А вот не надо, доктор, единичные случае путать с государственной системой. Да, и у Деникина и у отдельных австрийских авторов и вообще у кого угодно могут быть ошибки, вызванные недостаточной информированностью, смещение акцентов, приукрашивание действительности и т.д. Это природа человеческая, на нее всегда надо делать поправку и анализировать по-возможности максимально широкий спектр информации.
В случае советской историографии, включая мемуаристику, случай иной - там имела место быть специально созданная государством система фальсификаций. Называется она (см. Троцкого) - "сталинская школа фальсификации" и вот в режиме, заданном этой школой, официальная советская историческая наука и работала до самого конца своего существования. Мемуары, печатавшиеся тем же Воениздатом, проходили жесточайшую редакционную цензуру и перерабатывались до неузнаваемости, сами авторы вполне понимая, что и как творят, включали механизм внутренней цензуры. Молодых студентов и аспирантов специально обучали методике подтасовок и фальсификаций при работе с архивными документами - говорили, что выписывать надо "типичные" факты, подтверждающие гениальность решений партии и правительства, а нетипичные отбрасывать. В самих архивах существовала система предварительной цензуры (я ее застал еще сам). Все рабочие записи исследователей проверялись сотрудниками архива и если исследователь выписывал чего-то, не соответствующее по их мнению генеральной линии, то эти выписки вымарывались, а при рецидивах исследователя лишали допуска к работе в архиве. Официально основой методологии исторических исследований объявлялись не только труды "классиков" марксизма, включая откровенных его профанаторов Ленина и Сталина, но все последние решения съездов и конференций, постановления ЦК и тому подобная чушь. Вот всему этому исследование было обязано соответствовать.
Я не разделяю крайностей и не призываю полностью откидывать всю советскую историографию. Любая система несовершенна и дает сбои, в том числе и советская. Каким-то чудом иногда проскакивали и честные и информативные мемуары, бывали и более или менее нормальные исследования, иногда, сквозь бессодержательную партийно-политическую трескотню, проскакивала в советских работах и какая-то ценная, а в ряде случаев и уникальная информация, но все это было исключением. Поэтому относиться к ней надо весьма осторожно.
Как можно не увидеть разницу между специально созданной государственной системой фальсификаций и обычным несовершенством природы человеческой - я не понимаю! Впрочем, я очень многого не понимаю в том что сейчас происходит с сознанием людей, искаженным работой мощной пропагандистской машины при наличии доступных альтернативных источников вполне достоверной информации. Наверно речь идет о вкусах и предпочтениях, то есть люди воспринимают то, что хотят воспринимать, то, что соответствует их мироощущению, а остальное отбрасывают. Но при таком подходе заниматься какой-либо научной деятельностью, включая и исторические исследования, нельзя.
