В 1943–1945 гг. значительная роль в совместных боевых действиях Советской Армии и Военно-Морского Флота принадлежала морской артиллерии, в том числе и береговой, привлекавшейся для артиллерийской подготовки, поддержки и сопровождения сухопутных войск в наступлении. Из артиллерии всех действующих флотов наиболее показательны боевые действия артиллерии КБФ, которая в 1943 и 1944 гг. принимала участие в наступательных операциях под Ленинградом, а в 1945 г. — в Советской Прибалтике и в Восточной Пруссии. Определенный интерес представляют действия береговой и корабельной артиллерии Северного флота в Петсамо-Киркенесской операции.

Все совместные наступательные операции Ленинградского фронта и КБФ под Ленинградом были связаны с необходимостью прорыва глубоко эшелонированной обороны, насыщенной различными инженерными сооружениями, прикрываемыми многослойным артиллерийским, минометным и ружейно-пулеметным огнем. Естественно, это определяло большую значимость в наступлении артиллерии и авиации.

Количественный рост артиллерии в составе наших сухопутных войск позволял создавать на главных направлениях достаточную оперативную плотность — 140 в полосе наступления 67-й армии Ленинградского фронта и 160 орудий и минометов во 2-й ударной армии Волховского фронта. Но командование Ленинградского фронта, в оперативном подчинении которого с 23 августа 1941 г. находился Краснознаменный Балтийский флот, ясно понимало необходимость усиления армии морскими дальнобойными орудиями крупного и среднего калибра.

Береговая артиллерия к этому времени представляла собой большую силу. В ее составе к 1 января 1943 г. насчитывалось 146 батарей, из них 30 железнодорожных калибра 356–45 мм, а также 2 бронепоезда — «Балтиец», вооруженный 130, 120 и 45-мм орудиями, и «За Родину» с орудиями калибра 120, 76, 45 и 37 мм{225}.

В январской операции 1943 г. (прорыв блокады) от флота участвовало 11 батарей стационарной береговой артиллерии (34 орудия калибра 406–100 мм), 16 батарей железнодорожной (32 орудия калибра 356–100 мм), 3 эскадренных миноносца и 3 канонерские лодки (22 130-мм орудия) {226}.

Это была первая крупная наступательная операция, которая позволила выработать оптимальные формы организации взаимодействия морской и полевой артиллерии в наступлении, найти наиболее рациональные способы решения огневых задач. Из состава стационарной, железнодорожной и корабельной артиллерии КБФ [149] было сформировано 3 артиллерийские группы (табл. 22). Планы использования морской артиллерии и ее взаимодействие с наземной были разработаны в штабе командующего артиллерией Ленинградского фронта совместно с офицерами управления начальника артиллерии флота. Он имел прямые линии связи со штабом командующего артиллерией Ленинградского фронта, с командующим артиллерией 67-й армии и с командирами ударных артиллерийских групп флота. Оборудование выносного поста управления (ВПУ) позволяло наиболее эффективно использовать морскую артиллерию и своевременно перенацеливать ее огонь на нужное направление. Береговая артиллерия, как и корабельная, оперативно подчинялась начальнику артиллерии флота, но вызов огня осуществлялся по указанию командующего артиллерией Ленинградского фронта и по утвержденным им планам. Право на вызов огня предоставлялось также командирам наступавших соединений.

Таблица 22. Морская артиллерия КБФ в некоторых наступательных операциях 1943–1945 гг. {~1} (стр. 150–152)

Для удобства управления железнодорожная артиллерия была разделена на 2 группы — городскую и № 2. В городскую артиллерийскую группу были сведены батареи железнодорожной артиллерии, оставленные на прежних огневых позициях для борьбы с артиллерией противника, обстреливающей Ленинград. В ней числилось 8 батарей, 180-мм транспортер батареи № 18 и 2 транспортера калибра 180 мм батареи № 19. Городская артиллерийская группа непосредственного участия в прорыве блокады Ленинграда не принимала. Группа № 2 состояла из северной и южной подгрупп. В северную подгруппу вошли 7 батарей и 356-мм транспортер батареи № 11. Ее возглавил начальник бригады железнодорожной артиллерии. Южная подгруппа включала 11 батарей, 2 транспортера батареи № 18 и 356-мм транспортер батареи № 11. Командование группой № 2 принял на себя командир бригады. В резерве командира этой группы имелось 3 батареи (№1104, 1106 и 1116).

Боевое управление железнодорожной артиллерией строилось следующим образом. Командиры северной и южной артиллерийских подгрупп осуществляли связь с начальником артиллерии флота, а также с командирами дивизионов и отдельных батарей со своих выносных постов, располагавшихся недалеко от переднего края обороны противника. В свою очередь командиры дивизионов находились на командных пунктах, имея при себе начальника разведки и планшетную группу. Штабы дивизионов были непосредственно связаны с командирами дивизионов и командирами батарей. Взаимодействие с частями 67-й армии осуществлялось посредством личного общения командиров батарей и дивизионов с соответствующими армейскими командирами и их штабами.

До январской наступательной операции железнодорожная артиллерия участвовала в ряде наступательных операций Ленинградского фронта. Но обеспечивала она их с постоянных огневых [153] позиций или, во всяком случае, из постоянных районов, где батареи были развернуты с начала формирования бригады. Задачи, поставленные железнодорожной артиллерии в январской операции, требовали передислокации батарей и отдельных транспортеров на новые огневые позиции. Расположение последних выбиралось командирами дивизионов и отдельных батарей при помощи разведывательных групп. После этого командиру бригады представлялся доклад с подробной характеристикой огневых позиций и указанием мероприятий по их подготовке. Планы мероприятий утверждались начальником береговой обороны флота. Схемы огневых позиций, нуждавшихся в подведении новых железнодорожных путей, утверждались Военным советом фронта и строились по его решению.

30 декабря 1942 г. 2 батальона восстановительной железнодорожной бригады приступили к постройке железнодорожного тупика длиной 2300 м в районе станции Каменка. К 4 часам 2 января 1943 г. его постройка была завершена. Инженерное оборудование огневых позиций осуществлялось с 1 по 12 января личным составом железнодорожной артиллерийской бригады и группой саперов инженерного отдела флота. За короткий срок в труднейших условиях болотистой местности были построены наблюдательные посты, землянки, укрытия для личного состава и боеприпасов, основные и запасные линии связи. В ночь на 12 января транспортеры и батареи перешли на новые огневые позиции. Здесь их тщательно и искусно замаскировали.

К началу операции все командиры батарей имели полные сведения о системе обороны противника, характере его оборонительных сооружений и данные о целях, по которым батареи должны действовать. Разведка артиллерийских батарей противника, его мотомеханизированных частей и живой силы осуществлялась средствами артиллерийской разведки и дополнялась сведениями из штаба артиллерии флота и соседних с батареями сухопутных частей. Данные об изменениях в обстановке каждая батарея получала 2 раза в сутки от начальника артиллерии флота и раз из штаба 67-й армии.

Боевое распоряжение и выписка из плановой таблицы огня, а также задания для каждой батареи были доведены до исполнителей за 4–5 часов до начала операции. Согласно этим боевым документам в период артиллерийской подготовки длительные огневые налеты выполнялись 10–15 минут и с полной скорострельностью. Затем следовал 3-минутный перерыв, необходимый для переноса огня, после чего проводился новый мощный огневой налет, но уже по другой цели. В своих ответственных полосах береговые батареи должны были вести огонь на подавление вражеских батарей. На артиллерийскую подготовку предусматривалось расходовать от 280 до 320 снарядов. Перед началом операции предварительная пристрелка реперов и целей в интересах маскировки запрещалась, поэтому огонь велся по площади. [154]

12 января ровно в 9 часов 30 минут воздух был сотрясен одновременным залпом большого числа орудий. Плотность огня на отдельных участках прорыва достигала 2–3 артиллерийских попадания на 1 кв. м. Передний край обороны противника покрылся сплошными разрывами. В этих условиях командиры батарей лишились возможности корректировать огонь батарей. Их попытка отметиться по воздушному разрыву дистанционной гранатой тоже ни к чему не привела, так как воздух был наполнен разрывами снарядов зенитных батарей противника. Только командир 356-мм транспортера батареи № 11 мог осуществлять корректировку, так как ее разрывы резко выделялись, а наблюдательный пост был расположен всего в 2–3 км от целей{227}.

В первые 5–10 минут противник пытался отвечать одиночными орудийными выстрелами, но сразу же прекратил огонь, не в силах выдержать мощный удар. Впоследствии во время артиллерийской подготовки наши береговые батареи неоднократно отвлекались на подавление активных батарей противника. Так, например, разведка 402-го дивизиона обнаружила 2 интенсивно действующие батареи в районе крепости Шлиссельбург. Хотя они находились вне ответственных секторов 402-го дивизиона, его командир провел короткие, но мощные огневые налеты по целям, сосредоточивая в каждом огонь 3 батарей. Враг прекратил обстрел наших войск{228}.

В 11 часов 20 минут артиллерийская подготовка закончилась, огонь был перенесен в глубину обороны противника, темп стрельбы резко снизился. На этом этапе главной задачей береговой артиллерии являлось подавление артиллерийских и минометных батарей, мешавших продвижению наших сухопутных частей. Кроме того, она вела огонь по скоплению живой силы и техники. В этих случаях вызов огня производился командующим артиллерией 67-й армии через командиров артиллерийских групп.

С 12 по 18 января артиллерия флота провела 1205 стрельб и израсходовала 29101 снаряд калибра 406–100 мм. В результате в 759 случаях подавлен огонь батарей противника, уничтожено 8 батарей и 2 отдельных орудия, разрушено 14 узлов сопротивления, в том числе наиболее мощные в районах Шлиссельбурга и на горе Преображенская. Кроме того, уничтожено 2 склада с боеприпасами, взорван железнодорожный эшелон с боевой техникой и снарядами, нанесен большой урон живой силе и технике врага. Эффективность огня морской артиллерии подтвердил начальник артиллерии флота вице-адмирал И. И. Грен, осмотревший районы ее действий {229}.

Исключительно высокую оценку получила деятельность железнодорожной артиллерии. По отзывам командующего артиллерией [155] Ленинградского фронта и командира 136-й стрелковой дивизии, артиллерийская обработка узлов сопротивления противника, проведенная батареями группы № 2, была настолько эффективна, что артиллерия противника в этот период была в значительной степени парализована. Только батареи северной подгруппы провели 249 стрельб. Они разрушили 7 узлов сопротивления, в 48 случаях подавили огонь вражеских батарей, кроме того, уничтожили артиллерийскую батарею, 21 танк, 48 автомашин, 7 самолетов на аэродроме, в районе целей вызвали 14 взрывов и пожаров{230}.

