Пушки на рельсах. Часть 2

Брагин В.П. - Пушки на рельсах

«Крупп». Там к ним изготовили новые лафеты с углом возвышения в 45 градусов. На базе этих орудий сформировали батарею под названием «Нина». Артиллерийская комиссия германского флота под руководством известного в Германии морского артиллерийского офицера капитана первого ранга Мируса (Fregatten-kapitan Mirus) разместила эту батарею на захваченном у англичан в проливе Ла-Манш острове Гернси.

Немцы расположили башни с каждым из четырех орудий на значительном расстоянии одно от другого, замаскировав их под фермерские постройки с соломенными крышами. В подземных железобетонных казематах с вентиляцией, водоснабжением и отоплением были оборудованы командный пункт, казармы для прислуги, погреба боезапаса и дизельная электростанция [31].

Батарея полностью была готова к боевым действиям с конца 1943 года. В течение июня - августа 1944 года батарея активно участвовала в артиллерийских обстрелах кораблей на маршрутах англо-американского снабжения в районе французского порта Брест. Как правило, стрельба велась по целям, находившимся на удалении 31 - 37 километров.

В сентябре 1944 года батарея точно накрыла своим огнем два американских крейсера США типа «Montpelierг».

После гибели капитана Мируса во время атаки английского истребителя немцы переименовали батарею «Нина» в «Мирус».

Батарея находилась в руках немцев и оставалась боеспособной до мая 1945 года, когда она была сдана англичанам.

251

Возвращение из небытия

Теперь, уважаемый читатель, мы возвращаемся в Суоми зимы 1942 - 1943 гг. На полуострове Ханко мы вновь оказываемся свидетелями последнего символичного рандеву 305-мм стволов русских линкоров: «Императрицы Марии», «Гангута» и «Императора АлександраIII».

Одни, до этого совершившие сухопутное путешествие с Балтики на Черное море и обратно, а теперь разбитые и окончательно выведенные из строя минерами С. И. Кабанова при эвакуации советской военно-морской базы. Другие — прошедшие «кругосветку» вокруг Европы, через восемь морей: Черное, Мраморное, Эгейское, Ионическое, Средиземное, Северное, Норвежское и Баренцево, а также Атлантический океан, исправные и готовые к бою стволы «Императора». Вместе они замкнули этой встречей своеобразный круг исторического, военного и человеческого Бытия!... И те, и другие — творения безвестных и талантливых мастеров Обуховского завода в Санкт-Петербурге — встретились снова спустя почти сорок лет на земле бывшего Русского Государства, которое при своем создании они призваны были защитить, встретились на земле исчезнувшего под штормовыми ветрами революции Великого Княжества Финляндского, на финском теперь полуострове Ханко, на достопамятном Гангуте — месте неувядаемой в веках Русской Славы!

Работы по восстановлению финнами 305-мм железнодорожных артустановок были начаты в первых числах июня 1942 года. Для этого была создана специальная ремонтная команда в составе 20 - 30 военных и гражданских лиц. Работами руководил капитан Гуннар Бьерклунд. Фельдфебелями при восстановительных работах были Юрье Валкама и Юрье Мякеля, затем — Суонсюрья. Позже Г. Бьерклунд в своей книге «Затишье и буря. Боевые очерки с побережья» в главе под характерным заголовком «Из лома созданы орудия» вспоминал: «Изготовление недостающих частей потребовало большой работы ума и многочисленных опытов».

В воссоздание артсистем ТМ-III-12 главные усилия внесло АО «Стремберг» — крупное предприятие по производству электрических устройств, основанное в Хельсинки в 1889 году Готтфридом Стрембергом.

252

Этой фирме были переданы для восстановления электромоторы, орудийные механизмы и приборы управления огнем.

Предприятие «Пассили» ремонтировало железнодорожные системы. В частности, оно восстановило затопленные в море вагоны и тележки транспортеров. Тележки для одной из пушек были особенно сильно повреждены разрывами глубинных бомб и их привели в рабочее состояние только в июне 1943 года.

Новые, т. е. полученные от Франции в 1940 году с русского линкора «Император Александр III», 305-мм стволы были доставлены морским путем в гавань Ханко, где они с помощью плавучего крана были установлены на транспортеры, перебазированные для этого из Тяктома. После завершения полной сборки орудия были возвращены в Тяктом на боевые позиции.

После преодоления многочисленных трудностей восстановление 305-мм железнодорожных артустановок продвинулось настолько, что уже осенью 1942 года встал вопрос о проведении опытных стрельб из первого восстановленного транспортера.

Они прошли 15 октября на стационарной позиции (с бетонного основания) в Тяктоме. Сначала было произведено два выстрела учебными зарядами, а на следующий день три выстрела — боевыми в сторону моря. Последний выстрел был сделан под углом возвышения в 50 градусов.

В ноябре 2002 года мои финские коллеги О. Энквист и П. Силваст переправили мне через посольство Финляндии в России и военно-морского атташе полковника г-на Юкка Хельберга видеокассету с документальным фильмом, сделанным в 1942 году, об испытаниях стрельбой восстановленных финнами советских 305- и 180-мм железнодорожных артустановок. Материалы оказались чрезвычайно интересными. Особенно экзотичными были кадры, связанные с ТМ-III-12.

... Просторная и ровная, словно футбольное поле, поляна. Вокруг высокий хвойный лес. Посредине открытого пространства, на стационарном бетонном основании — 305-мм артустановка. Она без тележек, закреплена на поворотном устройстве. Виден отрезок рельсового пути. Вокруг много высших офицеров армии Финляндии. У некоторых сквозь отвороты плащей поблескивают наградные кресты... Присутствуют и чины в военно-морской форме, а также высокопоставленные гражданские лица. Главные среди них — министр обороны генерал от инфантерии Рудольф Вальден, Начальник Генерального штаба генерал от инфантерии Эрик Хейнрикс и командир флота и береговой артиллерии генерал-лейтенант

253

Вайно Валве{8}. Они выслушивают доклады... Им показывают гигантский русский транспортер. Они заинтересованно разглядывают его. Их фотографируют...

Камера скользит по агрегатам установки, по вагонам-арсеналам... Отчетливо читается надпись на одном из них:

Кап. ремонт

Зав. им. Егорова

19 38 г.

Годовой осмотр

Л-град Варш Л-гр ж.д.

19 40 г.

VII

...В кадрах боевой расчет орудия. В три шеренги, вытянувшись построевому, десятка четыре финских артиллеристов... Отдается команда, и солдаты бросаются к артустановке. Без толкотни и неразберихи быстро взлетают на орудийные конструкции и занимают свои места...

Читатель, видимо, может представить, с каким интересом вглядывался я в экран, то и дело останавливая изображение, возвращая запись на зад, чтобы досконально рассмотреть каждый фрагмент фильма, каждую мизансцену с финскими генералами, каждый момент, связанный с работой артиллеристов: подвоз снарядов, перемещение кокора, процесс открытия и закрытия канала ствола...

И вот выстрел!.. Сила сотрясения воздуха такова, что мачтовые сосны раскачиваются, как во время бури!.. Новый выстрел — и снова сосны суматошно мотаются своими вершинами!.. Кто-то из гражданских VIP-персон закрывает уши... Мощь безоговорочная!..

Дым выстрелов обволакивает площадку и артустановку...

Уже никогда транспортеру ТМ-III-12 больше не стрелять!.. И нам и последующим поколениям не суждено будет услышать гром ее выстрелов!.. Но история через этот фильм будет помнить, как вздрагивала земля и, словно трава, качались сосны от залпов советских железнодорожных 305-мм артустановок!

Затем демонстрируется ведение огня с железнодорожного пути, с колес. Видно, как после выстрела, в результате отдачи, вся конструкция

254

отъезжает с места примерно на метр... Сложнейшая артиллерийская система действует, как часы. Расчет по радиотелефону принимает команды из центра управления огнем... Кинокамера приводит зрителя в этот вагон. Столы, за которыми специалисты-расчетчики... Разграфленные бумажные полотна... Линейки...

Оператор снова останавливает камеру крупным планом на лицах высоких чинов. Они в высшей степени удовлетворены!

А кокор подхватывает новый снаряд и стремительно несет его к казенной части ствола, который для встречи боекомплекта быстро опустился и занял своей осью одну горизонтальную линию с желобом подачи снаряда.

Строгий сюжет заканчивается однако, показом совсем неуставной сцены. Финский солдат, забравшись на самый конец гигантского ствола, поднятого вверх градусов под сорок, и, охватив его ногами, заглядывает в жерло орудия, опускает в него руку, видимо, определяя величину нагара после стрельбы. Но при этом, что называется, «играет на публику», демонстрирует тем, кто внизу, свое бесстрашие... Как будто он Мюнхгаузен и дожидается вылета снаряда, чтобы вскочить на него и улететь километров за 40 в сторону моря...

После просмотра этой столь интригующей финской хроники я загорелся мыслью отыскать подобные кадры советской съемки. ЦМ ВОВ обратился с соответствующей просьбой в Красногорский архив кинофоно-фотодокументов. Ведь не может же быть, чтобы о такой уникальной военной технике не осталось нашей собственной кинопамяти. Выяснилось, что в архиве хранятся три ленты, связанные с морскими железнодорожными транспортерами:

1. Кинолента № 9699 «Линия Маннергейма», часть IV . Засняты поворот башни и подача снарядов на ТМ-1-180, а также подъем ствола и подача в казенник снаряда на транспортере ТМ-III-12. Надолбы, лес...

Время показа обеих установок 25 секунд.

2. Кинолента № 0-5022-1 «Морская артиллерия ведет огонь по фортам Кенигсберга». Кадры запечатлели ведущую огонь 180-мм артустановку. Матросы подают люльки с зарядами и полузарядами к казеннику орудия. Выстрел! Разрыв снаряда. Разбитые вражеские доты. Пленные.

Время показа ТМ-1-180 22 секунды.

3. Кинолента № 0-4794 и № 1-4794 «Артбатарея Барбакадзе». В данном случае нас ждала неудача. Содержание означенной коробки не соответствовало ее наименованию в каталоге. Пока эту ленту выявить не удалось.

255

В начале августа 1942 года финны приступили к строительству специального укрытия, чтобы работы по восстановлению артустановок могли продолжаться всю зиму. В ноябре ангар был готов, и туда сразу поместили один из транспортеров.

В середине февраля 1943 года прошли испытания стрельбой следующего транспортера (со стволом № 86). 18 и 19 февраля было сделано семь выстрелов с железнодорожного пути. Последний из выстрелов был произведен опять под углом возвышения 50 градусов при горизонтальном отклонении около 2,5 градуса от направления пути...

Стрельбы прошли успешно. Была достигнута максимальная в Финляндии дальность стрельбы, когда при стрельбе с предельным возвыше нием снаряд преодолел расстояние в 50 километров. После этого было принято решение о восстановлении третьего, наиболее пострадавшего транспортера. В конце июля 1943 года, наконец, и это орудие было отре монтировано и подготовлено к стрельбе.

По свидетельству капитана финской армии Е. Кюрехонка отремонтированные 305-мм орудия в общей сложности произвели 20 выстрелов.

29 ноября 1943 года Главнокомандующий финской армией Карл Густав Маннергейм вновь побывал на Ханко и осмотрел в Тяктоме введенную в боевое действие железнодорожную батарею уникальных трофейных пушек. Как отмечают финские источники, «батарея готовилась произвести несколько выстрелов в честь маршала, однако затем решено было не тратить военные материалы на почетные выстрелы...»

На ремонт 305-мм транспортеров было затрачено около 100 000 рабочих часов. На зарплату ушло 1,2 миллиона марок.

Ремонт электромоторов, аппаратуры, моторных вагонов и др. предп риятие «Стремберга» оценило в 1 455 000 марок.

Ремонт тележек и специальных вагонов, произведенный предприятием «Пассила», был оценен в 1 662 000 марок.

Таким образом, общие затраты на восстановление финскими военными и техническими специалистами трех 305-мм морских артиллерийских железнодорожных установок ТМ-III-12 составили около 5 миллионов марок.

Восстановленные 305-мм советские трофейные артсистемы составили в армии Финляндии 3-ю железнодорожную батарею. Последним ее командиром был капитан К. Кюрехонка.

256

305-ММ АРТУСТАНОВКИ ПО СВОИМ НЕ СТРЕЛЯЛИ

Хотя до окончания пребывания Финляндии в коалиции с гитлеровской Германией оставался еще целый год, 305-мм артустановки, по утверждениям финской стороны, непосредственного участия в боевых действиях против Красной Армии не принимали. Вместе с тем, на сей счет имеются и другие, прямо противоположные, свидетельства.

О том, что одна артустановка, «наиболее мощная, стреляла 305-миллиметровыми снарядами по нашим войскам на Карельском перешейке», пишет С. И. Кабанов в своих мемуарах «На дальних подступах».

Для него самого выявление обстрела противником позиций Красной Армии на Карельском перешейке из 305-мм орудия, установленного на железнодорожном транспортере, едва не кончилось печально. С. И. Кабанова после этого НКВД разыскал аж на Тихоокеанском флоте, где он к тому времени командовал береговой обороной, и заставил объясниться по его рапорту Военному Совету о полном уничтожении на Ханко железнодорожных артсистем...

Участие транспортеров ТМ-III-12 в боевых действиях с финской стороны подтверждает и А. Б. Широкорад в «Военном приложении» к Российской «Независимой газете» от 23 ноября 2001 г.

Логика финского военного историка Ове Энквиста по данной проблеме иная:

305-мм артустановки не успели принять участие в боевых действиях, а находились все время на территории Ханко. Хотя сами орудия были пригодны для стрельбы, это не означало, что другие части батареи были готовы и батарея прошла необходимое обучение. К тому же, для них имелись огневые позиции только в Ханко и, находясь на железнодорожных путях, они на практике могли стрелять только по направлению прохождения путей. Те, кто утверждает, что они участвовали в сражениях на Восточном фронте Финляндии, по всей видимости, путают их со 180-мм артустановками.

Мы склонны поддержать точку зрения финского историка.

257

Использование 305-мм трофейных советских артсистем против советских войск на Карельском перешейке (а это, подчеркнем, могло состояться не ранее как в конце 1942 - начале 1943 года), безусловно, было бы сразу же по-особому замечено советской стороной со всеми негативными последствиями для будущей судьбы Финляндии и самого Главнокомандующего финской армией Карла Густава Маннергейма.

Ситуация к тому времени была уже в корне отличной от той, в которой находились стороны в первые месяцы после германской агрессии против СССР, когда трагизм положения, смятение и растерянность от поражений Красной Армии, оказавшейся неспособной остановить немецкие войска, надвигавшиеся на Москву, заставили И. В. Сталина 4 августа 1941 года, в лихорадочном поиске любых мер, обеспечивающих возможность найти путь к спасению, обратиться к президенту США Ф. Д. Рузвельту с просьбой о посредничестве в «замирении» Финляндии. «Дядя Джо» готов был в те кошмарные для Кремля месяцы пойти на советско-финляндское перемирие, даже «на некоторые территориальные уступки».

В период катастрофического для советских войск наступления германских войск летом 1942 года сталинское руководство также по неофициальным каналам зондировало правительство Финляндии на предмет заключения перемирия в соответствии с границами 1939 года. Но... затем ситуация круто изменилась. Уже в январе 1942 года (после поражения немцев под Москвой) Маннергейм так оценивал перспективу развития военно-политической обстановки:

Моя вера в способность Германии успешно завершить войну поколеблена, поскольку выяснилось, как слабо немцы подготовились к зимней кампании, и я бы не считал совершенно невозможным их полное поражение на восточном фронте.

Весьма точно передает последовательное перемещение гирь с одной чаши политических весов на противоположную советский полпред в Швеции А. М. Коллонтай:

По мере продвижения Красной Армии наши требования в отношении Финляндии становились тверже и непоколебимее, что вполне естественно в таких случаях.

27 марта 1943 года Народный Комиссар Иностранных Дел Советского Союза В. М. Молотов в качестве основы для заключения Соглашения о перемирии между двумя странами уже в непререкаемом тоне говорил

258

о разрыве финляндско-германских отношений и выводе немецких войск с территории Финляндии, о восстановлении общей границы в соответствии с договором от марта 1940 года.

К середине 1943 года руководство Финляндии совершенно четко представляло себе исход поединка между Германией и СССР. Вот признание Маннергейма: «В связи с развитием ситуации лучше привыкать к той возможности, что мы еще раз будем вынуждены подписать Московский мирный договор».

После того, как финская армия 2 сентября 1941 года вышла на Карельском перешейке «на старую государственную границу», «мы воздержались от наступления на Ленинград, когда немецкие войска были на его окраинах, а затем в дни самого большого могущества Германии упорно сопротивлялись всем их попыткам вовлечь финнов в эту операцию...» Это тоже слова Маннергейма.

Вспомним о том, что именно со стороны позиций финских войск Ленинград через Ладожское озеро сохранил связь с «Большой Землей», минуя немецкое кольцо окружения. Факт и в том, что ни один финский самолет не пролетел над блокадным Ленинградом {81}.

По признанию Маннергейма, только из опасения политических последствий для Финляндии не была перерезана, хотя для этого и были военные возможности, Мурманская железная дорога, по которой на советский фронт поступала помощь союзников.

