С первым вариантом этого произведения «Легенда о малом гарнизоне» я ознакомился еще в далекие семидесятые, в приложении «Подвиг» к журналу «Сельская молодежь». Чуть позже я видел и другую книжку, где «Легенда», уже именуемая «Дот», соседствовала с «Балладой об ушедших на задание». И вот относительно недавно попалась и сильно расширенная версия под названием «Дот».(Акимов И. А. Дот. — ОлмаМедиаГрупп. — 2010. — 688 с. — 6000 экз. — ISBN 978-5-373-03415-9.)
Предыдущие- относительно небольшая повесть, а последнее- солидный том Разумеется, в семидесятые годы я был еще молод. Тогда повесть мне очень понравилась, и я ее даже перечитывал, сейчас же, с высоты жизненного опыта, скажу о повести в основном ругательные слова. Неизменным будет только благодарность автору, который впервые или одним из первых написал о подвиге бойцов УРов. Наверное, все же он был первым, потому как написал художественное произведение, а из более ранних работ я встречал только художественно-документальную повесть о Кингисеппском УРе. На этом добродетели книги практически исчерпываются.
Да, повесть написана хорошим языком, бойко, динамично, но...- «Будденброк, лучше бы ты молчал!» (с) Потому что видишь, что текст это псевдоисторический экшен, которого так много сейчас на книжных страницах. Тогда, правда, такое еще было внове, так что автор-возможно, еще и провозвестник псевдоисторического экшена в русской литературе. Индиана Джонс местного производства. В таких опусах группа людей с благородными целями бойко движутся по страницам из приключения в приключения, которые к ним все время приходят, но они шустро их преодолевают, и все у них получатся легко и непринужденно, ибо их хранит и направляет авторский замысел и авторский же произвол. Степень понимания событий сорок первого года, простите за грубое слово, сравнима с достоверностью пубертатных грез о будущих любовных подвигах. Но если знать историю на уровне ПТУ-то сойдет. И сходило.
И дело даже не в том, что в прошлом автор не разбирался в казематных пушках и оборудовании дотов. Он просто писал по ПТУшному об всем. Поскольку литературный талант у него был и с людьми он общался, оттого герои книги сами по себе не картонны, хотя места для их жизни в повести отведено немного. А вот с армией он не знаком и даже не сподобился показать труд какому-то человеку с опытом. Уж, наверное, тот бы сказал автору: «А что это у тебя такие за продвинутые ребята пограничники и пехотинцы, что они сразу же осваивают две доселе незнакомые пушки на уровне уверенных пользователей? Стреляют из них прямо как наводчики-снайперы. И, когда ты описываешь то. что из дота они наблюдают колонну немецкой танковой дивизии, то, наверное, надо подумать не только о том, что структура у немецкой танковой дивизии тогда была другая, но и о понимании описываемого! Пусть ты сидишь в доте и смотришь на два танковых полка и все видишь-хотя один танковый батальон на походе вытягивается на несколько километров. Это с какого Эльбруса смотрят твои герои, чтобы наблюдать сразу два танковых полка? Да еще мотопехоту и артиллерию?»
И так далее, и так далее. Примеров ляпов несть числа, но я сейчас не буду вдаваться в перечисление их.
Я скажу, что такие книги скорее вредны, чем полезны, особенно изображением укреплений старой границы, и не тем, что там стояли пулеметы не той системы, а тем, что показывается полностью боеготовый и крайне богатый ансамбль старой границы, который стоит только приказать, как тут же начнет воевать. От этого в головах читателей возникают вредные мысли, что тогдашних УРах на старой границе стояли полностью боеготовые доты, но без гарнизона. Следующий шаг при размышлениях, отчего так случилось, уведет читателя по ложной дорожке в совсем не ту сторону от реалий. Другого тоже хватает.
Не надо сбивать недостаточно знающих людей полузнанием-ведь они не могут отличить его от истины.
И сам автор признает, что в 1970м году написал лубок.
Но ладно. Сочтем, что автор был молод, много чего не понимал, писал, как мог, а редакторы издательства даром ели хлеб, не занявшись полноценной литературно- исторической редактурой. Пусть так. Прошло много лет, автор тоже должен был пополнить знание и понимание, поэтому глянем уже не на повесть «Легенда…», а на толстый роман «Дот».