В боевом применении морской артиллерии были и серьезные недостатки. Всего морская артиллерия провела 164 стрельбы (14 процентов общего числа стрельб), из них 76,6 процента стрельб по огневым точкам и 23,4 по укреплениям. Из-за того, что морская артиллерия, береговая в частности, своевременно не перенацеливалась на уничтожение сильных опорных пунктов врага, находившихся в глубине обороны, в руках противника до конца операции оставались мощные узлы сопротивления в районе 8-й ГЭС, в Шлиссельбурге, в рабочих городках и поселках на подступах к основному узлу обороны в районе Синявинских высот. Тем не менее участие артиллеристов КБФ в прорыве блокады Ленинграда имело не только важное значение для исхода этой операции, но и обогатило их опытом огневого содействия сухопутным войскам в крупной наступательной операции. Особенно ценный опыт получил личный состав батарей железнодорожной артиллерии, так как эта операция потребовала решения ряда серьезных вопросов в отношении управления, маневра, инженерного обеспечения и комплексного развертывания боевых порядков.

После прорыва блокады Ленинграда береговая и корабельная артиллерия привлекались для артиллерийской поддержки войск Ленинградского фронта, которые в феврале, марте, апреле и июле 1943 г. продолжали вести активные боевые действия. Так, в боевых действиях под Красным Бором с 19 по 29 марта участвовало 60 артиллерийских стволов флота, которые израсходовали 2530 снарядов калибра 356–120 мм. При проведении Мгинской наступательной операции летом 1943 г. было задействовано 52 ствола калибра 356–120 мм. Артиллерия флота провела 922 стрельбы, израсходовав 12950 снарядов. 74 процента стрельб в этой операции выполнялось с корректировкой огня. В сентябре 1943 г. войска 67-й армии при поддержке артиллерии и авиации флота овладели мощным опорным пунктом врага на Синявинских высотах.

Почти вся артиллерия КБФ оказывала содействие войскам Ленинградского фронта в Красносельско-Ропшинской операции (январь 1944 г.). Для операции, закончившейся крупным поражением немецко-фашистских войск, флот выделил 215 стволов [156] (табл. 23) калибра 406–100 мм{231}. Наибольшим числом орудий был представлен калибр 130 мм — 43,2 процента. Привлечение крупнокалиберной береговой, железнодорожной и корабельной артиллерии обеспечивало поражение целей, находившихся на значительном удалении от передней полосы обороны противника. Морская дальнобойная артиллерия, воздействуя на тактическую глубину расположения противника, облегчила нашим войскам преодоление мощных оборонительных рубежей как со стороны ораниенбаумского плацдарма, откуда наступала 2-я ударная армия в общем направлении на Ропшу, так и со стороны Ленинграда, где в направлении на Красное Село действовала 42-я армия.

Таблица 23. Состав артиллерии КБФ в январской операции 1944 г.{~1}

Перед артиллерией флота стояла задача разрушить узлы сопротивления и опорные пункты в тактической глубине обороны противника, подавить его батареи, не допустить стрельбы по наступавшим войскам фронта и нейтрализовать работу вражеских командно-наблюдательных постов, штабов, а также ближайших тыловых узлов связи, расположенных в недосягаемости огня армейской артиллерии. Ей также предстояло ударами по узлам дорог и местам сосредоточения немецко-фашистских резервов воспрепятствовать маневру живой силой и техникой в районах Слуцка и Ропши. Одной из основных задач артиллерии флота являлось подавление тяжелых артиллерийских батарей врага.

Выполнение морской артиллерией поставленных задач требовало четкой организации, согласованных по месту и времени действий. При подготовке операции из всей артиллерии флота было создано 5 артиллерийских групп, каждая из которых получила свои строго определенные задачи (см. схему на стр. 157).

Артиллерия 1-й группы перешла в оперативное подчинение командующего Ораниенбаумской группой войск (2-я ударная армия) {232}. Непосредственное управление 2, 3 и 4-й артиллерийскими [157] группами в операции было возложено на начальника береговой обороны, который на этот период оперативно подчинялся командующему артиллерией Ленинградского фронта. 5-я артиллерийская группа находилась в оперативном подчинении командира 3-го Ленинградского контрбатарейного корпуса. В отношении 1-й и 5-й артиллерийских групп начальник береговой обороны должен был осуществлять контроль за правильным использованием ими батарей и за расходом боеприпасов.

Подготовка береговой артиллерии к выполнению задач по обеспечению наступательных действий армий началась за 2 недели до начала операции. В подготовительный период отрабатывалась организация боевого управления, осуществлялась перегруппировка артиллерии, развертывалась специальная учеба офицерского состава.

За несколько дней до операции батареи железнодорожной артиллерии были передислоцированы на новые огневые позиции, ближе к линии фронта. Железнодорожная артиллерия заняла [158] теперь концентрические, эшелонированные в глубину и усиленные на основных направлениях боевые порядки, что дало возможность последовательно действовать и по глубине обороны противника, и в направлении наступления частей Советской Армии.

Для корректировки огня и наблюдения результатов стрельбы потребовалось провести переразвертывание средств артиллерийской разведки с второстепенных участков фронта на главные. Каждой группе были приданы 1–2 взвода артиллерийской разведки. Помимо этого, группы развернули свои наблюдательные посты для обеспечения сопряженного наблюдения батарей. Общее число наблюдательно-корректировочных постов было доведено до 117{233}.

Каждая батарея имела 2 наблюдательных поста, оснащенных электролинейной связью. На одном из них был развернут командный пункт командира батареи, оборудованный всеми средствами, материалами и принадлежностями, необходимыми для расчета исходных данных, для наблюдения за стрельбой и корректировки артиллерийского огня. Кроме линейной связи с командными пунктами дивизионов они имели радиосвязь. Только в 5-й артиллерийской группе артиллерийскую разведку осуществляли 18 пунктов сопряженного наблюдения дивизионов, 46 пунктов сопряженного наблюдения батарей, несколько взводов звуковой и оптической разведки.

Развертывание дополнительных наблюдательных постов создало достаточную плотность средств артиллерийской разведки на красносельском и приморском направлениях и дало возможность усилить систему артиллерийской разведки флота, изучить заблаговременно местность и район целей, вести наблюдение по всему фронту и обеспечивать корректировку огня всей артиллерии. Были проведены сборы разведчиков-наблюдателей для отработки способов корректировки и разведки, передачи целеуказаний и т. д.

Для разведки и корректировки артиллерийского огня с воздуха из состава 13-й артиллерийской авиаэскадрильи флота было выделено звено самолетов-корректировщиков Ил-2. Это звено находилось в оперативном подчинении командира 101-й морской бригады железнодорожной артиллерии, а один самолет — в оперативном подчинении командира 1-й артиллерийской группы.

Перед операцией был тщательно проанализирован весь состав неприятельской артиллерии на ленинградском направлении и на этой основе разработаны каталоги стабильных огневых позиций вражеских батарей на каждом участке фронта. Каталоги были разосланы во все части и соединения береговой артиллерии. Штабы дивизионов располагали разведывательными картами, на которых были указаны огневая система противника, его оборонительные сооружения, штабы и склады. Штаб береговой обороны ежедневно анализировал деятельность фашистской артиллерии, [159] ставил задачи на дополнительную разведку новых целей и уточнение их состава, а также обобщал данные о войсковых группировках на всех участках фронта. В итоге к началу операции все части и соединения артиллерии флота имели полную информацию о войсковых и артиллерийских силах врага, их деятельности, а также о характере инженерного оборудования плацдарма.

В период подготовки был налажен контакт офицеров-артиллеристов флота с представителями общевойсковых соединений. Это обеспечило полную согласованность по вопросам планирования огня. На основе плана использования морской артиллерии в операции, утвержденного Военным советом флота, начальник береговой обороны флота поставил огневые задачи для каждой артиллерийской группы и распределил между ними общефлотские средства корректировки. Таблица огня привлекаемой на операцию морской артиллерии была разработана 11 января штабом береговой обороны флота и согласована с командующим артиллерией 2-й ударной и 42-й армий. Планы огня артиллерии были составлены на первые 2 дня операции. В дальнейшем задачи береговой артиллерии должны были ставить армейские штабы, с которыми поддерживалась непосредственная связь.

Все боевые документы на операцию, боевые задачи, таблицы координат целей с указанием номеров и их характера были за несколько дней до операции вручены командирам артиллерийских групп. Вследствие того что в период артиллерийской подготовки и поддержки атаки пехоты требовалось одновременно воздействовать по многим целям, последние с учетом их тактического значения распределялись не только по батареям, но даже по орудиям. Для разрушения узлов сопротивления привлекалась береговая артиллерия калибра 406–180 мм, она использовалась и по целям, которые находились вне досягаемости остальных калибров. Планы огня были доведены до командиров батарей включительно в части, их касающейся, что давало возможность в случае нарушения связи продолжать выполнение плана по времени.

Привлечение большого количества артиллерии на операцию, развертывание новых наблюдательных постов и средств связи, сложность и значимость задач, поставленных перед артиллерией, — все это возложило на начальника береговой обороны особую ответственность за организацию управления командными и наблюдательными постами.

Так как ожидалось сильное огневое воздействие противника по боевым порядкам нашей артиллерии, особое внимание обращалось на обеспечение надежности связи. Планировалось использовать обходные линии телефонной связи, а радиосвязь была отработана так, чтобы переход на нее не повлек перерыва в управлении. В 101-й морской бригаде железнодорожной артиллерии, например, боевое управление в целях обеспечения бесперебойности и живучести было организовано одновременно с 2 пунктов. Командно-наблюдательный пункт командира бригады находился на [160] чердаке шестиэтажного здания в Автово и имел электролинейную связь со штабами всех дивизионов и командирами отдельных батарей. Благодаря прямой электролинейной связи с командным пунктом командира 3-го ленинградского контрбатарейного корпуса, размещенного во Дворце Советов, боевые распоряжения приходили на командный пункт командира бригады в процессе боя. На случай выхода из строя командного пункта командира бригады был организован запасный командный пункт (Витебская-Товарная) со всей необходимой документацией и средствами связи.

План огня железнодорожной артиллерии также был составлен на 2 дня операции, а в ходе ее задачи должны были ставить армейские штабы, с которыми командование бригады поддерживало непрерывную связь.

Перед операцией во всех дивизионах береговой артиллерии шли учения на тему «Артиллерийская поддержка наступательной, операции частей Ленинградского фронта на приморском направлении».

Подготовку артиллерийских частей к операции можно проследить на примере 101-й морской железнодорожной артиллерийской бригады. Для боевого управления и подготовки штабов артиллерийских дивизионов командование бригады разработало и провело 2 учения, на которых особое внимание уделялось подготовке и сколачиванию штабов, организации работы командных пунктов и корректировочно-наблюдательных постов. В штабах проводились групповые упражнения и односторонние штабные игры. Тактический фон учений был максимально приближен к реальной обстановке{234}.

На проведенных сборах командиров отделений артиллерийской разведки и начальников наблюдательных пунктов заслушивались доклады о действиях вражеской артиллерии, а также о состоянии артиллерийской разведки в бригаде. Сбор помог сержантам и офицерам в совершенствовании боевого мастерства, улучшении артиллерийской разведки, наблюдения, корректировки огня {235}.

