Автор Тема: Оборонительные рубежи 1941 года под Ярославлем  (Прочитано 39263 раз)

Оффлайн vva

  • Jr. Member
  • **
  • Сообщений: 91
Ярославль готовился к обороне
Вторник, 30 января 2007 (15) | Татьяна ЕГОРОВА | Фото: из фондов музея истории ЯВРЗ | История
65 лет назад, 30 января 1942 года, ярославцы закончили уникальную стройку. Сейчас следов ее почти не осталось, но в историю нашего края она вошла как одна из самых ярких страниц периода Великой Отечественной войны.
 

Осенью 1941 года враг вплотную придвинулся к Москве. Ярославская область стала прифронтовой. Возникла угроза продвижения гитлеровцев со стороны Калинина в обход Москвы через наши места. Совет труда и обороны принял решение создать на подступах к Ярославлю оборонительный пояс с возведением противопехотных и противотанковых рвов, огневых точек, площадок для орудий и других подобных сооружений.

Пояс состоял из двух рубежей. Северо­восточный проходил от деревни Прислонь по восточному берегу Рыбинского водохранилища через Пошехонье­Володарск, Рыбинск и дальше по левому берегу Волги через Тутаев, Ярославль и Кострому до деревни Серково.
Юго­западный рубеж шел по правому берегу Волги от Рыбинского водохранилища через Мышкин, Углич и деревню Гребенево, отходил на юго­восток на деревню Львы и через озеро Неро выходил на деревню Горки.
Работа была поручена управлению «Волгострой», возводившему плотину ГЭС под Рыбинском, ярославским строителям и коллективам предприятий области.
Папку с черновой схемой оборонительного кольца, дважды опоясавшего Ярославль, я видела шесть лет назад в действовавшем тогда музее истории треста «Ярстрой». Трест был первой и единственной в 1930 – 1940­е годы строительной организацией в Ярославле, созданной для строитель­ства Ярославского резино­асбестового комбината. Несколько раз его переименовывали, к началу возведения оборонительных сооружений он стал называться Особым строительно­монтажным управлением № 3 «Моспромстроя» и был подчинен Наркомату обороны. Вместе с солдатами саперных батальонов, рабочими, мобилизованными с других предприятий, населением окрестных сел и деревень он начал грандиозную стройку, растянувшуюся на сот­ни километров.
По данным первых ярстроевских летописцев Евгения Владимировича Твердова и Александра Абрамовича Башилова, вначале на все про все было 13 бетономешалок, 43 транспортера, один экскаватор и два насоса с приводом. Одновременно получили приказ наладить выпуск бетонных противотанковых надолбов, металлических «ежей», железобетонных колпаков для пулеметных гнезд. Большую часть транспортных средств составляли лошади. Основным инструментом были ломы, кувалды и лопаты, а 70 процентов рабочей силы – женщины.
Таковы архивные данные. А вот свидетельство непосред­ственной участницы тех событий Екатерины Михайловны Тиунчик­Абрамовской с Ярославского вагоноремонтного завода (тогда Урочского ВРЗ). Их записала Вера Викторовна Кузнецова, автор книги по истории завода. «Более ста заводчан были призваны на трудовой фронт. В основном работали в Ростовском районе за озером Неро… Копали противотанковые рвы, вернее убирали из глубоких рвов мерзлые глыбы земли и снега, которые предварительно взрывали солдаты. Ежедневно ходили пешком от деревни, где жили, в поле за десять километров, каждый нес за пазухой кусок замерзшего хлеба. Были плохо одеты и обуты. Но работали с утра до вечера с уверенностью, что делаем нужное для обороны родного края дело… Работая, слышали, как вдали, в стороне Москвы, грохотали орудия. Видели за лесом дым пожаров и наблюдали за летящими бомбить Ярославль немецкими самолетами. Однажды произошел несчастный случай. Машу Алеухину, ей было 20 лет, убило глыбой земли, отлетевшей во время взрыва. Ей она попала в голову, и Маша тут же скончалась… Все время стояли сильные морозы».
Но вернемся к летописцам «Ярстроя». Собранные ими документы много лет хранил в музее истории предприятия ветеран этой организации Александр Теодорович Нянковский. Собирал воспоминания участников тех событий, печатную продукцию военных лет. Однажды он развернул передо мной пожелтевший номер газеты «За Родину» – органа политотдела строительства за 1 января 1942 года. На первой странице обращение с призывом напрячь все силы, чтобы закончить работу быстрее. Под ним – подписи секретаря обкома ВКП(б) А. Ларионова, председателя исполкома облсовета В. Гогосова и начальника строительства В. Журина.
– Самое интересное – последняя подпись, – остановил меня Нянковский. – Журин Владимир Дмитриевич был майором госбезопасности, но упоминать об этом запретила цензура. Обидно. Тем более что по невероятному стечению обстоятельств уже в мирное время я с ним встречался. В Москов­ском инженерно­строительном институте имени Куйбышева, где я учился, доктор наук, профессор Владимир Дмитриевич Журин читал гидравлику. Тогда в 1942 году никто, конечно, не знал, что начальник строительства энкавэдешник – из бывших заключенных. Будучи в неволе, он участвовал в строительстве Беломорско­Балтий­ского канала, вышел на свободу с орденом Ленина, получил право надеть погоны и возглавил строительство сооружений, имеющих принципиальное значение для обороны Москвы. Чего только не случается на свете!
30 января 1942 года задание Государственного комитета обороны по строительству оборонительных сооружений было выполнено. В первый февральский день командование управления оборонительных работ (УОР) рапортовало об этом обкому ВКП(б) и облисполкому. В архиве сохранились данные о том, что было сделано с ноября 1941 года по январь 1942 года.
Только на западном рубеже построено 196,7 км противотанковых препятствий, 1821 огневая точка, 240 командно­наблюдательных пунктов, 1076 землянок, 154 пулеметных дзота, 79 дотов для пушек, 497 железобетонных колпаков для пулеметных гнезд. Особая статья – устройство лесных завалов, их сделали 204. Как во времена нашествия Батыя готовились к народной войне, со стороны возможного прорыва врага устраивали снежные валы, заготавливали колья – их наделали 91 тысячу штук.