Коль роман вышел пухлым, то это благодаря тому, то автор посерьезнее прописал бэкграунд(антинаучно выражаясь), да еще и снабдил многих проходных персонажей ,а не только основных героев, философическими размышлениями о мире, социализме, и себе в этом мире и социализме. Я их пока анализировать не буду. Отмечу, что в романе настолько много философствуют, что даже сам автор периодически извиняется за это, что не мог герой так философствовать, но продолжает гнуть ту же линию. Основные герои остались близкими к своим первым вариантам, сильно изменился только Медведев. Он для чего-то стал пограничником, который тем не менее оставлен служить на старой границе, охраняет дот. Не караульная команда, а именно пограничники!
Для чего автору понадобился такой гибрид из реалий и фантазий на грани фола-не представляю, хотя принципиальной нужды в оном нет. Служил в ОПАБЕ безымянного ура и все. Основная канва событий до прихода на старую границу не изменилась. Тимофей и Залогин попали в плен у границы, по дороге на работу их из плена освобождает Страшных, позднее они присоединяют Чапу, и этим отрядом выходят к доту на радость Медведеву. Приключения их описаны похоже, хотя есть некоторые нововведения. Из удачных следует отметить то, что при налете Страшных на колонну пленных и охрану - многие пленные отказываются воспользоваться такой подмогой и предпочитают отлежаться, чем вступить в бой и даже кричат Роману - дескать пошел отсюда!
Эпизод с Чапой несколько переделан и впечатление от переделки отрицательное. В прежнем варианте Чапа, разжившись оружием на поле боя, захотел было выстрелить по шоферу движущейся мимо немецкой автоколонны, но вовремя сообразил, что это чревато и решил отложить засаду до лучших времен. В новой редакции же он тоже попробовал прицелиться, пришел к такому же выводу и решил заняться похоронами убитых вдоль дороги. Разделся по пояс, отложил оружие и начал собирать убитых и готовить их к захоронению. К нему подъехали немцы, увидели оружие и труды Чапы, повертели в руках его автомат, спросили про него. Чапа не смог сказать ничего про ППШ. На этом их продуктивное общение закончилось. Немцы уехали оттуда, оставив в покое самого Чапу, убитых и тот самый автомат, который их было заинтересовал. Правда, забрали хорошие сапоги с одного убитого. Чапа, естественно, некоторое время пребывал в недоумении вперемешку с жалостью по утраченным сапогам, читатель должен недоумевать тоже. Прежний вариант был вполне неплох, не имел логических и фактических неувязок.
Описание обороны дота претерпело ряд изменений. В новой версии немцы быстро разбили тяжелой артиллерией бронеколпаки, но гарнизон не менее успешно оборонялся, бегая с трофейными пулеметами по воронкам. Немцы устали штурмовать дот и проделали трюк, аналогичный описанному в «Легенде», то есть имитировали подход РККА, гарнизон дота встретил их радостно, но был разоружен и попал в плен.
Новый вариант текста потребовал от немцев привлечения трофейный советских истребителей. Пара германских пилотов спешно освоила истребители И-16 и рисковала жизнью, летая на них и охмуряя гарнизон. Пехота и танки тоже задействованы. Да, вермахт трогательно демонстрировал отсутствие знаний тактики штурмовых групп и невозможность усилить батальон саперами- ну, хоть чуть-чуть.
Дальше пошел новый вариант истории: на грузовик с плененным гарнизоном дота, на котором везли еще и награбленные культурные ценности, напали поляки, явно принадлежащие к АК, но при этом герои освободились и устроили АКовцам шахсей-вахсей. Далее герои вернулись в дот, увидели, что там все еще пригодно к употреблению и повторили обстрел колонны на шоссе. Как в первом варианте, Ортнер при этом обстреле погиб. Гарнизон оборонялся до ночи, после чего подорвал дот и удалился подземным ходом.
Автор никак не может отказаться от термина «дот крепостного типа» и сохранил его даже в расширенной версии.
«Смотрите, майор: вот здесь. Прямо на трассе. Дот крепостного типа. Как его не проверили — представить не могу. Но дот вдруг проснулся — и перерезал нашу основную магистраль. Этим вечером, — господин генерал взглянули на часы и уточнили, — шесть часов назад русские умудрились разорвать надвое и крепко потрепать механизированную дивизию, входящую в состав нашей армии. Попытка с ходу взять дот не удалась. Потери очень большие.»