За несколько дней до операции командир 101-й морской железнодорожной артиллерийской бригады и начальник политического отдела провели совещание с командирами артиллерийских дивизионов и их заместителями по политической части. Командир сделал доклад об очередных задачах офицерского состава, после был заслушан доклад начальника оперативного отделения штаба бригады «Обстановка на Ленинградском фронте и ближайшие задачи бригады». С докладом о характеристике артиллерии противника на Ленинградском фронте и ее тактике выступил начальник разведки бригады. Все 3 доклада дали возможность руководящему [162] офицерскому составу глубже уяснить задачи своих подразделений в предстоящих боевых действиях {236}.

В подготовительный период большую работу провели политические отделы, партийные и комсомольские организации. Упор в агитационно-пропагандистской работе был сделан на воспитание наступательного духа личного состава, лучшее овладение боевой техникой, разъяснение артиллеристам положения на фронтах Великой Отечественной войны, особенно на Ленинградском.

Подготовительный этап завершился пристрелкой реперов за день до начала операции. Для обеспечения внезапности огневого удара реперы выбирались в 500–2000 м от целей с такин расчетом, чтобы можно было производить перенос огня и на другие цели, пристрелка которых в интересах скрытности не производилась. В день операции был произведен перерасчет пристрелянных данных. Артиллерия, имевшая задачу разрушения, пристреливалась непосредственно по целям, а остальная — по целям или по реперам — в зависимости от характера цели.

На направлении действия 42-й армии артиллерийская подготовка началась 15 января и продолжалась в течение 1 часа 40 минут. На позиции противника обрушилось 220 тыс. снарядов и мин{237}. Артиллерия 42-й армии вела прицельный огонь по траншеям, огневым точкам, дзотам, наблюдательным постам, узлам связи. Артиллерия флота в составе 2, 3, 4-й и 5-й групп вела интенсивную стрельбу по артиллерийским батареям, узлам дорог и командно-наблюдательным пунктам.

В 11 часов войска 42-й армии перешли в наступление на участке Урицк, Большое Казьмино. Батареи 5-й артиллерийской группы в это время действовали по батареям противника в глубине его обороны, но скоплениям живой силы и техники. В тот день они открывали огонь 136 раз и израсходовали 4130 снарядов. По вражеским опорным и командным пунктам, складам и узлам дорог было проведено 49 стрельб, на что потребовалось 1963 снаряда{238}.

Успех огня морской артиллерии в первый день операции обеспечивался корректировкой каждого разрыва. Этому способствовали разнородность стрелявших калибров и выделение для морской артиллерии целей, удаленных от переднего края (его обрабатывала полевая артиллерия). Для контроля стрельбы успешно использовались периоды ведения методического огня. С 15 января установилась погода с низкой облачностью, что не давало возможности использовать самолеты-корректировщики. Это усложнило корректировку и контроль стрельб. Однако, несмотря на плохую видимость и большую плотность огня, около 70 процентов стрельб проводилось с корректировкой (табл. 24), [163] а значительная часть их с сопряженным наблюдением, причем на первом этапе операции количество стрельб с корректировкой достигало 80–85 процентов, но затем по мере удаления линии фронта и ограниченности средств дальней разведки этот показатель стал резко снижаться.

Таблица 24. Корректировка огня морской артиллерии в январской операции 1944 г.{~1}

В первый день операции артиллерия врага пыталась нанести ответный удар по командным и наблюдательным пунктам частей и штаба 5-й артиллерийской группы. В результате несколько раз нарушалась связь, которая, однако, восстанавливалась через 5–15 минут. В момент ремонта электролинейной связи наблюдательные и командные пункты переходили на связь по радио. Расстроить работу средств разведки частей бригадах и органов боевого управления противнику не удалось.

В период решения сухопутными частями ближайших задач наступления документами по взаимодействию служила план огня морской артиллерии, кодированная карта для передачи обстановки и артиллерийская таблица условных сигналов для целеуказания и вызова огня. В связи с быстрым продвижением наших войск и значительной загруженностью армейской телефонной связи штаб морской артиллерии придавал офицерам связи мощные радиостанции на автомашинах. Это имело огромное значение и для получения информации, и для вызова огня.

Немалую роль в осуществлении взаимодействия сыграла оптическая разведка артиллерии флота (взводы оптической разведки, а также посты кораблей и батарей), доносившая о положении наших войск и вызывавшая огонь по целям, мешавшим их продвижению.

С 16 по 19 января 5-я артиллерийская группа держала под методическим огнем жизненные центры противника (Константиновна, Слобода Павловская, Красный Хутор, Красное Село), вела контрбатарейную борьбу, воздействовала по скоплениям живой силы и техники. Дальнобойные батареи балтийцев, осуществляя огневой контроль за вражескими прифронтовыми коммуникациями, срывали попытки гитлеровцев подтянуть резервы на помощь своим отступающим войскам. [164]

Железнодорожные транспортеры, меняя огневые позиции и следуя за войсками, подавляли артиллерию и узлы сопротивления противника, расчищая путь пехоте и танкам. Артиллеристы железнодорожных батарей оказали существенную помощь стрелковым частям в овладении опорными узлами вражеской обороны в районе Красное Село, Воронья Гора. Информированность о расположении штабов, командных пунктов, узлов связи, батарей, укреплений и огневых точек противника позволила вести огонь на их поражение и уничтожение. Отличная работа всех средств артиллерийской разведки и наблюдения обеспечивала ведение меткого огня по заданным целям.

Широкий размах в ходе операции, как уже отмечалось, получила контрбатарейная борьба.

В итоге ожесточенных боев подвижные части 2-й ударной и 42-й армий вечером 19 января соединились в районе Ропши и начали наступление на гатчинский плацдарм. В связи с этим линия фронта отодвинулась далеко за пределы досягаемости огня стационарной береговой артиллерии. Дальнейшую огневую поддержку могла оказывать только железнодорожная артиллерия.

20 января командующий Ленинградским фронтом приказал командующему 2-й ударной армией передислоцировать к исходу 21 января оперативно подчиненные ему 406 дивизион и бронепоезда «За Родину» и «Балтиец» на правый фланг армии в район Калище, Долгово. К 15 часам назначенного дня батареи 406-го дивизиона перешли из района Ораниенбаума в район Калище с задачей нарушать сухопутные коммуникации противника нанесением огневых ударов по узлам шоссейных и железных дорог в местах подхода резервов, вести контрбатарейную борьбу. Для прикрытия батарей 406-го дивизиона от ударов авиации в район Калище были переброшены 2 зенитные батареи.

Чтобы полнее использовать железнодорожную артиллерию, командующий Ленинградским фронтом 24 января приказал непосредственно подчинить ее командующему артиллерией фронта{239}. Огонь железнодорожной артиллерии имел особое значение, так как полевая артиллерия при сравнительно ограниченной дальности ее огня не успевала сопровождать быстро движущуюся пехоту, тогда как железнодорожная артиллерия продолжала успешно содействовать огнем наступавшим частям, осуществляя маневр траекториями и колесами. Большинство стрельб в этот период проводилось без корректировки, так как самолеты-корректировщики из-за неблагоприятных метеорологических условий не могли быть использованы, а наблюдательные посты не успевали продвигаться за боевыми порядками пехоты.

Боевая деятельность 101-й морской бригады железнодорожной артиллерии получила высокую оценку советского командования. 24 января 1944 г. народный комиссар ВМФ послал командованию [165] КБФ радиограмму. В ней говорилось: «В боях по прорыву блокады (имеется в виду окончательное снятие блокады. — Ю. П.) Ленинграда особенно хорошо себя показали артиллерийские дивизоны под командованием Гранина, Волновского, Барбакадзе, Жук, Крайнова, Видяева и батареи под командованием Рябцева и Копыляева. За отличную работу командирам и бойцам дивизионов объявляю благодарность и о Ваших успехах докладываю Правительству»{240}.

24 января советские войска стремительным ударом овладели городами Пушкин и Павловск, очистив от противника мощные узлы обороны и железнодорожные станции Ульяновка и Саблино. После отвода противником ряда частей с синявинско-мгинского участка войска 67-й армии и Волховского фронта вышли непосредственно на подступы к городу Тосно. Артиллерия 101-й морской бригады железнодорожной артиллерии, кораблей и расположенной в районе Ивановских порогов 180-мм батареи, чтобы воспрепятствовать отходу противника в западном и юго-западном направлениях, провела 115 стрельб, уничтожив при этом большое количество автотранспорта, техники и живой силы.

26 января советские войска штурмом взяли Гатчину, превращенную противником в крепость с развитой системой долговременных сооружений. С падением этого узла обороны немецко-фашистских войск был сокрушен весь так называемый Северный вал — стальное кольцо укреплений вокруг Ленинграда.

Таблица 25. Расход боеприпасов артиллерией КБФ в январской операции 1944 г.{~1}

Артиллерия Краснознаменного Балтийского флота выполнила стоявшие перед ней задачи по обеспечению наступления сухопутных частей под Ленинградом. За 14 дней операции она провела 1005 стрельб, выпустив по врагу около 23,6 тыс. снарядов калибра 406–100 мм (табл. 25). Оказывая совместно с армейской артиллерией огневое содействие наступающим войскам и ведя напряженную контрбатарейную борьбу, морская артиллерия решила [166] и ряд крупных самостоятельных оперативных задач. Так, в первые дни боев она целиком обеспечивала приморский фланг Ораниенбаумской группы войск (полевая артиллерия и войска в это время были сосредоточены на участках прорыва). Когда под угрозой полного окружения стрельнинская группировка противника пыталась пробиться на юг, морская артиллерия на пути ее отхода поставила мощный огневой заслон и уничтожила много живой силы и техники.

Январская операция — первый случай в истории, когда береговая и корабельная артиллерия использовалась в таких больших масштабах для содействия сухопутным войскам при прорыве глубоко эшелонированной обороны противника. Успеху морской артиллерии (табл. 26) способствовала специальная боевая подготовка в штабах, частях и соединениях; в итоге были достигнуты четкость боевого управления, непрерывность корректировки огня и безотказность связи. В результате умелой организации взаимодействия, которая в ходе операции непрерывно совершенствовалась, конкретной постановки задач, планирования огня и обеспечения его корректировкой морская артиллерия нанесла противнику большие потери в живой силе и технике.

Таблица 26. Характер огневых задач, выполненных морской артиллерией в январской операции 1944 г.{~1}

Действия артиллерии Краснознаменного Балтийского флота получили высокую оценку со стороны взаимодействовавших с ней частей Ленинградского и Волховского фронтов. Особенно эффективно действовала 101-я морская бригада железнодорожной артиллерии. За отличные боевые действия приказом Верховного Главнокомандования она была преобразована в 1-ю гвардейскую с присвоением ей наименования Красносельская. Несколько позже, в апреле 1944 г., она была награждена орденом Красного Знамени.

