почти повтор, но все же
Муромский укрепрайон
14.06.2012 09:34
Продолжаем акцию по восстановлению забытых страниц истории Муромской земли времен Великой Отечественной войны. Одна из них связана со строительством Муромского оборонительного рубежа, который сооружался в 1941 году на пути возможного прорыва фашистских механизированных колонн после сдачи Москвы врагу. С помощью живых участников тех далеких событий мы надеемся восстановить его границы.
Аркадию Николаевичу КОЗЛОВУ, уроженцу деревни Пестенькино, в 1941 году исполнилось восемь лет. Но детская память оказалась очень цепкой. Он отлично запомнил многое из того, что тогда происходило: кто, где, когда и в каких условиях строил противотанковые рвы и орудийные площадки, создавая мощный Муромский укрепрайон. — Я помню, как плакали мама, бабушка и наши соседки, когда папа летом 1941 года уходил на войну. Он оставил после себя недостроенный пятистенный дом и нас, троих ребятишек, мал мала меньше. Мне исполнилось восемь лет, среднему братику – шесть. А самому младшему – лишь два года. Когда наступили заморозки, в недостроенном доме стало очень холодно. Поэтому вся семья спала на огромной русской печи, которая занимала половину комнаты. А в передней – установили «буржуйку». В октябре 1941 года к нам подселили трех мужчин из Мурома, ткачей с фабрики «Красный луч». Они были мобилизованы для строительства противотанковых рвов, которые возводились восточнее нашей деревни, – вспоминает Аркадий Николаевич Козлов. Люди уходили на работу рано утром, а возвращались затемно, уставшие, холодные и голодные. У него осталось в памяти, что двое из мужчин носили валенки, а у третьего — лишь старенькие
кирзовые сапоги. Морозы стояли крепкие. Поэтому он каждое утро перед уходом на работу обматывал портянки газетной бумагой и многозначительно говорил:
— Теперь ноги не замерзнут. Бумага хорошо держит тепло.
—
Велись эти работы в сотне метров от последнего дома на восток от Пестенькина... Осень и зима в тот год выдались морозными и бесснежными. Но, кроме ломов и лопат, других орудий труда не имелось. Поэтому под руководством военных рабочие вручную бурили шурфы. Туда закладывали взрывчатку и взрывали. Потом землю укладывали на брустверы. Получалась высокая, выше двух метров, отвесная стена, с другой стороны – пологий склон, – делится воспоминаниями детства А.Н. Козлов и показывает, где в районе Пестенькина сохранились противотанковые рвы. И хотя они поросли травой, кустарником, а местами лесом, их рельеф четко просматривается на местности. Ощущение реальности войны
остается и спустя 70 лет после тех событий. Пересекая противотанковый ров, здесь же проходила дорога на Муром. Она не перекапывалась, так как по ней возили сено из-за реки, молоко и продукты питания в город. Ею пользовались военные и гражданские. Но по сторонам дороги установили несколько противотанковых «ежей», сваренных из железнодорожных рельсов. По замыслу проектировщиков укрепрайона, в случае реальной опасности прорыва немцев, «ежи» должны были перекрыть дорогу и остановить танки и другую технику, которые должны были попасть под перекрёстный огонь пушек и пулеметов. Специально для этого чуть в стороне от противотанковых рвов установили железобетонный «дзот», с амбразурой для пулемета, и разбили место под орудийные расчеты. Своим огнем он мог бесконечно долго и эффективно уничтожать вражескую пехоту, а пушки – танки. — Я видел этот дзот. Он похож на большую кадушку, поставленную дном кверху. Много лет спустя после окончания войны один из местных жителей ухитрился перетащить дзот к своему дому.
Он заделал пулеметную амбразуру кирпичом. И многие годы бывшая мощная огневая точка служила семье отличной емкостью для воды, — вспоминает мой собеседник.Мы идем вдоль когда-то огромного и устрашающего противотанкового рва.
