«Мини-форты и микрокрепости»
Сам заголовок второй статьи из ТМ-овского цикла трудов Алексея Ардашева вызывает недоумение. Если ДОТы с некоторой натяжкой и можно назвать мини-фортами, хотя это в принципе неверно, то понятие «микрокрепость» вообще является чем-то принципиально новым, а сам автор его, не расшифровывает, что может быть и к лучшему.
История создания советских УРов, приведенная в начале статьи, совершенно не соответствует действительности. Если автор точкой отсчета считает начало строительства первых трех объектов на Карельском перешейке, то их построили в 1923 году. А первая программа сухопутного оборонительного строительства в СССР начала осуществляться в 1927 г., затем была расширена, а в 1934 году фактически повсеместно остановлена ввиду осознания высшим командованием несоответствия построенных сооружений требованиям современной войны с серьезным противником. За возведение новых УРов принялись вовсе не после присоединения Западной Украины и Белоруссии в октябре 1939 года и вовсе не на новой границе, как пишет автор, а в 1938–1939 гг. еще на старой границе, после того, как официально была принята принципиально новая система укрепрайонов, воплощавшая в себя все лучшие достижения военно-инженерной науки того времени.
На западной границе УРы после войны существенно не обновляли и не восстанавливали, как об этом пишет автор, исключение представлял только Карельский УР. Из текста автора можно сделать вывод, что приграничные укрепления на Дальнем Востоке были усилены в 1955–1965 гг., хотя на самом деле, их усиливали в период после 1965 года. Кстати, из текста статьи не совсем понятно, а откуда они раньше-то взялись, поскольку автор о них не пишет ни слова.
Типология ДОТов – шесть основных типов по Алексею Ардашеву – слишком упрощена, автор забывает, например, пулеметные капониры, и тут же пишет об огневых точках «Москит», которые в его основные типы не входят. Кроме того, он справедливо замечает, что в личный состав в «Моските» обитать не мог и жил в вырытой рядом землянке, но это относится и подавляющему большинству других советских ДОТов – двух- и трехамбразурных объектов типа М. Это упущение наглядно показывает и всю ущербность авторской классификации долговременных фортсооружений, поскольку объекты с убежищами для личного состава (перимущественно объекты типа Б) и объекты без таковых убежищ все же надо относить к разным типам. Разнообразие типов объектов УРов второго периода строительства еще больше, но оно вряд ли даже просто осознано автором.
В ДОТах «устаривали боевые отделения», как всегда с неподражаемой корявостью стиля пишет автор, а в технических отделениях размещалось все необходимое для обеспечения боевой работы и жизни гарнизона. В данном определении автор забывает, что в подавляющем большинстве УРов первого периода строительства ДОТы относились к типу М, то есть не имели каких-то специальных технических отделений.
«В тыльной стене делали два раздельных входа, - пишет автор, - с таким расчетом, чтобы они не могли быть разрушены одним взрывом. Их оснащали прочными, герметичными, деревянными или стальными дверями». Честно говоря, пусть он найдет хотя бы один ДОТ с двумя раздельными входами, оснащенными дверями! Судя по всему, это автор так сквозник назвал, посчитав один выход, прикрытый защитным тамбуром за два, и заперев для надежности оба входных проема сквозника дверями вместо противоштурмовых решеток.
Автор пишет, что стены ДОТов усиливали насыпанием горизонтальных, наклонных и вертикальных тюфяков. Поскольку их НАСЫПАЛИ, то вероятно речь идет только о сыпучих материалах, которые, как их не насыпай, строго вертикально держаться не будут и станут наклонными. Как автор может объяснить возможность создания вертикального тюфяка путем насыпки чего-либо, как инженер объяснить? Вот пока удовлетворительно не объяснит, я его полноценным инженером считать категорически отказываюсь.
Автор пишет, что основным типом ДОТов в УРах, построенных в 1928 – 1932 гг., был пулеметный ДОТ с двумя ИЛИ шестью амбразурами. Это не так, поскольку основным типом сооружений в советских УРах первого периода строительства был трехамбразурный ДОТ. Далее автор пишет и об этом типе сооружений, но как-то странно – называя трехамбразурные ДОТы с перекрывающимися секторами в 60 – 80 градусов (но не 60–90 М, как указано в статье – именно так, сектор в молях, если кто помнит химию (поскольку метры обозначаются маленькой буквой, а не большой) блокгаузами, хотя простое сложение перекрывающихся секторов обстрела трех пулеметов (даже если пренебречь перекрытием секторв) никак не даст искомых 360 градусов, обеспечивающих круговую оборону, что как раз и соответствует блокгаузу, как фортификационному типу в российском его понимании.
«С 1938 года, - пишет автор – в советских УРах появились железобетонные, двухэтажные полукапониры с одной-двумя полевыми пушками калибра 76,2 мм. С тыла каземат не закрывался, роль бронезаслонки выполнял штатный щит орудия». Интересно, о каких вообще сооружениях пишет автор? Если это АПК-козырек, у которого боевые казематы действительно были открыты сзади, то причем тут второй этаж? Кто-нибудь может подсказать, где находится хотя бы один АПК-козырек с открытыми с тыла орудийными казематами, который представлял бы собой двухэтажную постройку? Есть веские основания полагать, что такой сверх нерациональный тип сооружения, либо является сверх редким типом, либо не существует вообще, что более вероятно.
Совершенно непонятно, зачем автор при столь ограниченном объеме публикации дает еще и пространное описание финских ДОТов, хотя материал посвящен именно советской фортифкации. Да и само описание тоже хромает, поскольку казематы Буржа (или ле-Бурже) применялись исключительно в качестве промежуточных полукапониров во французских фортах, а аналогичные им отдельно стоящие сооружения более поздних УРов так никогда не назывались.