В Выборгской операции (июнь 1944 г.) войска Ленинградского фронта главный удар наносили вдоль Выборгского шоссе и железной дороги Белоостров — Выборг на приморском направлении. [167] Именно здесь наши сухопутные войска могли получить наибольшую поддержку от сил флота.

В прорыве глубоко эшелонированной обороны противника и в последующей артиллерийской поддержке сухопутных войск участвовали корабли, стационарная и железнодорожная артиллерия. Если в период финляндско-советского конфликта нашим войскам для преодоления линии Маннергейма потребовалось 3,5 месяца, то теперь с участием морской артиллерии куда более мощная система укреплений была сокрушена за 11 дней.

В Выборгской операции от КБФ участвовало 12 кораблей (в том числе линкор и 2 крейсера), 25 стационарных и 15 железнодорожных батарей в составе 125 береговых орудий калибром 406–100 мм и 49 корабельных орудий калибра 305–130 мм {241}.

Перед артиллерией флота были поставлены следующие задачи: разрушать оборонительные сооружения в ключевых узлах сопротивления противника, нарушать боевое управление противника огневыми ударами по штабам, командным и наблюдательным пунктам, узлам связи, тыловым органам:, а также железнодорожным: станциям, узлам дорог и другим объектам, подавлять ранее известные батареи противника и нейтрализовать вновь появляющиеся, кроме того, не допускать воздействия кораблей противника по нашим войскам, наступавшим вдоль побережья Финского залива и высадки десанта в их тыл. Для выполнения поставленных задач артиллерия флота была разделена на 4 группы (см. табл. 22).

Управление морской артиллерией осуществлялось, как и в операции по разгрому фашистов под Ленинградом, начальником артиллерии флота, являвшимся одновременно начальником береговой обороны, который на время боевых действий оперативно подчинялся командующему артиллерией Ленинградского фронта.

В соответствии с задачами штаб начальника артиллерии флота разработал боевой приказ, план разрушения целей артиллерией флота в подготовительный период, план артиллерийского обеспечения при прорыве войсками обороны противника, составил карту с координатами целей и произвел расчет расхода боеприпасов по калибрам и дням.

План огня был согласован с командующим артиллерией Ленинградского фронта. Причем в отличие от прежних операций, когда планы огня разрабатывались до батарей включительно, группам артиллерии флота были поставлены общие задачи. Такое планирование явилось следствием возросшей культуры в работе штабов, повышения мастерства офицеров-артиллеристов.

Новая система планирования подняла ответственность за командование артиллерийскими группами и потребовала от вышестоящего штаба более тщательного контроля при распределении калибров, соблюдении режима огня и норм расхода боеприпасов. [168]

Планирование состояло из трех этапов. Сначала изучались поставленные задачи, цели, определялись возможности артиллерии, потом уточнялись задачи и характер целей у командующего артиллерией армии и, наконец, окончательно отрабатывался план огня.

Так как цели были разнородными и располагались на разных расстояниях от боевых порядков артиллерии флота, был составлен график, предусматривавший их последовательное разрушение орудиями различных калибров. Одновременно разрабатывался график пристрелки, которую предполагалось провести за день до начала артиллерийской подготовки. Он предусматривал пристрелку реперов, расположенных таким образом по отношению к целям, чтобы от пристрелянного репера можно было перенести огонь на несколько целей. Это позволило скрыть огневую систему нашей артиллерии и добиться внезапности огневого удара.

Железнодорожная артиллерия вела пристрелку и стрельбу с временных огневых позиций, построенных личным составом еще в мае{242}. Тогда же были оборудованы командно-наблюдательные пункты для командиров дивизионов и батарей в 500–1000 м от переднего края, а в сухопутные войска назначены офицеры связи с подвижными радиостанциями и шифровальщиками.

За несколько дней до операции железнодорожные батареи заняли огневые позиции ближе к линии фронта, на железнодорожных станциях Грузино, Горталово, Пери и на 6 тупиковых позициях, построенных в районе Левашово, Дибуны, Черная речка, Сортавала.

К началу операции артиллерия флота имела на берегу Финского залива и в глубине материка хорошо развитую сеть наблюдательно-корректировочных постов дивизионов и батарей, а некоторые из них располагались в боевых порядках пехоты, на переднем крае. Кроме того, для артиллерийской разведки и корректировки огня использовались отдельный разведывательный артиллерийский дивизион, эскадрилья самолетов-корректировщиков и аэростаты наблюдения. Корректировочная авиация действовала по специально составленному плану{243}. Для разрушения точечно расположенных целей массированный огонь был спланирован следующим образом: несколько близко расположенных целей (100–200 м одна от другой) назначали одному соединению, которое за каждой целью закрепляло батарею. Плотность огня создавалась большая. Задача подавления батарей противника решалась двояким образом. На участке, где береговая артиллерия располагала достаточным количеством стволов для контрбатарейной борьбы, она брала под обстрел группировку артиллерии целиком. В других случаях назначались ответственные полосы. Для воздействия по наблюдаемым скоплениям живой силы и техники были выбраны, [169] пронумерованы и распределены между группами артиллерии ориентиры{244}.

Цели, выделяемые береговой артиллерии, в большинстве своем не просматривались с наземных наблюдательных пунктов. Это потребовало переразвертывания средств разведки. Но и после него наземные наблюдательные пункты не могли корректировать огонь по большей части целей. Пришлось организовать корректировку огня с самолетов и привлечь для изучения целей аэростаты наблюдения. Некоторые дивизионы береговой артиллерии развернули новые посты наблюдения ближе к линии фронта. Все это дало возможность хорошо изучить оборону противника. В итоге были созданы панорамы местности, с указанием целей и характера их укрытия.

Широкое развертывание средств артиллерии, привлечение новых, не действовавших в этом направлении артиллерийских частей и соединений, сложность боевого управления ими, настоятельно требовали специальной боевой подготовки. На командирских тренировках, тактических учениях и играх в частях береговой артиллерии определялись узловые вопросы организации и проведения запланированных действии. На рекогносцировках подробно изучалась местность и отрабатывались вопросы организации боя на ней. На учениях по связи и боевому управлению был разыгран план огня артиллерии, а на командных пунктах дивизионов проведены внутриштабные игры. Они помогли уточнить расстановку личного состава на командных пунктах, отработать обязанности каждого человека и лучше организовать управление. Своевременное проведение учений и других видов специальной боевой подготовки позволило к началу операции устранить многие недостатки.

В боевых действиях береговой артиллерии в период операции по освобождению Карельского перешейка можно выделить следующие этапы: огневое обеспечение прорыва первой оборонительной линии противника в районе Оллиала, Белоостров, Камешки, огневое обеспечение прорыва второй линии обороны противника на рубеже Мятсякюля, Кутерселька, Кивеинапа; огневое обеспечение прорыва линии Маннергейма и поддержка частей армии в боях за овладение городом Выборг.

Первый этап продолжался с 9 по 15 июня. 9 июня в 8 часов 05 минут артиллерия Ленинградского фронта совместно с береговой и корабельной приступила, согласно плану, к разрушению оборонительных сооружений противника на Карельском перешейке. От артиллерии флота огонь на разрушение вели 6 батарей Кронштадта, 6 батарей железнодорожной артиллерии, 2 орудия (406-мм и 356-мм) Научно-испытательного морского артиллерийского полигона, орудия линейного корабля и 2 крейсеров. Огонь [170] на разрушение длился 12 часов 55 минут (до 21 часа). При этом артиллерия флота израсходовала 2176 снарядов. Каждая батарея вела огонь по своей цели, для поражения которой было назначено необходимое количество снарядов. За качество выполнения своей задачи командиры батарей несли персональную ответственность. Пристрелка, как правило, проводилась прямо по цели. Там, где она не просматривалась, но координаты ее были известны, проводилась пристрелка действительных и фиктивных реперов с последующим переносом огня. Поражение велось короткими огневыми налетами в 2–3 снаряда на орудие с тщательной наводкой после каждого выстрела, для чего скорострельность снижалась до 2 выстрелов в минуту.

В первый день операции разрушались долговременные оборонительные сооружения противника на всю глубину его первой полосы обороны. Одновременно со стрельбой на разрушение береговая артиллерия (6 стационарных батарей Кронштадта и 13 батарей железнодорожной артиллерии) вела огонь на подавление активно действующих неприятельских батарей.

Противник оказал решительное противодействие и подверг [171] обстрелу наблюдательные и командные пункты, а также огневые позиции батарей. Поэтому с самого начала операции нашей артиллерии пришлось вести и контрбатарейную борьбу на всем участке предполагаемого прорыва советских войск. В течение дня артиллерия флота 149 раз открывала огонь по батареям врага. Несмотря на сильное противодействие и плохую видимость разрушение оборонительных сооружений вследствие хорошей организации и практической отработки корректировки огня с самолетов происходило успешно. В ходе стрельбы наблюдатели отмечали значительное число прямых попаданий в доты и дзоты, взрывы, пожары и полное разрушение некоторых целей. Из 189 запланированных целей в полосе нанесения главного удара фронта было полностью разрушено 176 важнейших оборонительных сооружений противника{245}. Чтобы помешать восстановительным работам на переднем крае обороны противника, стационарные береговые батареи продолжали вести методический огонь.

10 июня в 6 часов артиллерия и авиация Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота приступила к артиллерийской и авиационной подготовке наступления сухопутных войск. В ней участвовали 3 эскадренных миноносца, 4 канонерские лодки, 21 артиллерийская батарея Кронштадтского и батареи Ижорского сектора береговой обороны, 15 артиллерийских батарей 1-й гвардейской морской железнодорожной артиллерийской бригады. Морская артиллерия вела огонь по укреплениям противника в районе Белоострова и его командным и наблюдательным пунктам.

За 3 часа 15 минут было проведено 6 огневых налетов по главной полосе обороны противника с чередованием методического огня. После окончания артиллерийской подготовки артиллерия флота осуществляла поддержку наступавших войск. Быстрое продвижение наших соединений чрезвычайно усложнило ведение артиллерийского огня, так как приходилось непрерывно уточнять положение своих войск перед стрельбой и во время ее.

В осуществлении взаимодействия береговой артиллерии с сухопутными войсками большую помощь оказали самолеты-корректировщики. Ведя разведку целей и корректируя огонь артиллерии, они не только обеспечивали управление огнем, но и уточняли расположение наших и вражеских войск. Это обеспечило непрерывное взаимодействие артиллерии флота с сухопутными войсками.

