенигсберг группы состояли из стрелковой роты, взвода станковых пулеметов, взвода 82-мм минометов, 2—3 орудий, 1—2 танков или СУ, ПТР, отделения огнеметчиков и 2—3 химиков18. В каждой стрелковой дивизии было организовано по 10—12 штурмовых групп19. Последние делились на подгруппы: штурма, огневые, закрепления и резерва20. Взвод саперов-штурмовиков, усиленный 3—4 огнеметчиками, распределялся по всем подгруппам, кроме резерва21. Около 70% личного состава взвода входило в подгруппу штурма, распределявшегося по командам22. Команда разведки и разграждения производила разведку естественных и искусственных препятствий, огневых сооружений и подходов к ним, устраивала проходы в заграждениях для пропуска штурмовой группы.
Пропуск танков или СУ через минно-взрывные заграждения, естественные и искусственные препятствия осуществляла команда обеспечения танков.
Команда подрывников выполняла, пожалуй, главную задачу — подрыв и уничтожение дотов, дзотов и укрепленных зданий.
Вместе с ней действовала команда огнеметчиков. Огнеметчики выжигали гарнизон противника из дотов, дзотов, укрепленных построек, отражали контратаки пехоты и танков противника, закрепляли захваченные объекты, при необходимости сжигали укрепленные здания.
Саперы-штурмовики команды закрепления осуществляли устройство заграждений, руководили работами по приспособлению зданий к обороне.
Обеспечением взводов всем необходимым для боя имуществом (ВВ, боеприпасов, огнесмеси и т.д.) занималась команда обеспечения (подносчиков).
Вооружение и оснащение взвода саперов-штурмовиков состояло из 24 автоматов с двумя дисками патронов, 88 ручных и 19 противотанковых гранат, ранцевых огнеметов, миноискателей, 6 щупов, 6 кошек с веревками, 2 кумулятивных, 18 сосредоточенных и 6 удлиненных зарядов ВВ, волокуш, веревочных и деревянных штурмовых лестниц, ножниц, земленосных мешков, противотанковых мин, шанцевого инструмента, финских ножей, флажков — в общей сложности всего 37 наименований23.
Вопрос обеспечения штурмовых групп инженерными средствами имел исключительное значение. Часть резерва инженерных средств при проведении Кенигсбергской операции находилась на армейских отделениях складов (летучках), расположенных на удалении 8 км от линии фронта. Но всей проблемы обеспечения саперов-штурмовиков, входящих в состав штурмовых групп, такой подход не решал. Задача оперативного снабжения в период штурма была решена путем организации подвижных складов инженерного имущества, следовавших за штурмовыми группами24. Взвод саперов-штурмовиков имел в своем распоряжении пароконную повозку, где находилось 30 наименований различного инженерного имущества — от кумулятивных и сосредоточенных зарядов до флажков.
Разгром кенигсбергской группировки противника планировалось осуществить мощными ударами по сходящимся направлениям: с севера — войсками 39-й, 43-й и 50-й армий и с юга — войсками 11-й гвардейской армии и к исходу третьего дня операции овладеть городом25 .
К наступлению все было готово, и 6 апреля 1945 г. войска двинулись на штурм крепости. Подразделения шисбр, входившие в состав штурмовых групп, активн вели борьбу с противником, разрушая оборонительны сооружения, которые не были уничтожены авиацией, огнем артиллерии или танками. Найти наиболее слабое, наиболее уязвимое место оборонительного сооружения выступало одним из главных условий успеха штурма.
Тактические приемы штурмовых групп в Кенигсбергской операции были самыми разнообразными26. Умелый маневр и успешные действия штурмовой группы — в большей степени результат творческой инициативы офицеров и солдат.
В обобщенном виде характер действий штурмовых групп при штурме Кенигсберга выглядел следующим образом. По сигналу атаки штурмовая подгруппа под прикрытием артиллерийско-минометного огня огневой подгруппы выдвигалась на возможно близкую дистанцию к объекту штурма. Саперы-штурмовики подтягивали к сооружению штурма ВВ, кумулятивные и сосредоточенные заряды, земленосные мешки. А в это время огневая подгруппа мощным огнем подавляла атакуемое огневое сооружение и соседние огневые точки. Ставилась дымовая завеса, ослеплялись амбразуры, на флангах штурмовой группы создавались отсечные дымовые завесы. В этот момент команда разграждения прокладывала проходы в заграждениях, прикрывающих атакуемые объекты, расчищала путь для действий подгруппы штурма.