Объективности ради следует сказать и о том, что операция по эвакуации гангутского гарнизона в ноябре—первых числах декабря 1941 года, конечно же, не была незамеченной финнами. Они все знали, вели наблюдения за приходом и уходом кораблей Балтфлота в порт Ханко, прекрасно понимали, что значат эти челночные рейсы транспортных судов, безусловно, могли воспользоваться моментом, чтобы навалиться численно превосходящими силами на остатки советских войск и уничтожить их, но не сделали этого. Не сделали, несмотря на очевидное давление Германии, стратеги которой, естественно, сознавали, что эвакуация 25 тысячного гарнизона Красной Армии с Ханко, которой фактически не мешала Финляндия,— это усиление сопротивления немецким войскам на Ленинградском фронте.

И, на наш взгляд, финны поступали так не только из желания сберечь жизни своих солдат, не только руководствуясь логикой: «Русские уйдут и без выстрелов».

Расчет Маннергейма, на наш взгляд, был более глубоким и дальновидным. За этими действиями скрывалась, думается, тайная надежда, что

259

в случае поражения от Советского Союза такая линия поведения Финляндии будет учтена победителем.

Вместе с тем, Финляндия отсутствием своей наступательной стратегии в отношении советской военно-морской базы на Ханко как бы демонстрировала СССР и союзникам по антигитлеровской коалиции непотерянность ее для участия в послевоенном мировом переустройстве.

Для еще большей полноты картины о настроениях, которые в тот период войны были господствующими в финском руководстве, приведем выдержки из личного письма Маннергейма Гитлеру от начала сентября 1944 года:

Я испытываю необходимость сообщить Вам, что пришел к убеждению, что спасение моего народа обязывает меня найти способ быстрого выхода из войны.

...Мы, финны, полностью осознаем, что даже физически не способны выдержать эту войну дальше.

...Даже если судьба и не подарит успеха вашему оружию, Германия все равно выживет Этого нельзя утверждать, говоря о Финляндии.

...Вероятно вскоре наши дороги разойдутся.

В этих мучительных и горестных откровениях — безысходность и понимание того, что итог войны не в пользу Германии. Это предрешено, и Финляндии дальнейшими действиями, раздражающими СССР, не следует ухудшать ситуацию.

На фоне сказанного, обращает на себя внимание и тот штрих в позиции СССР, который связан с темой так называемых «военных преступников». Некоторые высокопоставленные представители военного руководства Финляндии были по завершению войны включены в эту категорию лиц. Их осудил специальный военный трибунал. Однако сам Главнокомандующий финской армией маршал Маннергейм, несмотря на свои весьма интенсивные контакты лично с Гитлером и его ближайшими соратниками: Риббентропом, Герингом, Кейтелем, Йодлем, Гальдером и др., несмотря на всю злобную и оскорбительную по отношению к нему долговременную шумиху советской прессы, неожиданно для многих даже в СССР этой участи избежал.

Весьма примечательное сообщение в связи с этим мы находим в книге финского историка Вейо Мери «Карл Густав Маннергейм — маршал Финляндии»:

260

Маршал страшно боялся быть втянутым в процесс над военными преступниками. Русские такого требования не выдвигали, даже не упоминали подобной возможности. Когда Маннергейм в начале 1946 года вернулся в Финляндию после лечения и был помещен в больницу Красного Креста, его немедленно навестил Савоненков [Г. М. Савоненков — генерал-лейтенант интендантской службы, заместитель председателя Союзной Контрольной Комиссии в Финляндии.— В. Б.], у которого было лишь одно дело — передать маршалу, что Советский Союз не будет требовать процесса. Годом позднее стали известны слова Сталина, сказанные финской делегации, о том, что Финляндия многим обязана своему старому маршалу. Это его заслуга, что страна не была оккупирована. Сталин повторил то же самое и в 1948 году (стр. 188).

Мы позволим себе предложить объяснение такой мягкости Кремля. Разгадка, с нашей точки зрения, главным образом в позиции самого Маннергейма — в сознательной, стратегически обозначенной пассивности его действий на финляндско-советском фронте. Во всяком случае, прими он абсолютно неуступчивый, кровопролитный вариант борьбы против Красной Армии, участвуй он, что называется, по полной форме в совместных с немцами штурмах и бомбардировках Ленинграда, выполняй безоговорочно все требования Гитлера, направь, в конце концов, 305-мм советские трофейные артсистемы на Карельский перешеек, сидеть бы и Маннергейму под титулом военного преступника на скамейке военного трибунала. По всему этому и промолчали, не были использованы против советских войск, 305-мм железнодорожные артустановки, захваченные финнами у Красной Армии.

Если принимать как факт утверждения Ове Энквиста, то 305-мм артустановки ТМ-III-12 дождались на полуострове Ханко 19 сентября 1944 года, когда было подписано соглашение о перемирии между Союзом Советских Социалистических республик и Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии с одной стороны, и Финляндией с другой. В соответствии с этим соглашением Финляндия обязывалась отвести свои войска за линию советско-финской границы 1940 года, перевести свою армию на мирное положение, разоружить германские вооруженные силы, находившиеся на ее территории. По условиям перемирия СССР отказался от продолжения аренды полуострова Ханко, получив взамен право на аренду военно-морской базы Порккала-Удд неподалеку от Хельсинки [32].

261

180-ММ ТРАНСПОРТЕРЫ — огонь по своим

В отличие от 305-мм артустановок ТМ-III-12, плененным советским транспортерам ТМ-1-180 выпала горькая судьба повоевать и против своих.

...21 сентября 1941 года в армии Финляндии было объявлено о создании в составе 9-го отдельного крепостного дивизиона береговой артиллерии нового формирования — 1-й железнодорожной батареи. Вначале в ней было два 180-мм транспортера (со стволами № 86 и № 102). Они достались финнам в качестве трофеев, взятых, по утверждению финской стороны, у Красной армии в боях на Карельском перешейке в первые месяцы после начала Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. (см. стр. 226 настоящего издания).

Первым командиром финской батареи советских транспортеров был капитан-лейтенант Салминен. Ему от флота армии Финляндии было поручено принять трофейные орудия и другое батарейное имущество и оборудование. В помощь ему почти сразу же были откомандированы прапорщик Аутио, 5 унтер-офицеров и 11 рядовых из 1-й бригады береговой обороны.

Кроме двух 180-мм транспортеров, финны в районе Ваммелйоки - Ино захватили в качестве трофеев у Красной армии вагон-центральный пост управления огнем, 3 вагона-погреба, около 200 зарядов и 60 боевых снарядов, паровоз типа «Татьяна», а также еще несколько платформ и крытых вагонов.

Вместе с капитан-лейтенантом Салминеном в оценке состояния артиллерийских трофеев принимали участие военные мастера Виху и Халме, а также 6 специалистов из форта Эре.

Ствол орудия № 86 был в полном порядке. Дуло ствола № 102 было повреждено взрывом.

В конце сентября 1941 года орудие № 102 было отправлено для ремонта на завод в Ювяскюля.

Захваченные у Красной Армии артиллерийские установки на железнодорожных платформах, особенно прицелы, системы управления огнем, финским оружейникам были неизвестны. Их освоение представляло для них немалые трудности. Но все препятствия были достаточно быстро пре-

262

одолены. И уже в конце сентября 1941 года из орудия № 86 были произведены опытные стрельбы.*

В этот период батарея получила пополнение в составе 50 унтер-офицеров и рядовых, которые в течение двух месяцев «прошли обучение с такой большой интенсивностью, какая только была возможна для основательного ознакомления с оборудованием».

В начале октября 1941 года руководство батареей принял лейтенант X . В. Сеппяля.

С осени - зимы 1941 - 1942 года 1-я железнодорожная батарея уже достаточно активно участвовала в боевых действиях против Красной Армии в западной части Карельского перешейка, на участке дороги Выборг - Койвисто (Приморск) - Терийоки (Зеленогорск). Огневые позиции батареи были оборудованы у Анттонала (Зеленая Роща), на 12,5-километровой артиллерийской ветке Яппиля (в 4 километрах севернее Анттонала) - Сейвясте (на побережье Финского залива, в 8 километрах западнее от Анттонала), которая специально для тех же самых артиллерийских транспортеров была сооружена советскими железнодорожниками после занятия этой территории в «Зимней» войне. Для подобных военных целей на Карельском перешейке и финнами было построено большое количество ответвлений от железнодорожных путей.

В ноябре - декабре были проведены два первых боевых обстрела позиций советских войск. В частности, 28 декабря 1941 года 8 выстрелов было сделано по форту «Риф». В обоих случаях советская артиллерия открывала по батарее ответный огонь.

25 декабря 1941 года на позицию батареи в районе Анттонала прибыла отремонтированная пушка со стволом № 102. Пробные стрельбы из этого орудия отрядом опытных стрельб Штаба ВМС Финляндии были осуществлены в январе 1942 года.

В конце декабря 1941 года 1-я железнодорожная батарея, уходя из-под обстрелов советского линкора «Марат», получила приказ перебазироваться своими двумя орудиями на позицию у форта «Ино» (на северном побережье Финского залива, строго напротив нашего, расположенного на южном берегу форта «Красная Горка»).

180-мм советские артустановки использовались финнами главным образом в позиционной борьбе с такими же артсистемами, находившимися

* Финские источники указывают на следующее огорчительное для нас обстоятельство. Около двух недель финнам помогал в освоении сложной техники, взятый ими в качестве трофеев вместе с орудиями, «бывший командир советской батареи» старший лейтенант Щукин [33].

263

на вооружении Красной Армии и обстреливавшими финские позиции из района Юхинмяки (Шепелев). Применяли финны трофейные транспортеры и для обстрела морских целей, в частности, кораблей, осуществлявших поддержку советских позиций в районе Яппиля — Ино.*

Первого мая 1942 года, видимо, как издевательский подарок красноармейцам к «Международному празднику всех трудящихся», 1-я железнодорожная батарея послала 27 снарядов по занятому советскими войсками форту «Риф». По оценкам финских артиллеристов, «стрельба прошла особенно хорошо». В последующие дни мая, а также в июне 1942 года обстрел советских позиций был продолжен [34].

Известный интерес (особенно в части контактов между военными Германии и Финляндии) представляет и такой факт из боевой биографии 1-й финской железнодорожной батареи этого периода. 9 мая 1942 года лейтенант Паянен вместе с одним унтер-офицером и одним рядовым военнослужащим был откомандирован в Петергоф, который в то время находился в зоне захваченной немецкими войсками, для организации морской наблюдательной станции...

Во второй половине 1942 года 1-я железнодорожная батарея несколько раз меняла свои боевые позиции. Сначала в Сейвясте, затем — у Анттонала, в Ино, снова в Анттонала, повторно в Ино и — опять в Анттонала. В период нахождения батареи на позициях в Анттонала по ней вели огонь советские 305-мм орудия с форта «Красная Горка».

В мае - июне 1943 года батарея произвела 5 - 6 боевых стрельб «без видимого результата».

В начале октября 1943 года 1-я ж. д. батарея снова обстреляла боевые порядки советских войск. «Результата не было видно».

В январе 1944 года еще одна артиллерийская атака расположения частей Красной Армии. «Результат неизвестен».

В июле 1943 года в состав батареи был включен отремонтированный на Ювяскюльском государственном артиллерийском заводе 180-мм транспортер со стволом № 72, взятый в качестве военного трофея на полуострове Ханко.

5 августа 1943 года произошла смена руководства батареи. Из штаба ВМС прибыл капитан Лаукканен, который принял командование батареей.

Четырехорудийной 1-я железнодорожная батарея стала 28 октября 1943 года.

* Финские войска, после их выхода в конце августа — начале сентября 1941 года на старую (существовавшую до ноября 1939 года) границу с Советским Союзом на Карельском перешейке, закрепились на этих рубежах и до конца войны оставались там [35].

264

К 1944 году ситуация на советско-карельском фронте коренным образом изменилась. Маннергейм оценил ее следующим образом:

Судьбу нашей страны до сих пор связывали с победой германского оружия, но в связи с развитием ситуации лучше привыкать к той возможности, что мы еще раз будем вынуждены подписать мирный договор с Москвой...

В январе 1944 года, еще в условиях относительно стабильной ситуации на Карельском фронте, батарея снова произвела обстрел позиций советских войск. «Результат неизвестен».

Но уже летом 1944 года, во время сокрушительного советского наступления, при обороне «линии Маннергейма» финская 1-я железнодорожная батарея 180-мм транспортеров, расположенная на огневых позициях в районе озера Местерярви (в 4 км западнее Песочного) и Яппиля была буквально разгромлена. По ней вели огонь батареи однотипных советских железнодорожных артустановок. Огневые налеты, корректируемые с воздуха, были чрезвычайно интенсивными: по 100 - 150 снарядов. Они рвались на батарее с интервалом 40 - 50 секунд. Всего к вечеру 14 июня 1944 года советские артиллеристы выпустили по позициям финской железнодорожной батареи около 2000 снарядов... Непрерывно наносили по ней свои удары советские штурмовики. В налетах одновременно принимало участие по 4 - 6 самолетов.

Трудно удержаться от предположения, что на советской стороне прекрасно знали о том, какие артсистемы ведут с ними контрбатарейный огонь, и во что бы то ни стало имели цель уничтожить «пушки-предательницы», ведущие огонь по своим...

Несмотря на умело применяемое финнами рассредоточение орудий батареи и искусную их маскировку, 15 июня 1944 года советские штурмовики изловили-таки 180-мм финскую железнодорожную батарею на запасном пути между Яппиля и Сейвясте. В итоге в боевых порядках у финнов осталось только две полностью исправных артустановки. Был полностью выведен из строя паровоз, сожжены или потеряли способность двигаться 3 вагона-погреба, вагон-центральный пост, ремонтный вагон, а также все вагоны размещения личного состава и его обеспечения... Весомые потери понес личный состав. Был убит капрал Линдгрен, пять военнослужащих получили ранения...

Особо интересным с точки зрения технических возможностей артсистем представляется то обстоятельство, что транспортеры, оставшись без

265

паровоза, эвакуировали себя из опасной зоны сами, с помощью собственных дизельных моторов!

После вышеописанного поражения оставшиеся орудия были передислоцированы на огневые позиции у Хумалйоки (Ермилово) и в Койвисто.

Видимо, это были те дни и те действия советской артиллерии и авиации, о которых Карл Густав Маннергейм позже вспоминал так:

На рассвете 4 июня 1944 года на пятнадцатикилометровом прибрежном участке разразилась настоящая буря. После воздушных бомбардировок, длившихся целый час, в которых участвовали сотни самолетов, началась такая сильная артиллерийская подготовка, какой мы не видели ни в одной из наших войн. Насколько она была мощна, можно представить, если учесть, что гром был слышен в ставке [г. Миккели — В. Б.] и даже в Хельсинки, или на расстоянии 220 - 270 километров...

На следующий день, около пяти утра артиллерийский огонь начался с еще большей силой. По сведениям русской стороны, в полосе наступления на этом этапе было 300 - 400 орудий в расчете на один километр фронта.

...День 10 июня с полным правом можно назвать черным днем в нашей военной истории.

...Русским удалось совершить прорыв, значение которого оказалось решающим.

...За несколько дней обстановка изменилась настолько, что вся наша оборона стала трещать по швам.

...14 - 15 июня под опорным пунктом Сииранмяки [Центральная часть Карельского перешейка, в 6 - 7 километрах северо-восточнее Кивеннапа (Первомайского).— В. Б.] состоялся самый горячий бой всей войны.

16 - 17 июня 1-я железнодорожная батарея переместилась в Симола (местечко возле Васкелово, примерно в 20 километрах от Ладожского озера). 17 июня прибывший из военно-морской школы теперь уже капитан X . В. Сеппяля вновь принял командование батареей у капитана Лаукканена. X . В. Сеппяля оставил записки: «Боевой опыт 1-й железнодорожной батареи», датированные 20 ноября 1944 года, которые, на наш взгляд, представляют немалый интерес, потому что позволяют читателю яснее понять характер участия железнодорожных арттранспортеров непосредственно в боевых действиях.

266

Приведем некоторые выдержки из наблюдений этого вдумчивого офицера (в переводе научного сотрудника ЦМ. ВОВ А. С. Грибакина):

Организация.

...Маневренная война дала опыт, который показывает до некоторой степени сомнительность использования батареи в четырехорудийном варианте.

а) Возможного места размещения на наших ж-д ветках четырех орудий (даже трех) всегда было крайне мало, при том, что даже быстро сооружаемые временные пути для четырех пушек редко учитывали местные условия.

b) Четырехорудийная батарея была настолько перегружена оборудованием, что ее перемещение и маневр не всегда можно было осуществить удовлетворительно...

с) Трудности с размещением четырехорудийной батареи приводили, как при руководстве и управлении огнем, так и в связи с эксплуатацией соответствующего оборудования, к тому, что приходилось использовать ее повзводно.

Огневые позиции.

а)...Особое внимание уделялось тому, чтобы все ж-д ветки было возможно использовать как огневые позиции.

...Пути ж-д станций могут только временно подходить как огневые позиции и к постройке собственных веток всегда нужно приступать при первой возможности.

b ) Оборудование, которое находится на огневой позиции, нужно сокращать до минимума и менее необходимое непосредственно для ведения огня должно находиться достаточно далеко позади, на опорной позиции.

...Поступая так, можно иметь возможность делать небольшие быстрые перемены огневых позиций, хотя бы с помощью собственных моторов транспортеров.

с) Слабо замаскированное одиночное орудие на открытой ветке сразу привлекает внимание противника, как случилось, например, при передвижении у Местерярви...