О силе артиллерийского огня и бомбовых ударов авиации 9–10 июня говорят следующие данные. Только на небольшом участке в районе Белоострова было уничтожено 130 дотов, дзотов, бронированных колпаков и других оборонительных сооружений. Почти все проволочные заграждения были снесены, противотанковые препятствия разрушены, минные поля уничтожены, траншеи [172] вспаханы, причинен большой урон в живой силе. Как показали пленные, противник потерял в этот день около 70 процентов состава частей, занявших траншеи после нашей артиллерийской подготовки{246}. Следуя за огневым валом, наши бойцы успешно форсировали реку Сестра, прорвали первую полосу обороны противника и начали продвижение по Выборгскому шоссе. Батареи железнодорожной артиллерии неоднократно сменяли огневые позиции для более эффективного воздействия по отступающим немецко-фашистским войскам. Продвижение железнодорожной артиллерии обеспечивала восстановительная железнодорожная бригада. Она быстро исправляла повреждения железнодорожного полотна и сооружений и разминировала дорогу. Части Советской Армии продвигались настолько быстро, что железнодорожные батареи в первые 2 дня боевых действий несколько отставали. К 23 часам 13 июня железнодорожный путь был восстановлен до станции Райвола, а в 4 часа 14 июня железнодорожные батареи начали продвижение на Териоки. К этому времени войска Советской Армии вышли на вторую сильно укрепленную линию обороны противника.

За первые 4 дня наступления артиллерия флота провела 582 стрельбы и израсходовала более 11 тыс. снарядов калибром от 406 до 100 мм{247}. В результате артиллерийского огня только по данным корректировочных постов было разрушено 34 узла обороны и 24 отдельных дота и дзота, уничтожено 15 артиллерийских орудий, в 294 случаях подавлен огонь вражеских батарей, вызвано 88 больших взрывов боеприпасов и 54 пожара, 67 раз рассеивались и частично уничтожались большие скопления живой силы и техники противника на железнодорожных станциях, узлах дорог и в населенных пунктах{248}.

Второй этап операции, так же как и первый, начался артиллерийской подготовкой атаки с целью прорыва второй линии обороны противника на рубеже Мятсякюля, Кивеннапа. Артиллерийская подготовка была назначена на 8 часов 14 июня. Для ее осуществления были выделены 5 стационарных, 6 железнодорожных батарей и 3 канонерские лодки. В ночь на 14 июня железнодорожные батареи начали сосредоточиваться на станции Райвола. Первой прибыла батарея № 1117 406-го дивизиона. За ней с интервалом между эшелонами 1000 м следовала батарея № 1116. Около 5 часов 14 июня под паровозом 1116-й батареи лопнул рельс, что на час задержало продвижение всех других батарей. В связи с этим в артиллерийской подготовке участвовала только батарея № 1117, которой пришлось выполнять часть задач, возложенных на другие батареи. В период артиллерийской подготовки (с 8 до 9 часов 25 минут) эта батарея выпустила [173] 600 снарядов{249}. Остальные батарей подошли лишь к концу артиллерийской подготовки и по существу приняли участие лишь в боевых действиях по артиллерийскому обеспечению продвижения 21-й и 23-й армий.

О роли огня береговой артиллерии свидетельствует следующий пример. 15 июня враг оказал упорное сопротивление нашим наступающим войскам в районе города Мятсякюля, где он опирался на развитую систему инженерных сооружений, включавших бронеколпаки, доты и дзоты. Армейское командование вызвало огонь 7 батарей Кронштадта и 9 батарей железнодорожной артиллерии (2 356-мм, 4 254-мм, 8 180-мм, 24 152-мм, 10 130-мм орудий). С 5 часов 44 минут до 20 часов 56 минут 15 июня береговые батареи провели 74 стрельбы и израсходовали 1326 снарядов. Вечером войска 21-й армии, используя успех артиллерии, штурмом овладели городом Мятсякюля. Во время наступления наших войск железнодорожная артиллерия вела огонь по узлам сопротивления, скоплениям живой силы, техники и по узлам дорог, но основные ее действия были направлены на борьбу с артиллерией противника, мешавшей их продвижению. Корректировку огня батарей среднего калибра проводили посты сопряженного наблюдения, а батарей калибра 356 и 180 мм — самолеты-корректировщики и аэростаты наблюдения {250}.

В операции на Карельском перешейке впервые в Великой Отечественной войне был использован в широких масштабах маневр железнодорожной артиллерии, которая во взаимодействии с войсковой обеспечивала наступление советских войск как вдоль побережья Финского залива, так и в глубине Карельского перешейка. Несмотря на неблагоприятные условия для прохождения артиллерийских систем по вновь восстановленным железным дорогам, артиллерия, следуя за наступающими частями, успешно выполнила поставленные перед ней задачи. Железнодорожные батареи с 10 по 15 июня сменили 25 огневых позиций.

К концу дня 17 июня наши войска подошли к третьей полосе вражеской обороны на выборгском и кексгольмском направлениях и при содействии железнодорожной артиллерии преодолели ее в течение 18 июня. С этого дня стационарные батареи Кронштадта и южного берега Финского залива из-за больших расстояний вести огонь по целям не могли. Поэтому от флота наступающие части Ленинградского фронта поддерживала только железнодорожная артиллерия, а со стороны моря — отряды канонерских лодок и бронекатеров.

Для содействия войскам 21-й армии на выборгском направлении железнодорожные батареи заняли огневые позиции в районе станции Перкярви (405-й дивизион и батарея № 19), на станции [174] Лаунатиски (406-й дивизион) и станции Мустамяки (батарея № 18) {251}. Они вели огонь по узлам сопротивления противника. 19 июня на рассвете наши 180-мм батареи № 18 и 19, опередив артиллерию 21-й армии, с предельных дистанций открыли огонь по городу и железнодорожной станции Выборг, а 20 июня войска Ленинградского фронта овладели этим городом.

С 17 по 20 июня батареи железнодорожной артиллерии провели 137 боевых стрельб и израсходовали 1794 снаряда калибром 180–130 мм{252}. Среди отличившихся соединений и частей в боях по прорыву сильно укрепленной, развитой в глубину долговременной финской обороны на Карельском перешейке в приказе Верховного Главнокомандующего от 21 июня 1944 г. была отмечена бригада железнодорожной артиллерии.

С 21 июня и до середины июля 1944 г. железнодорожная артиллерия продолжала оказывать содействие 21-й армии. Севернее Выборга действовали 405-й дивизион и батарея № 18, оперативно подчинявшиеся командующему артиллерией 21-й армии. Задачи выполнялись в тесной связи с действиями передовых частей армии. Для этого 25–29 июня в корпуса, в оперативной полосе которых действовали железнодорожные батареи, высылались офицеры связи. Поддерживая части 21-й армии, железнодорожная артиллерия нарушала движение противника по дорогам и подавляла огонь неприятельских батарей в районе населенных пунктов Тианхара и Ханхийоки.

В Выборгской операции для корректировки артиллерийского огня впервые широко привлекалась авиация флота. Опыт показал, что четко организованная корректировка огня с помощью самолетов обеспечивает высокую эффективность артиллерийского огня по точечным целям и при нанесении огневых ударов по скоплениям живой силы и техники противника в глубине его обороны, в местах, не наблюдаемых с наземных пунктов. Тесное взаимодействие артиллеристов с летчиками-корректировщиками достигалось прежде всего благодаря тщательной предварительной подготовке. Летчики и штурманы ездили на форты и береговые батареи, знакомились с организацией огня и особенностями артиллерийских систем. Были проведены тренировочные игры, летчики участвовали в корректировке пристрелочных стрельб{253}. Артиллеристы, в свою очередь, полностью договорились с летчиками о методах корректировки, средствах и способах связи. Предварительная подготовка сторицею окупалась в бою.

В четко организованном взаимодействии береговой артиллерии с сухопутными войсками большая заслуга офицеров связи, должности которых были введены еще в период оборонительных боев под Ленинградом. Однако характер боевых действий того [175] времени наложил отпечаток на методы использования офицеров связи и их функции. Еще до операции на Карельском перешейке стало ясно, что артиллерию флота не удовлетворяет существующая организация использования офицеров связи. Во время боев на красносельско-ропшинском направлении офицеры связи высылались в крупные соединения до корпусов включительно. Однако в период боевых действии на Карельском перешейке, чтобы обеспечить непрерывное поступление достоверной информации и своевременно вызывать огонь по целям, расположенным в 3–5 км от передовых частей дивизии, пришлось выслать офицеров связи в дивизии, а в некоторых случаях в полки, наступавшие в первом эшелоне {254}. Когда после артиллерийской и авиационной подготовки 10 июня наши войска, прорвав линию вражеской обороны, двинулись вперед, перед артиллеристами встала задача быстро и умело переносить огонь, всемерно содействовать развитию успеха наступающих частей, не давать врагу возможности подбросить резервы и организовать сопротивление. Теперь успех во многом зависел от самой тесной непосредственной связи между береговыми артиллеристами и армейскими частями{255}. Офицеры связи способствовали полному взаимодействию флотских и армейских частей, особенно в моменты резкого изменения обстановки. Оценивая их работу, командир 2-й артиллерийской группы вице-адмирал Ю. Ф. Ралль писал: «Большую работу провели наши офицеры связи, которые находились в штабах наступающих частей, вплоть до дивизий и полков. Связываясь по радио, они обеспечивали командованию знание обстановки в каждую данную минуту. Офицеры связи точно нацеливали балтийскую корабельную, береговую и железнодорожную артиллерию на вражеские военные объекты» {256}.

Таким образом, в ходе Выборгской операции взаимодействие железнодорожной артиллерии со стрелковыми частями обеспечивалось расположением наблюдательных постов батарей в боевых порядках пехоты, а также пребыванием в штабах стрелковых соединений представителей от артиллерийских частей.

Боевая деятельность железнодорожных батарей была связана с постоянным передвижением на территории, освобождаемой от противника (табл. 27). С 9 по 30 июня батареи железнодорожной артиллерии, осуществляя непрерывную поддержку наступающих частей Советской Армии, провели 1077 стрельб и израсходовали 17377 снарядов. По этапам операции проведенные стрельбы распределялись следующим образом. В период боевых действий по обеспечению продвижения 21-й и 23-й армий от Белоострова до Выборга было проведено 519 стрельб и израсходовано 9108 снарядов калибра 356 и 100 мм. Стрельбы проводились [176] по различным целям, из них 343 стрельбы по батареям противника, 38 по узлам сопротивления, 35 по скоплениям живой силы, 50 по дорогам, 20 по железнодорожным станциям, 13 по штабам, командным и наблюдательным пунктам. В период стабилизации фронта после занятия Выборга для обеспечения боевой деятельности наших войск было проведено 272 стрельбы, а по обеспечению высадки десантов на острова Выборгского залива — 286.

Таблица 27. Количество огневых позиций, смененных железнодорожной артиллерией за период с 9 по 30 июня 1944 г.{~1}

Оказывая поддержку сухопутным войскам, береговая и корабельная артиллерия 9–17 июня провела 946 стрельб и израсходовала 19776 снарядов. Число стрельб с корректировкой превышало 83 процента{257}. Эффективность стрельбы береговой артиллерии была предопределена тщательной подготовкой к операции и совместными действиями с воздушными корректировщиками. После окончания Выборгской операции опыт совместных действий артиллерии и корректировочной авиации тщательно изучался. На проведенных сборах было выработано единое мнение о методах стрельбы и корректировки огня, способах поддержания связи береговых батарей с самолетами-корректировщиками.