Все работы по строитель­ству оборонительных сооружений были приняты с оценками «хорошо» и «отлично». Будущих ярстроевцев наградили тогда Красным знаменем Государственного комитета обороны, а многих его участников – медалью «За оборону Москвы».
 
Источник:http://www.sevkray.ru/news/example.php?subaction=showfull&id=1170134160&archive=1170133200&&ucat=9&number=10

 Юго-западный рубеж
Среда, 18 июля 2007 (126) | Владимир ГРЕЧУХИН | Фото: «СК» | История
В одном из номеров «Северного края» в начале года была опубликована статья Татьяны Егоровой «Ярославль готовился к обороне» о больших трудах наших земляков по строительству укреплений новой оборонительной линии, на которую части Красной армии могли бы опираться в случае большой неудачи на Калининском фронте.
 

Дальний пояс обороны, состоящий из двух рубежей, шел от Пошехонья до Углича и озера Неро. Два его огромных участка – северо-восточный и юго-западный рубежи строились осенью и зимой 1941 года. Автор публикации отмечает, что это была уникальная военная стройка, но время всесильно, и сейчас следов ее почти не осталось. Верно. Осталась только память. В том числе и у нас, в Мышкине.

…Город географически оказался почти в центре юго-западного рубежа, и здесь развернулись большие и тяжелые работы. Строили заволжские линии обороны и укрепляли сам маленький город. В осенние короткие дни все трудоспособное население выходило на земляные работы – на правом берегу Волги почти беспрерывно копали противотанковые рвы, блиндажи, траншеи иокопы.

Все заволжские деревни были переполнены работниками. На ночь в каждый дом набивалось столько народу, что спали «на каждой тесине пола». Лежали так плотно, что повернуться с боку на бок едва удавалось. Да редко и поворачивались: молодые парнишки, девчонки, женщины так нарабатывались за день, так уставали в борьбе с землей, что, едва поев скудной пищи, валились вповалку хоть как-то отдохнуть.

Рабочая сила была истинно жалкая, «бабья армия» – так их звали. А все работы – крайне тяжелые, постоянная изматывающая борьба с землей, крепко прошитой сосновыми корнями – ведь почти все заволжские линии обороны строились под лесным прикрытием. Только отдельные огневые точки, пулеметные гнезда выносились вперед – на самый берег и на волжские острова.