При маскировке лучшим способом является покрытие песком, торфом и деревьями всей той ветки, на которой находятся пушки. Для маскировки самих орудий применяются возможно большие деревья, так как они лучше всего скрывают и загораживают их своей

267

зеленью. Корни и ямы вокруг них особо аккуратно заравниваются. Маскировочные сети применяются в основном во время движения. При случающихся затруднениях у орудий закрываются только блестящие поверхности.

d) Для защиты личного состава от поражения по возможности в непосредственной близости от места размещения каждого транспортера необходимо строить довольно много щелей, быстро укрываемых при угрозе с воздуха...

Ведение огня.

...Опыт представляется мне важнейшим.

а) Как указывалось перед этим, я считаю, что для сохранения батареи и предотвращения потерь оборудования, было выгодно иметь вагоны-погреба не на ведущей огонь батарее, а на опорной позиции. Боеприпасы доставлялись на огневую позицию моторными вагонами или ночью с помощью паровоза. Поднос боеприпасов к пушкам в зарядных лотках чаще всего затруднен. Для этого имеются специальные тележки и у орудий мощные подъемники. Для быстрого открытия огня возле орудий создавались запасы полузарядов. Во время стрельбы подача боеприпасов производилась достаточно быстро, так что скорость ведения огня не замедлялась.

b) Электронаводка применялась только изредка. Горизонтальное наведение не оказалось необходимым. При вертикальном наведении, так же как при электронаводке, достигалась наибольшая скорость ведения огня при стрельбе со значительным возвышением — свыше десяти выстрелов за один раз. При применении пневматического заряжания достигалась большая скорость стрельбы, чем при заряжании вручную.

с) Почва, на которой размещались орудия, редко была настолько хорошей, что не вызывала уклона полотна. Оно проверялось после каждых стрельб и определялись по соответствующим ремонтным таблицам отклонения и требующиеся исправления пути для следующей стрельбы...

Управление огнем.

Боевых стрельб по морским целям было сравнительно мало... Также невелик и опыт применения в действии нового вагона — центрального поста.... главным образом стрельбы производились по неподвижным целям (как полевая артиллерия).

268

а) Наведение стволов оказалось особенно точным, лишь бы только пушки оставались прочно на своем месте на земле и метеорологи могли выдавать прогнозы возможно точнее.

Метеорологическая работа заслуживает большого внимания, чтобы всегда получать насколько возможно самые свежие данные для стрельбы.

b) Когда речь идет о стрельбе без корректировки, необходимо производить непосредственно до нее пристрелку, результат стрельбы при которой достоверен. Для этого можно произвести два выстрела по направлению ствола, однако и одного выстрела достаточно...

Результатам пристрелки нельзя доверять впоследствии, т.к. на величину поправок при пристрелке влияют в т.ч. погодные условия, направление и дистанция стрельбы, наклон пути и смена огневой позиции.

с) Без корректировки стрельба производилась обычно по крупным целям. При этом рассеяние разрывов, всегда происходящее от огня батареи, было относительно мало, особенно в горизонтальном отклонении...

е) Если речь идет о стрельбе на разрушение разных целей на небольшой площади, то наиболее результативной является стрельба одним стволом. Для примера можно привести стрельбы, произведенные из Нурми (в 10 - 12 километрах северо-западнее Выборга) по Сорвали, когда в здание, являвшееся целью, из шести выстрелов было четыре прямых попадания, а два снаряда упали с небольшим перелетом.

f) Батарейный (командно-наблюдательный) пункт во время боевых действий находился на расстоянии до 300 метров от ведущей огонь батареи, в доме или в палатке. Это замечание необходимо, потому что подготовка к стрельбе с управлением огнем должна производиться без каких-либо помех со стороны противника...

Автор вышеприведенных «Записок», Хейкки Сеппяля, в послевоенные годы занимал должность начальника учебной и организационной служб дивизиона. После прохождения службы, в т. ч. в Главном штабе и Высшей Военной школе, был назначен командиром Коткасского дивизиона береговой обороны. После трех лет пребывания в этой должности, с января 1968 года и до смерти 2 февраля 1971 года, командовал Суоменлиннским полком береговой артиллерии, был произведен в полковники.

269

Мы снова возвращаемся к описанию участия в боевых действиях 1-й финской железнодорожной батареи, оснащенной трофейными советскими 180-мм артиллерийскими установками.

19 июня 1944 года произошло организационное перестроение 1 -й железнодорожной батареи. 3-е и 4-е орудия, а также их расчеты под командованием лейтенанта Лемпияйнена были переданы в 11-й полк береговой артиллерии.

Советское наступление неудержимо развивалось в направлении жизненно важных центров Финляндии. Финская армия всеми силами пыталась сдерживать его, отчаянно сражалась за каждый метр своей земли в последней попытке смягчить условия приближающейся капитуляции. В ожесточенных боевых действиях финнами активно были задействованы и трофейные советские 180-мм железнодорожные артустановки.

19 и 20 июня батарея снова подверглась бомбежке. Повреждения получили 1-е и 2-е орудия, был убит артиллерист Синконен, ранено четыре военнослужащих.

27 июня батарея заняла позицию на станции Нурми (в 10 - 12 километрах северо-западнее Выборга) и в последующие дни, с 28 июня по 7 июля, произвела семь боевых стрельб (75 снарядов) по Выборгскому железнодорожному узлу, острову Сорвали (в самой северной части Выборгского залива), местности у Тали (в 4 - 5 километрах северо-восточнее Выборга), по переправам на остров Уурансаари, по акватории острова Суонионсари (острова в Выборгском заливе). 30 июня огонь батареи по советским точкам управления огнем на острове Сорвали, по утверждениям финнов, «был особенно удачным...» Отличилась батарея и 4 июля. При отражении высадки десанта на остров Суонионсари одним метким выстрелом (огонь вели два орудия) было потоплено советское десантное судно. 17 июля батарея участвовала в контбатарейной перестрелке и вела огонь (17 снарядов) по советской артиллерии, размещенной на острове Суонионсаари. 26 июня 1-я железнодорожная батарея обстреляла гавань Уурансаари (6 снарядов).*

* Вышеприведенные данные о расходе боеприпасов 180-мм батареей в последних боях лета 1944 года находятся в документах, которые финны позже представили советской стороне. Данные советских специалистов совсем другие. Например, из орудия № 54 26 июля было сделано около 30 выстрелов. Из орудия № 86 4 июля — около 220 выстрелов. Из орудия № 102 (также 4 июля) — около ПО выстрелов. Эти цифры, на наш взгляд, свидетельствуют не только о гораздо более активном участии батареи 180-мм установок в боевых действиях против советских войск, но и о стремлении финской стороны преуменьшить значение этого факта, дабы не вызывать у победителя излишнего раздражения.

270

Это была последняя боевая стрельба плененных финнами советских 180-мм орудий на железнодорожных транспортерах по своим. 26 октября 1944 года из Мустио она была перемещена в Бредторскую выемку.

Окончание боевых действий на советско-финском фронте прервало карьеру 1-й финской железнодорожной батареи.

На Ханко в ремонте оставались два 180-мм орудия, не успевших принять участие в военных действиях.

271

Союзная контрольная комиссия по Финляндии (СККФ)

Во исполнение Постановления Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 23 сентября 1944 года № 1269-375 с уже через два дня после заключения перемирия, 25 сентября, была сформирована Союзная Контрольная Комиссия в Финляндии (СККФ) под председательством члена Политбюро ЦК ВКП(б), секретаря ЦК ВКП(б), первого секретаря Ленинградского обкома ВКП(б) генерал-полковника А. А. Жданова. Ему проблемы советско-финляндских отношений были хорошо известны. А. А. Жданов принимал активное участие во всех акциях сталинской дипломатии относительно Финляндии еще в канун «Зимней войны» и, в частности, в «планировании вторжения советских войск в Финляндию».

30 сентября 1944 года Совет Народных Комиссаров СССР Постановлением № 1316-393с назначил Уполномоченным Совнаркома СССР по делам Контрольной Комиссии в Финляндии В. Г. Деканозова. Председатель Контрольной Комиссии обязывался по всем делам сноситься с ним. Все Наркомы обязывались оказывать Уполномоченному необходимое содействие в его работе по делам СКК.

После этого судьба плененных Финляндией и восстановленных ею советских артустановок быстро и окончательно разрешилась.

Архивные документы убедительно свидетельствуют, что Союзная Контрольная Комиссия (СККФ) действовала весьма жестко, можно даже сказать, круто, оказывала сильнейшее давление на правительство и все другие органы побежденной страны. А. А. Жданов считал деятельность СККФ «как бы продолжением войны, но только иными средствами».

Тем не менее, по заявлению начальника авиационного отдела СККФ генерал-майора авиации А. П. Андреева, финны «всячески саботировали дело с передачей нам трофеев». Сохранились некоторые свидетельства о попытках финской стороны воспрепятствовать передаче СССР и железнодорожных артустановок, стремлении укрыть их в глухих тупиках. Однако от сотрудников СККФ, ее проверочных групп, специалистов по различным отраслям экономики и военным вопросам, которые буквально переворошили всю Финляндию, невозможно было что-либо утаить. Сотрудники СККФ не могли не сделать выводов из указаний А. А. Жданова,

272

сделанных им на совещании (фактически первом заседании СККФ) в Хельсинки 5 октября 1944 года:

Надо все побережье взять под контроль. Если этого не сделать, то эти жулики нас все время будут обманывать.

Недвусмысленными были и последующие замечания Председателя СККФ:

СНК [Совет Народных Комиссаров — В. Б.] принял решение о выделении наркоматами ответственных представителей в 7-дневный срок. Это в помощь Союзной Контрольной Комиссии. Но мы нажим на финнов независимо от этого должны осуществлять.

...Мы должны здесь предстоять как величественная победоносная нация.

...Мы должны здесь работать так, чтобы заслужить одобрение нашего Правительства [читай — И. В. Сталина.— В.Б.], так как мы выполняем здесь специальное задание.

...Чем дальше мы заберемся в поры местной жизни, тем будет лучше.*

Да и сам А.А. Жданов не мог хоть на миг забыть установку вождя, его заявление, сделанное на Тегеранской конференции глав государств антигитлеровской коалиции (28 ноября - 1 декабря 1943 г.): «Если Финляндия не будет возмещать нам ущерба, то мы оккупируем некоторые ее районы, чтобы заставить ее платить».

Что касается практических вопросов поиска 180-мм и 305-мм железнодорожных артустановок, то ситуация в трактовке военного переводчика СККФ Степана Смирнова развивалась следующим образом (обратный перевод с финского А. С. Грибакина):

Кто-то из финских военнослужащих сообщил в военный отдел СКК, что в районе Карьяа в песчаном карьере спрятана целая батарея железнодорожной артиллерии. Помнится, что еще по прибытии в Хельсинки военно-морской отдел потребовал от финских властей сведений об этой батарее или скорейшего предоставления данных о тех батареях, по которым были распределены эти орудия...

* Цитируется по тексту стенограммы первого совещания Союзной Контрольной Комиссии в Финляндии, 5 октября 1944 года.

273

Тем не менее из Ставки пришел ответ, что о батареях ничего не известно [выделено мной — В. Б.].

Неудивительно, что, получив эти сведения, мы решили поехать прямо туда, чтобы застать эти батареи, так сказать, «на месте преступления». На сей раз мы решили не брать с собой никого из представителей штаба ВМС и вызвать их на место только тогда, когда мы убедимся, что эти пушки действительно те самые, что были оставлены на Ханко. Мы были полностью уверены, что сможем опознать орудия, так как один из офицеров нашего отдела как раз служил на той железнодорожной батарее на Ханко.*

В итоге «между Карьяа и Сало в очень длинном и довольно глубоком песчаном карьере, охраняемом военным отрядом, окруженном проволочным заграждением и укрытом маскировочной сетью» железнодорожные транспортеры были обнаружены.

В Союзной Контрольной Комиссии, как отметил в своих мемуарах С. Смирнов, доклад об успешном окончании розыска советских артиллерийских установок, три года назад разрушенных Красной Армией на полуострове Ханко и позже возвращенных финнами в боеспособное состояние «вызвал бурную радость»:

Такие мощные и одновременно легкоманевренные огневые средства, какими являлись эти пушки, были остро необходимы Балтийскому флоту для прикрытия быстро перемещающегося на запад приморского фланга наступающих в том направлении сухопутных сил Красной Армии.

Иное отношение к «категорическому требованию» Советского Союза отправить эти батареи по железной дороге как «военные трофеи» Балтийскому флоту было у финской стороны. С. В. Смирнов вновь свидетельствует:

Финны реагировали на это наше требование с особенной горечью [выделено мной — В. Б.]. Я помню, как на одном из заседаний, относящихся к этому делу, генерал Валве, который после случивше-

* По всей вероятности речь здесь идет о С. И. Жуке, который написал в «Автобиографии»: » Приказом командующего КБФ я был назначен членом комиссии по приему мат. части арт. на полуострове Ханко. Находился в Финляндии с 26.12.1944 года по 3.1.1945 года».

274

гося с Рудольфом Вальденом удара паралича стал в начале декабря министром обороны в правительстве Паасикиви, вел себя так патетически, что начал апеллировать к крови, пролитой финнами за овладение Ханко, уплатой за которую Финляндии являются эти орудия... [выделено мной — В. Б.].

Финнов в их желании не передавать Советскому Союзу тяжелые железнодорожные транспортеры можно понять. Они возвращали празднующему победу противнику свои «законные» трофеи не только с горечью, но даже с обидой... Ведь столько ими было потрачено сил, денежных средств, организационных усилий и интеллектуальных ресурсов на восстановление артустановок! Но победитель ультимативно требует их возвращения, и поделать ничего нельзя.

И СССР, в свою очередь, не мог оставить у своего пусть и поверженного врага самое мощное на то время (ведь ракеты только еще рождались на чертежных досках конструкторов) средство обороны. А может быть и нападения! Еще неизвестно было, как станут дальше развиваться события, происходившие в то время на европейском театре военных действий.

К тому же, для СССР названные железнодорожные артсистемы были «своими», и он считал делом чести вернуть отнятое у него.

Пять 180-мм железнодорожных артустановок (со стволами №№ 54, 72, 86, 88 и 102) были обнаружены в местечке Бредторп. Две из них были перебазированы в Бредторп непосредственно с театра военных действий, из восточной части Финляндии. Три других 180-мм транспортера были доставлены с полуострова Ханко. Шестой транспортер этого типа находился в то время на ремонте в городе Ювяскюля.

305-мм артустановки (стволы №№ 86, 127 и 129) продолжали оставаться на полуострове Ханко, «на старой позиции, установленной и оборудованной специалистами КБФ в 1940 году» в Тяктоме.

В начале октября 1944 года в г. Ханко выезжали работники военно-морского отдела инженер-кораблестроитель капитан 2 ранга Е. И. Миславский и инженер-механик, тоже капитан 2 ранга В.П. Рудаков.

Представитель СККФ из группы морского контроля, специалист по артиллерии майор А. И. Найденов 3 ноября 1944 года обследовал 1-ю финскую батарею 180-мм железнодорожных орудий в Бредторпе (станция Похьянкуру).

Александр Иванович Найденов родился 11 февраля 1911 года в Днепропетровске. После школы-семилетки окончил ФЗУ (фабрично-

275

заводское училище), а в 1937 году — Военно-морское артиллерийское училище имени ЛКСМУ. Службу начал командиром взвода в составе береговой обороны Балтфлота. А. И. Найденов — активный участник обороны Ленинграда. С мая 1942 по май 1943 года был командиром 190-го отдельного артиллерийского дивизиона. Затем командовал 302-м отдельным артиллерийским дивизионом.

На следующий день, 4 ноября, А. И. Найденов и начальник группы морского контроля капитан 1 ранга Ю. А. Белов были на Ханко, где изучали ситуацию с 305-мм транспортерами.

Белов Юрий Александрович родился 12 марта 1897 года в селе Морки Казанской губернии (Марийской АССР). В 1917 году окончил 8 классов Костромской гимназии и «ушел добровольно во Флот» ма тросом 2-й статьи во 2-й Балтийский Флотский экипаж. В том же 1917 году «окончил теоретическую школу Морской Авиации в Петрограде, при кораблестроительном институте, в Лесном, и был назначен для изучения полетов в Ораниенбаумскую школу, но ее не кончил — помешала Гражданская война».

Ю. А. Белов — участник Гражданской войны и конфликта на КВЖД (Китайской Восточной железной дороге).

В 1920 году он — командир катеров «Кузнецк» и «Кондор» на озере Байкал, а затем начальник 1-й группы 3-го дивизиона сторожевых катеров Черноморского флота. В составе Нижнеднепровской флотилии участвует в боях на Южном фронте: Казачьи Лагеря—Херсон—Голая Пристань—Алешки—Перитэ.

Далее Ю. А. Белов служит на строящемся крейсере «Нахимов», минном заградителе «Брусилов», тральщике «Альма», крейсере | «Коминтерн», мониторе «Ленин» и некоторых других кораблях.

В 1929 году, будучи командиром группы тральщиков и командиром тральщика «Журавлев» Краснознаменной Амурской флотилии, дважды участвовал в операциях против белокитайцев, тралил мины на реке Сунгари. Был награжден Почетным Революционным оружием от Реввоенсовета СССР (маузером № 450204) и именным оружием (пистолетом системы Коровина № 4627) от Далькрай кома ВЛКСМ, грамотами и значком «Бойцу ОКДВА» (На пистолете была выгравирована надпись: «За особую стойкость и героизм, проявленные в Сунгарских боях с белокитайцами — от ДКК ВЛКСМ).

