Перелистывая с утра по своему обыкновению труды основоположников марксизма нашел этот замечательный фрагмент о Париже:
«… Французы вышли из положения таким образом, который делает честь великому народу: они укрепили Париж, они впервые в военной истории сделали опыт превратить свою столицу в укрепленный лагерь колоссального масштаба. Военные ученые старой школы качали головой, смотря на это невероятное предприятие. Выброшенные на ветер деньги единственно в угоду французской хвастливости! Ничего серьезного за этим не кроется, чистое легкомыслие; кто слышал когда-нибудь о крепости, имеющей девять миль в окружности и миллион жителей? Как оборонять такую крепость, если только не поместить в ней гарнизон в половину армии? Как довольствовать всех этих людей? Безумие, французское бахвальство, безбожное преступление, повторение постройки Вавилонской башни! Так осуждал военный педант новое предприятие, тот самый педант, который изучает осадную войну по вобановскому шестиугольнику и пассивные методы обороны которого не хнают более крупного наступательного движения, чем вылазка взвода пехоты из крытого хода [неточность перевода, на самом деле – прикрытого пути] к подножию гласиса! Французы, однако, продолжали спокойно свою постройку, и хотя Париж еще не получил боевого испытания, тем не менее они получили то удовлетворение, что военные не-педанты во всей Европе признали их правоту, что Веллингтон стал проектировать укрепление Лондона, что вокруг Вены, если только мы не ошибаемся, уже начата постройка отдельных фортов и что, по крайней мере, обсуждается укрепление Берлина. Им самим пришлось испытать на примере Севастополя, какой огромной силой обладает колоссальный укрепленный лагерь, защищаемый целой армией, которая ведет активную оборону в крупном масштабе. Между тем Севастополь имел кругом только крепостной вал и не имел вовсе отдельных фортов; он имел только полевые укрепления и никаких эскарпов с каменной кладкой.
… Французская северная армия могла бы ожидать подхода других армий позади реки Эн, имея обеспеченными сообщения с Парижем, в худшем случае – позади Марны, опираясь левым флангом на Париж, занимая активную фланговую позицию… Одним словом, обход через Бельгию становится, благодаря укреплению Парижа, оружием с обломанным острием; влияние этого обхода уже не будет решающим; опасности, которые обход влечет за собой, и средства, которые надо уметь ему противопоставить, теперь уже легко поддаются учету.» - Ф. Энгельс. По и Рейн // Ф. Энгельс. Избранные военные произведения. Том первый. М.: Военное издательство НКО СССР, 1941.
Надо отметить, что Парижская фортовая крепость дважды блестяще выдержала боевой экзамен. Один раз это случилось в кампанию 1870-1871 г., когда пруссаки, фактически разбив французскую армию под Седаном, вынуждены были остановиться под Парижем, и сам город ими взят не был. Второй раз – это произошло в компанию 1914 г., когда немцы не решились с ходу атаковать Париж и «скользнули» вдоль его оборонительного обвода на юг, к Марне. Тогда комендант Парижа генерал Галиени мобилизовал все парижские такси и перевез на фланг наступающим немцам целую пехотную дивизию и они вынуждены были приостановить наступление. Эта задержка оказалась для них роковой и в конечном итоге они отступили от Парижа, война приняла затяжной характер, в которой у Антанты было намного больше шансов на победу и в конечном итоге проиграли. Этот второй случай (то есть создание угрозы наступающему с фланга со стороны Парижа) практически был предсказан Энгельсом - блестящее предсказание, в отличие от многих других, которые делали основоположники марксизма!
Правда во втором случае немцев остановили форты внешнего пояса, возле которых Стас Воробьев не был, но надеемся, что это поправимо.
