«Уже в наше время, в 2003 году, в районе другого форта, лит. Б, были найдены останки более тысячи воинов Первой мировой войны. Причем в нескольких могилах, судя по всему, были захоронены как русские, так и солдаты неприятеля. Когда и при каких обстоятельствах погибли эти люди – тайна, никаких свидетельств не сохранилось».
Как вариант - умершие от ран в госпиталях Бреста, возможно - пленные. Не знаю, был ли в Бресте лагерь для немцев в 14-15 годах и для русских в 15-18, но встречал прямое воспоминание о том, что при поляках в 19 году в Бресте держали пленных солдат армии УНР и УГА.
Вот нашёл статью про это:
"Жертвы неизвестной войны" А.Митюков (Заря № 40 (13768), 2009).
(черновая версия статьи)
"Что я думаю, ступая на землю Брестской крепости"? Через подобное сочинение прошел едва ли не каждый школьник нашего города. В подавляющем большинстве дети, конечно, писали о подвиге советских солдат в 1941 году, затмившем по сути дела полуторавековую историю самой цитадели и ее укреплений. Меж тем, за это время здесь происходило немало драматических событий, окутанных тайной и по сей день. Вряд ли кто знает, что при польском правлении в крепости располагалось сразу шесть лагерей для военнопленных, куда в 1919 году попали солдаты и офицеры армии украинской народной республики, воевавшей в то время с поляками за независимость Украины. Из пяти с лишним тысяч пленных украинцев домой вернулось менее двух тысяч. Остальные бесследно сгинули на брестской земле, а место их захоронения неизвестно и по сей день.
"Вільність" против "wolnosci"
Предыстория этой трагедии сегодня так же малоизвестна: как и другие события тех лет из-за октябрьской революции и гражданской войны в России, она была отодвинута советскими историками на второй план. Однако для наших южных соседей последствия тех нескольких месяцев сыграли большую историческую роль, ведь с 1918 по 1919 годы непризнанная народная республика вела войну с Польшей за свою независимость, и это была первая попытка создать самостоятельное украинское государство.
Все началось после поражения Австро-Венгрии и Германии в Первой мировой войне, когда, собственно, начался распад Австро-Венгрии. Правящая элита входившей в ее состав Польши, на этом фоне решила восстановить независимость страны и объединить в своем составе бывшие земли Речи Посполитой, включая Галицию. В свою очередь во Львове был созван украинский национальный совет - парламент украинцев Австро-Венгрии, который провозгласил своей целью создание украинского государства на территории Галиции, Буковины и Закарпатья. Опорой Совета были украинские национальные части австрийской армии - полки сичевых стрельцов.
Поляки, хоть и составляли всего 25 процентов этих территорий, тем не менее считали всю Галицию польской землей и надеялись на ее присоединении к Польше. Дабы упредить попытки западных соседей уже в ноябре 1918 года Львове, Станиславове, Тернополе, Золочеве, Сокале, Раве-Русской, Коломые, Снятыне и Печенежене части сечевых стрельцов провозгласили власть украинского национального совета. Австро-венгерский губернатор во Львове передал власть вице-губернатору Владимиру Децкевичу, признанному новой властью. 3 ноября был издан манифест о независимости Галиции. Так родилась западно-украинская народная республика, объединившаяся несколько месяцев спустя с украинской народной республикой, провозглашенной на территории Восточной Украины.
В то же время во Львове началось восстание поляков, переросшее позднее в настоящую войну с молодой независимой Польшей, главой которой стал Юзеф Пилсудский. Боевые действия проходили по классическим схемам: фронт, боевые операции, окружения, диверсии... Пилсудский не жалел сил и средств для присоединения к Польше Галиции и разгрома Украинской республики. Вот один из любопытных примеров: в апреле в Польшу прибыла армия генерала Юзефа Халлера численностью 80000 человек, сформированная после первой мировой войны из граждан центральных держав и австро-венгерских военнопленных. Часть этой армии - 35000 человек - была направлена на украинский фронт. Французы протестовали, поскольку эта сформированная и вооруженная ими армия предназначалась исключительно для борьбы с большевиками. Пилсудский на это отвечал: "все украинцы являются большевиками или чем-то вроде этого". Прибытие армии Халлера сделало положение украинцев совершенно безнадежным.
В середине июля 1919 года началось массированное наступление польских войск. Украинская галицкая армия отступила и поспешную эвакуировалась на левый берег реки Збруч. Там же 11,15 и 17 июля, в районе города Бучача, около пяти тысяч украинских воинов попало в плен.
Брестское чистилище
Захваченных украинских солдат и офицеров сначала поездами отправляли в Перемышль, а затем в Брест. В тот период город над Бугом принадлежал Польше, а в Брестской крепости, на Кобринском укреплении, в форту Граф Берг и на Граевских казармах размещалось шесть лагерей для военнопленных. По словам брестского краеведа, старшего преподавателя кафедры философии Виктора Мисиюка, изучающего историю тех событий, многих пленных раздели еще на пересылке, а в казематах укреплений Брестской крепости спать им приходилось прямо на бетоне. Первые три дня польская администрация даже не давала пленным еды - их подкармливал украинский и еврейский комитет Бреста.
