Статья С.А. Воробьева и С.В. Малахова «Финская сухопутная фортифкация в Великую Отечественную войну (1941–1944 годы) является несомненным фортификационным «гвоздем номера» и во многом может служить образцом для написания подобного рода обзорных работ по тем или иным фортификационным системам. Она хорошо сбалансирована – есть полноценный, хотя и короткий исторический очерк, составленный с использованием финских источников, подробнейшее описание сооружений, включая размещение основных оборонительных рубежей на театре военных действий, характер организации опорных пунктов и узлов обороны, а также описание особенностей устройства отдельных сооружений. Это описание снабжено обильным графическим материалом, основу которого которого составляют авторские обмерные чертежи и схемы. Имеется и минимально достаточное количество фотографий.
Основной особенностью новой финской фортификационной системы, в полной мере учитывающей опыт Зимней войны 1939–1940 гг. было в значительно большей степени соответствие концепции «фортификационной пыли», чем для бывшей «Линии Маннергейма». Подавляющее большинство сооружений представляло собой минимального размера объекты, предназначенные для размещения одного пулемета или орудия или около десяти человек личного состава. В широчайшей степени использовались одноамбразурные бронеколпаки. Несмотря на то, что колпаки представляли собой малоразмерную и малозаметную цель, они использовались преимущественно для организации фланкирующего или косоприцельного огня, и их амбразуры не подставлялись под прямое наблюдение и прицельный обстрел со стороны фронта. Сами сооружения с колпаками также были минимального размера, возводились в виде легких железобетонных конструкций, а затем постепенно усиливались каменной кладкой, которая служила и хорошей их маскировкой. Большое внимание финны уделяли и противотанковым препятствиям. В рамках этой рецензии нет нужды более полно описывать финскую систему фортификации 1941–1944 г., а можно только порекомендовать внимательно прочитать саму статью.
Авторы признают финскую оборонительную систему вполне разумной, однако они все же не рискуют сделать более определенные выводы о ее эффективности перед лицом обладающего огромной ударной силой и численным превосходством противника. «
Можно долго спорить об оправданности такого решения перед лицом мощи Красной Армии» – пишут авторы об использовании финнами принципов распыленной фортификации, замечая, правда, что – «
…финны приняли его, имея нагляднейший опыт Зимней войны».
Само собой разумеется, что предмета спора для людей, обладающих хоть какой-то элементарной фортификационной грамотностью, здесь нет, поскольку эта система фортификации в значительно большей степени соответствует «военно-инженерным законам», чем предыдущая система. По-видимому, столь осторожная и расплывчатая оценка отражает, либо какой-то компромисс между придерживающимися несколько разных взглядов авторами, либо является уступкой со стороны авторов некоторым членам питерского историко-фортификационного сообщества, имеющих, мягко говоря, весьма своебразное представление о военно-инженерной науке.
Оценку эффективности той или иной оборонительной системы лучше всего делать на основании опыта конкретных боевых действий и лучшим критерием этой оценки будет степень соответствия реальной роли, которую сыграли эти сооружения, первоначальным планам их использования. В случае финской фортификации 1941–1944 гг. эта степень соответствия была наиболее полной, и поэтому уверенно можно сказать, что финская система была вполне рациональной и использование положенных в ее основу фортификационных решений было оправдано.
По воспоминаниям Маннергейма, при захвате советской территории в августе–сентябре 1941 г. он руководствовался прежде всего необходимостью занятия таких выгодных рубежей для обороны, чтобы обеспечить ее стратегическую глубину и измотать противника на подступах к границе 1940 года до такой степени, чтобы он не был способен продолжить дальнейшее наступление. В этой связи распыленный характер финской фортификации представляется вполне разумным. Ее задачей было не удержание какой-то территории любой ценой неопределенно долгое время (поскольку это было просто невозможно), а обеспечить максимальную устойчивость обороны к сверх мощному артиллерийскому огню противника и его танковым атакам с последующим нанесением ему максимально возможных потерь в живой силе и технике, а также заставить противника израсходовать максимальное количество боезапаса.
Финны удерживали долговременные оборонительные рубежи по нескольку дней, что в условиях чудовищного неравенства сил было выдающимся достижением, но никогда не доводили оборону до последней крайности, своевременно отводя обороняющиеся войска с прорванных оборонительных линий - берегли войска, которых у них было мало. Потом финны вели сдерживающие бои в условиях сильно пересеченной лесной и болотистой местности по принципам подвижной обороны. А когда Красная армия растрачивала накопленный наступательный потенциал – вставали намертво на выгодных и заблаговременно подготовленных оборонительных рубежах и прорвать эту оборону ни на Карельском перешейке, ни в районе между Ладожским и Онежскими озерами, ни в районе западнее Петрозаводска советские войска уже не могли и поставленную задачу не выполнили. Все операции заканчивались таким образом, как это планировал еще в 1941 г. маршал Маннергейм. Само собой разумеется, что при достаточном усилении, включая пополнении боеприпасами, артиллерией, людскими резервами, советские войска могли прорвать финскую оборону и вторгнуться в Финляндию, но в условиях ожесточенной борьбы на других фронтах усилить их до необходимой степени было невозможно. Описание боевых действий у Маннергейма и выводы по их итогам вполне совпадают с данными советских военно-исторических трудов, опубликованных в 1960-е годы, поэтому рассуждения Маннергейма вполне заслуживают доверия.