Трудно представить, сколько земли перевернули и перетаскали тогда женские руки, ведь только основной противотанковый ров шел непрерывной линией по всем танкоопасным участкам – от села Круглицы до деревни Плоски – чуть не двадцать километров, а потом вскоре опять возобновлялся и шел почти до деревни Баскачи, от которой уже недалеким был Углич. Линия обороны строилась в несколько рядов, начинаясь с укреплений на островах, продолжаясь противотанковым рвом, системой дзотов и железобетонных колпаков пулеметных гнезд.

Много выручали саперы со взрывчаткой, но все остальное – вручную. Даже бетонные колпаки катали и устанавливали руками. А уж про траншеи, ходы сообщения и блиндажи нечего и говорить. Блиндажи строили капитальные, в три-четыре наката бревен (они еще существовали даже в начале 60-х годов). Перед огневыми точками широко валили лес, расчищая секторы обстрела. Все это – на правом берегу.

А на левом, западном, самом близком к врагу, единственным узлом обороны должен был стать Мышкин. Городок весь опоясали окопами и рвами (одна из линий и сейчас цела возле больницы имени Д. Л. Соколова). На перекрестках улиц строили доты, собранные из густо насыщенных металлом бетонных «бревен». Заглубленные в землю, они выглядели внушительно. В Мышкине были размещены подразделения зенитчиков-наблюдателей, и из оставшихся в городе пожилых и не очень здоровых мужчин создали истребительный батальон. Всех старших ребят и домохозяек обучили борьбе с зажигательными бом-бами.

И все вовремя. Зенитчики сразу начали свою службу – их отдельный дивизион у Волжского железнодорожного моста сражался с немецкой авиацией каждый день. А воздушные бои с немцами, летевшими громить Рыбинск и Ярославль, проходили то над Мышкином, то над заволжскими лесами. И у советских летчиков уже были первые потери. Два наших самолета разбились возле деревни Лютово, а потом третий «ястребок» рухнул прямо за линиями обороны у деревень Борок и Могилицы. Погиб молодой летчик, принявший свой первый бой…

Один из наших самолетов сумел сделать посадку в самом Мышкине, на берегу у переправы, и пилот был страшно раздосадован: «Эх, бензин кончился! А моя атака была такая красивая!» Старики-переправщики печально улыбались: «Молодое дело… Нашел от чего огорчаться… Слава богу, что жив…»

Мышкинский истребительный батальон тоже начал свою боевую работу, прочесывая леса для блокирования и поимки диверсантов и летчиков сбитых немецких самолетов. Тем временем фронт все близился. Городок, совсем не имеющий никакой серьезной промышленности, бомбили, очевидно, для острастки. («Немец на психику давит…» – шутили мышкинцы). При первой бомбежке враг высыпал «целую полосу» зажигательных бомб, которые особого вреда не причиняли, ударив по дворам и садикам, да, к веселью мышкинцев, поразив… один из туалетов. «По важному стратегическому объекту немец бьет!» – смеялись домохозяйки, показавшие отличную боевую вы-учку, потушив все «зажи-галки».

А вот на оборонительных работах было не до шуток. «Бабья армия» начисто вымоталась, до последней жилочки напрягаясь в тяжкой бесконечной работе. Туда уже бросали всех, в том числе и старых, и нездоровых людей. Так, одной из бригадкомандовала Клава Максимова, инвалид с детства, имевшая тяжелые физические недостатки. Все терпела, работала как могла да еще частушки сочиняла про неизбежный конец фашизма и нашу непременную победу.

В глухом лесу возле Шалимовского болота самые проверенные и надежные люди построили базу для будущего здешнего партизанского отряда и уже завезли на нее все необходимое – от продовольствия до инвентаря. (И все это там сохранялось до послевоенных дней.) Юго-западный рубеж формировался на глазах. Под Москвой положение становилось все грознее, а потому ещe больше суровели и порядки, и люди здесь, в тылу. Каждое утро, кой-чего поев и попив тепленькой водички, еще в потемках брели, подтягивались на рабочие места и с рассветом начинали войну с тяжелой лесной землей. Гремели взрывы, шаркали лопаты, от тяжкого труда болели руки, от тяжких мыслей – сердце. Ведь почти у каждой труженицы были на фронте все мужики ее семьи, а многим уже и похоронки пришли.