276

Во время Великой Отечественной войны, в 1944 году, был назначен командиром отряда вооруженных транспортов Краснознаменной Ладожской флотилии, командовал операцией по занятию Валаамских островов. Во время ее проведения был срочно откомандирован в состав Союзной Контрольной Комиссии в Финляндии. Такому назначению, кроме его большого военно-морского опыта, способствовало также то, что он свободно владел французским и немецким языками, знал латинский. В составе Комиссии Ю. А. Белов последовательно занимал должности начальника морской группы портов Ханко, Пори и Турку. В октябре - ноябре 1944 года участвовал в боевых операциях при взятии островов Эзель и Даго, организовывал переброску 75 шхун и других плавсредств в порты Хаапсалу, Рохикюля, Виртсу для перевозки десантов, за что был награжден орденом Красного Знамени.

А всего за 34 года службы в Военно-Морском Флоте Юрий Александрович Белов был награжден тремя орденами и двумя медалями.

Через некоторое время инспекционную поездку на означенные батареи совершил и начальник военно-морского отдела СКК капитан 1 ранга Н.Н. Болотников. 15 ноября 1944 года он осмотрел 305-мм железнодорожную батарею на Ханко (в Тяктоме), а 16 ноября 1944 года обследовал 180-мм установки в Бредторпе.

В обследовании 180-мм орудий также принимали участие полковник В.С. Волин и капитан 3 ранга К.С. Лапунин.

Волин Валентин Сергеевич родился 6 апреля 1902 года в деревне Секирино Зарайской волости Рязанской губернии. В 1926 году окончил Одесскую артиллерийскую школу. В 1933 году — курсы усовершенствования командного состава. После этого он назначается командиром батареи 4-го артиллерийского дивизиона Кронштадтского района. В 1934 - 1935 гг. В. С. Волин — в должностях командира батареи в 15-м, 12-м и 11-м отдельных артиллерийских дивизионах. С мая 1939 года — командир 14-го отдельного артиллерийского дивизиона КБФ. С мая 1942 года — начальник артиллерии Кронштадтского сектора КВМБ.

Лапунин Константин Семенович родился 21 мая 1918 года в селе Хреновое Бобровского района Воронежской области. В 1937 году окончил 10 классов средней школы в городе Воронеже. В мае 1939 года

277

по специальному набору бы призван в Военно-Морское училище им. Фрунзе. В октябре 1941 года в связи с войной досрочно выпущен из училища в звании лейтенанта-гидрографа. С ноября 1941 года по май 1943 года служил в 67-й морской стрелковой бригаде действующей армии. С мая 1943 года по февраль 1944 года служил в 45-й стрелковой дивизии в должности заместителя начальника оперативного отделения штаба дивизии. В марте 1944 года был отозван в Военно-Морской Флот. Сначала служил производителем работ маневренного гидрографического отряда, а затем — старшим производителем работ маневренной партии навигационного оборудования театра.

С сентября 1944 года по сентябрь 1945 года находился в составе Союзной Контрольной Комиссии по Финляндии в качестве гидро графа группы морского контроля.

В работе комиссий были задействованы и военные переводчики младшие лейтенанты И. И. Бардусов и С. В. Смирнов.

Вся полученная информация о железнодорожных транспортерах направлялась начальнику артиллерийского управления ВМФ СССР контр-адмиралу Г. М. Егорову и начальнику штаба КБФ контр-адмиралу А. Н. Петрову.

В каком состоянии нашли 180-мм железнодорожные артиллерийские установки специалисты Красной Армии (данные на 20 ноября 1944 года)?

Тело орудия № 86 исправно, лейнер новый, находится в хорошем состоянии.

Орудия №№ 54 и 72 к стрельбе вполне пригодны. Лейнера новые. Тела орудий были взорваны. В силу этого наружные трубы в середине имеют муфтовые соединения.

По орудию № 102. Дульная часть оторвана и на протяжении 4920 см замещена надствольной трубой, в которой отсутствуют нарезы. В связи с этим при стрельбе должна вводиться индивидуальная поправка. Орудие к стрельбе пригодно.

Дульная часть орудия № 88 имеет трещину длиной около 30 см. По словам финского капитана X . В. Сеппяля, данное орудие не входило в постоянный состав батареи.

У всех орудий финнами были заменены лейнера, очевидно, из числа тех, которые достались им в качестве трофеев на Ханко.

278

Силовые установки транспортеров, ядром которых были четырехцилиндровые, четырехтактные бензиновые 80-сильные моторы марки «Коммуна», старые и изношенные.

22 ноября 1944 года полковник В. С. Волин произвел осмотр шестого 180-мм железнодорожного арттранспортера, находившегося на заводе в Ювяскюля. В заключении, направленном начальнику военно-морского отдела СКК Н. И. Болотникову, он сообщал:

Тело орудия взорвано, оставшаяся 1/3 внешней трубы с казенником находится в 25 - 30 метрах от транспортера.

Основание орудия, механизмы наведения, механизмы подачи и заряжания, принимающие приборы на транспортере, силовые установки находятся в исправном состоянии.

Болотников Николай Иванович родился 27 ноября 1899 года в городе Твери. В 1919 году окончил 7 классов школы 2-й ступени. В 1925 году — Военно-морское училище имени Фрунзе, в 1927 году — специальные курсы усовершенствования командного состава ВМС РККА, в 1932 году — командный факультет Военно-морской академии имени Ворошилова.

С мая 1925 года Н. И. Болотников — помощник вахтенного начальника линкора «Парижская коммуна» на Балтийском флоте. Затем последовательно проходит службу вахтенным начальником линкора «Марат», помощником командира эсминца «Железняков», штурманом линкора «Октябрьская Революция». С 27 января 1933 года — он снова, только теперь уже на Черном море, служит на линкоре «Парижская Коммуна» старшим помощником командира корабля.

Затем, после трех лет службы в штабе Тихоокеанского флота, он, с ноября 1936 года по сентябрь 1938 года, — помощник военно-морского атташе в США при полномочном представительстве СССР.

По возвращении в СССР Н. И. Болотников преподает в различ ных военно-морских учебных заведениях, служит в кадровых структурах ВМФ. Он автор научного труда «Обзор минных постановок за период империалистической мировой войны» В этот период он так характеризуется в аттестации: «Личная тактическая и специальная подготовка высокая. В области оперативно-тактической

279

подготовки поддерживает свои знания на уровне современных требований РКВМФ. Методикой преподавания владеет прекрасно».

С ноября 1944 года, т. е. с момента ее создания, и по июнь 1947 года, до периода расформирования, служит начальником морского отдела в Союзной Контрольной Комиссии в Финляндии.

Из «Аттестации» Н. И. Болотникова:

«Грамотный в военно-морских вопросах офицер; умело разрешал стоящие перед военно-морским отделом Союзной Контрольной Комиссии в Финляндии задачи... Способный и трудолюбивый. Четкий в работе. Быстро схватывает сущность дела. Волевой, энергичный, инициативный, культурный и дисциплинированный офицер. В политико-моральном отношении устойчив...»

Советские инспекторы сумели разыскать также средства обеспечения 180-мм железнодорожной батареи: 5 броневагонов-погребов, 1 броневагон центрального поста управления (в котором отсутствовали приборы) и 2 дрезины.

Комиссии было предъявлено 293 снаряда и 305 зарядов. При орудиях находился личный состав в количестве 70 человек.

Что касается 305-мм транспортеров, то, по оценкам В. С. Волина, тела орудий №№ 86, 127 и 129 находились во вполне удовлетворительном состоянии. Процент износа: 10 - 20 процентов. Матчасть двух транспортеров (основания орудий, механизмы наведения, подачи и заряжания) относительно исправна и боеспособна.

Сборка систем подачи и заряжания третьего транспортера на момент проверки не была закончена. Все необходимые части и моторы были в наличии, находились на батарее, однако работы финским командованием были приостановлены.

305-мм транспортеры последние стрельбы по морским целям произвели 21 сентября 1943 года (по информации командира 3-й финской железнодорожной батареи капитана Е. Кюрехонка).

Приписанные к 305-мм артустановкам 3 броневагона-погреба (на момент проверки они находились в исправном состоянии), броневагон центрального поста управления огнем, оснащенный финскими приборами, были обнаружены в городе Лохья. На Ханко нашли 3 вагона с электрооборудованием, 3 вагона мастерских и 1 дрезину. Все в исправном состоянии.

280

Боезапас бывшей советской 9-ой 305-мм ОЖДАБ составляли фугасные и бронебойные снаряды в количестве 161 единицы и 203 заряда «различных партий и годов изготовления».

Что касается 4-х орудийной 152-мм железнодорожной батареи, также находившейся к тому времени на полуострове Ханко, то по заключению членов группы СКК, «матчасть орудий расстреляна и требует замены стволов. Особого внимания батарея не заслуживает...» [36]

9 декабря Союзная Контрольная Комиссия «в соответствии со статьей 14 соглашения о перемирии» предложила Финляндии передать Союзному Советскому Главнокомандованию ранее принадлежавшие Советскому Союзу 180-мм и 305-мм железнодорожные батареи с их оборудованием. Этот демарш к председателю Совета Министров Финляндии Ю. К. Паасикиви подписал заместитель председателя СКК генерал-лейтенант интендантской службы Г. М. Савоненков. Советская сторона следующим образом обозначила свои запросы по 180-мм артустановкам. Ей должны быть переданы шесть «бронетранспортеров»:

«ствол №102 вып. 1937 г.

«№ 88 «1937 г.

«№ 54 «1934 г.

«№ 72 «1940 г.

«№ 86 «1937 г.

кожух № 10149 «1937 г.»

Кроме того, в перечне оборудования, которое по мнению СССР обязана была возвратить Финляндия, значились пять специальных вагонов для снарядов и зарядов, две автодрезины, вагон для центрального поста (т. е. управления огнем), 292 снаряда и 305 зарядов различных партий и годов изготовления.

По 305-мм артустановкам требования были столь же конкретны. Должны быть переданы транспортеры:

Ствол № 129 вып. 1915 г.

«№ 86 «1914 г.

«№ 127 «1915 г.

В комплекте передачи также три вагона с динамомашинами для питания транспортеров электроэнергией, три вагоноремонтные мастерские,

281

автодрезина, вагон управления огнем, агрегат для электросварки, пять четырехосных вагонов, 161 снаряди 140 зарядов.

Был установлен срок начала передачи поименованных артустановок и прилагаемого к ним оборудования — 12 декабря 1944 года. Контроль за исполнением советского требования был возложен на помощника председателя СККФ контр-адмирала А. П. Александрова.

Финская сторона отлично понимала: каких-либо проволочек, оттяжек СССР не потерпит. В означенный день Ю. К. Паасикиви сообщил Союзной Контрольной Комиссии, что «финское правительство дало... распоряжение о передаче указанного оборудования...» При этом, однако Предсовмина Суоми, стараясь сохранить лицо своей страны перед историей, сделал весьма многозначительную оговорку:

Его стоимость должна бы быть принята во внимание при предстоящем сведении междуправительственных экономических счетов между Советским Союзом и Финляндией. В связи с этим Финское Правительство позволяет себе заметить, что передаваемое оборудование захвачено главным образом при военных действиях на территории Ханко и частью в боях на Карельском перешейке, и что в передаваемое имущество входит также много имущества, на приобретение которого финской казной истрачены значительные средства.

25 декабря 1944 года орудия и спецвагоны освобожденных из трехлетнего плена 9-й 305-мм и 17-й 180-мм советских батарей двинулись: из Ханко в Вайниккалу — пограничную станцию на советско-финской границе, где артсистемы в полном рабочем состоянии были переданы представителям СССР.

282

На Ханко — 63 года спустя

Долгое время я жил с мыслью: изучать историю артустановок ТМ-III-12, может быть самые яркие страницы биографии которых связаны с базированием, гибелью и возрождением на легендарном Ханко, и не побывать там — просто нельзя. Увидеть своими глазами боевые позиции железнодорожных батарей, походить по улицам, побывать в гавани Ханко — это было моей заветной мечтой.

И в августе 2003 года она осуществилась, да еще особо приятным для меня образом. Все детали поездки были заблаговременно проработаны при активном посредничестве военного атташата финского посольства в Москве. Я намеревался прибыть в Финляндию железной дорогой. Но в самый канун путешествия моя дочь Катя и ее супруг Сергей, несколько лет назад обосновавшиеся в Санкт-Петербурге, сообщают мне, что они надумали всем своим семейством (у них трое ребятишек) на личной машине съездить в Хельсинки за покупками перед началом школьного года. Узнав о моих намерениях, они предложили мне составить им компанию. Для них, мол, тоже интересно побывать на Ханко. Им и их детям Даше, Соне и особенно старшему — Степану — очень даже будет полезно послушать рассказы деда о войне и увидеть ее следы.

Что может быть лучше!.. Такая поездка — просто счастье!..

Хотя из Санкт-Петербурга мы выехали рано утром, в Ханко к назначенному времени сильно запоздали. Когда в поле нашего зрения оказался дорожный указатель с надписью «ТAMMISAARI-EKENAS» (в Финляндии два государственных языка: финский и шведский, и все указатели — на этих двух языках), я не удержался, чтобы не попросить Сергея свернуть в город, который в конце июля 1941 года несколько раз обстреливали 305-мм железнодорожные транспортеры с советской военно-морской базы, из района селения Тяктом.

Городок оказался очень уютным и сразу расположил к себе. Тихие ухоженные улицы, роскошная гавань, битком набитая яхтами и моторными лодками, детские площадки с «ненашими» сказочными героями и аттракционами. Во всем ощущалась умиротворенная и устроенная жизнь.

— Первым делом надо найти железнодорожный вокзал,— сказал я зятю.— Ведь его 60 лет назад разбили мои родные транспортеры!

283

Мы нашли вокзал быстро... Возле однопутной колеи — одиноко стоящее деревянное здание старинной архитектуры, словно на дореволюционном русском полустанке где-нибудь в Тамбовской или Тульской губернии. Бронзовый колокол, часы... Большая вывеска с названием станции. Типично провинциальный ландшафт.

Вспомнились мемуары командира ВМБ Ханко генерала С. И. Кабанова, в которых он описал происшедшие здесь события. Вернувшись в Москву, я нашел эти строки:

27 июля после жесточайшего налета на город [Ханко — В. Б.] я приказал начальнику нашей артиллерии в случае новых обстрелов бить из 305-миллиметровых орудий 9-й железнодорожной батареи по огневым точкам неприятеля в Таммисаари.

Днем противник возобновил обстрел города. Почти полу тонные снаряды 9-й батареи полетели в Таммисаари. Там вспыхнули пожары. Немедленно последовал новый налет на Ганге. 29 июля одиночные самолеты врага дважды нас бомбили, а его батареи обстреливали передний край, острова, сухопутный и морской аэродромы, порт и центр города. Обе наши железнодорожные батареи открыли огонь по Таммисаари, там снова вспыхнули пожары. Днем 30 июля опять повторился жестокий налет на Ганге. И снова 9-я и 17-я железнодорожные батареи [в составе трех 305-мм и четырех 180-мм артустановок — В. Б.] били по Таммисаари... Цель обстрела — железнодорожная станция и стоящий на ней железнодорожный состав — была поражена: состав взорван, станция сожжена. Сильные пожары возникли и на других военных объектах.

Мы израсходовали 23 фугасных снаряда калибра 305-мм и 33 — калибра 180 миллиметров. Достаточно, чтобы нанести противнику серьезный ущерб.

Глядя на сегодняшний Таммисаари, ловишь себя на мысли о сильных преувеличениях, как это нередко бывало в боевых донесениях, военной значимости этого городка. Полутонные бомбы на такой городок — это противу заповедей Божьих...

Дальнейший маршрут выбираем по придорожным указателям: Лаппвик, Твярминне, Тяктом... «Для истории» фотографируемся у каждого въездного знака в эти населенные пункты...

Асфальтированное шоссе плавно огибает полуостров с юга. Сквозь восковые сосны иногда открывается морской простор. Нет-нет да и про-

284

глянутся видные даже с дороги следы далекой войны: оплывшие окопы, осевшие и сгнившие накаты блиндажей... Однако представить среди изящных и беззаботно распахнутых коттеджей, в глубинах опрятного леса чумазые и пыхтящие паровозы, украшенные звездами и портретами Сталина, развозящие по позициям тяжелые артиллерийские транспортеры, совсем непросто.

В глубине леса неожиданно обозначилось сооружение сложных форм. На стене рельефные серп и молот. Мы свернули с шоссе. Мемориал! Слова на бронзе и камне:

Советским воинам, героически павшим в боях в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг., от благодарной Родины. Здесь покоятся 453 советских воина, имена 267 из них неизвестны.

(Эта строчка повторена по-фински и по-шведски).

Внутри мемориала, обнесенного невысоким парапетом зеленый травяной ковер, накрывающий захоронение. По периметру просторного прямоугольника пилоны с фамилиями русских людей:

Безуглов Владимир Яковлевич...
Богданов Григорий Савельевич...
Гурдаев Павел Савельевич...
Девяткин Александдр Николаевич...

Смерть пришла к ним после декабря 41-го, в 1942, 1943 и даже — в 1944... Значит, все они умерли на Ханко во время пребывания в лагерях для советских военнопленных:

Морозов Иван Михайлович...
Нарвский Степан Семенович...
Неупокоев Поликарп Афанасьевич...
Охрименко Иван Петрович...
Плаксин Василий Филиппович...