Получилось так, что в первые годы своего существования молодое польское государство, увязшее в войне за укрепление и расширение своей территории, физически не могло соответствовать требованиям международного красного креста. Ужасные санитарные условия привели к распространению тифа, ветряной оспы и прочих болезней. В наиболее критические дни смертность в лагере доходила по одним источникам до 85, а по другим до 150 человек в день. Особой скученностью военнопленных и смертностью отличался форт Бугшопы - западная часть Кобринского укрепления.
В тех же лагерях, помимо воинов украинской армии, находились и красноармейцы, попавшие в плен во время советско-польской войны 1919-1920 годов. Вот как описывали те условия уполномоченные Международного комитета Красного Креста в присутствии врача французской военной миссии, осматривавшие лагеря осенью 1919 года:
"От караульных помещений, так же как и от бывших конюшен, в которых размещены военнопленные, исходит тошнотворный запах. Пленные зябко жмутся вокруг импровизированной печки, где горят несколько поленьев, - единственный способ обогрева. Ночью, укрываясь от первых холодов, они тесными рядами укладываются группами по 300 человек в плохо освещенных и плохо проветриваемых бараках, на досках, без матрасов и одеял. Пленные большей частью одеты в лохмотья... Жалобы. Они одинаковы и сводятся к следующему: мы голодаем, мы мерзнем, когда нас освободят?
Этим летом из-за скученности помещений, не пригодных для жилья, совместного тесного проживания здоровых военнопленных и заразных больных, многие из которых тут же и умирали, недостаточности питания, о чем свидетельствуют многочисленные случаи истощения, отеков, голода в течение трех месяцев пребывания в Бресте - лагерь в Брест-Литовске представлял собой настоящий некрополь.
Две сильнейшие эпидемии опустошили этот лагерь в августе и сентябре - дизентерия и сыпной тиф. Последствия были усугублены тесным совместным проживанием больных и здоровых, недостатком медицинской помощи, питания и одежды. Рекорд смертности был поставлен в начале августа, когда в один день от дизентерии скончались 180 человек"...
Пора возвращать долги?
Точного списка умерших в те месяцы нет до сих пор. Упоминание о них есть в двух доступных документах без каких-либо подробностей. Так в отчете, составленном инструктором сотником Демидовым 27 октября 1919 года, указано, что в лагере оставалось 73 офицера, 1177 солдат и 7 интернированных граждан Западной области Украинской народной республики. Всего 1257 человек. Таким образом, можно предположить, что с конца июля до конца октября в лагере убыло более 3500 военнопленных и интернированных, но со слов очевидцев, лишь незначительная часть из них покинула лагерь живыми. В документе под названием "Обоз полоненых в "Бугшопи" фигурирует 775 умерших, но при этом в списках упомянуты даты смерти десятков неизвестных, а по воспоминаниям очевидцев таковых среди умерших было большинство. Вот что писали в 1933 году про это в периодическом издании Недiля в статье под названием "Невже забули про форт Бугшопа?":
"Брестчане наверняка знают эти песчаные луга, где погребено тысячи несчастных жертв, но сделали ли они что либо, для сохранения дорогих нам останков? Неизвестно. Не один отец, ни одна мать, ни одна жена не знают по сей день, где делись их сыновья и мужья, потому что в лагере долгое время не было никакого учета, умерших хоронили просто как безымянных и родным про их смерть ничего не сообщали. Обычно сносили умерших через день в один каземат, а вечером вывозили их за город в песок"...
Сегодня трудно ответить на вопрос: где именно похоронены несколько тысяч украинцев и установлен ли им какой-либо памятный знак. Скорее всего, хоронили их в братской могиле, возможно на Тришинском кладбище, размещавшимся в те времена за городом, ныне в центре Бреста. Но из-за ветхого и вдобавок неухоженного состояния Тришина найти это захоронение будет непросто. В архивных документах есть запись из заседания Комитета украинских ветеранов в Бресте от марта 1933 года. Один из инженеров затронул вопрос о создании креста на могилах украинских солдат, но решения по нему так и не было принято.
В наши дни с просьбой активизировать поисковую работу в этом направлении Виктор Мисиюк вышел на власти Бреста и Министерство обороны Беларуси. Его инициативу поддержали с охотой, однако постепенно вопрос был спущен на тормоза. С другой стороны, это тоже можно понять. Мы до сих пор не увековечили память своих белорусских солдат, погибших в первую и вторую мировые войны.
Как ни крути, но здесь груз ответственности в первую очередь должен лечь на ту сторону, по чьей вине произошла трагедия в лагерях Бреста. Отдать должное, в Польше с трепетом относятся к своей истории, чтят память о своих национальных героях и весьма болезненно реагируют на неоднозначные высказывания в адрес своего прошлого: взять хотя бы обсуждения действий армии "Краевой" или Катынской трагедии. Но история - это в том числе и ошибки государства, которые нужно признавать. И если так, то я более чем уверен, что вскоре, благодаря совместной поисковой работе польских, украинских и наших историков имена военнопленных, принявших мученическую смерть 90 лет назад в Бресте будут увековечены.