И единственный раз просветлели их лица и засияли на глазах уже счастливые слезы, когда им на работу пришла весть о победе под Москвой. «Бабоньки! Погнали наши от Москвы этих сволочей!» Весть катилась от бригады к бригаде, и везде улыбки, счастье и слезы, слезы…
Юго-западный рубеж и вся ярославская линия обороны нашей армии не пригодились. От стен Москвы война тяжкой, кровью пропитанной поступью тихо пошла на Запад. Умолкли взрывы на берегах Волги, стали возвращаться домой измученные непомерной работой труженицы. А вся построенная ими фортификация никуда не девалась, в небытие не ушла. До сих пор как остатки трудов неведомых исполинов тянутся сквозь леса противотанковые рвы, странными ямами открываются рухнувшие блиндажи и сурово смотрят черными амбразурами во многих местах стоящие в лесу железобетонные пулеметные гне-зда.
Встреча с ними – запоминающееся мгновение. Они есть и на волжских островах, и в прибрежных лесочках, и в зеленой глухомани густых ельников. Но где бы ни стоял такой суровый встречный, к нему ведет подзаросшая, но четко видная расширяющаяся просека – сектор обстрела, зона его боевой ответственности.
Железобетонные «бревна» дотов до недавнего времени надежно служили для устройства причальных стенок мышкинской переправы. А в народном музее несут вечное дежурство два выходца с юго-западного рубежа – противотанковый еж и железобетонный колпак. Они здесь для воспоминания о юго-западном рубеже, о готовности нашей страны сражаться до последнего метра своей земли и о непомерных трудах тыловой «бабьей армии».
А с ними рядом – оружие зенитного дивизиона, одного из немногих воинских частей, принявших бой на позициях юго-западного рубежа. Но это отдельная большая тема, память о которой все дальше уходит в былое и звучит все глуше, как раскаты дальнейгрозы…
 
Источник: http://www.sevkray.ru/news/example.php?subaction=showfull&id=1184735580&archive=1184734800&start_from=&ucat=9&month=10-2007


Оффлайн Владимир Калинин

  • Global Moderator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 8372
Какой еще Совет Труда и Обороны в 1941 году, они совсем что ли нашу историю не знают эти журналюги?

Оффлайн Владимир Калинин

  • Global Moderator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 8372
Хорошее разъяснение вопроса - куда делись ДОТы стратегических рубежей построенных осенью-зимой 1941-1942 гг.:

"Железобетонные «бревна» дотов до недавнего времени надежно служили для устройства причальных стенок мышкинской переправы."

Оффлайн gistory

  • Модератор
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 2277
    • История с Географией
Ярославские рубежи
« Ответ #3 : 01 Февраля 2011, 03:19 »
Предмостный оборонительный рубеж на станции Волга Некоузского района

http://demetra.yar.ru/oblast/nekouz/65letie_Pobedi/Chydakova_Galina/

а ведь и правда видны зигзаги
http://maps.yandex.ru/-/CZSdM7C

Оффлайн Вадим С.

  • Administrator
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 1466
Re: Ярославские рубежи
« Ответ #4 : 01 Февраля 2011, 14:28 »
да, круто!

Оффлайн gistory

  • Модератор
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 2277
    • История с Географией
Re: Ярославские рубежи
« Ответ #5 : 02 Февраля 2011, 02:18 »
Надо бы темы слепить в одну.

Ну а пока сюда побросаю найденное.

Станция Волга.



http://r40.ru/rodnyemesta/1875-rov

И видео! Сам ров и какое то строительство


Противотанковый ров длиной в 5 километров под Ростовом сохранился и поныне. В течение октября и ноября 41-го года его строили тысячи людей, в основном - женщины и школьники. Сегодня среди живых свидетелей этой грандиозной стройки остались единицы.
http://yarcenter.ru/content/view/30415/53/

Оборонительные рубежи Ярославля
Осенью 1941 года немецкие части вплотную приближались к Москве. В Ярославле и соседних областях стали готовиться к худшему. Совет труда и обороны принял решение создать на подступах к Ярославлю оборонительный пояс. Сплошная линия обороны должна была пройти от Углича до Рыбинска, от Рыбинска до Костромы, а дальше по Волге в других областях. Между тем сплошная линия обороны должна была соединить Углич с Ростовом и затем через Гаврилов-Ям проходить на Иваново.