Теперь посмотрим, как автор описал сам дот и что стало лучше, а что хуже в описании за прошедшие годы.
Вместо недостроенного и разбитого случайной бомбой вспомогательного дота появилось вот это:
1. «Судя по бойницам, каземат был упакован пушкой и двумя пулеметами. Только двумя, потому что им не нужно было думать о круговой обороне. И пушка была поменьше этой. Конечно — не сорокапятка, с которой против прорвавшихся танков не навоюешься, а, скажем, 76-миллиметровая, чтобы прямой наводкой проломить любую броню.»
Против замены недостроенного вспомогательного дота на каземат-ничего против не имею. Насчет же выражений про слабость сорокапятки протестую. Это анахронизм, особенно в устах людей группы Егорова, к артиллерии не имеющих отношения и даже ни разу не видевших работы 45мм пушек по танкам. Вообще это не первый случай того, что герои Акимова как будто перенесены сюда из конца войны. В устах людей, отвоевавших полвойны или больше, все было бы на своем месте. Но не у героев в самые первые дни войны.
А это плохо говорит об авторе, который не может правильно донести правильные сведения до читателей. Скажи он что-то вроде: «На практике сорокапятки оказались слабыми как противотанковое средство, поэтому каземат недостаточно хорошо прикрывал шоссе, но до войны об этом еще не знали, оттого и ставили 45мм пушки в доты.»
3. «Дот, в котором находилась пушка, должны были разоружить той же осенью, одновременно с казематом, но что-то в военном ведомстве не сложилось, бригаду рабочих и технику перебросили на другой объект (их было много на всех стратегических узлах вдоль прежней границы), а потом руки до него так и не дошли. Как и положено, дот по-прежнему охранялся, раз в трое суток на нем сменялся караул (спецподразделение, к которому был приписан дот, квартировалось в райцентре, это больше ста километров на восток; если каждый день возить на «точку» новую смену — не наездишься). Истекала очередная трехдневка, когда на шоссе появились немцы.»
К отрывку претензий нет, я его привел для того, что автор хочет показать, что дот принадлежал явно к таким старым УРам, как НВУ или ЛетУР.
4.«Но наметанный глаз легко угадывал на склоне контрэскарп, непреодолимый для танков. Контрэскарп врезали в склон несколько лет назад, местами он осыпался, сгладился, зарос травой и мелким кустарником, который до прошлого года вырезали, расчищая сектора обстрела для пулеметов.»
Что интересно, в другом месте Медведев говорит, что холм эскарпирован. Автор случайно не попутал, где эскарп, а где контрэскарп?
4. «Что приятно — в каземате жара не ощущалась совсем. Оно и не удивительно. Кабы дот был бы накрыт только стальным колпаком — там ни летом, ни зимой (летом от жара, зимой — от стужи) не было бы спасения. Но стальной колпак дота был прикрыт железобетонной шапкой, может — в метр толщиной, а может — и потолще. Вот эта железобетонная глыба и спасала от жары (зимой часовых спасали толстокожие кожухи из нестриженой овчины), а то бы — под раскаленной голой сталью — там и получаса никто бы не выдержал. Кстати, этот стальной колпак был неувядающим предметом обсуждения среди пограничников. Кто из нас обращает внимание на потолок своей комнаты? Никто. Разве что — если с потока обвалился кусок штукатурки. Ну это понятно. А к стальному колпаку нельзя было привыкнуть настолько, чтобы перестать его замечать. Это вам не штукатурка, не доски и не бревна; это — сталь. Когда-то она была покрашена, но без грунтовки; да и с краской, видать, старшина пожмотничал: развели ее безбожно. Естественно — она вскоре стала сыпаться. Дневальные ее зачищали, чтобы выглядело аккуратно; от этого процесс ускорился. И через год стальной свод имел первозданный вид. Очень впечатляло. Как говорится: броня крепка. Что-то в этом было такое, что закрашивать не хотелось. Обычный человек не может видеть сквозь дерево и металл, но чувствует каждый, и каждый, взглянув на стальной свод, чувствовал, что это не тонкий лист проката, а массив. Говорили, что толщина этой стали — сантиметров 20. В таком случае — каков же вес этого колпака!? И как его смогли сюда привезти и затащить? В уме не укладывается. Вот если б его доставляли сюда фрагментами, узкими секторами, как нарезанный арбуз, а на месте уже сваривали, — тогда понятно. Но места сварки, сколько ни искали, обнаружить не удалось. В общем — загадка природы, как египетские пирамиды.»