Мне хотелось бы перечислить их всех!.. Вот она — философия жизни, человеческих деяний и смерти. Как, небось, неуютно покоиться моим соотечественникам в чужой земле!

285

В город Ханко мы въехали, таким образом, не по главной дороге, а с противоположной его стороны, нарушив все договоренности по времени прибытия. О каких-либо вечерних встречах даже думать было неудобно. На улице Puistokalu — Parkgatan (Парковая) {9}, дом 12, мы легко нашли свое пристанище — виллу «Силия».

Не спешите думать, что раз «вилла», то значит она сродни особняку на средиземноморском побережье. Нет, это был обыкновенный деревянный одноэтажный дом городского типа, на высоком фундаменте из гранитных блоков, обшитый вагонкой и выкрашенный бело-желтой краской. Он как будто был срисован с типовых советских дач где-нибудь в Абрамцево или Жуковке, просторный, в несколько аппартаментов-квартир, с большим, можно сказать, деревенским двором. Таких домов в Ханко — половина города. Более чем 60 лет назад в них жили командиры Красной Армии. В каком-то из них квартировал с семьей и командир 9-й батареи 305-мм железнодорожных транспортеров Лев Тудер. Хозяйка нашей виллы, госпожа Улла-Мария Кокконен, невыразимо похожая на пожилую русскую женщину откуда-нибудь из Тверской или Ярославской губерний, сразу после знакомства доложила нам, что в ее доме тоже жили советские военные...

Время было позднее. Из припасов, сделанных в Выборге, мы быстро сочинили ужин. Остальные члены нашего экипажа, особенно малолетние, после этого свалились спать, а я, жаждущий быстрее увидеть город, о котором столько передумал и в который так рвался, отправился бродить по его ночным улицам.

Ханко был светел от электрического освещения и совершенно пуст. Изредка почти бесшумно проскальзывали одинокие велосипедисты, видимо, рабочие, возвращавшиеся с ночной смены, да путешествующие студенты, тоже на велосипедах, прокатывались в обнимку.

Я шел по ночному Ханко и размышлял о феноменальной судьбе этого города, может быть неповторимой в мировой истории. По существу, одномоментно, в короткий срок, его жизнь по воле хозяина московского Кремля, хозяина огромной соседней страны, невероятным образом изменилась. Все его жители (по некоторым данным около 8 тысяч человек) вместе с людьми из других, прилегающих к городу поселений, покинули свои дома и переселились на материковую часть Финляндии, а в их город, в их жилища пришли чужеземцы в военных мундирах, с иным менталитетом, иной культурой, амбициозные и абсолютно уверенные в спасительности для всего мира их миссии. Пришельцы были безусловно горды своим предназначением. Ведь они выполняли личное задание вождя —

286

товарища Сталина!.. Выдвинувшиеся далеко на Запад подразделения Красной армии ощущали себя на Ханко передовым и неприступным бастионом социализма и, судя по всему, обустраивались здесь основательно, не на 30 лет, как это было обусловлено межгосударственным соглашением об аренде полуострова, а надолго, навсегда! Вместе с войсками, танками, артиллерией, самолетами, многочисленным офицерским составом, на военно-морскую базу прибыли и семьи командиров: жены, дети, домработницы... К началу войны на Ханко было пять тысяч женщин и детей. А всего гражданского населения было около 6 тысяч человек.

Новые постояльцы переименовали улицы Ханко по тем же принципам, по которым они сделали это повсеместно во всех городах СССР. В Ханко появились «проспект Борисова», «улица Кирова» и др. Новые хозяева Ханко ни на минуту не сомневались, что вопрос государственного переустройства Финляндии на принципах социализма несомненно будет решен. Не получилось в декабре - марте 1939 - 1940 гг. — получится в скором будущем!

...Еще в сумерках из двора нашей виллы я заприметил в небе крест лютеранской кирхи. Я знал о ней из мемуаров, по фотографиям и поэтому сначала, как к отправной точке, пошел к ней. 60 лет назад командование советской военно-морской базы приспособило кирху под клуб бригады торпедных катеров.

Дочь командира 9-й железнодорожной батареи Л. М. Тудера Алиса Львовна вспоминает:

Когда папа со своей батареей был переведен из Мукково на полуостров Ханко, мы вместе с мамой Этти Иосифовной, моим братишкой Юрой, которому тогда было четыре года, и шестнадцатилетней девочкой из Псковской области, Лизой, нашей домработницей, тоже поехали с ним. Мне к тому времени было уже шесть лет и я хорошо помню нашу жизнь на Ханко...

Мы жили в одноэтажном деревянном доме прямо напротив кирхи. В самой кирхе был матросский клуб. Там с утра до вечера непрерывно крутили один единственный фильм «Волга-Волга» и мы — детвора — не то, что знали его наизусть и пересказывали во всех деталях, он пропитал нас насквозь... Советских ребятишек на Ханко было довольно много...

Строевая записка ВМБ «Гангэ» называет такую цифру — 979. Почти тысяча! И это по состоянию на 1 августа 1940 года, когда гарнизон еще

287

не был окончательно скомплектован, в частности, на полуострове еще не было железнодорожных батарей.*

...Мы дружили с детьми Граниных... Рядом с кирхой была школа. Мы, которые еще недоросли до нее, часто слышали, как более старшие дети хором пели:

Утро красит нежным цветом

Стены древнего Кремля.

Просыпается с рассветом

Вся советская земля...

22 июня 1941 года нас эвакуировали с Ханко на корабле «Иосиф Сталин»...

В солдатский клуб, впрочем, был превращен и православный храм, расположенный в пригороде Ханко. У меня теперь есть дубликат фотограф ии этой церкви с плакатом на стене: «Дисциплина и еще раз дисципли на во всем — в великом и малом — таков закон Красной Армии!» время эвакуации с Ханко советского гарнизона кирху пощадили, а вот ее седствовавшую с ней водонапорную башню, на которой, в частности, был и наблюдательный пункт командира 9-й железнодорожной батар« Л. М. Тудера, взорвали... Сегодня на том же месте возвышается новая башня, иной архитектуры.

В бумагах Л. М. Тудера мне встретилось воспоминание об этом месте:

С верху водонапорной башни, где был развернут мой командно-наблюдательный пункт, практически находящийся в центре города, невооруженным глазом хорошо были видны все острова и северный берег Ботнического залива, откуда артиллерия противника вела огонь не столько по военным объектам военно-морской базы, сколько по городу Ханко.

... А город спал. Спала кирха, спали картинные домики, спал запертый на ключ полицейский участок. Полная тишина царствовала во всем Ханко. Удивительное дело! Ни в ту ночь, ни в последующее время пребывания на Ханко мне не довелось увидеть ни одного полицейского, ни одной патрульной машины, ни одного военного человека!

...Я спустился от кирхи по крутой гранитной лестнице вниз, к площади.

* РГАВМФ, Р-92, оп. 5, д. 130, л. 35.

288

Завтра мне расскажут, что именно здесь, с этих ступеней, в декабре 1941 года, на митинге выступали представители финских и шведских батальонов, первыми вошедших в оставленный Красной Армией город. И здесь же был поднят тогда на мачте государственный флаг Финляндии...

Слева от лестницы, у основания могучей и голой скалы, на которой возвышается кирха, почти в рост человека гранитный камень-зуб с проморенной приморским воздухом бронзовой плитой и текстом на трех языках: финском, шведском и английском.

Света недоставало, но, опустившись на колени и приблизив глаза к металлу, я прочитал:

Этот камень был частью противотанковых заграждений, построенных вдоль защитной оборонительной линии через полуостров в 1940 году, когда Ханко был отдан Советскому Союзу в аренду после зимней войны.

Установлен городом Ханко в 1989 году в память усилий наших ветеранов войны в течение тяжелых лет войны.

По правую руку от лестницы, шагах, может быть, в двадцати,— детская площадка. Завтра на ней будут играть мои внуки (так она им приглянется, что не оторвать!), а мне расскажут, что в 1940 году на ее месте была братская могила знаменитого тогда на всю нашу страну летчика — Героя Советского Союза Ивана Борисова и четырех летчиков экипажа советского бомбардировщика, сбитого над Ханко во время «Зимней» войны.

Летом 1941 года здесь же был захоронен еще один прославленный советский воздушный «сокол» — Алексей Антоненко.

Во время своего ночного путешествия обратил я, конечно, внимание и на солидный дом, углом выходящий на площадь. Я не мог знать в тот момент, что это здание нынешней мэрии города, и на его месте в 1940 году располагалась ратуша или, по финскому обиходу,— «Народный Дом». Руководством советской ВМБ он был переименован в «Дом Флота», а потом, при оставлении полуострова, взорван саперами Красной Армии.

На возрожденном здании мемориальные доски увековечивают сегодня память о шведском добровольческом и пограничном егерском батальонах, первыми вошедших в оставленный советскими войсками Ханко в первые дни декабря 1941 года.

Обратят мое внимание и на фешенебельный особняк, вделанный в середину скалы и полуукрытый буйной зеленью в нескольких десятках метров справа от кирхи. Он в два этажа, с балконом во всю ширину фасада.

289

До конца 30-х годов прошлого века эта вилла (в данном случае без всякой натяжки) принадлежала финскому художнику Карлу Густаву Литиусу и его отцу. С весны 1940 и по декабрь 1941 гг. в ней последовательно проживало руководство советской ВМБ на Ханко. В мае 1941 года здесь поселился с семьей и ее последний командир — С.И. Кабанов. Согласно ханковской легенде, советский генерал любил выходить на балкон своего респектабельного жилища и через морской бинокль осматривать окружающие острова, в частности, Руссаре, расположенный по прямой линии.

...По одной из улиц Ханко ползет сегодня изваянная в черном камне огромная добрая гусеница с большими газами. Изгибы ее тела то подни маются, то уходят в землю. А более шестидесяти лет назад по этой же улице прокатывались гусеницы краснозвездных танков, газовали наши «полуторки»... {91}

В советском гарнизоне по тому времени (данные на 1 сентября 1940 года) было немало автомобилей: 866 грузовиков, 42 легковушки (в т.ч. 35-«М-1» и 7- «пикапов»), 225 — машин других типов. Для обеспечения быстрой связи использовалось 14 мотоциклов. Кроме того, на полуостров из Советского Союза завезли огромный табун лошадей — 748. Упорядочить перемещение такой массы движущихся средств и лошадиных сил в небольшом городке и на полуострове было непросто. Командиру базы пришлось даже 20 мая 1940 года издать специальный приказ № 017 «О дисциплине уличного движения».*

Мимо этих домов ходили тысячи вооруженных людей, красноармейцев и матросов. Одних командиров разных уровней на Ханко было две с половиной тысячи человек. Наверное, в этой массе военнослужащих были и кровно близкие мне люди...

Дома по обеим ее сторонам держали на себе в тот период красные флаги и транспаранты: «Превратим полуостров Ханко в неприступный Советский Гибралтар!» Вечерами здесь слушали русские песни: «Степь да степь кругом», «Из-за острова на стрежень», «Есть на Волге утес», «Тонкая рябина», «Варяг», «На сопках Манчжурии»... Уже была популярной певица Клавдия Шульженко и те, у кого были патефоны, крутили пластинки с ее записями. Во дворах играли командирские дети и русские женщины, также, как в России, стирали в корытах белье и... рожали новых младенцев.

Достаточно сказать, что уже в период ведения боевых действий на Ханко появилось одиннадцать новорожденных детей!

* РГАВМФ, Р-92, оп. 5, д. 130, л. 35. 290

290

Непросто оценить все это. Противоречивые чувства бушуют во мне. И объяснить их даже себе я не в состоянии...

В Ханко все близко. Близко от кабановского особняка и до прекрасной лагуны, на берегу которой высится гранитный обелиск с двумя большущими львами у его основания. Памятник был очень не по сердцу советским «арендаторам» полуострова. В 1940 году они укрепили этими львами лобовую стену одного из сооруженных на Ханко дотов. Вот как вспоминал этот монумент С. И. Кабанов:

Он стоял метрах в сорока от могилы летчиков и надпись на нем выражала благодарность маннергеймовцев карательным войскам германского генерала фон дер Гольца, высадившимся в порту Ганге в апреле 1918 года и залившим Финляндию кровью революционеров! Да, трогать этот обелиск нельзя — пакт с Германией, эмоции следует сдерживать.

От обелиска по дремлющему бульвару (в 40 - 41 годах — «проспекту Борисова») метров через двести я вышел в другую часть города, к большому угловому дому на улице NYCANDERINKATY - NYKANDERGARTAN {10} (названа в честь шведского капитана Карла Нюкандера, который в начале XIX века был начальником крепости Ханко). Дом лицом обращен на площадь, к линиям железной дороги. До весны 1940 года в нем размещались полицейский участок и штаб одного из полков финской береговой артиллерии. После расквартирования на полуострове советской ВМБ в этом тяжеловесном, похожем на замок доме, обосновался ее Главный штаб. Сегодня это жилой дом с магазином по нижнему этажу.

В кадрах финской кинохроники я видел, как в двери этого дома, громко разговаривая и дымя папиросами, входили и выходили многочисленные командиры Красной Армии. Мне рассказали, что по площади перед штабом и по бульвару в дни советских революционных праздников в парадном строю проходили части гарнизона Ханко. Над всей привокзальной территорией с обитой красным кумачом трибуны разносился зычный голос генерала Кабанова...

Глубоко заполночь добрался я до постели, будучи уверенным, что уже начавшийся новый день будет не менее интенсивным на впечатления.

...Ранним утром 30 августа мы дружески встретились с Пеккой Силвастом во дворе нашей виллы. Я принял всю предложенную им программу и мы втроем, вместе с его другом Карлом Ланге, майором береговой артиллерии в отставке, топографом по военной специальности, на машине

291

последнего, не тратя времени, поехали в главную для меня точку на Ханко — в Тяктом, на бывшие позиции советских 305-мм железнодорожных транспортеров. (Для моих малолетних внуков это путешествие было бы слишком серьезным и утомительным физически. Мы посовещались и решили, что все-таки им более подойдет другая программа. Родители увезли их в какое-то местечко под Хельсинки, в аквапарк.)

По пути вглубь полуострова мои гиды решили показать мне бывшую дачу Маннергейма. По мемуарам С. И. Кабанова я помнил, что, по прибытии советского военного контингента на полуостров, дача маршала была обозначена как объект № 13. Летом в нем проживали семьи полпреда СССР в Финляндии П. Д. Орлова и его заместителя Е. Т. Елисеева и военно-морского атташе капитана 2 ранга Тарадина.

Близко к даче, расположенной на укрытой густой зеленью выдвинутой в море скалистой террасе, нам подойти не удалось. Она в частном владении. Пришлось рассматривать ее с некоторого расстояния и рисовать в воображении происходившие здесь исторические сюжеты... А вот «Кафе Маннергейма», действительно когда-то принадлежавшее маршалу, находящееся неподалеку от его дачи, рассматривать со всех сторон можно было беспрепятственно.

В единой атмосфере гарнизона советской военно-морской базы, в сплоченном коллективе пехотинцев, авиаторов, танкистов и представителей других родов войск, стойко перенося общие трудности и невзгоды, радости и тревоги, совершенствуя позиции и повышая боеготовность своих батарей жили на Ханко и артиллеристы-железнодорожники. Излишне говорить о волнении, которое испытал я, наконец-то ступив на железобетонную площадку возле Тяктома, с которой когда-то вели боевые стрельбы советские 305-мм морские железнодорожные артустановки ТМ-III-12.

Может это покажется странным, но до этого момента все, связанное с пребыванием грозных железнодорожных транспортеров на Ханко, не ощущалось реально, представало условным, академически книжным, что ли... Я приседал на корточки, гладил металл посадочного узла, осматривал нишу подвода кабелей и воздухопроводов, рассматривал вмурованные в тело огромного железобетонного блока рельсы, по которым более шестидесяти лет назад катились колеса могучих артиллерийских установок...

Да! Все это было! Все реально и осязаемо, все материализовано! Однако огромная, расчищенная от леса чаша земельного пространства

292

с выщербленной десятилетиями морозов, морских ветров и дождей рукотворной площадкой в ее центре, с остатками срезанных тяжелых рельсов, все равно оставляла ощущение чего-то неземного, странного, циклопического...

Рельсы с перегонов между Ханко, Тяктомом, Твярминне и боевыми позициями 9-й батареи давно демонтированы. Хвойный молодняк сильно сузил просеки, по которым когда-то проходили железнодорожные линии, но насыпи хорошо просматриваются и сегодня. Поэтому легко можно себе представить как из реликтовой древесной чащи таинственно и грозно выдвигались огромные орудийные установки, как слаженно и быстро боевые расчеты размещали их на позициях... Медленно и тихо поднимались к небу длиннющие стволы... А затем содрогалась земля и ежился от страшного грохота выстрела финский лес...

И сегодня они еще, если можно так сказать, в добром здравии — те сосны, макушки которых ходили ходуном под воздушной волной от залпов 305-мм транспортеров.

Мы с разных сторон осматривали и оценивали боевую позицию советских артустановок, мои спутники давали мне пояснения, а я словно пребывал в другом измерении. Я хотел разглядеть в окружающем нас пространстве большого практика артиллерийского дела Ивана Грена, выбиравшего на Ханко расположение стационарных боевых позиций для тяжелых железнодорожных батарей, командиров 9-й ОЖДАБ Льва Тудера и Николая Волновского, их соратников — командиров артустановок: капитана Алексея Сидоренко, старшего лейтенанта Степана Литвиненко, лейтенанта Савелия Соболевского... Здесь не раз и не два бывали и командир базы Сергей Кабанов, и начальник артиллерии Ханко Сергей Кобец...