Он безразмерной огромной змеёй протянулся от Владимирского шоссе за юго-восточную окраину Пестенькина. И далее через урочище под названием Круча взял направление к Большому Юрьеву, Коржавину, Кольдину, Стригину, Жемчужину. И гдето за Вербовским уходил в сторону Панфилова.Урочище «Круча» – огромный обрыв, по дну которого проходит речка Илевна. Здесь окопов не было, так как это место являет собой и без того непреодолимую естественную преграду для вражеских танков. Сюда детей не пускали, не решались спускаться на лыжах, хотя мальчишки были отчаянные. А ниже деревни вдоль Илевны рабочие из города лопатами и ломами за какой-нибудь месяц превратили берег реки в настоящий обрыв, недоступный для танков. И хотя сельских пацанов на место строительства оборонительных рубежей военная охрана не допускала, они все равно ухитрялись просачиваться на секретный стратегический объект.
— Один наш деревенский паренек, правда, старше меня лет на восемь, как-то не удержался и стащил несколько шашек взрывчатки. Это была просто шалость. Хотел, очевидно, глушить рыбу в Илевне. Но этот проступок ему и семье обошелся очень дорого. Его очень скоро вычислили и задержали. А потом осудили и отослали в лагеря. Больше в деревню он не вернулся, – вспоминает Аркадий Николаевич. Особый участок укрепрайона у деревни Пестенькино был выделен для контроля над Владимирским шоссе со стороны Москвы.
— А еще одно серьезное место обороны Мурома находилось в северо-западной стороне от деревни, – уточняет очевидец событий. – Если ехать из Мурома в сторону Владимира, то на повороте в деревню Пестенькино в 200-300-х метрах от трассы по правой стороне в ровном чистом поле среди посевов ржи можно увидеть небольшой круглой формы лесок. В 1941 году здесь его не было, – показывает ветеран еще на одну зарубку военных времен. – Здесь оборудовали площадку под дзот и вырыли окопы для противотанкового орудия и обслуживающего её боевого расчета. Это было очень удобное место для ведения огня по технике. Если танки пойдут по Владимирскому шоссе со стороны Владимира на Муром, то их можно было выстрелами из орудий легко уничтожить, стреляя в борт. Это было самое слабое место в танке. А с расстояния 200-300 метров попасть в него не составляло большого труда, – вспоминает старый пушкарь. После войны А.Н. Козлов служил в артиллерии. Поэтому хорошо знает, как уничтожать танки противника. Мы заходим в лесок среди чистого поля. Продираться сквозь чащу, больше похожую на джунгли, совсем непросто. Зато вскоре глазам открылась удивительная картина. На месте бывших окопов и орудийной площадки возникло озерцо, больше похожее на неприветливое болотце. Это явно не самое приятное место в округе. Потому и не перепахали его даже после войны, не посадили хлеб. При вспашке тракторы обходили стороной бывший участок обороны. Вот и возник лес. Земля-то здесь плодородная. Даже с высоты семидесяти лет, прошедших с начала Великой Отечественной войны,становится совершенно понятно, какая угроза нависла над страной в холодные осень и зиму 1941-1942 годов. Ведь даже за триста верст от Москвы, вокруг древнего Мурома возводился столь могучий оборонительный объект длиной свыше 30 километров. Для этой цели на три месяца оторвали от станков, ферм,полей и учреждений десятки тысяч людей. Это была воистину задача государственной важности. На тот момент даже важнее, чем производить снаряды, гранаты, боевые орудия. Требовалось сначала позаботиться о надежной обороне.
Так закончилась наша небольшая экспедиция по Пестенькинскому участку Муромского оборонительного укрепрайона. С юго-восточным направлением линия оборонительных сооружения стала проясняться. А вот где она пролегла на северо-западной и Заокской стороне Муромского района? Об этом мы пока не знаем. Но есть сведения,что противотанковые рвы копали недалеко от Тереховиц, Березовки, Степанькова, Чаадаева, Борисоглеба, других сел и деревень. Мы надеемся на помощь старожилов и краеведов, таких, как Аркадий Николаевич Козлов, которым небезразлична история родного края.
http://novprovinciya.ru/index.php/2011-11-02-10-04-52/709-2012-06-19-05-31-11