Танки по проходам подходили вплотную к объекту и своим огнем подавляли огневую точку или своим корпусом закрывали ее амбразуры. Личный состав подгруппы штурма броском выдвигался к объекту атаки, забрасывал гранатами и обстреливал из автоматов гарнизон объекта через пролазы, амбразуры, проемы в стенах и врывался в опорный пункт.
Однако ворваться внутрь объекта штурма было, как правило, крайне трудно. Поэтому саперы-штурмовики, подрывая стены кумулятивными или сосредоточенными зарядами, устраивали проходы для подгруппы штурма и, что характерно, очень часто уничтожали взрывами зарядов и гарнизон объекта. В свою очередь огнеметчики создавали очаги пожара, выкуривая гарнизон противника и обеспечивая штурмовой группе возможность проникнуть внутрь атакуемого объекта. Ранцевые огнеметы показали себя как эффективное средство борьбы в городе27. Важным условием их успешного применения явилось обеспечение своевременной перезаправки РОКС на взводном подвижном складе.
Чрезвычайно важной задачей штурмовых групп и в первую очередь саперов-штурмовиков явилось закрепление захваченных объектов. При этом закрепление в основном производилось не после полного очищения объекта от личного состава противника, а в динамике боя. Противник пытался отбить потерянные здания и восстановить положение, используя для этого гарнизоны ближайших объектов. Иногда это ему удавалось. Поэтому саперы-штурмовики старались как можно быстрее приступить к приведению зданий в оборонительное состояние и прикрыть подступы к нему имеющимися у штурмовой группы минами. Но вместе с тем действия штурмовой группы должны были развиваться дальше. Надо было продолжать штурм следующих объектов. При штурме Кенигсберга перед саперами-штурмовиками стояла чрезвычайно сложная задача — обеспечить движение штурмовой группы вперед к следующему объекту штурма и осуществить закрепление захваченного со оружения. В целом саперы-штурмовики успешно справлялись с этой задачей.
Проходы в баррикадах и надолбах устраивались взрывным способом или артиллерийским огнем, так как разборка баррикад требовала много времени и создавала недопустимые паузы в боевых действиях наступающих войск.
Следует заметить, что система снабжения штурмо вой группы инженерными средствами путем организации подвижных складов оправдала себя полностью. А ре зерв инженерных сил, особенно в звене штурмовы групп, позволял осуществить не только маневр, но и ус пешное выполнение задачи штурма.
Кенигсбергская операция была характерна штурмовыми действиями от начала и до ее завершения. Штурмом начался прорыв внешнего фортового обвода. Во несколько примеров28.
Форт № 8 прикрывали две линии траншей, сплошные противотанковые и противопехотные минные поля, а также роволочные препятствия. Гарнизон форта состоял из 400 солдат и офицеров, имевших на вооружении, кроме стрелкового оружия, несколько орудий и минометов. Под прикрытием огневой подгруппы команда разведки и разграждения устроила проходы в заграждениях. Для штурма форта были организованы две штурмовые группы, одна из которых действовала с северо-востока, а другая — с юго-запада. В этом случае штурмовые группы были усилены фугасными огнеметами, позиции которых определили против головного капонира.
В ров, окружающий форт, были сброшены дымовые шашки, дым которых заполнил ров и ослепил амбразуры
огневых сооружений форта. Одновременно был открыт минометный обстрел сооружений форта, а огнеметы
стали производить огнеметание по амбразурам головного капонира. Саперы подвесили штурмовые веревочные лестницы. Под прикрытием дыма и пулеметного огня в ров по лестницам спустились стрелковые подразделения и команда подрывников штурмовой группы. Прорвавшись к форту, стрелковые подразделения штурмовых групп блокировали выходы из форта и забросали окна первого этажа правого крыла казармы гранатами. Саперы-штурмовики взрывным способом проделали два проема в перекрытиях оголовков складов, через которые внутрь подземных помещений ворвались автоматчики. Сознавая бессмысленность дальнейшего сопротивления, гарнизон форта сдался. Было взято в плен 150 солдат и офицеров, в том числе комендант форта. Кроме этого, было захвачено шесть 53-мм орудий, 38 пулеметов, 100 винтовок, 4 батальонных миномета, складе месячным запасом продовольствия, горючего и боеприпасов.
Особо упорная борьба развернулась за железобетонные убежища, расположенные вдоль окружной шоссейной дороги и уцелевшие после артиллерийской и авиационной обработки. Засевшие в них гарнизоны противника яростно оборонялись. Артиллерия сопровождения пехоты не могла своим огнем пробить стены убежищ, а артиллерия большей мощности не могла вести огонь из-за вероятности поражения своих войск. Было решено взорвать убежища зарядами ВВ. Для решения этой задачи использовались саперы-штурмовики. Под прикрытием огня всех видов оружия штурмовики подползали к убежищам с зарядами ВВ и производили взрывы. Гарнизоны в большинстве случаев уничтожались силой взрыва, а оставшиеся — огнем пехоты или сдавались в плен. Так, для подрыва железобетонного убежища в районе Паршау потребовался заряд в 800 кг ВВ. Гарнизон в количестве 120 человек после взрыва сдался в плен.