Здесь изучали каждый клочок земли, осматривали воскресшие транспортеры, пристрастно расспрашивали финских артиллеристов, выпытывали их тайны, старались побыстрее вернуть домой «блудные» артустановки представители Союзной Контрольной Комиссии капитан 1 ранга Н. Н. Болотников, капитаны 2 ранга В. П. Рудаков и Е. И. Милославский, майор А. И. Найденов...

2003 год так близко от 1941-го, от 1944-го! Если прислушаться, то в ханковском воздухе еще слышны голоса этих лет.

А Пекка Силваст и Карл Ланге в это время, я подозреваю, внутренним зрением видели здесь Главнокомандующего финской армии Карла Густава Маннергейма, который был на этой площадке в ноябре 1943 года, когда тут завершались работы по восстановлению трофейных транспортеров и все они, словно три доисторических чудовища, сошлись в одном

293

месте.... Здесь звучали доклады финских артиллеристов начальнику штаба их армии генералу Вальве...

Потом мы ходили сквозь лес по насыпям бывших железнодорожных путей. Силваст и Ланге обращали мое внимание на появлявшиеся в разных местах на нашем пути серые углы и рваные зубцы обросших мохом железобетонных сооружений, взорванных перед эвакуацией с полуострова советской ВМБ... Наверное, их имел в виду финский капитан Г. Бьерклунд в своих «Боевых очерках с побережья»:

Пушки были хорошо замаскированы. Их прикрывала также сильная зенитная артиллерия. Неподалеку находился аэродром истребительной авиации. Для боеприпасов и личного состава в районе батареи были построены мощные блиндажи. Для обороны ближних подступов была создана линия укреплений, в которую входили дзоты.

Менее двух лет обустраивала свою военно-морскую базу на полуострове Ханко Красная Армия. Многое осталось незавершенным. Ко многим запланированным объектам приступить не смогли. Но успели все-таки многое. Покрыли всю территорию полевыми укреплениями. Почти на каждой оконечности полуострова можно и сегодня найти бывший окоп для станкового или ручного пулемета.

Сколько еще всяких тайн хранит полуостров Ханко о времени пребывания там военно-морской базы СССР! Скольких исследователей ждет благодатный как романтический, так и трагический материал!

Во время нашего путешествия по разобранным трассам железнодорожных транспортеров мы нашли осколок от разорвавшегося здесь когда-то снаряда и рельсовую накладку от «наших» рельс. Эта тяжелая пластина теперь у меня дома, в Москве, на рабочем столе...

Затем мы обследовали боевую площадку железнодорожных артустановок в Твярминне...

И снова взволновалась душа, когда мы въехали на аэродром Ханко! Перед нами не предстало никаких военных картин. Слева — крохотный служебный домик, справа — простой ангар. Я вышел на покрытую идеально ровным асфальтом взлетную полосу... Поднял голову вверх. Над Ханко было чистое-чистое, синее-синее небо. И — библейская тишина!.. Несколько человек молча выкатывали из-под навеса бело-красный планер...

294

Я легко перевел себя, все мои ощущения и сознание, в осень 1941 года... В гул моторов краснозвездных «ишачков» (истребителей И-16), как выкатываемых из близкого леса, где были оборудованы заглубленные в земле ангары (я видел котлованы на их месте, образованные большими зарядами взрывчатки), так и взлетающих и уже барражирующих над полуостровом... В шумы и команды действующего фронтового аэродрома... В азарт и гром боев в этом небе... В разрывы снарядов финских батарей, регулярно «перепахивавших» здесь взлетную полосу, в ту пору, конечно, не покрытую асфальтом... В близкое «уханье» 305-мм железнодорожных транспортеров, «работавших» на подавление орудий противника.

Советские асы: Алексей Антоненко, Петр Бринько, Леонид Белоусов, Алим Байсултанов, Анатолий Кузнецов, поднимаясь с этого аэродрома, надежно стерегли небо над железнодорожными транспортерами.

Здесь, на этой самой полосе, в момент неудачной посадки погиб капитан Алексей Антоненко. За 34 дня боев по защите Ханко он сбил 11 самолетов противника, в том числе первый на Балтике Ли-88. Один из вражеских самолетов сбил тараном. 14 июля ему было присвоено звание Героя Советского Союза, а 25 июля он погиб.

Здесь, над самым аэродромом, знаменитый Петр Бринько, тоже Герой Советского Союза, 15 июля 1941 года в результате трагической ошибки сбил, приняв за финский, самолет своего товарища, командира звена Ивана Козлова, а когда тот выбросился с парашютом, то Бринько расстрелял его в воздухе из пулемета. Через два месяца он и сам погиб, налетев на тросы заграждения...

Здесь, в последние дни перед эвакуацией, уничтожали гарнизонные автомобили. На Ханко их к тому времени было почти две тысячи. На аэродроме машины выстроили в ряды, заложили в двигатели по динамитному патрону, подорвали, а потом пустили поперек рядов танки и давили...

Почти завершив «кругосветку» вокруг полуострова, мы сделали остановку у военного музея, расположенного у шоссе, связывающего Ханко и Таммисаари, как раз в том самом месте, где когда-то начиналась территория советской военно-морской базы. Еще сохранились старые траншеи, заграждения из колючей проволоки, блиндажи, укрытия для орудий... В открытой экспозиции музея несколько английских пушек, разбитый советский танк — одна из самых первых «тридцатьчетверок»...{101}

Во внутренней экспозиции, весьма своеобразной и по-особому пристрастно показывающей все, что связано с Красной Армией, немало экспонатов,

295

связанных с расквартированием на полуострове 9-й и 17-й железнодо рожных батарей. Есть там, в частности, и модель артустановки ТМ-III-12 с повторением на ее бортах реальной маскировки — нарисованных сосен. Макеты подземного госпиталя и бункеров С. И. Кабанова и И. Н. Дмитриева (позже мы побывали на тех местах, где они были сооружены в 1941 году, а затем, перед эвакуацией гарнизона ВМБ, взорваны)... На музейных стендах фотографии различных эпизодов, связанных с восстановлением и испытаниями стрельбой плененных советских транспортеров, снимки турбохода «Иосиф Сталин»...

Обедали мы в ресторане на самом берегу гавани Ханко. Из огромного ресторанного окна открывался прекрасный вид на гавань, на рейдеко торой шестьдесят с лишним лет назад бросали якоря самые крупные корабли финского флота, броненосцы береговой обороны «Ильмаринен» и «Вяйнемяйнен», откуда уходил в свой последний рейс и советский турбоход «Иосиф Сталин»...

Обед нам дал руководитель города господин Том Аксберг — энергичный и интересный собеседник... Конечно же, мы говорили и о прошлом. Ведь именно здесь, в гавани, происходило многое из того, что связано с пребыванием на полуострове Ханко советских железнодорожных транспортеров. Я рассказал о целях моего приезда. У нас даже нашлись общие знакомые в России.

После этого мне опять показывали город. И снова то здесь, то там мы встречались со следами войны и даже со свидетельствами пребывания на этой земле артустановок ТМ-III-12. Не скрою, я был премного удивлен, увидев как на улице KOPKEAVUORENKATU (Высокогорной), возле здания бывшей казармы, на гранитном постаменте, можно сказать, красуется приведенный в идеальное состояние «наш» 305-мм снаряд. Финские саперы сравнительно недавно обнаружили его на бывшей боевой позиции советских транспортеров. Теперь он — вечный свидетель и памятник «войны продолжения».

Я особо просил своих финских друзей показать мне те места в гавани Ханко, где в последние дни ноября 1941 года происходило сбрасывание в море, затопление тяжелого вооружения и другого военного имущества частей Красной Армии, которое не представлялось возможным в тех условиях вывести морем на «Большую землю»: танков, паровозов и подвижного состава, автомашин, тракторов, тележек железнодорожных транпортеров и пр. И мы побывали там, где все это происходило, в «Свободном» и «Главном» портах...

296

Чрезвычайно интересной была встреча в доме Карла Ланге, по улице KOULUKATU (Школьная). В большом, словно университетском, кабинете Ланге, видимо, специально для меня, на его рабочем столе была расстелена детальная, метра два длиной, карта полуострова Ханко с нанесенными на ней фортификационными сооружениями советской ВМБ, включая железнодорожные трассы и боевые позиции транспортеров... Уникальный документ! По словам Ланге, финские топографы два года трудились над ее составлением. Я тактично поинтересовался у хозяина возможностью снятия для меня ее копии. На это мне не менее вежливо было сказано о ее особой секретности...

Пекка Силваст показал нам свой почти готовый фильм о событиях Второй мировой войны в Финляндии. Большинство кадров я увидел впервые.

На экране — советская делегация, прибывшая на Ханко после окончания «Зимней» войны в связи с размещением на полуострове советской военно-морской базы. Крупным планом показываются красные командиры. Одни в белых, перепоясанных ремнями полушубках, другие — в толстых зимних пальто, в морских фуражках и летних ботинках с брюками «клеш». Фигуры от этого кургузые, неестественные. Лица суровые, глаза колючие, движения резкие. Сразу чувствуется настроение: приехали во враждебный лагерь, прибыли не улыбаться, а диктовать свою волю.

Финские водолазы в гавани Ханко. Работает плавучий подъемный кран. Из под воды вытягивают паровоз. Затем поднимают качающуюся часть артустановки ТМ-III-12. Из крошева льда достают снегоочиститель. Наверное, это тот самый, о котором вспоминает С. И. Кабанов в своих мемуарах.

Снова крутая смена сюжета. Красноармейцы, ушедшие с Ханко на турбоходе «Иосиф Сталин», вновь прибывают на полуостров, только теперь уже под охраной, как военнопленные. Крупным планом показаны их лица. Некоторые беззаботно скалятся.

Другие кадры... Пленные красноармейцы грузят советское военное оборудование — финские трофеи... Ряды «полуторок»... Танки. Несколько пленных тянут на тележке советский прожектор...

Пленные расчищают рельсы от снега.

Разгрузка в гавани Ханко четырех 305-мм орудийных стволов от линкора «Император Александр III. (Три ствола для транспортеров ТМ-III-12. Один — в резерв.)

Осмотр финскими военными специалистами взорванных советских транспортеров.

297

Исключительно сложное, элегически грустное чувство приходит к русскому человеку на Ханко. И не наша это земля, а дорогая для нас. Как из российской истории, так и из нашей памяти стереть страницы о ней невозможно! Сильно сказал об этом П. А. Столыпин в своей речи о Финляндии, произнесенной на заседании Государственной Думы 5 мая 1908 года:

— Сокровище русской нравственности, духовной силы затрачено в скалах и водах Финляндии.

298

Железнодорожные артустановки в сражениях первого периода Великой Отечественной войны

Артиллеристы! Сталин дал приказ!
Артиллеристы! Зовет Отчизна нас.
Из сотен тысяч батарей
За слезы наших матерей
За нашу Родину — огонь! Огонь!..

Из песни периода Великой Отечественной войны, ставшей гимном советских артиллеристов

В начальных главах этой книги мы рассказывали о большой работе, которая была проведена в Советском Союзе в предвоенный период по созданию и постановке на вооружение Красной Армии морских железнодорожных артиллерийских систем.

По состоянию на 22 июня 1941 года в Красной Армии было пять тяжелых железнодорожных батарей, включавших в себя девять 305-мм и шесть 356-мм артиллерийских транспортеров. Сила могучая!

Истории, однако, так угодно было распорядиться судьбой этих «линкоров на колесах», что большая их часть оказалась в периферийных зонах обороны страны и фактически активного участия в боевых действиях на фронтах Великой Отечественной войны 1941 —1945 гг. не принимала.

В соответствии с Постановлением Реввоенсовета СССР от 27 февраля 1932 года «О состоянии и развитии оборонительного строительства» 356-мм установки ТМ-1-14, входившие в состав батареи № 6, а также 305-мм транспортеры ТМ-II-12 батарей №№ 7 и 8 было решено из опасения агрессии со стороны Японии отправить на Дальний Восток. Там они в системе обороны Тихоокеанского побережья СССР пребывали весь период Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг.

После завершения Советско-финляндской войны 1939 - 1940 гг. три 305-мм транспортера ТМ-III-12 (т. е. все артустановки этого типа, составлявшие батарею № 9), осенью 1940 года были размещены на финском полуострове Ханко, в соответствии с мирным договором между двумя странами переданном Советскому Союзу под размещение его

299

военно-морской базы. О драматической судьбе этих орудий читатель знает из предыдущих глав.

Провоевав полгода в боевых порядках Красной Армии, установки ТМ-III-12 в полуразрушенном состоянии попали в финский плен, из которого вернулись на Родину только в январе 1945 года.

Из состава самых тяжелых железнодорожных артустановок единственно батарея № 11 из трех 356-мм транспортеров ТМ-1-14 не покинула Европейскую часть СССР. В канун Великой Отечественной войны она входила в структуру береговой обороны Балтийского флота.

Основную мощь советской подвижной артиллерии во время Великой Отечественной войны 1941 —1945 гг. тем не менее составляли 180-мм железнодорожные артустановки ТМ-1-180. Всего Красная Армия получила 20 таких систем. Из них были сформированы 5 батарей: №№ 12, 16, 17, 18, 19. Каждая из этих батарей состояла из четырех транспортеров.

17-я ОЖДАБ (вместе с упомянутой выше 9-й 305-мм батареей) была перебазирована на полуостров Ханко и тоже попала в финский плен.

Таким образом, на главном фронте противостояния немецко-фашистским захватчикам Красная Армия располагала шестнадцатью 180-мм артустановками.

Четыре из них (батарея № 16) находились в составе Новороссийской военно-морской базы Черноморского флота.

Основная часть морских железнодорожных артустановок, которые участвовали в боях Великой Отечественной войны, была сосредоточена на Ленинградском фронте. Они стали транспортерами-блокадниками!

Поэтому вполне прав был командир ВМБ Ханко генерал-майор С. И. Кабанов, когда определил Балтийский Флот пионером применения железнодорожной артиллерии в защите военно-морских рубежей нашей страны.

Для командования Балтийского флота тяжким грузом начального периода войны была задача спасения железнодорожных батарей от их захвата противником. И, несмотря на огромные трудности, ее удалось выполнить.

В канун Великой Отечественной войны батарея № 18 была дислоцирована в Латвии, в районе Либавы (Лиепаи). Батарея №11 (в составе трех 356-мм транспортеров ТМ-1-14) и батарея № 12 базировались в Эстонии, на полуострове Пакри. В силу такого их расположения они оказались в крайне уязвимой ситуации после нападения Германии на СССР.

18-я ОЖДАБ едва не оказалась захваченной немецкими моторизованными частями в районе Либавы (Лиепая) в первые дни войны.

300

Батарее буквально чудом удалось вырваться из вражеских клещей, которыми они стремились охватить эту советскую военно-морскую базу.

В семь часов утра 23 июня 1941 года был получен приказ свернуться на поход. В 13 часов транспортеры двинулись в направлении Виндавы. Однако на станции Дурбе эшелоны догнала телефонограмма за подписью начальника штаба Либавской ВМБ с указанием вернуться. Эшелоны в невероятной суматохе начавшейся войны сумели переформироваться головой на Либаву. Но вскоре выяснилось, что телефонограмма была направлена агентурой противника с целью не дать артустановкам уйти. Немецкие танкетки и бронемашины уже «перекусили» за батареей железнодорожный путь...

В той драматической обстановке исключительную энергию и распорядительность проявил командир 18-й ОЖДАБ капитан В. П. Лисецкий. Снова переставлять паровозы в головы эшелонов возможности не было! Полный на Ригу! Пока враг опомнился, составы батареи задним ходом сумели вырваться из окружения. Далее артиллеристы-железнодорожники, все время двигаясь под огнем противника, сами ремонтировали пути, порой вступали даже в рукопашные бои... Во время одного из налетов вражеской авиации зенитчики батареи сбили немецкий бомбардировщик...

24 июня 18-я ОЖДАБ была на станции Заметаны. На перегоне Лионте - Искрити снова воздушный налет. Сбит еще один «Юнкере»! Но и личный состав батареи понес первые потери...

Ввиду того, что путь на Таллинн был нарушен, решили идти на Псков. Затем — на базу железнодорожной артиллерии, в Мукково.

Адмирал В. Ф. Трибуц, командующий Балтфлотом в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг., так пишет об этих событиях:

В полдень 22 июня я приказал М .С. Клевенскому [капитан 1 ранга М. С. Клевенский — командир Либавской военно-морской базы — В. Б.] вывести из базы в Вентспилс или Усть-Двинск все, что не было связано с обороной и имело возможность двигаться, в частности, танкер «Железнодорожник», подводные лодки, а также 18-ю железнодорожную батарею капитана В. П. Лисецкого.

Лисецкий Всеволод Павлович родился 9 декабря 1909 года в Киеве. Образование набирал, что называется, где придется. К 1928 году в багаже у него было 2 класса сельской школы, 2 класса трудовой школы и три класса школы 2-й ступени. Имел рабочую специальность — электрик. Военную службу начал краснофлотцем на Черном море.