В конце 1944 — начале 1945 г. Советская Армия далеко продвинулась на запад и вела боевые действия против курляндской группировки противника. Сложная минная обстановка в Финском заливе не позволяла перебазировать крупные корабли флота на освобожденные в Прибалтике военно-морские базы. В связи с этим артиллерийское содействие войскам могли оказывать только батареи железнодорожной артиллерии и бронекатера. В интересах сухопутных войск активно действовала находившаяся в составе Краснознаменного Балтийского флота 1-я гвардейская морская железнодорожная Красносельская Краснознаменная артиллерийская бригада. [177]

Согласно директиве Ставки Верховного Главнокомандования от 27 ноября 1944 г. Краснознаменный Балтийский флот был подчинен непосредственно народному комиссару Военно-Морского Флота. Поэтому военные советы фронтов уже не могли прямо ставить задачи флоту. Все приказания командующему флотом поступали от представителя Ставки Верховного Главнокомандования Маршала Советского Союза А. М. Василевского, координировавшего боевую деятельность советских войск в Прибалтике и Восточной Пруссии {258}. Он давал указания и о передислокации батарей железнодорожной артиллерии, и о передаче их в оперативное подчинение армиям, проводившим наступательную операцию.

Используя большую подвижность железнодорожной артиллерии, командование Краснознаменного Балтийского флота сосредоточивало в районе предстоящих операций необходимое количество батарей, чем существенно усиливало войсковую артиллерию. В разное время они участвовали в наступательных операциях в районе Мемеля, Либавы и Тукумса, Кенигсберга и на Земландском полуострове (Пиллау). Из батарей железнодорожной артиллерии создавались артиллерийские группы, которые передавались в оперативное подчинение армиям. Так, при ликвидации окруженной мемельской группировки была сформирована артиллерийская группа в составе 9 130-мм и 3 152-мм орудий. Она была передана в оперативное подчинение командира 92-го стрелкового корпуса 4-й ударной армии и действовала в его боевых порядках с декабря 1944 г. до взятии Мемеля (28 января 1945 г.).

В конце января 1945 г. по просьбе командующих 1-м и 2-м Прибалтийскими фронтами батареи железнодорожной артиллерии были передислоцированы на либавское и тукумское направления, где из них сформировали 2 артиллерийские группы. Оперативно либавская группа (10 180-мм, 12 152-мм и 9 130-мм орудий) подчинялась 51-й армии, а тукумская (17 130-мм орудий) — 22-й. В ходе наступательных операций дивизионы и отдельные батареи передавались в оперативное подчинение другим армиям. Вот некоторые данные только за март 1945 г. С 3 по 6 марта 403-й дивизион участвовал в операции 22-й армии, а 407-й — в операциях 6-й гвардейской и 51-й армий; 23 марта 404-й дивизион привлекался для обеспечения действий 1-й ударной армии {259}.

В конце марта 1945 г. командующий 3-м Белорусским фронтом обратился к командующему Краснознаменным Балтийским флотом с просьбой сосредоточить часть батарей железнодорожной артиллерии под Кенигсбергом и на подступах к военно-морской базе Пиллау. Кенигсбергская группа в составе 4 180-мм и [178] 20 130-мм орудий была оперативно подчинена 11-й гвардейской, а пиллауская — 39-й армии.

В ходе наступательных операций в Прибалтике артиллерийские группы из железнодорожной артиллерии выполняли задачи артиллерии дальнего действия (артиллерия калибра 152–130 мм) или функции артиллерийского резерва армий (180-мм [179] орудия) {260}. Им ставились задачи на поражение важных объектов, находившихся вне пределов досягаемости полевой артиллерии. Так, во время штурма Кенигсберга железнодорожная артиллерия вела массированный огонь по батареям, фортам, дотам противника, обстреливала железнодорожный узел и порт Кенигсберг, препятствовала эвакуации войск, нанося удары по кораблям и судам в Кенигсбергском канале. Боевые задачи артиллерийские группы получали непосредственно от командующих артиллерией армий.

Необходимость ведения артиллерийского огня на большие расстояния (в районе Кенигсберга — более 25 км, в районе Либавы — до 32 км) требовала организации надежной корректировки каждого выстрела. Сравнительно широко для корректировки огня по закрытым, невидимым целям (10,8 процента всех проведенных стрельб) использовалась авиация{261}. В январе 1945 г. с этой целью в оперативное подчинение бригады была [180] передана 13-я отдельная авиационная эскадрилья флота. За все время боевой деятельности морской артиллерии Краснознаменного Балтийского флота с сентября 1941 г. по апрель 1945 г. наибольший процент стрельб с корректировкой был получен под Кенигсбергом: для 130-мм батарей — примерно 90 процентов, 180-мм — 53 процента{262}; в 1941–1942 гг. он составлял 25–50 процентов, в 1943 г. достигал 65, в 1944 г. колебался от 70 до 83 процентов {263} (табл. 28). Корректировка осуществлялась постами сопряженного наблюдения дивизионов и батарей (156 стрельб, 91,2 процента), самолетами (12 стрельб, 7 процентов) и аэростатами (3 стрельбы, 1,8 процента).

Таблица 28. Характеристика стрельб, проведенных железнодорожной артиллерией в районе Кенигсберга и на Земландском полуострове с 31 марта по 28 апреля 1945 г.{~1}

Большое место занимала контрбатарейная борьба — 57,8 процента всех проведенных стрельб. Под Мемелем, Либавой и Кенигсбергом она велась особенно интенсивно. Дивизионы железнодорожной артиллерии получали ответственные полосы для контрбатарейной борьбы от армейского командования. Каждая батарея пристреливала в своем секторе 2–3 репера на различных дистанциях, что во многом облегчало своевременное открытие огня по батареям противника. Лучшие результаты наблюдались при массированном ударе нескольких батарей или всего дивизиона. В таких случаях батарея врага подавлялись надолго.

Личный состав железнодорожной артиллерии действовал в Прибалтике с большим напряжением сил. Приходилось часто переходить из одного района в другой, где снова строить огневые позиции, оборудовать укрытия для орудий и убежища для расчетов. [181] 37 раз передислоцировались батареи с полным свертыванием и развертыванием всех средств. Связисты батарей навели 3548 км полевых линий связи и сняли 3115 км {264}.

Строительство новых огневых позиций, как правило, осуществлялось при участии сухопутных частей. Под Кенигсбергом все железнодорожные тупики для батарей были построены армейскими инженерными частями, а в оборудовании огневых, позиций участвовала саперная рота 11-й гвардейской армии. Ввиду того что все огневые позиции, как правило, находились вблизи линии фронта, строились также различные сооружения для защиты личного состава и материальной части. Брустверы для орудийной прислуги сооружались из шпал. Их укладывали вокруг орудий в 2 ряда. Пространство между шпалами засыпалось землей. Это надежно защищало от пуль и осколков. Для хранения боеприпасов в районе огневых позиций отрывались щели, которые покрывались бревнами. Каждая щель вмещала 10–15 снарядов. Заряды размещались отдельно от снарядов. Под наблюдательные и командные пункты в основном приспосабливались каменные дома, водонапорные башни, различного рода вышки. Для трех наблюдательных постов были построены деревянные вышки высотой 12–18 м.

Систематическое воздействие артиллерии противника по боевым порядкам наших батарей вызывало необходимость уделить серьезное внимание маскировке боевых порядков. Так, при маскировке батарей, дислоцировавшихся на Курляндском полуострове, где артиллерия противника проявила особую активность, учитывалось то обстоятельство, что все огневые позиции располагались в лесных местах. Кроме маскировки орудий применялась маскировка железнодорожного полотна. Всего на Курляндском полуострове было замаскировано 4,3 км железнодорожного полотна вместе с находившимся на нем подвижным составом. В Восточной Пруссии батареи и подвижной состав маскировались под железнодорожные вагоны, которых было очень много в местах дислокации.

Большие требования предъявлялись к организации надежной противовоздушной обороны отдельных транспортеров и батарей в целом. Так, либавская артиллерийская группа была слабо прикрыта средствами ПВО. 21 февраля 1945 г. 24 вражеских самолета нанесли бомбовый удар по огневым позициям 3 железнодорожных батарей {265}. В последующем, по договоренности с командующими армиями, противовоздушную оборону осуществляли армейские части. Так, для прикрытия боевых порядков артиллерийской группы под Кенигсбергом командующий 11-й гвардейской армией выделил зенитный артиллерийский полк {266}. [182]

В ходе боевых действий в Прибалтике осуществлялся широкий маневр батареями железнодорожной артиллерии. Если в течение 1944 г. части бригады прошли в процессе передислокации 8374 км, то в январе — апреле 1945 г. — 10 184 км. Отдельные батареи преодолели расстояние 800–1300 км. Так, 18-я батарея 180-мм калибра прошла 1360 км{267}. За 1945 г. бригада провела 1133 стрельбы и израсходовала около 20 тыс. снарядов {268}.

Накопленный в предшествующих операциях опыт позволил в 1945 г. максимально сократить время передислокации железнодорожной артиллерии. Так, 480-километровый переход батарей с одного направления на другое в период боев против курляндской группировки осуществлялся не более 12 часов.

В 1945 г. железнодорожная артиллерия была единственным в системе береговой артиллерии средством огневого содействия армии.

В Петсамо-Киркенесской операции (октябрь 1944 г.) артиллерийское обеспечение возлагалось на артиллерию Северного оборонительного района (209 стволов) и отряд корабельной поддержки (2 эскадренных миноносца). Артиллерия СОР состояла из 104-го пушечного артиллерийского полка (4 дивизиона: 16 152-мм, 4 107-мм, 8 122-мм орудий) {269}, 113-го и 145-го отдельных дивизионов береговой артиллерии. Последний в операции не участвовал, так как район боевых действий находился за пределами дальности огня его батарей. Артиллерийская группа в составе 104-го пушечного полка, 113-го дивизиона и бригады морской пехоты непосредственно подчинялась командующему СОР генерал-майору Б. Т. Дубовцеву. Таким образом, управление всеми силами и средствами было сосредоточено в одних руках.

Слабая обеспеченность СОР транспортом заставила уделить серьезное внимание накоплению необходимого количества боеприпасов. К началу операции артиллерия СОР имела 6 боекомплектов, что вполне удовлетворяло ее потребности. На огневых позициях береговых и полевых батарей имелось около 85 тыс. снарядов и мин{270}.