Такую фантазию не хочется и комментировать.
5. «Дот был просторный. Его сердцем (и смыслом) была 122-миллиметровая гаубица-пушка. Короткий ствол не выглядывал наружу. Колеса отсутствовали. Лафет был установлен на что-то, способное кататься по желобу. Очевидно, это были ролики. Желоб был проложен еле заметной дугой, ведь и амбразура, хищная, удивительно длинная, была прорезана дугой.»
Теперь вместо 105мм казематной пушки явилась некая 122мм гаубица-пушка. Фантазировать-так фантазировать.
6. « Пулеметы крупнокалиберные, ДШК, — сказал Медведев. И добавил: — Турельные.»
Ну, хоть не крупнокалиберные ШКАСЫ, как в предыдущем варианте. Но немногим лучше.
7. «Вот уж чего они не ждали — так это звукового удара. Звуковая волна расшвыряла их, грохот пронзил насквозь, проник в каждую клеточку тела, переполнил каждую клеточку; еще чуть-чуть — и каждая клеточка разорвется. Но звук ушел из тел на мгновение раньше этого, и только в головах остался — безразмерный космический гул. Головы были огромные, тяжелые от остановившейся крови; гул парализовал нервную систему, лишил способности видеть и соображать. Если это контузия — плохо дело…
Темно. Темно и глухо. Тимофей потряс головой. Никакого толку. Потряс еще, жестче, — и вдруг перед глазами замелькали просветы, обрывки изображения, как в кинотеатре, когда рвется лента. Обрывки возникали и исчезали стремительно — то наискось, то перевернутые; потом так же вдруг изображение стало полноформатным. Тимофея качнуло раз, другой (нет, это качалась голова). Он придержал голову… Слава богу.
Вот Страшных. Сидит на полу, мотает головой и смеется. Залогин удержался на ногах (волна прибила его спиной к снарядному подъемнику, да так, что и отлепиться не может), обнимает очередной бронебойный; рот открыт, глаза вытаращены… Сейчас оклемается. И только Чапа сидит, как ни в чем не бывало, прижался глазом к дальномеру, колдует с наводкой, шлепает губами — разговаривает с собой…
Где ж эти чертовы наушники?»
Вот специально нашел ролик, где стреляет 122мм гаубица в самоходке 2С1- такого ужаса нет. Спросил знакомого писателя, служившего на флоте комендором на АК-130, он сказал, что внутри башни можно обходиться и без наушников, снаружи-чуть тяжелее, но можно и без них. Что-то не верится мне в сию картину.
8. «Тимофей умостился на металлическом креслице, точно таком, как креслице наводчика у пушки. Стандарт. Пулемет закреплен на турели. Амбразура крестообразная. Горизонтальная щель (Тимофей прикинул ее ширину — сантиметров 25, не меньше) имела сектор обстрела 120 градусов — панорама, блин! Никаких мертвых зон. Контролируешь не только склон, но и всю дорогу, да и за дорогой — сколько видишь — все твое: калибр позволяет. Вертикальная щель — чтобы стрелять по самолетам — перпендикуляром поднимается до верхней точки купола. Тимофей увидал штурвальчик, легонько взялся за него… не поворачивается! Пришлось взяться всей рукой, потом двумя руками… Бронеколпак сдвинулся, стал поворачиваться вокруг своей оси. Все легче и легче. Уф! — слава богу, не заржавело ничего; только застоялся. Оказывается, можно стрелять и в противоположную сторону, подчищать возле дота. Надеюсь — не придется…По срезу амбразуры (край был неровный, оплавленный — вырезали автогеном) Тимофей определил: броня — дюймовой толщины, причем не железная — сталь; уж в этом Тимофей разбирался. Даже прямое попадание сорокапятки, пожалуй, не страшно, а уж про пули да осколки и говорить нечего.»
Так описан бронеколпак с пулеметом. Какая чушь.
9. «Тимофей еще никогда не имел дело с ДШК, на заставе были только «дегтяри» и «максимы», но, когда оружие сработал один мастер — разобраться не трудно.»