Таким образом, во многом благодаря грамотной инженерной подготовке театра военных действий финны смогли вести военные действия в соответствии с первоначально выработанными оборонительными планами, фактически выиграть кампаниию 1944 года и получить очень сильные козыри на мирных переговорах в Москве, в ходе которых им удалось отстоять независимость Финляндии.
Очень жаль, что авторы не рискнули сделать выводы об эффективности финской системы фортификации, основываясь на результатах боевых действий, и рецензенту приходится делать эту работу за них.
Текст содержит мелкие стилистические погрешности, типа довольно путанных рассуждениях о "рациональном использовании нерациональных форм броневых закрытий", достаточно спорным представляется сам заголовок, поскольку финны не называли эту войну Великой Отечественной, и здесь была бы более уместна какая-то более нейтральная формулировка. Впрочем, все эти мелочи не умаляют исключительно высокой ценности данной работы.
Один из авторов, а именно Станислав Воробьев, признался, что в работе был допущен просчет в описании типов защиты сооружений и разместил эту информацию на Фортоведе –
http://fortoved.ru/forum/index.php?t=msg&goto=6386&rid=4&S=086f54f8e845eddff48cdb654f9d0b01#msg_6386Приведем это дополнение к статье здесь целиком, поскольку оно будет полезно для всех читателей.
«
Как ни досадно, но как говорится, шо сделано, то сделано…
Наша статья в Балтфорте № 6 посвящена финской фортификации т. н. «войны продолжения» (линии VT, VKT, U, PSS, Свирская и Масельская). Тема обширная, а формат журнала не позволял сказать все, что хотелось, поэтому мы ограничились на том, что более или менее неплохо представляем – описание рубежей и их компонентов.
Само собой, что в рамках описания фортсооружений очень важный момент – классификация категорий защиты. Но этот вопрос мы на момент окончательной подготовки материала так и не выяснили, а все попытки выяснить ограничились какими-то туманными мало нам самим понятными результатами. В итоге мы решили внимание моменту уделить, но начали с того, что честно признались:
«К сожалению, на данный момент у нас имеется лишь самое общее представление по этому вопросу».
Вот бы этими словами и ограничиться! Так нет же… Написали дальше как виделось.
В итоге имеет место «гнусная» дезинформация за которую приходится краснеть аки помидор. Вот так:
Это теперь вполне очевидно, поскольку примерно тогда, когда журнал был уже в типографии, мы таки разобрались с этой классификацией. Лучше поздно, чем никогда...
Но попытаемся хотя бы здесь компенсировать нашу нечаянную «дезушку».
На самом деле система категорий защиты у финнов проще некуда. Я не знаю, когда ее ввели впервые, но точно, что первые четыре класса уже существовали на момент строительства линии Салпа, а два дополнительных ввели уже во время ВОВ.
Итак.
Всего имеется шесть классов защиты. Сильнейший – I (от многократных попаданий 305-мм снарядов) – это единственное, в чем мы не лоханулись в своем «самом общем представлении». Слабейший – VI (противоосколочный).
Начнем с низшего.
Железобетонные сооружения VI класса – это открытые пулеметные позиции с нишами укрытиями для расчетов. Так же к нему принадлежат тонкостенные ОТ без колпаков (с амбразурами в ограждающих стенах) и без усиления. Оба типа сооружения довольно распространены на линии VT и наверняка очень хорошо многим знакомы.
Сооружения V класса защиты – это т. н. «усиленный противооколочный». Но! Эта формулировка с т. з. нашей привычной системы категорий защиты не вполне корректна. Большая часть сооружений этого класса соответствовала советскому М-3 (официально от 76-мм, реально не менее чем от 100-мм прямых попаданий). Более того, абсолютно точно, что сооружения V класса защиты при наличии каменного усиления (а надо сказать оно предусматривалось почти всегда) выдерживали прямые попадания снарядов вплоть до 155-мм калибра. К сооружениям этой категории стойкости относятся шарообразные убежища, все т. н. «слоистые» сооружения с тонкостенным остовом (ОТ с колпакими, прямоугольные убежища с одним или двумя входами, большинство КНП), а так же ряд «толстостенных» ОТ с колпаками с конструкциями толщиной до 1 м и без каменного усиления (полагаю, что последние с каменным усилением принадлежали бы уже к IV классу).
IV класс (который мы в своей дезушке назвали «противоосколочным»!) рассчитан на многократные попадания 120-мм снарядов и единичные до 203-мм включительно!
Ничего себе, «противоосколочный», называется!
Ни разу не видел сооружений этого класса воочию.
А вот объекты, принадлежащие к оставшимся I–III классам видеть приходилось.
Сооружения I категории защиты – это тоннельные казармы. Сооружения II класса (от многочисленных попаданий 203-мм) и III класса (от единичных попаданий 203-мм) – это т. н. «большие доты» комбинированного назначения, целый ряд схем которых мы и приводим в своей статье. Они нашли себе применение на всех рубежах, включая линию VT (в р-не Первомайского нам известно 8 сооружений).»
Можно только заметить, что данное «признание» является образцом, как должен нормальный исследователь относиться к допущенным в ходе работы ошибкам – не скрывать их, а пытаться исправить их самому, не дожидаясь, когда это сделает кто-то другой. Такая научная добросовесность, увы, достаточно редкая вещь в наше время.
Заканчивая обозрение самой интересной статьи номера, остается только выразить надежду, что это только самая первая работа авторов по данной тематике и в дальнейшем последует ее более развернутое продолжение.
(продолжение следует)