В период подготовки к операции артиллерия СОР и авиация флота стремились ослабить оборону противника на перешейке полуострова Средний и подавить его береговые батареи в районе Печенегской бухты. Для дезориентации противника разрушение целей на переднем крае велось по всему фронту. Основным методом борьбы с его артиллерией являлись короткие огневые налеты. Несколько ударов артиллерия нанесла совместно с авиацией. В результате был разрушен ряд оборонительных сооружений, часть вражеских батарей имела повреждения. Однако [183] достигнуть надежного их подавления не удалось. Сложные метеорологические условия (туман и снежные заряды) затруднили постоянное использование различных средств корректировки огня. Артиллерийская подготовка наступления продолжалась в течение 1 часа 30 минут. Всего было выпущено 47 тыс. снарядов. В 5 часов по сигналу атаки артиллерия перенесла огонь в глубину обороны. К 12 часам 10 октября 1944 г. оборона противника на перешейке полуострова Средний была прорвана, 12-я и 63-я бригады морской пехоты соединились. Отряд корабельной поддержки в составе 2 эскадренных миноносцев в ночь на 10 и на 11 октября находился в Мотовском заливе для подавления вражеских батарей и разрушения переправ в районе реки Титовка. Всего было израсходовано 715 снарядов. 10–14 октября артиллерия СОР израсходовала 31 тыс. снарядов. С выходом сухопутных частей за пределы дальности огня береговых и полевых батарей закончилась боевая деятельность артиллерии СОР в Петсамо-Киркенесской операции.

* * *

Во всех наступательных операциях береговая артиллерия действовала, как правило, в органической связи с корабельной. Создаваемые артиллерийские группы включали стационарные, железнодорожные батареи и артиллерию кораблей. Участие этих группировок в наступлении значительно повышало огневую мощь сухопутных войск, что способствовало более быстрому решению поставленных задач.

Содействие морской артиллерии сухопутным войскам продолжалось до тех пор, пока они находились в пределах дальности огня стационарных береговых батарей и кораблей, ведущих огонь с постоянных позиций. Сроки содействия удавалось значительно увеличить в тех случаях, когда в составе флотов имелась железнодорожная артиллерия.

Так, в Красносельско-Ропшинской операции 1944 г. сухопутные войска вышли за пределы дальности огня кораблей и стационарных батарей 24 января. Железнодорожная артиллерия КБФ продолжала оказывать огневую поддержку вплоть до середины февраля 1944 г. В июне 1944 г. она действовала совместно с сухопутными войсками вплоть до занятия Выборга. Продолжительность артиллерийской подготовки почти во всех операциях составляла 2–2,5 часа. По мере продвижения наступавших вдоль побережья войск в глубь вражеской обороны доля участия стационарных батарей и крупных надводных кораблей в этих сражениях снижалась, так как противник выходил за пределы дальности их огня. Поэтому дальнейшую огневую поддержку осуществляли в основном канонерские лодки, бронекатера и батареи железнодорожной артиллерии. Так, в артиллерийском сопровождении наступавших войск 21-й армии Ленинградского фронта [184] в Выборгской операции от флота 10 июня участвовало 117 орудий, 14 июня 89, 16 июня 55, а с 17 по 21 июня от 30 до 40.

Особенностями использования морской артиллерии в наступательных операциях 1943–1945 гг. являлись: строгая централизация командования; создание тактических групп; достижение полного взаимопонимания между командованием морской артиллерии и командованием сухопутных войск, важную роль при этом играла правильная оценка возможностей морской артиллерии и в соответствии с этим грамотная постановка ей огневых задач; широкое использование при помощи армейских артиллеристов различных средств корректировки артиллерийского огня; тесное взаимодействие разведки морской артиллерии с разведкой частей сухопутных войск; массированное использование морской артиллерии и выделение ей целей за пределами дальности огня полевой артиллерии.

Во всех операциях была достигнута высокая эффективность огня береговой артиллерии, что явилось результатом четкого планирования, высокой артиллерийской культуры ее командиров и большого опыта, накопленного в оборонительных боях. Однако в 1943–1945 гг. мало использовалась в интересах морской артиллерии авиация и аэростаты, хотя процент стрельб с их использованием по сравнению с 1941–1942 гг. возрос.

В операциях под Ленинградом для более гибкого управления значительным числом береговых батарей и кораблей, лучшей организации взаимодействия с сухопутными войсками оправдала себя практика создания выносного пункта управления (ВПУ) начальника артиллерии флота{271}. В своем составе ВПУ имел оперативное отделение (6 человек), разведотделение (4 человека), отделение связи (3 человека), обслуживающий личный состав (шифровальщик, чертежник, машинистка, телеграфисты, телефонисты — 13 человек) {272}.

Перед операциями производилась перегруппировка артиллерии, главным образом железнодорожной, ближе к линии фронта. Корабли занимали новые якорные стоянки. Успех огневого содействия во многом зависел от своевременного развертывания корректировочных постов в боевых порядках тех сухопутных войск, которым оказывалось огневое содействие, и от организации специальной разведки. Для корректировки огня и наблюдения результатов стрельбы осуществлялось переразвертывание средств артиллерийской разведки с второстепенных участков на главные. Большую помощь средствами артиллерийской инструментальной разведки оказывали береговым артиллеристам артиллеристы армий, так как в составе КБФ имелся только один отдельный разведывательный артиллерийский дивизион (№ 223) и две отдельные батареи звуковой разведки (№ 14 и 30). Наличие [185] этих средств не исключало, а дополняло те средства корректировки и разведки, которые выделялись взаимодействующими сухопутными войсками. Основная роль в корректировке огня береговой артиллерии в годы войны принадлежала средствам наземного наблюдения. Однако в ряде наступательных операций использовались и средства воздушного наблюдения (самолеты-корректировщики). Особенно велика роль воздушных средств корректировки огня береговой артиллерии в операциях 1944–1945 гг. на Краснознаменном Балтийском флоте. Опыт войны убедительно показал, что применение корректировочной авиации в интересах береговой артиллерии резко увеличивает боевые возможности последней.

Значительное место в боевой деятельности береговой артиллерии занимала контрбатарейная борьба. Лишь в период прорыва блокады Ленинграда в январе 1943 г. береговая артиллерия совместно с корабельной из 1205 стрельб по батареям противника провела 929 стрельб (около 77 процентов), по узлам сопротивления — 164 (около 14 процентов), скоплениям живой силы и техники — 69 (около 6 процентов), по командным и наблюдательным пунктам, складам, коммуникациям — 43 (3 процента) {273}. В Выборгской операции из 946 стрельб 644 (68 процентов) было проведено в ходе контрбатарейной борьбы {274}.

Успешным действиям береговой артиллерии предшествовала специальная боевая подготовка, которая обеспечила четкость боевого управления, непрерывность корректировки огня и безотказность связи. Вследствие умелой организации взаимодействия с сухопутными войсками, которая в ходе операций непрерывно совершенствовалась, четкой постановки задач, планирования огня и обеспечения его корректировкой, береговая артиллерия нанесла противнику большие потери в живой силе и технике.

Значение боевой деятельности артиллерии флота в операциях под Ленинградом можно определить по оценке командующего артиллерией Ленинградского флота генерал-лейтенанта артиллерии Г. Ф. Одинцова, который писал: «В военной истории едва ли повторится такой пример классического использования морской артиллерии для нужд наземных войск, как беспримерная боевая работа КБФ в Великую Отечественную войну» {275}.

В огневом содействии наступающему приморскому флангу сухопутных войск стационарная и железнодорожная артиллерия сыграла более значительную роль, чем корабельная. Береговая артиллерия осуществляла как эпизодическую, так и — особенно артиллеристы Краснознаменного Балтийского флота — систематическую поддержку. Привлекаемая для огневого содействия береговая артиллерия не только усиливала армейские артиллерийские [186] группы орудиями крупного калибра, но и высвобождала часть полевой артиллерии для создания достаточной артиллерийской плотности на направлениях главных ударов.

В основу организации береговой артиллерии при поддержке сухопутных войск в наступлении было положено разделение ее на тактические группы. При их создании учитывались тактико-технические данные орудий, характер поставленных группе задач, расположение стационарных батарей на местности, возможности передислокации орудий железнодорожной артиллерии.

Метод группового использования береговой артиллерии полностью себя оправдал. В результате повышалась возможность маневра огнем и тактического взаимодействия артиллерии с наступавшими войсками. Впервые подобный метод был применен на Краснознаменном Балтийском флоте в период прорыва блокады Ленинграда (январь 1943 г.). В последующем этот опыт был использован в январской операции 1944 г., при взламывании сильно укрепленной обороны противника на Карельском перешейке в июне 1944 г., а также в Петсамо-Киркенесской операции. В последней береговая и полевая артиллерия при прорыве глубоко эшелонированной обороны противника на перешейке полуострова Средний по характеру выполняемых задач была подразделена на несколько тактических групп.

В основе использования артиллерии на приморских направлениях лежала организация тесного взаимодействия между ее видами: полевой, береговой и корабельной. Огневое взаимодействие выражалось в усилении береговой артиллерией артиллерии сухопутных войск, в выполнении береговой артиллерией самостоятельных задач, когда в силу сложившейся обстановки было более целесообразно применить именно дальнобойную артиллерию с большой разрушительной силой снарядов.

Исходя из тактических свойств береговой артиллерии перед ней ставились задачи: разрушение узлов сопротивления и наиболее мощных долговременных оборонительных сооружений, ведение контрбатарейной борьбы путем подавления и нейтрализации активно действующих батарей и артиллерийских группировок, разрушение командных и наблюдательных пунктов и нарушение работы вражеских штабов и узлов связи, расположенных в глубине обороны, воспрещение противнику маневра силами и средствами в результате нанесения ударов по железнодорожным станциям, узлам шоссейных дорог и местам сосредоточения резервов в тылу его фронта.

Планы боевого использования береговой и корабельной артиллерии разрабатывались штабом командующего артиллерией фронта и начальника артиллерии флота совместно. Они же согласовывали вопросы оперативного и тактического взаимодействия. Основным документом, отражавшим взаимодействие, являлась плановая таблица огня. В ней указывались цель артиллерийской поддержки, состав сил, огневые задачи, порядок их решения, организация [187] связи с войсками, с корректировочными постами и самолетами, порядок оповещения и информации.

Штаб начальника артиллерии флота планировал задачи для артиллерийских групп до дивизионов, отдельного корабля, отдельной батареи включительно.

Огневые задачи береговая артиллерия получала от командования фронта только через начальника артиллерии флота. Подобная централизация в управлении позволяла согласовать действия морской артиллерии с общевойсковыми начальниками в соответствии с общим планом операции, строго распределять задачи между морской и наземной артиллерией, маневрировать средствами в ходе операции, в любое время массировать их на наиболее важных направлениях. Командирам групп разрешалось самостоятельно открывать огонь в своих полосах и секторах при контрбатарейной борьбе и при выполнении огневых заявок наступающих войск.

Результаты огневого содействия находились в прямой зависимости от четкости взаимодействия береговой артиллерии с сухопутными войсками. Она обеспечивалась, в основном, правильной постановкой огневых задач береговой артиллерии, с учетом ее тактико-технических возможностей и обстановки в районе боевых действий, правильным расчетом сил и средств, систематической артиллерийской разведкой и корректировкой огня как средствами береговой артиллерии, так и средствами взаимодействующих сухопутных войск, наличием надежной и устойчивой связи.