Строительство оборонительных рубежей в Ярославской области завершили досрочно — 30 января 1942 года. За 80 коротких зимних дней ярославцы сумели построить 201,5 километров противотанковых препятствий, установить 8826 противотанковых «ежей», тысячи огневых точек, 137 тысяч противопехотных препятствий.

Сейчас от тех трудов мало что осталось, но если приглядеться, то можно увидеть, как тянутся сквозь лес противотанковые рвы, на полях и в рощах виднеются очертания окопов и укреплений.
http://yaroslavl.aif.ru/issues/581/19_01



Оффлайн gistory

  • Модератор
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 2277
    • История с Географией
Re: Ярославские рубежи
« Ответ #6 : 02 Февраля 2011, 02:20 »
Мышкин

Достойны памяти потомков

Предложение — увековечить память всех, кто в годы Великой Отечественной войны сражался с фашистами не с оружием в руках, а принимал участие в строительстве оборонительных сооружений, звучало и раньше. Все они: дети, женщины, старики в годину тяжёлых испытаний встали на защиту Отчизны, их трудовой подвиг нельзя забыть. И не так важно, возле каких городов или деревень люди трудились: непосредственно там, где шли ожесточённые бои, или там, где отзвуки войны были слышны лишь в рёве пролетающих высоко над землёй немецких самолётов.

На апрельской встрече участников войны с главой Мышкинского района один из ветеранов — Борис Александрович Пряников - обратился к Анатолию Геннадьевичу Курицину с предложением: пройти по окрестностям Мышкина и своими глазами увидеть остатки оборонительных сооружений. И, посетив их, подумать над увековечением памяти земляков, участвующие в земляных работах. Уже на другой день после встречи с бывшими фронтовиками Анатолий Геннадьевич и Борис Александрович совершили совместную поездку.
В первую очередь побывали в Охотине. В перелесках возле села отчётливо видны следы так называемого " Укреплённого рубежа реки Волги". Конечно, о предназначении огромных рвов вряд ли знает кто-то кроме старожилов. Рядом частные застройщики возводят огромный коттедж, в самом углублении шириной в шесть метров и глубиной в три метра валяется мусор. В таких лесных ямах мальчишки любят играть «в войну. А для Бориса Александровича и его сверстников рвы - живая история. И память опять и опять возвращает его в те года...
- Для большинства из нас, студентов Мышкинского сельскохозяйственного техникума, война началось в сентябре сорок первого года.
На общем собрании коллектива педагогов и студентов, вскоре после возвращения с производственной практики, приняли решение об участии в строительстве оборонительных сооружений в Мышкине и районе. Планом строительства предусматривалось сооружение целой системы противотанковых рвов и ловушек, дотов и дзотов, окопов и ходов сообщения, постов воздушного наблюдения.
Выполнять гигантские объёмы земляных работ привлекли только два небольших армейских строительных подразделения (стройбат). Основную работу выполняло мобилизованное местное население: женщины, подростки и старики. Одно из подразделений размещалось в Мышкине, а другое — в Кирьянове и в Учме. А все остальные участники строительства были размещены в окрестных деревнях, в крестьянских домах, куда приходили только к ночи, чтобы отдохнуть и выспаться.