«Для отражения атак вражеской пехоты и обороны входов служили один-два ручных пулемета ДП-27» - пишет автор. Возникает невольный вопрос, а для чего же тогда были нужны станковые пулеметы, составлявшие основное вооружение ДОТов? Для борьбы с танками или авиацией? Ручной пулемет в ДОТе использовался для отражения именно ближних атак грпп пехоты, прорвавшехся по тем или иным причиныам на ближние подступы к ДОТы, и именно об этом и следовало написать, а отнюдь не о ручном пулемете, как основном противопехотном оружии ДОТа. Автор здесь опять вольно или невольно вводит в заблуждение читателя.
«Казематный ДОТ разделялся на две части… - пишет автор, - в большой имелась выгородка для командно-наблюдательного пункта, оснащенного перископом, телефонами, радиостанцией. Вход оборудовался тамбуром с двумя герметичными дубовыми, обшитыми металлом, дверями и П-образным коридором… Это сооружение выдерживало попадания даже 203-мм снарядов.» Эта фраза также «блещет» как совершенством форм, так и глубиной содержания. Что, например, подразумевает автор под термином «казематный ДОТ»? А бывает разве «неказематный»? Вход (уже не два входа) зачем-то оборудуется П-образным коридором. Это правильно, хотя лучше бы ввести понятия сквозник и тупик с газовой щелью и пользоваться ими, а не описывать каждый раз подробно форму защитного коридора, тем более, что, если читатели не забыли – в начале этой статьи автор называл этот коридор «двумя входами». Почему «казематный ДОТ» выдерживал попадания именно 203-мм снарядов – тоже непонятно, поскольку встречались объекты устойчивых к действию и 152-мм снарядом и 75-мм снарядов и имевшие только противоосколочную защиту.
«Артиллерийские одно-двухэтажные полукапониры 1934 – 1938 гг. для двух полевых 76-мм пушек образца 1902 г. со сферическими масками изготавливались из железобетона» - пишет инженер Ардашев. Ну нельзя писать об оборонительных сооружениях, которые строились из монолитного железобетона на месте их посадки, что они «изготавливались». Любое здание не «изготавливают» (если речь идет не о модульных и других сборных конструкциях), а строят! Кроме того, описанные автором полукапониры для 76-мм казематных артустановок обр. 1932 года строились не в 1934–1938 гг., а в 1932–1933 гг. (часть достраивали в 1934 году). Потом был длительный перерыв в постройке подобных сооружений и крупные кубатурные объекты для этих орудий стали строить уже в 1938–1939 гг., но они почти всегда (особенно это относится к сооружениям 1939 года) изначально рассчитывались на перевооружение более совершенными образцами артиллерийской техники и были устроены по другому.
Автор описывает какие-то чудодейственные улучшенные двухэтажные капониры с одной – тремя пушками калибром 45 мм и несколькими пулеметами. В существование капонира с тремя 45-мм пушками верится с трудом. Дело в том, что эти орудия, предназначенные для противотанковой обороны, размещали по несколько штук только в объектах фронтального действия, для того, чтобы максимально расширить сектор «противотанкового» обстрела. Для сооружений с узким сектором обстрела, каковыми были капониры и полукапониры (капониры имели по два узких сектора) в одном секторе стрельбы ставили только одно 45-мм орудие, спаренное с пулеметом (установка ДОТ-4), а в соседнем с ним каземате ставили станковый пулемет. Исключением были только объекты на Дальнем Востоке изначально предназначенные для установки 76-мм орудий, но не получившие из-за нехватки матчасти. Из описания этих невероятных объектов совершенно непонятно, как оборудовался их вход. «На входе устраивали П-образный коридор, к нему добавляли простреливаемый изнутри тамбур, противоштурмовую решетку и броневую дверь» - пишет инженер Ардашев. Ну и что-нибудь из этого объяснения понятно? Совершенно ясно, что П-образный коридор и простреливаемый тамбур, это одно и то же помещение, почему-то раздвоившееся в воображении автора, а противоштурмовых решеток было две (в случае тупика одна из них, закрывающая газовую щель, фиксировалась намертво) и оборудовался ими не сам выход, а входные проемы сквозника.
Касательно картинок. Схема – «стандартный укрепленный район 30-х гг.» никакому стандартному укрепрайону не соответствует. Более, того, она вообще не соответствует какому-либо УРу, поскольку на ней изображена схема опорного пунта, построенного по типу «огневой группы», а не УРа, который занимает по фронту несколько десятков километров и «мини-крепостью» не является. Каземат средневекового замка с метательной машиной не имеет никакого отношения к делу. Подпись к нижнему рисунку – «50-е гг. Карельский УР» – вообще просто убивает своим невежеством – в 50-е годы пулеметные ДОТы уже не строили, тем более, что это типичный «ранний» ДОТ первого периода строительства, то есть проектировавшийся и строившийся в конце 1920-х годов.
В общем, как говорил, правда немного по другому поводу один из классиков советского агитпропа – «сумбур вместо музыки». Честно говоря, я так и не могу понять, почему, сотворив «шедевр», где почти в каждом абзаце встречаются столь явные «косяки», автор настаивает на подробном обсуждении этого текста, которое не доставляет удовольствия ни рецензенту, ни, по-видимому, и остальным читателям. Однако, пожелание автора - закон для рецензента и сделав небольшую паузу для восстановления сил, мы продолжим «разбор полетов», относительно следующих статей этого цикла.
Ждите продолжения, коллеги…