Взаимодействие в ходе операции становилось более надежным при взаимном обмене офицерами связи. Опыт показал, что взаимный обмен офицерами связи не должен ограничиваться вышестоящими штабами; офицеры связи должны направляться в войсковые соединения и части, в районе которых действуют батареи береговой артиллерии. Находясь при командующем артиллерией соединения, артиллерист флота имел возможность руководить корректировочными постами, развернутыми в боевых порядках частей, осуществлять своевременный вызов огня береговых батарей по заявкам командующего артиллерией фронта или армии и участвовать в составлении плана использования артиллерии.

В годы Великой Отечественной войны береговая артиллерия наших флотов успешно выполнила стоявшие перед ней задачи по огневому содействию войскам Советской Армии в наступательных операциях на приморских направлениях. Тесно взаимодействуя с сухопутными войсками, береговые артиллеристы оказали им существенную помощь как при прорыве обороны противника, так и при наступлении вдоль побережья. [188]

Широкий размах наступательных операций советских войск на приморских и приречных направлениях предопределил необходимость высадки большого количества десантов. Они самостоятельно и во взаимодействии с сухопутными войсками освободили большое число крупных морских и речных портов, островов, населенных пунктов и в нескольких случаях оказали содействие войскам фронта в прорыве сухопутной обороны противника. Например, высадка десантов на острова Выборгского залива (июль 1944 г.) и овладение ими позволили обойти с моря мощную полосу обороны, проходившую по Сайменской водной системе. Подобного результата достигли тактические десанты Северного флота, высаженные в ходе Петсамо-Киркенесской операции (октябрь 1944 г.).

В течение Великой Отечественной войны военно-морские флоты высадили 113 различных десантов, в том числе несколько оперативных — в районах Керчь, Феодосия (декабрь 1941 г.), Южная Озерейка, Станичка (февраль 1943 г.), Новороссийск (сентябрь 1943 г.), на острова Выборгского залива (июль 1944 г.) и Моонзундского архипелага (октябрь 1944 г.).

Десанты решали следующие задачи: улучшение занимаемых позиций (например, у Григорьевки при обороне Одессы); сковывание группировки противника (Керчь, Феодосия и последующее освобождение Крыма); содействие наступающим войскам в прорыве укрепленных рубежей и в окружении небольших группировок врага (в заливе Мааттивуоно в октябре 1944 г. и на косе Фрише-Нерунг в апреле 1945 г.); нарушение сухопутных коммуникаций, дезорганизация связи и управления отступавшего вдоль побережья противника (на киркенесском направлении в октябре 1944 г.); овладение островами и островными районами, базами, портами (Кундой, Локсой, Таллином, Палдиски, Констанцей, Варной, Бургасом и в Северной Корее).

Морские десанты 1943–1945 гг., как правило, являлись частью наступательных операций сухопутных войск. Так, высадка десанта в феврале 1943 г. в районах Южной Озерейки, Станички составляла часть Краснодарской операции Северо-Кавказского фронта, в сентябре 1943 г. в Новороссийск — часть Новороссийско-Таманской операции; десанты Северного флота в 1944 г. — часть Петсамо-Киркенесской наступательной операции. Это относится и к десантам Черноморского, Краснознаменного Балтийского и Тихоокеанского флотов. Особенность десантных действий в 1944–1945 гг. заключалась в том, что большинство десантов высаживалось, как правило, после обозначения успеха наступления сухопутных войск.

Важнейшим условием успешной высадки, борьбы за плацдарм и дальнейшего хода боевых действий на берегу являлась огневая поддержка. Несоблюдение этого условия приводило к невыполнению [189] десантами своей задачи, как это произошло в районе Шлиссельбурга, на южном побережье Невской губы в 1941 г., а также в районах Евпатории, Судака в январе 1942 г., в районе Мерекюля (Нарвский залив) в 1944 г.

Морская артиллерия вместе с бомбардировочной и истребительной авиацией являлась основной огневой силой, обеспечивавшей успех боя за высадку на всех ее этапах.

Остановимся на анализе боевого использования береговой артиллерии в наиболее характерных десантных действиях. В обеспечении февральской десантной операции в районе Новороссийска на главном направлении высадки десанта (Южная Озерейка) привлекались гвардейские крейсеры «Красный Кавказ» и «Красный Крым», лидер «Харьков», 5 эсминцев и 3 канонерские лодки, а также тральщики, торпедные и сторожевые катера, морские охотники{276}.

Для обеспечения высадки и для поддержки десанта на вспомогательном направлении (Станичка) из состава береговой артиллерии Новороссийской военно-морской базы была сформирована артиллерийская группа в составе 29 орудий и 5 минометов. В нее вошли 251-й подвижный артиллерийский дивизион (4 152-мм батареи), 147-й отдельный артиллерийский дивизион (4 100-мм батареи) и отдельная группа малокалиберной артиллерии Новороссийской военно-морской базы (6 батарей калибром 76–45 мм и 5 120-мм минометов) {277}.

Одновременно с высадкой десантов у Южной Озерейки и Станички должна была перейти в наступление 47-я армия. Подготовка сил и средств к операции началась в конце ноября 1942 г. и проводилась по тщательно разработанному плану с учетом опыта керченско-феодосийского десанта 1941 г. Особое внимание обращалось на отработку взаимодействия между всеми силами, выделенными для участия в операции, и на поддержание непрерывной связи десанта с береговой артиллерией, кораблями и авиацией.

Разведка велась по плану штаба командующего десантной операцией. Сбор сведений о противнике и системе его обороны осуществлялся авиацией, подводными лодками, агентурной разведкой, диверсионными группами и с помощью радиотехнических средств. Полученные данные обрабатывались и рассылались на береговые батареи, корабли, в десантные войска.

Для разведки огневых точек противника широко использовались средства артиллерийской инструментальной разведки и кочующие орудия. Постоянно меняя свои огневые позиции, они производили обстрел вражеского побережья. Как правило, противник открывал ответную стрельбу. Это давало возможность засечь [190] его стреляющие батареи. Затем подключались батареи береговой артиллерии, которые вели огонь сразу на поражение.

Плановая таблица артиллерийского огня предусматривала подавление огневых средств и живой силы противника непосредственно у уреза воды в период высадки и в последующем создание огневого вала, за которым должен был продвигаться десант. Планировалось следующее: в течение 10 минут по участку высадки десанта (2 км по фронту) береговая артиллерия ведет шквальный огонь всеми калибрами; с подходом десанта к берегу огонь переносится в глубину, с выходом десанта на берег и его продвижением артиллерия осуществляет огневое окаймление десанта, чтобы не допустить подхода резервов противника.

Ночью 4 февраля корабли Черноморского флота предприняли высадку десанта в районе Южной Озерейки. Ей предшествовала артиллерийская обработка обороны противника. Несмотря на то что корабли израсходовали 2292 снаряда калибра 180–130 мм, стрельба должных результатов не дала{278}. Тщательно укрытые в складках местности огневые средства обороны врага подавлены не были. Последующая высадка десанта успеха не имела, так как противник оказал ожесточенное сопротивление. Однако небольшой группе десантников удалось закрепиться на берегу. Самоотверженными действиями они сковали значительные силы противника, что облегчило высадку и боевые действия наших частей в районе Станички.

В 1 час, когда катера с десантом подходили к берегу в районе Станички, артиллерия Новороссийской военно-морской базы начала артиллерийскую подготовку мест высадки, ведя огонь по заранее пристрелянным целям. В это же время торпедные катера прикрыли дымовыми завесами корабли с десантом. В 1 час 10 минут береговая артиллерия перенесла огонь в глубину обороны противника, а с катеров, вырвавшихся из дымовой завесы, началась высадка.

Ошеломленный мощным огневым налетом и внезапным ударом десанта противник отошел к Новороссийску и западной окраине Станички и, закрепившись там, контратаковал его, стремясь во что бы то ни стало оттеснить от берега, окружить и уничтожить.

Береговые батареи, имевшие на западном берегу Цемесской бухты свои корректировочные посты, успешно подавляли огонь артиллерии и минометов противника, производили огневые налеты по скоплениям его войск и техники, осуществляли огневое окаймление десанта и постановку отсечных огней по заранее установленным и пристрелянным рубежам. Ночью береговая артиллерия вела огонь на подавление и уничтожение целей, выявленных в ходе дневного боя. [191]

Высадка вспомогательного десанта у Станички благодаря его внезапности и поддержке береговой артиллерией Новороссийской военно-морской базы прошла успешно. Вспомогательное направление стало главным.

Неполный успех всей десантной операции объясняется неправильным выбором направления главного удара. Пляж у Южной Озерейки находился в зоне, не досягаемой для нашей береговой и полевой артиллерии. Это место представляет собой лагуну, которую противник легко простреливал из огневых точек, установленных на обратных склонах соседних возвышенностей. Настильный огонь корабельной артиллерии не мог обеспечить решение задач артиллерийской подготовки и поддержки действий десанта на берегу. Главным направлением высадки должна была быть избрана Станичка, так как там имелась возможность организовать мощную и длительную поддержку десанта огнем береговой и войсковой артиллерии, что впоследствии и предопределяло успех высадки на этом участке. Именно береговая артиллерия сыграла огромную роль в удержании нашими войсками Станички. Личный состав береговых батарей, находясь под непрерывным воздействием артиллерии и авиации противника, каждый день в течение 7 месяцев проводил 20–30 стрельб по противнику в интересах десантных войск.

Значение десантной операции в районах Южной Озерейки, Станички весьма велико. С плацдарма, получившего название Малая земля, непрерывно поддерживаемые флотом советские войска создали реальную угрозу правому флангу обороны противника в районе Новороссийска, отвлекли на себя значительные его силы, полностью лишив возможности использовать Новороссийский порт. Это благоприятствовало освобождению города в сентябре 1943 г.

Еще в августе 1943 г. перед войсками Северо-Кавказского фронта и Черноморским флотом была поставлена задача ликвидировать таманский плацдарм и на плечах отходящего противника ворваться на Керченский полуостров. Объектом главного удара вновь был избран наиболее сильный опорный пункт врага на правом фланге его обороны — Новороссийск.

Противник удерживал город 4 дивизиями, одна пехотная дивизия находилась в резерве. На 1 км фронта приходилось до 1300 солдат и офицеров, 60 пулеметов, 20 минометов и до 25 орудий, а по морскому десанту он мог сосредоточить огонь 100 орудий {279}.

Согласно плану предполагалось внезапным ударом восточной и западной групп войск 18-й армии, разобщенных Цемесской бухтой, и высаженных флотом непосредственно в Новороссийск десантных войск ликвидировать новороссийскую группировку врага, овладеть портом и городом. [192]

Таблица 29. Состав береговой артиллерии Новороссийской военно-морской базы, привлеченной в сентябре 1943 г. на обеспечение десантной операции{~1}