301

В 1932 году закончил ускоренные одногодичные флотские курсы, в 1933 году — курсы комсостава военно-морских сил. После этого был направлен для продолжения службы в Амурскую Краснознаменную флотилию. С 14 декабря 1937 года В. П. Лисецкий — командир транспортера 9-й ОЖДАБ Западного Укрепленного района на Балтике. 2 июня 1939 года назначен командиром 18 ОЖДАБ КБФ...

Первые снаряды 18-я ОЖДАБ послала на врага со станции Кихтол-ка. Сначала транспортер №1 под командованием старшего лейтенанта Жегунова обрушил 30 залпов по расположению противника в районе Ивановка—Поречье. Затем на эту огневую позицию прибыли и остальные транспортеры батареи, которые подвергли артиллерийской атаке скопления немецких танков в районе Кингисеппа и Нарвы...

8 августа 1941 года командиром батареи был назначен майор Н. Н. Крайнев.

Серьезные испытания в первые недели войны выпали и на долю железнодорожных батарей (№ 11 и № 12), которые встретили войну на эстонском побережье Балтийского моря. Буквально через несколько дней после нападения врага угроза окружения нависла над Таллинном. 1 июля 1941 года Красная Армия оставила Ригу. Железнодорожные артустановки могли оказаться в ловушке. Но только 2 июля пришел приказ об их эвакуации из Эстонии. Первый эшелон 12-й батареи был отправлен 4 июля в 2 часа 14 минут...*

5 июля 12-я ОЖДАБ прибыла в Ижорский укрепрайон, в Лебяжье, а 9 июля получила приказ передислоцироваться в район Новгорода. На следующий день батарея была уже на указанной позиции и сразу стала подвергаться интенсивным бомбежкам немецкой авиации. Налеты на транспортеры совершались каждые 25 - 35 минут.

От этих дней осталась телеграмма, направленная из 12-й ОЖДАБ, в штаб КБФ:

НАХОЖУСЬ В РАЙОНЕ НОВГОРОДА СТ БОРОК РАЗВЕРТЫВАТЬСЯ ИЗ ЗА ОТСУТСТВИЯ ПУТЕЙ НЕ МОГУ ТУПИКИ СТРОИТЬ НЕЧЕМ ЗАДАЧУ НИКТО НЕ СТАВИТ СВЯЗИ С АРМЕЙСКИМ КО-

* На станции Палдиски в состав 12-й ОЖДАБ были включены 2 вагона-погреба и паровоз «Эм» от 17-й железнодорожной батареи. Перед началом войны они ремонтировались на «материке» и соединиться со своей батареей, находившейся на финском полуострове Ханко, теперь уже не могли...

302

МАНДОВАНИЕМ НЕТ ПОДВЕРГАЮСЬ БОМБЕЖКЕ НЕСКОЛЬКО РАЗ В СУТКИ ПРИКРЫТИЯ С ВОЗДУХА НЕТ ПРОШУ ВАШЕГО УКАЗАНИЯ...

Однако в обстановке непрерывного отступления и поражений советских войск в начальном периоде войны ответа артиллеристы-железнодорожники не получили. 12 июля руководство батареи приняло решение: транспортеры отправить на Ленинград. 1-й эшелон — по ветке через Рогавку, а 2-й и 3-й — через Чудово на Лебяжье...

1-й эшелон (командир А. К. Дробязко) на перегоне между станциями Таткино - Рогавка подвергся налету двух «Юнкерсов». Один из них был сбит пулеметным расчетом ПВО батареи сержанта Ермолаева, вскоре геройски погибшего. Смертью храбрых пали также командир взвода ПВО лейтенант Худущий и три краснофлотца. Тринадцать артиллеристов были ранены.

Вот как об этом вспоминал после войны бывший командир 12-й ОЖДАБ Г. И. Барбакадзе (цитируется по книге В. Ф.Трибуца «Балтийцы вступают в бой», стр. 85 - 87):

Взрывами бомб артиллерийские установки весом в 170 тонн, силовая станция, центральный пост и погреба с боеприпасами были завалены в воронки, а часть из них отброшена на несколько метров от железнодорожного полотна. Фронтовая железная дорога была выведена из строя.

Приказ, вскоре полученный из Москвы, гласил: движение по железной дороге должно быть восстановлено в течение шести часов. Но как убрать тяжелые подвижные орудийные транспортеры, вагоны с полотна за такое короткое время? Особую опасность представляли вагоны со снарядами, отброшенные на восемь - десять метров и упавшие вверх колесами. Осколочно-фугасные снаряды весом в 97,5 килограммов в то время еще снабжались особыми взрывателями, которые не имели походного крепления. По существующим инструкциям подобные снаряды, упавшие с высоты четырех метров, подлежали уничтожению путем подрыва. Узнав об этом, один из прибывших на место происшествия начальников приказал взорвать всю материальную часть и боеприпасы, расчистить путь и восстановить движение.

Нам стало не по себе. Не укладывалась в сознании мысль, что можно начисто взорвать 180-миллиметровые орудия с дальностью

303

полета снаряда 38 километров да еще и с боеприпасами! И мы все, оправившись от неожиданности, принялись убеждать начальника не делать этого, что нам и удалось. Быстро силами краснофлотцев батареи приступили к постройке обходного железнодорожного пути для восстановления движения в срок, чтобы спасти свои дальнобойные орудия. Снаряды решили обезвредить вручную, вывертывая взрыватели. Эту работу должны были выполнить, рискуя жизнью, смельчаки-добровольцы.

Алексей Васильевич Чернопятов, тульский оружейный мастер, знавший почти все виды оружия и боеприпасов, заявил мне:

— Лучше погибнуть при взрыве снарядов, спасая их, чем уничтожить своими руками. Я берусь за работу с взрывателями и обезвреживание снарядов.

Я верил, что Чернопятов сделает все возможное, чтобы сохранить боеприпасы для дальнейших боев, и разрешил произвести эту серьезную и крайне опасную работу. Была создана команда смельчаков из восьми человек во главе с Чернопятовым. Помощником он взял своего воспитанника — старшину Федора Горбачева, также отлично знавшего многие виды боеприпасов, и командира отделения комендоров Самородова. Для выгрузки обезвреженных снарядов из вагонов-погребов были выделены комендоры Карпов, Смирнов, Бродов, Васильев и Поляков...

... Вскоре раздалось:

— Есть первый!

Комендоры подхватили и унесли первый обезвреженный снаряд. И пошло, и пошло.

— Есть второй!

— Есть третий!

И, наконец:

— Есть четыреста восемнадцатый! — с ликованием закричали комендоры. Это был последний. Четыреста восемнадцать взрывателей были удалены из снарядов.

Четыреста восемнадцать раз в течение нескольких часов трое смельчаков были в руках у смерти. Но смелость, хладнокровие и отличное знание техники помогло им пойти на благородный риск и победить.

И тут же началась битва за сохранение материальной части орудий и других технических средств. Эту работу возглавили командиры артиллерийских установок старшие лейтенанты Алексей

304

Кириллович Дробязко и Петр Софронович Зайцев. Им было уже легче, так как за это время движение по железнодорожному полотну восстановили. Правда, работа по спасению техники осложнялась тем, что прибывший восстановительный поезд имел грузоподъемность 75 тонн, а каждая из установок весила не менее 170 тонн. Но трое суток настойчивых трудов, матросская смекалка, любовь к своей технике и ее глубокое знание, а главное, твердая вера в победу сделали невозможное возможным. Драгоценная техника и боеприпасы были спасены для дальнейших боев с озверелым врагом, рвавшимся к Ленинграду.

И уже от себя В. Ф. Трибуц добавляет:

Немцы хвастливо трубили о «гибели» чудо-сооружений наших тяжелых орудий. А мы в это время в цехах ленинградских заводов ремонтировали боевую технику батареи. И вот спустя 14 дней после «уничтожения», о котором объявило фашистское командование, 12-я отдельная дальнобойная железнодорожная артиллерийская батарея Краснознаменного Балтийского флота с еще большей яростью обрушила свою мощь на скопления фашистских танков и другой техники противника.

Грамотно использовал комендант береговой обороны генерал-майор И. Ю. Денисевич и другие железнодорожные батареи. Он приказал готовить для батарей запасные маневренные позиции на существующей колее, создавая специальные тупики. Орудийные транспортеры, отстрелявшись на одной позиции, сразу же уходили на другую. Это позволяло избегать вражеских ударов по батареям.

Вообще надо сказать, что значение флотской артиллерии в обороне Ленинграда было огромно...» (стр. 87).

В мемуарах В. Ф. Трибуца мы находим и другие упоминания о боевой деятельности железнодорожной артиллерии Балтфлота перед лицом рвущегося к Ленинграду врага:

С 8 по 11 августа советские войска сдерживали бешеный напор превосходящих сил врага на переднем крае главной оборонительной полосы Лужской обороны. Утром 12 августа противнику, подтянувшему свежие резервы, удалось потеснить наши части и занять Веймарн и Молосковицы.

305

Войска 8-й армии оборонялись самоотверженно. Успешно поддерживала их флотская железнодорожная артиллерия. Для подготовки условий ее маневра были выделены специальные восстановительные войска. Они построили несколько маневренных позиций в районах Копорье, Воронка, Калище, Красная Горка, с которых наши железнодорожные батареи вели боевые действия» (стр.100).

И еще одно интереснейшее сообщение:

Тяжелая обстановка вынуждала нас использовать против наступающего врага даже 356-миллиметровую тяжелую железнодорожную батарею капитана М. И. Мазанова. Она, как и 180-миллиметровая дальнобойная батарея, была создана для стрельбы по крупным морским целям и сильно укрепленным инженерным сооружениям противника, а пришлось стрелять по танковым колоннам, переправам, скоплениям войск и техники... 21 августа батарея получила задание уничтожить вражескую переправу через реку Луга в районе Поречья. Капитан М. И. Мазаное и военком старший по литрук И. И. Новиченко, находясь на корректировочном посту, который размещался на высокой сосне, видели создание переправы. Артиллеристы открыли мощный огонь по ней, по танкам и скоплениям пехоты. Командование советских войск, оборонявших в этом районе берег Луги, прислало командиру батареи благодарность за отличную работу» (стр. 102 - 103).

12 батарея во время сентябрьских боев вывела из строя 21 танк, 2 бронетранспортера, 3 артиллерийских орудия, 17 автомашин, 4 минометные батареи, большое количество огневых точек, техники и живой силы врага.

15 ноября 1941 года командиром 12-й ОЖДАБ был назначен капитан Г. И. Барбакадзе.

Григорий Иосифович Барбакадзе родился 27 октября 1910 года в селе Тержело Зестафонского района Кутаисской области Грузинской ССР. По гражданской профессии — текстильщик. К 1932 году имел 9 классов школы и курс текстильного института. Затем его жизнь круто изменилась. В 1936 году Г. И. Барбакадзе окончил училище береговой обороны ВМС имени ЛКСМУ. Последующая его служба на длительное время оказалась связанной с 12-й 180-мм отдель-

306

ной железнодорожной артиллерийской батареей. Помощник командира транспортера, командир транспортера, помощник командира батареи...

Командиром 12-й ОЖДАБ Г. И. Барбакадзе оставался до начала октября 1943 года, когда он принял под свое начало 407 дивизион 1-й железнодорожной артиллерийской бригады КБФ.

К этому времени Г. И. Барбакадзе был широко известен на Ленинградском фронте, причем не только у своих, но и у противника.

В 1942 году наши зенитчики сбили немецкий разведывательный самолет, пилот которого, взятый нашими бойцами в плен, показал на допросе, что он имел специальное задание обнаружить новое оружие Красной Армии — советскую артиллерийскую систему под названием «барбакадзе»...

11-я батарея 356 мм артустановокТМ-1-14 (командир — капитан М. И. Мазанов), а также 12-я и 18-я батареи транспортеров ТМ-1-180 в начале июля 1941 года были включены в состав Лужского укрепленного сектора обороны, который защищал самые западные подступы к Ленинграду с моря, побережье Нарвского залива и Лужской Губы. Для железнодорожных батарей здесь было построено несколько временных позиций.

Батареи вели огонь по наступающим немецким войскам из района Усть-Луги, Керстово, Кихтолки, а затем — из-под Копорья и Калища.

Обстановка на северо-западном направлении между тем продолжала осложняться. На первый план, и с каждым днем все острее, выходила проблема непосредственной защиты Ленинграда.

Первые бои на Лужском рубеже развернулись с 10 июля 1941 года. Задержать противника нашим войскам здесь не удалось. К 21 августа немцы прорвали советскую оборону и вышли на ближние подступы к Ленинграду. Вместе с другими частями Красной Армии отступали и тяжелые железнодорожные батареи...

Еще раз напомним читателю, что 16-я батарея 180-мм железнодорожных артустановок в это время сражалась в районе Туапсе, а 9-я 305-мм батарея и 17 батарея 180-мм орудий — завершали свою эпопею на полуострове Ханко.

Последней покинула сборочные стапеля завода имени Марти в городе Николаеве 19-я ОЖДАБ.

307

8 марте—апреле 1941 года командование К.БФ направило на Николаевский завод для приемки батареи и сопровождения ее на Балтийский Флот лейтенанта Михайлова, старшего лейтенанта Шулепова, а также из состава уже находившихся в боевом строю 12-й, 17-й и 18-й 180-мм железнодорожных батарей 50 краснофлотцев: комендоров, мотористов, электриков... Они и образовали костяк личного состава 19-й ОЖДАБ.

Начальником команды был назначен старший лейтенант Шулепов.

9 мая 1941 года из ворот завода маломощная «кукушка» (маневровый паровоз) выкатила на испытания первую установку ТМ-1-180 19-й батареи. Международная обстановка была обострена до предела. Времени на полнопрофильные испытания не было и они вынужденно проводились по усеченной программе.

На следующий день после начала войны, 23 июня 1941 года, батарея получила приказ: сформировать эшелоны и подготовиться к походу. Быстро были решены вопросы снабжения команды оружием, питанием, углем для кухонь. 25 бойцов для сопровождения эшелонов дал эсминец «Стойкий». Вечером того же дня эшелоны взяли курс на север — на Лебяжье! Первым эшелоном командовал старший лейтенант Шулепов, вторым — лейтенант Михайлов. Непредвиденная остановка на подходах к Орше. Немцы бомбили станцию. Далее — на Витебск. Прямые пути на Ленинград забиты. Приняли решение — пробиваться через Смоленск. Там в невероятной неразберихе эшелоны с транспортерами загнали на разгрузочную площадку. Только энергичное объяснение старшего лейтенанта Шулепова с комендантом станции позволило вывести эшелоны на свободный путь.

4 июля первый боевой поход 19-й ОЖДАБ был успешно завершен. Батарея прибыла в Лебяжье.

Доукомплектование батареи личным, в том числе и командирским, составом, вооружением и имуществом, формирование ее служб, проведение производственных приемо-сдаточных испытаний артустановок батареи осуществлялось одновременно. 90 процентов личного состава никогда не служило в железнодорожной артиллерии. Поэтому на первых порах ставилась задача обучить людей владению механизмами «в мере, достаточной для производства стрельб сдаточных испытаний». Однако командирам в короткий срок удалось подготовить орудийные расчеты, сделать войсковую часть боеспособной.

* Удивительная символика! Только Богу было известно, что через четыре года мы будем праздновать победу над германским фашизмом, который в то время уже изготовился к нападению на нашу страну.

308

Кто-то возможно подумает, что служба в железнодорожной артиллерии — была сплошным удовольствием, что называется, «не бей лежачего». Сиди себе в вагоне или на пушке, паровоз свезет и вывезет с позиции. Противник где-то далеко. Снаряды сами по транспортеру в ствол подаются. Артиллеристам и делать нечего! Опасности никакой!

Совсем нет! Нужно понимать, что на войне нет легких и безопасных профессий, нет родов войск, которые позволяли бы отсидеться, надежно укрыться от огня противника, от ранений и смертей. Артиллерия, тем более железнодорожная,— не исключение.

Артиллерийская служба — это всегда тяжелый, изнурительный труд. Порой, чтобы вьдвинуть транспортер на нужную позицию, артиллеристам приходилось расчищать, откапывать от снега железнодорожное полотно сотнями метров. Не всегда паровозы обеспечивались углем, и личные составы батарей сами вынуждены были заготавливать дрова. При оборудовании временных позиций приходилось перелопачивать многие тонны глины, чтобы отрыть котлованы для установки опорных ног. А если позиция была в низменной местности, то нередко и касками вычерпывали многие кубометры болотной жижи.

Государственную комиссию по приемке батареи на вооружение возглавлял комендант Ижорского сектора КБФ комбриг Лаковников. Рядом бушевала война. Враг приближался к Ленинграду, поэтому программа испытаний была сокращена. Батарея была допущена к эксплуатации, несмотря на недокомплект личного состава и отсутствие четырех вагонов- погребов, силовой станции и артиллерийской мастерской.*

15 июля 1941 года 19-я ОЖДАБ включена в состав Ижорского сектора БО (береговой обороны) КВМБ (кронштадтской военно-морской базы) КБФ. Командиром транспортера № 1 был назначен старший лейтенант Шулепов, № 2 — лейтенант Евсеев, № 3 — лейтенант Михайлов, № 4 — лейтенант Федоров. Политруками на транспортеры соответственно были назначены: Ю. В. Загуменин, Попов, Литвинов, Денисов. Командиром взвода управления остался член комиссии по приемке батареи на вооружение, представитель АНИМИ воентехник 1 ранга Попов, командиром пулеметного взвода был назначен младший лейтенант Лебедев, командиром прожекторного взвода — младший лейтенант Батов, начальником клуба — старший политрук Крупенин.