Конечно, дома те не пустовали В них жили хозяева, жили бедно, в нужде. Но к постояльцам относились с соучастием и делились с нами последним.
Маня в составе группы студентов направили за Волгу, поселили в деревне Золотуха. А работать мы ходили в Ожотино. Там что эти мести родные. Копали противотанковый ров от церкви, вдоль Волги в сторону Юхоти. Сооружение, как сами видите, внушительных размеров: шесть на три метра. Так что перелопатили тонны грунта, его сразу же планировали по обеим сторонам рва.
Работы шли споро, пока грунт не был мороженым. На каждый день бригаде давили задание, и уходили по домам, только его выполнив. Нытиков среди нас не было, с кнутами и уж тем более с наганами над нами никто не стоял. Видимо, общая беда вдохновляла и сплачивала людей. И я убеждён, что патриотический дух молодого советского человека именно при таких обстоятельствах и формировался.
Мы приблизились к реке Юхоть уже к концу октября, тогда нас перевели в Учму. Там на отлогом берегу Волги откапывали трёхметровую отвесную стену, чтобы лишить противника свободного устройства переправы.
Стройбат совместно с гражданским населением в полях, вдоль Волги копали противотанковые рвы, устанавливали доты, дзоты, железобетонные пулемётные гнёзда, территория Охотинского и Кирьяновского сельских Советов была насыщена оборонительными сооружениями.
Я уже говорил, что пока стояла тёплая погода, работы продвигались быстро. Но в конце ноября установилась морозная погода, температура воздуха доходила до сорока пяти градусов. Земля промёрзла более чем ни метр. И тогда в ход пошли железные клинья, ломы и кувалды, Ночью разводили костры, вдали от деревень применяли взрывчатку, работу не прекращали ни на час.
Конечно, вот так, словами, не передать, насколько трудно было всем. Это нужно было увидеть воочию, пережить. В ту осень сорок первого года перемеатили вручную миллионы кубометров земли, подчас мороженой, как гранит. И всё завершили в срок.
И война была не где-то там, далеко. Во время работы над нами летали немецкие бомбардировщики. Шли со смертоносным грузом в сторону Волжского железнодорожного моста и Рыбинской плотины.
Самой ближайшей точкой фронта был город Калинин, от Мышкина примерно в двухстах километрах. И мы готовились к встрече с врагом, а встречать, конечно, стали бы не "хлебом с солью".
Забывать неблагодарно и грешно — эти слова Бориса Александровича, обращенные к главе района, звучали не раз во время их совместной поездки по местам, где сохранились остатки оборонительных сооружений. А их следы есть не только в Заволжье, но и рядом с Мышкином, за деревней Романовка. Там хорошо видна часть противотанковых ловушек, сплошной сетью которых был опоясан Мышкин с юго-западной стороны.
Анатолий Геннадьевич согласен с тем, что небольшие участки сооружений необходимо привести в порядок, восстановить, установить в этих местах памятные знаки или даже небольшие стелы с соотаетствующей надписью. Увековечить память о трудовом подвиге женщин, детей и стариков глава района считает свои долгом. И сделать это надо уже к следующей годовщине со Дня Победы советского народа в Великой Отечественной войне.
http://volgskye-zory.narod.ru/2007/050507/Content050507.html