Позвольте не поверить. Просто потому, что СВТ и ТТ сработал один мастер. Снова о понимании написанного.
10. «Гаубица-пушка, калибр — 122 миллиметра, модификация старая; ей лет двадцать, не меньше послужила».
Это размышления вложены в антипода - Ортнера. Но покойный представитель вермахта негодует и просит не считать его столь невежественным, как автор.
11. «Винтовка была — мосинское старье, наверняка еще и в Первую мировую постреляла; прицел был артиллерийский, очевидно, с гаубицы-пушки, откуда еще. Это из нее сержант передал мне привет. И подарил шанс…»
Снова Ортнер и снова чушь, вложенная автором в его уста. Особенно смешно, когда представишь прицел КТ-1(а почему бы нет) длиной целый метр на винтовке. Кто-то может возразить про прицел ПУ-тогда пусть предоставит данные, что такой прицел стоял на 122мм калибре. А стоило всего лишь подумать и уйти от такой чуши- сначала стрелял без оптики, а потом взял винтовку у убитого немецкого снайпера. И не надо изобретать ахинею.
Ну, про старье-это тоже извращенное мнение автора (не надо сваливать на майора такую чушь).
12. «— А шо! — сказал Чапа, — наш запас звесный: восемь штук осколковых, три ящика хвугасов та три ящика броневбойных… Те-те-те! — то я збрехав, товарышу командыр. Адже один ящик розтрощеный, и там тiльки три броневбойных. Выходыть, в купе — тринадцять. А з оцим, — он пнул стоящий рядом снаряд, — чотырнадцять…»
Автор оставил этот фрагмент неизменным из прошлого варианта, но забыл, что лично увеличил калибр орудия до 122мм. Имея по 5 таких снарядов в ящике, его просто не сдвинет с места один человек, ибо только снаряды потянут на 108-125 кг, а есть еще и тара. И старый вариант –пять снарядов 105мм в ящике-бестолковая выдумка, а новый еще хуже. Все это -к вопросу о понимании автором написанного.
13. Да, при описании дота в обоих вариантах ничего из противохимического оборудования не упомянуто.
Разумеется, группа не испытывает проблем с клаустрофобией от пребывания в доте, внезапно получив приказ, моментально освоила незнакомую доселе технику, без промаха стреляют, особенно Чапа –бывший вестовой командира роты, до сих пор об артиллерии только слышавший от своего знакомого. В литературе это называется «синдром Мэри Сью», то есть герой описывается как невозможное совершенство во всем. Точнее-Мэри Сью-это невозможное совершенство женского пола, а когда речь о мужчине-то это Марти Стью.
Разумеется, в армейском коллективе могут встретиться «алмазы неограненные», и чем больше коллектив, тем больше их в нем может оказаться, но надо же иметь совесть, сочиняя такое!
Теперь о таймлайне, сиречь о графике событий произведения. Как мы знаем из текста, освобождение из плена произошло 23 июня, после чего герои довольно долго ехали на захваченном мотоцикле, потом пошли пешком и вышли на старую границу, где над некой речкой их ждал Медведев. После нескольких дней боев майор Ортнер говорит Тимофею, что два дня назад был взят Минск, а вот сейчас взята Рига. А теперь подумаем вот о чем: Ортнер явился к доту позавчера, а погром «механизированной дивизии» случился за день до этого.
Для чего все эти расчеты?
Минск взят немцами 28 июня, Рига оставлена в ночь на 1 июня. То есть Ортнер воюет с дотом третий день 30 июня-1 июля, считая по Минску, либо 1 июля по Риге. Значит, погром дивизии дотом произошел ориентировочно 28 июня. Немцы же оказались на старой границе еще за несколько дней, поскольку Медведев довольно долго наблюдал за немцами, как они едут по шоссе и устраивают пикник близ дота. Будем считать-это случилось в изложении Акимова 26-27 июня.
Итого немцы прорвались к старой границе 26-27 июня по крайней мере. Поскольку дот гипотетический, но полностью боеготовый, а не просто недостроенная коробка, то он должен быть, скажем, в районе Гульска в НВУРе или в Каменец-Подольском УР (правда, его стали разоружать, что исключает КПУР). Какое расстояние от новой границы до Гульска? Где-то 180км. От новой границы до КПУРа-приблизительно столько же (плюс-минус лапоть).