Убежище в районе артиллерийского полигона было подорвано вместе с его гарнизоном.
В районе 207-го квартала противник огнем из церкви сдерживал наступление наших частей. Саперный взвод 9-й шисбр получил задачу подорвать ее. Под прикрытием огня штурмовой группы и дымовых завес команда подрывников под руководством старшего лейтенанта Королева подтащила к церкви 300 кг ВВ. Взрывом часть южного фасада церкви была разрушена. Противник, отошедший после взрыва в северную часть церкви, пехотными подразделениями, проникшими через пролом, был выбит из нее.
Группа немцев, засевшая в подвале одного из зданий, простреливала улицу. Младший сержант Питейкин, рядовые Горленский и Лебедев, ползком подобравшись к подвалу, зарядом ВВ подорвали металлическую дверь. Ворвавшись в подвал, саперы-штурмовики захватили 8 пленных, 3 ручных пулемета и 5 автоматов.
Сапер-штурмовик Никитин при сопровождении самоходной установки, действовавшей в составе штурмовой группы, в районе Понарт заметил на улице струйку дыма. Спрыгнув с самоходки, Никитин обнаружил замаскированный фугас весом 100 кг, установленный немцами. Никитин перерезал дымящийся бикфордов шнур и обезвредил фугас. Самоходные орудия без потерь и задержки продолжали путь.
В ночь с 6 на 7 апреля 1945 г. подразделение старшего лейтенанта Кириллова получило задачу блокировать бункер в районе Нойфорверка. Атаковав бункер, пехота вынудила противника укрыться в казематах. Несмотря на сильный обстрел со стороны соседних огневых точек противника, саперы-штурмовики уложили на перекрытия бункера заряд в 500 кг ВВ и подорвали его. Но этого оказалось недостаточно, заряд не пробил железобетонного перекрытия. В образовавшуюся воронку был заложен второй заряд весом 300 кг. Вторым взрывом перекрытие было пробито. После короткого боя гарнизон бункера сдался в плен.
Опыт штурма г. Кенигсберга показал, что принятая организация взвода саперов-штурмовиков в составе штурмовой группы с ее тактическими приемами, вооружением и снаряжением полностью себя оправдала. Выдержала экзамен и система снабжения инженерных штурмовых действий подвижными складами имущества.
Об эффективности действий подразделений шисбр красноречиво говорят показатели, которые не являются полными29.
Так, саперы-штурмовики, действовавшие в полосе фронта 11-й гвардейской армии, блокировали 3 форта, взорвали 9 железобетонных убежищ и 20 дотов, подорвали 510 огневых точек, находящихся в зданиях, устроили подрывным способом 198 проемов в зданиях и 42 прохода в баррикадах. Огнеметчики подожгли 105 укрепленных домов. Всего уничтожено более 2000 солдат и офицеров противника и свыше 1500 — взято в плен.
-
От лица администрации коллеге sezin'у большое спасибо, но можно было текст немного и причесать, чтобы в него модератор не влезал для чистки. Теперь, пожалуйста, распознанный скан про Познань на этиу же веточку.
Вычищение текста имело и некоторую пользу - пришлось ознакомиться с ним более внимательно. Несколько ляпов "торкнуло" очень сильно. Например, может кто-нибудь сказать, зачем в заоболченных окрестностях Кенигсберга и в самом городе надо было устраивать ОРОСИТЕЛЬНЫЕ каналы? Может быть это были дренажные, то есть водоотводные каналы? НЕ совсем понятно что такое 24 земляных форта на втором обводе. Земляные форты - это форты не имеющие каких-либо капитальных сооружений на своей территории, а в случае Кенигсберга, разве это было так? Далее - что такое водяной ПРОТИВОТАНКОВЫЙ ров вокруг центра города, это случайно не водяной ли ров старой крепостной ограды? Если это так, то то причем тут вообще танки, их во времена бастионных крепостей не было. Ну и наконец, когда автор описывает форты, то он говорит, что их казематированные кирпичные сооружения имели толстую земдяную обсыпку и именно поэтому не могли быть пробиты артиллерией. А про бетонные тюфяки на песчаной прослойке, коорыми немцы еще до Первой мировой войны усилили старые кирпичные своды автор не знал?