Оффлайн gistory

  • Модератор
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 2277
    • История с Географией
Re: Ярославские рубежи
« Ответ #7 : 02 Февраля 2011, 02:26 »
Костромская область

Приводим полностью статью Л.П. Пискунова «Оборона Костромы», напечатанную в «Северной правде» 19 июня 1998 года, но с двумя исправлениями, внесенными автором при вычитке данной статьи, — они выделены курсивом: «Сейчас, увы, не часто вспоминают и говорят даже про оборону Москвы, Ленинграда, Севастополя и Одессы, а тут — Кострома, и вдруг — оборона? И тем не менее, костромичи готовились к ней. В лютую зиму сорок первого - сорок второго годов по берегу Волги от стен Ипатьевского монастыря и до села Саметь, вверх по реке, началось строительство противотанкового рва.
Мне тогда шел двенадцатый год, и я помню, как уезжали из нашей деревни Вёжи мобилизованные на трудовой фронт девчонки и бездетные женщины, — на двух оставшихся от выбраковки лошадёнках (на них, кстати, и грунт, вынутый изо рва, отвозили). Каждая смена отправлялась ненадолго, на десять - двенадцать дней. В колхозе для отъезжающих кололи приболевшего телёнка или двух - трёх баранов, выделяли четыре - пять мешков картошки. Хлеб выдавали на месте, в селе Шунга, — четырёхсотграммовую пайку.
Питались практически раз в день — вечером, по возвращении с работы. Спали на полу, не раздеваясь, — хозяева экономили дрова, которые в Шунге и окрестных деревнях и в мирное-то время были недёшевы. Утром вставали затемно, пили кипяток с чёрствым хлебом и отправлялись долбить мёрзлый грунт. Вся механизация была, как у нас говорили, «через пуп» — ломы, топоры, лопаты, носилки.
Мой отец был председателем в Вёжах, в колхозе имени Сталина. Ветеран Первой мировой и Гражданской войн, он уже был непризывным, как и ещё трое - четверо стариков нашей деревни. Раз или два за смену отец ездил в Шунгу и Тепру, где квартировали наши, вёжевские, — кое-что подвозил им из дома, отвозил назад заболевших и обморозившихся. В одну из таких поездок отец взял с собой и меня — на ров посмотреть. Зрелище, надо сказать, впечатляло: вереница людей — сотни, тысячи человек! — от берега Волги напротив Тепры и до самого Ипатия не то чтобы двигалась, а как-то шевелилась, колыхалась.
Сейчас, почти через шесть десятилетий, я думаю, что место для встречи врага костромские воеводы выбрали тогда правильно. Именно здесь, всего вероятней, немцы, преодолев Волгу, и начали бы окружение города — с левого фланга, через деревни Стрельниково и Некрасово, на нынешний посёлок Первомайский. И может быть, в третий раз встретились бы с врагом наши земляки на Святом озере, как в начале тринадцатого века встретилась здесь дружина князя Василия Ярославича с татаро-монголами, а в 1609 году ополченцы воеводы Давыда Жеребцова — с польско-литовскими захватчиками.
К счастью, до этого не дошло. Весной сорок второго работы по сооружению противотанкового рва были прекращены, во всяком случае, наших колхозников туда больше не направляли.
Уже взрослым, в конце пятидесятых, я в числе других костромских держателей коров по три лета работал здесь на заготовке сена. Брали подряд у директора совхоза «Заволжский» Аркадия Михайловича Жолниренко, на таких условиях: две трети заготовленного сена на Козеленских островах — совхозу, треть — нам.
По вечерам усаживались на берегу и о чём только не разглагольствовали! Не раз заходил разговор и о противотанковом рве. Сколько труда человеческого затрачено, а он не потребовался, зарос, осыпался и забыт. Да и мог ли этот ров, шириной в четыре - пять метров, сдержать немца?
— Уж если б он, немец-то, Волгу форсировал, то что ему эта канава! — рассуждал, к примеру, бывший мастер-сыродел из Самети Николай Александрович Сараев.
— Это точно, — вторил ему Иван Дымов, вернувшийся с фронта без ноги. В такие рвы мы, бывало, танком спихивали один или два «студебеккера», и по ним танки, как по мосту, шли вперёд.
А дядя Вася Брекунов был и вовсе категоричен:
— А просто было вредительство, — говорил он, и уточнял: чтобы отвлечь рабочую силу от других, более важных дел.
Да я и сам не однажды стоял у этого рва в ожидании лодки, по-своему представляя встречу переправляющегося врага. Вот он, передо мной, — в танках ли, в лодках, или на понтонах. В любом случае, мне надо только стрелять по нему — из винтовки, из пушки, из миномёта, бросать гранаты. И, значит, строить тут надо было не ров, а доты, дзоты, окопы...
Но строили, оказывается, и их.
Те, кто сейчас ходят на Волгу, наверное, обращали внимание на частые здесь ямы и углубления, заросшие тополями. Это бывшие окопы, траншеи, а стояли здесь зенитные батареи с прожекторами, охранявшие железнодорожный мост от налётов вражеских бомбардировщиков.
У меня в сарайке хранится лом. Я его беру в руки каждую зиму раза по три. Между прочим, лом этот, можно сказать, историческая реликвия: его мой отец привёз когда-то со строительства того самого противотанкового рва на Волге».

http://moscva.cv.ua/text/html/kos_zem/6/5_piskunov.html

Оффлайн gistory

  • Модератор
  • Hero Member
  • *****
  • Сообщений: 2277
    • История с Географией
Ростов Великий . Озеро Неро.

«Оборонительные рубежи в Ростовском районе являлись частью мероприятий по защите столицы. Противотанковые рвы, ежи, доты, артиллерийские и пулеметные огневые точки, пехотные окопы возводились недалеко от поселков Борисоглебского, Поречья и села Львы. В непосредственной близости от Ростова огневые точки были сосредоточены вдоль берега озера Неро – от села Львы до фабрики «Рольма» и на противоположной стороне – от Воржи до Угодич. Они устраивались с тем расчетом, что если враг прорвется к Ростову, его можно было бы заманить на лед замерзшего озера, где фашисты попали бы под перекрестный огонь».