То есть немцы проскочили о границы до границы за пяток дней-в том автор должен быть уверен. И правда, был за ними рывок от Кировограда к Кременчугу, то есть ок. 130км за неполные двое суток. В детали этого рывка влезать не будем, а продолжим заниматься скучной арифметикой. Исходя из нее, рывок группы Тимофея с выходом на старую границу 27-28 июня представляется неправдоподобным.
Кроме того, выход немцев к Гульску в реале состоялся утром четвертого июля. Вермахт крайне благодарен автору за бесплатную рекламу, представлявшую его лучше, чем он был на самом деле. РККА пребывает в состоянии шока, не ожидав такого свинства от автора, занимавшегося военно-патриотическим воспитанием молодежи. В прежней версии «Легенды о малом гарнизоне» точных дат нет-где-то на старой границе, когда-то летом, без уточнений. Захотел автор расписать поподробнее и так накуролесил: не то в математике слаб, не то еще хуже знает историю, не то был он скрытым запроданцем. Суди, читатель, как хочешь!
Или перед нами не исторический роман, а фантастический? В нем описывается некая фантастическая реальность, сильно похожая на нашу реальность, но в деталях отличающаяся? В ней немцы двигаются вообще молниеносно, командиров Красной Армии в 1941 году по местному исчислению называют «офицерами» и прочие чудеса творятся?
Тогда мои претензии излишни. Автор творит свою вселенную типа «Мира Царя Михаила», а я к нему придираюсь. Наверное, все же нет. Знакомые мне фантасты честно признаются, что их роман представляет такую –то вселенную с такими-то отклонениями, поэтому обычно они пишут, что «На этой планете так принято, и в этом мире у богини Кали другие атрибуты, нежели в нашем мире». Тогда к ним претензий нет. Есть, правда, неучи, которые в ответ на критику их завиральных идей отвечают, что это их вариант Вселенной, где была, скажем, героическая оборона Борисова войсками ВКЛ. Но они на то и неучи, чтобы отделываться такими вот «гнилыми отмазками».
Поскольку автор ничего подобного не написал, что это его мир, и в нем есть отличия от нашего, значит, вступает в силу определение автора как неуча либо запроданца.
Описывать и анализировать самих героев я не буду. 22 июня Тимофей готов умереть за свой документ кандидата партии, а спустя очень недолгое время организует коллективную молитву гарнизона о даровании победы и расточении вразей. Чакры, медитации и «Черный квадрат» идут прицепом. О родителях вспоминают токмо двое участников, о женском поле-только один из пяти
После чего автор, закончив книгу, пустился в воспоминания и раскрыл карты. Когда-то на старом «фортификейшене», мы гадали, с какого реального объекта автор списывал свой «дот Егорова»? Оказывается, его душу перевернул один из дотов КИУРа, который был взорван и причудливо руинирован. Рядом с ним лежал ствол пушки, которую батюшка автора определил как 122мм мортиру (sic!). Прошло время, появилась «Легенда», а потом еще через много лет- «Дот». Так чо коллеги из Киева могут точно сказать, откуда растут корни «Дота».
И еще последний штрих- герои действуют практически в безвоздушном пространстве. Дважды пересекают Западную Украину насквозь, а контактируют только с венгром возле заставы, где они захоронили убитого товарища и получили помощь раненому, продуктами и вещами. На сем их контакты с местными закончились-они их даже издалека не видят, да перемещаются больше чем на сотню километров, не нуждаясь ни в дополнительном питании, ни в ориентировке. Автор сказал и пришли куда нужно. Если для коротенькой «Легенды» это еще оправдано, то для массивного «Дота» уже нехорошо.
По моему мнению, рост романа не прибавил ему качества, а прибавил лишь ошибок. Большую часть первоначальных ляпов автор не исправил, а заменил новыми. Динамизм сюжета сильно размылся, оттого книга утратила одно из немногих преимуществ. Про сорок первый год и про укрепленный районы книга ничего нужного не прибавляет. Время и рост объема прибавили лишь размышления автора о боге и человечестве-возможно, это кому-то будет интересным.
Поэтому я лишь повторю «спасибо» автору за то, что сказал про УРы и людей их в 1970м,но снова выскажу претензию про то, насколько хорошо это было сделано.