Не золотаревские книжки бы ему читать, а хотя бы Яковлева для начала прочесть, раз уж он взялся об инженерных войсках и крепостях писать.
Ну почему, фортифкации так не везет и он ней пишут почти всегда черт знает как? Ведь никому и в голову не придет писать подобным образом о танках, самолетах и кораблях! Получается, что "фортифкациеведение" еще не заняло столь же серьезные позиции в научной и научно-популярной литературе и соответствующие традиции и критерии качества еще не сформировались. Надо эту беду совместными усидиями поправлять.
-
Спасибо большое, очень интересно...
Могу сказать, что по форту №8 несколько неточная информация у него. Если можно, то
могу добавить схему и пару снимков. Кстати, отсутствие карт и схем, это большой недостаток
этой книги.
Например, может кто-нибудь сказать, зачем в заоболченных окрестностях Кенигсберга и в самом городе надо было устраивать ОРОСИТЕЛЬНЫЕ каналы? Может быть это были дренажные, то есть водоотводные каналы?
Именно осушительные каналы. Как раз заболоченная местность с многочисленными осушительными
каналами была в полосе наступления 54-го стрелкового корпуса.
НЕ совсем понятно что такое 24 земляных форта на втором обводе. Земляные форты - это форты не имеющие каких-либо капитальных сооружений на своей территории, а в случае Кенигсберга, разве это было так?
Старые форты внутреннего обвода, также бастионы и башни. Капитальные сооружения там были.
К примеру - бастионы Грольманского верхнего фронта.
Далее - что такое водяной ПРОТИВОТАНКОВЫЙ ров вокруг центра города, это случайно не водяной ли ров старой крепостной ограды?
Скорее всего - он самый. :) Кроме него было и большое количество разнообразных противотанковых
рвов, мокрых и сухих.
Ну и наконец, когда автор описывает форты, то он говорит, что их казематированные кирпичные сооружения имели толстую земдяную обсыпку и именно поэтому не могли быть пробиты артиллерией. А про бетонные тюфяки на песчаной прослойке, коорыми немцы еще до Первой мировой войны усилили старые кирпичные своды автор не знал?
Вот это меня поразило больше всего. Это даже не ляп. Там ведь не только бетон был...
-
Вы переоцениваете мои способности владения компьютером.Пришлось ходить в комп.клуб,эксплуатировать сисадмина,потом эксплуатировать домашних...А цифры в тексте не знаю,откуда взялись.Я вроде все поправил,что файнридер накуролесил.
По книге-я думаю,что автор не специалист по фортификации.Поэтому он работал с документами и продвигал оттуда все в книгу без оценки,исправления и т.д.К тому же он ,наверное,переработал какой-то узконаправленный фонд,вроде фондов документов бригад,и не утруждал себя заглядыванием в иные источники.
Но спасибо ему и на этом.Информации в книге много,она из разряда редковстречаемых,нет никакого полета и буйства фантазии а-ля Широкорад.
Познань будет попозже,там страниц 15 текста.
-
Это называется файнридер поправил! Это кто такой Файнридер?
Моя фамилия вроде как не Фйнридер, а правил сырой текст после распознавания именно я. Изначально сюда был вставлен совершенно сырой, не выправленный текст и не сам же собой он вдруг вичистился. Что касается цифр, то это не косяки, а сноски на источники, я их не стал вымарывать.
Ладно, тащите сюда тексты как есть, выправим!
А автору, конечно, спасибо за огромную систематизированную информацию, введенную в научный оборот, но все же замдиректора Института военной истории МО РФ перед написанием книги об инженерных войсках надо было бы разобраться в основах фортифкации хотя бы на уровне книжки Яковлева, чтобы не смешить народ смешением бастионного и тенального фронтов и не дупускать мелких, но смешных ляпов при описании крепостей.
Ну а оросительные каналы в Восточной Пруссии - это уже наверно огрехи в школьном образовании автора, а именно в географии, ибо то, что эта местность несколько отличается от пустыни Каракумы, где оросительные каналы вполне уместны, проходят там.
-
В качестве наглядной иллюстрации можно, наверное, привести несколько фотографий с реконструкции В Киеве 10-го мая. Там ШИСБР тоже участвовали :)
http://io.com.ua/4038556 (http://io.com.ua/4038556)
http://reibert.info/forum/attachment.php?attachmentid=88034&d=1210744023 (http://reibert.info/forum/attachment.php?attachmentid=88034&d=1210744023)
http://photofile.ru/photo/glymov/3554892/xlarge/77423010.jpg (http://photofile.ru/photo/glymov/3554892/xlarge/77423010.jpg)