.* 10 августа 1941 года батарея получила «во временное пользование» артиллерийскую мастерскую 9-й ОЖДАБ. Мастерская перед самой войной прибыла на ремонт с полуострова Ханко да так и застряла вдали от родной батареи.

309

Начальником железнодорожной службы батареи стал лейтенант Куденко, начальником боепитания — техник-интендант 1 ранга Петрушенко, начальником ОВС — техник-интендант 2 ранга Бабенко, начальником санслужбы — старший военфельдшер Булычев, начальником ПФС — техник-интендант 2 ранга Бурдин, начальником химслужбы — старшина Васильев, начальником связи — воентехник 2 ранга Илларионов.

8 августа 1941 года на должность командира 19-й батареи заступил А. 3. Баранов (по данным некоторых мемуарных источников).

Баранов Алексей Захарович родился 17 марта 1909 года в деревне Шапкино Локнянского района Калининской области. Как записано в его личной карточке: «рабочий из крестьян». В 1931 году закончил технологический институт. В 1934 году — училище береговой обороны. В 1939 году — высшие спецкурсы, комсостава РК (рабоче-крестьянского) ВМФ. Служил в нескольких железнодорожных батареях. Был командиром транспортера в 12-й и 11-й ОЖДАБ, помощником командира — в 11-й, 17-й и 18-й ОЖДАБ. С декабря 1940 года А. 3. Баранов — командир бронепоезда №2 10-го отдельного железнодорожного артиллерийского дивизиона береговой обороны военно-морской базы «Лиепая» КБФ.

В личной карточке А. 3. Баранова нет упоминания о том, что он был командиром 19-й ОЖДАБ. С 21 октября 1941 года он снова — помощник командира 18-й ОЖДАБ... Нам представляется, тем не менее, что А.3. Баранов как опытный артиллерист-железнодорожник мог быть осенью 1941 года временно, в качестве уполномоченного от командования КБФ, направлен в недавно сформированную 19-ю батарею.

16 августа 19-я ОЖДАБ получила боевое крещение. На первое боевое задание вышли 1 -й и 3-й транспортеры. Полубатарея заняла позицию «Копорье» и поддержала огнем части 8-й армии и 2-й дивизии Народного ополчения, отступавшие под натиском противника из района Ополье и Лялицы. Каждый из транспортеров дал по 10 залпов.

19 августа испытание боем прошел 4-й транспортер. 12 снарядов по позициям врага в районе Ополье выпустили его бомбардиры. Еще через два дня, 23 августа, нанес удар по врагу и 2-й транспортер.

21 августа 1941 года по приказу Заместителя Народного Комиссара Военно-Морского Флота адмирала И. С. Исакова 19-я ОЖДАБ с Кингисеппского участка фронта была перебазирована на станцию Славянка

310

и передана в оперативное подчинение начальника артиллерии Морской обороны Ленинграда контр-адмирала И. И. Грена. База батареи была размещена в районе плодоовощного комбината на станции Московская - Сортировочная.

С 31 августа 1941 года батарея приступила к выполнению боевых з дач по поддержке 55-й армии. Артиллеристы несли боевую службу в исключительном напряжении. Стрельбы велись днем и ночью.

Немцы вышли к берегам Невы в районе Усть-Тосно. Нужно было во чтобы то ни стало остановить врага, не дать ему возможность осуществить переправу. При выполнении такого приказа впервые была осуществлена корректировка огня артустановок 19-й ОЖДАБ. В недостроенном здании «Ленспиртстроя», возвышавшемся над местностью, был размещен корректировочный пункт, откуда как на ладони были видны деревня Ивановское, Усть-Тосно, железнодорожные и шоссейные мосты через Неву...

Огневыми налетами и методичным огнем транспортеры обстреливали поселки Чернышево, Ивановское, Рождественно, Воскресенское, Усть-Тосно, Саблино, Ульяновка, Покровское, Московская Дубровка, Рынделево, Большое Замостье, Ново-Лисино, Николаевка, Красный Бор, Рублено, Никольское, Пендолово, Ям-Ижора, Федоровское...

21 октября 1941 года командиром 19-й отдельной железнодорожной артиллерийской 180-мм батареи был назначен В. Н. Меснянкин.

Меснянкин Всеволод Николаевич родился 11 февраля 1909 года в селе Воронцово-Николаевское Сальского округа Ростовской области. В 1930 году окончил Ингушский индустриальный политехникум. В 1933 году — курсы ускоренной подготовки командного состава и в январе 1934 года бы назначен «вр. командира транспортера 12-й ОЖДАБ ИУРа КБФ». В 1935 году — он командир транспортера этой же батареи. Затем В.Н Меснянкин служит в 17-й ОЖДАБ (командир 4-го транспортера), в 18-й (помощник командира батареи).

08.12.1938 года он был уволен в запас, но уже 17 октября 1940 года назначен командиром транспортера 11-й ОЖДАБ...

В октябре 1941 года в газете «Ленинградская правда» контр-адмирал И. И. Грен так писал о 19-й ОЖДАБ:

Интенсивность и эффективность огня морских артиллеристов видны из боевых стрельб одной из батарей, где военком батальонный комиссар тов. Бубнов.

311

За две недели эта батарея рассеяла скопление танков противника и концентрацию фашистских войск, восемью выстрелами уничтожила дальнобойную вражескую батарею и две минометных батареи; тремя выстрелами рассеяла и обратила в бегство скопление пехоты противника в районе переправы у реки Н. Восемью выстрелами уничтожила фашистскую переправу, подавила тяжелую немецкую батарею, рассеяла скопление танков, подготовлявшихся к атаке, подавила огонь вражеского бронепоезда, обстреливавшего наши позиции, нанесла большой урон мотоколонне противника, вела интенсивный огонь по вражескому аэродрому.

Батарея тов. Бубнова получила от армейского командования 11 благодарностей за хорошее и отличное выполнение поставленных перед ней задач.

Командный и рядовой состав 19-й ОЖДАБ с каждым месяцем набирал опыт.

21 июля 1942 года третий транспортер 19-й батареи нанес удар по мотоколонне немцев в районе Красного Села. Через несколько дней с той же позиции был уничтожен железнодорожный эшелон.

За умелые боевые действия и точную стрельбу ордена и медали получили вертикальный наводчик А. Юдин, замковый И. Сидоров, а также командир отделения мотористов младший сержант Д. Кравченко.

А всего за 1942 год 19-я ОЖДАБ сделала более 120 результативных артналетов.

В боевую летопись батареи навечно занесены и несколько массированных ударов по аэродрому под Красногвардейском (ныне Гатчина). Особо успешным был артналет 9 апреля 1943 года, когда разом были уничтожены восемь вражеских самолетов. А всего на счету 19-й ОЖДАБ более дюжины истребителей и бомбардировщиков Люфтваффе!

В январе 1943 года в соответствии с приказом Народного комиссара Военно-Морского Флота для батарей и отдельных орудий, особо отличившихся в боях с немецко-фашистскими захватчиками, было установлено особое отличие — красные звезды, которые наносились на стволы орудий.

К концу войны наибольшее число звезд было на орудиях 19-й ОЖДАБ (командир А. К. Дробязко).

Ствол транспортера, которым командовал гвардии старший лейтенант А. Ф. Иванов, украшали 19 звезд, транспортер гвардии старшего лейтенанта Л. Е. Михайлова — 16 звезд, орудие Н. А. Архипова — 14 звезд.

312

А. К. Дробязко был назначен командиром 19-й ОЖДАБ 3 февраля 1943 года (в этот период батарея входила в состав 401 дивизиона 1-й Краснознаменной гвардейской морской железнодорожной Красносельской бригады).

Алексей Кириллович Дробязко родился 30 марта 1914 года в городе Таганроге Ростовской области. Его военная биография во многом схожа с событиями службы других командиров железнодорожных батарей. Выходец из рабочих, он после окончания Военно-морского артиллерийского училища ЛКСМУ был помощником командира транспортера. 1 августа 1938 года назначен командиром артустановки. Далее, с ноября 1941 по 3 февраля 1943 год, был помощником командира 19-й и 12-й железнодорожных артиллерийских батарей...

В летопись обороны Ленинграда достойно вписаны ратные дела 11-й 356мм ОЖДАБ.

Батарея только при отражении сентябрьского (1941 года) натиска врага на Ленинградском направлении израсходовала 568 снарядов! За пятнадцать дней огнем этой батареи было уничтожено 35 танков, 12 артиллерийских орудий, до батальона пехоты противника, полностью был разгромлен железнодорожный эшелон с живой силой и техникой, разрушен мост через реку Луга. Батарея наносила удары по противнику в районах Ивановское, Поречье, Сабек и Кингисепп.

11-ю ОЖДАБ командование бросало на самые опасные участки фронта. Транспортеры батареи «работали» столь интенсивно, что в начале 1942 года пришлось заменять их совершенно расстрелянные стволы!

В этих жестоких боях 27 сентября 1941 года смертью храбрых пал командир 11-й батареи — капитан М. И. Мазанов.

Тяжелая батарея противника, расположенная в районе Александровка—Пушкино, в течение продолжительного времени вела огонь по Ленинграду. Обнаружить ее точные координаты, несмотря на все усилия разведки и корректировщиков, не удавалось. М. И. Мазанов решил сам «вычислить» вражескую батарею. На рассвете 27 сентября группа батарейцев — М. И. Мазанов, лейтенант Герасименко, старшина Легченко, сержант Уразов и матрос Конащенко — ползком добралась до траншей на «ничьей» земле и затаилась. Через какое-то время «заработали» немецкие пушки. Профессиональная сметка наших артиллеристов сразу позволила определить точные координаты батареи противника, однако

313

и наши лазутчики, в свою очередь, были замечены врагом. По ним ударили минометы. Михаил Мазанов и матрос Конащенко были убиты осколками. Полученные разведданные позволили подавить неприятельскую батарею... В стихотворении, которое в те дни ходило среди артиллеристов-железнодорожников, говорилось о мщении врагу:

За смерть твою мы вырвем у врага
Десятки сотен их кровавых жизней...

После этого командование 11-й батареей принял майор С. И. Жук.

Семен Исаакович Жук. родился 11 апреля 1910 года в Киеве. Социальное происхождение — из рабочих. Первая его профессия — слесарь-монтажник.

Командирские качества и личные достоинства С. И. Жука были оценены сразу по окончанию им в 1936 году Севастопольского училища береговой обороны морских сил имени ЛКСМУ. С мая 1936 года по февраль 1939 года он был командиром транспортера 12-й ОЖДАБ. Затем был назначен помощником командира батареи.

11-й ОЖДАБ С. И. Жук командовал до марта 1943 года. Батарея была отмечена в приказе командующего Ленинградским фронтом в числе отличившихся при прорыве блокады Ленинграда.

Известный советский писатель Всеволод Вишневский 22 июня 1943 года писал в газете «Ленинградская правда»:

Балтийская артиллерия два года продолжает одерживать верх над артиллерией противника. В прорыве блокады Ленинграда моряки-артиллеристы сумели разметать укрепления немцев и подавить 91 немецкую батарею. Флот знает как работают пушки батарейцев тт. Жука, Барбакадзе и других.

В середине 2003 года автору удалось разыскать в Москве Вадима Семеновича Жука — сына знаменитого артиллериста. Мы созвонились, а затем встретились у меня дома. Вадим Семенович передал мне немало интересных документов, фотографий, реликвий, связанных с памятью об отце. Когда будет закончена эта книга, они будут размещены в музее на Поклонной Горе. Среди документов оказались и четыре маленьких листочка, мелко исписанных то чернилами, то карандашом — страничек из

314

фронтового дневника. Цены им нет — этим свидетельствам о буднях войны (стиль автора во всем сохранен):

10/2 — 42. В 23-00 из штаба бригады сообщили, представить 10 человек к правительств. награде.

1.5.42. День 1-го Мая встречаем в 12й бат. был дан обед в присутствии генерала лейтенанта Кабанова (рассказал обстановку).

6.5.42 г. Был оглашен приказ от 2.5.42 о награжд. №20 где и меня наградили орденом «Красной Звезды». Всего по бат. 7 чел. нагр.

7.5.42. Были представители Кировской области. Смотрели мат. часть, беседов. с лич. составом, рассказали как работ, тыл. Вечером дал ужин с вином в честь гостей присутствовал Генерал Майор Дмитриев. Они дали высокую оценку б/готовности и работы л/с.

4.6.42 г. Боевых стрельб давно не проводили. Ведем нормальную б/подгот. на основе пр. 130 Нар. Ком.Обор.

Почему-то немецкие гады не активничают наЛенингр. фронте как видно у них не все ладно, или готовятся к чему-нибудь решающ.

I / VII Состоялось вручение орденов и медалей нашей бригаде. Все было решено сделать на 52ПК 2й т-р. Командовал гр. Орденоносцев я и докладывал чл. В.С. Дивному ком. Вирбицкому. После выдачи орденов я дал ужин на базе, конечно с выпивкой все остались довольны. Все было заснято на кино пленку.

Это был очень радостный день в моей жизни. Присутствовал Див. ком. Лебедев. Виц Грен.

6.7.42 г. Как не странно уже прошел месяц, а немцы все еще готовятся. Как видно им на юге не так уж легко достаются незначительные победы... Очень интересн. что покажет июль. Но на Ленинградском фронте битва будет жаркая. Очень жаль, что наша пушка имеет так мало целей.

9/V -1943. 0-20 Противник ночью бомбил объект в районе 2-го т-ра. В результате случайной бомбы повредили один вагон класный и разбита теплушка, при этом убито 9 бойцов и ранено 12 бойцов.

За халатное отношение был снят ком. т-ра и я получил 7 сут. ареста.

15/VII — 43. Я узнал, что меня назначили ком. 407 д-на, я очень жалел что ухожу из 11 бат.

С.И. Жук вступил в командование 407 дивизионом 101 бригады железнодорожной артиллерии КБФ с 28 апреля 1943 года.

315

Среди полученных мною материалов — «Благодарность», которая была объявлена С. И. Жуку и всему личному составу части в соответствии с «Приказом Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина от 24 января 1944 года за овладение городами Пушкин (Царское Село) и Павловск (Слуцк) — крупными железнодорожными узлами и мощными опорным пунктами обороны немцев...»

Здесь же еще один интереснейший документ — выписка из приказа командира Ленинградской военно-морской базы КБФ:

За отличное руководство вверенными частями в борьбе с германским фашизмом на подступах к городу Ленина — награждаю ценными подарками:

... командира 11 ОЖДАБ капитана т. Жука С. И. — секундомер.

п п. контр-адмирал /Пантелеев/,
п п. бригадный комиссар /Матушкин/.

316

А в это время под Туапсе...

В летней кампании 1942 года германские войска снова добились значительных успехов. Их моторизованные дивизии прорвались в юго-восточном направлении, вышли к Кавказу. Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, не удавалось остановить продвижение немцев по Черноморскому побережью. Вслед за Одессой пал Севастополь. 10 сентября враг занял Новороссийск и начал стягивать силы для прорыва на Туапсе.

Туапсинская оборонительная операция началась 25 сентября 1942 года. Она отмечена ожесточенными боями как на суше, так и на море. Для нас особо важно то обстоятельство, что в этих боях в составе береговой артиллерии Туапсинской ВМБ действовала 16-я батарея железнодорожных артустановок ТМ-1-180.

В конце марта 2002 года автор получил письмо от Николая Андреевича Жаворонкова, участника Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг., члена Президиума Вятского общества друзей флота (ВОДФ), бывшего старшины 16-й ОЖДАБ ЧФ (Черноморского флота). Ему по ветеранской дружеской «цепочке» переслал из Самары ветеран морской авиации Б. В. Оводков ксерокопию моего письма редактору «Парламентской Газеты» Л. П. Кравченко, опубликованного в ней. Из него он узнал, что Центральный музей Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. собирает материалы по боевой биографии тяжелых железнодорожных транспортеров, и откликнулся.

Н. А. Жаворонков, который, как оказалось, неоднократно бывал в нашем музее на Поклонной Горе, «и даже один раз — с внуком..., второй — с внучкой...», сообщил:

Наша 16-я ОЖДАБ до 1940 года стояла в районе Одессы, во время советско-финского конфликта уходила под Выборг для участия в подавлении огневых точек «линии Маннергейма» в составе Ижорского укрепрайона, а оттуда по личному указанию Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина направлена в Туапсе. В период

317

1942 - 43 гг. принимала активное участие в боях северо-восточнее Туапсе, о чем свидетельствуют мемориальные доски в этом городе и на станции Шепси...

В начале 50-х, когда железнодорожный мост через Дон (у Ростова-на-Дону) был построен металлический, 16-я ушла в Крым, на станцию Мекензиевы Горы, а с 1961 года законсервирована...

Н. А. Жаворонков в своем толковом и информационно насыщенном письме дал несколько золотых ниточек к поиску новых страниц из биографии 16-й батареи. Так он сообщил, что в Киеве живет полковник береговой службы в отставке Николай Николаевич Богданов — бывший командир 16 ОЖДАБ. Далее следовал адрес...

И еще одно, интересное известие пришло с письмом Н.А. Жаворонкова: «Один из наших ТМ-1-180 стоит с 8.05.1990 года как реликвия в городе Севастополе, на площади Ревякина (возле железнодорожного вокзала) в сцепке с паровозом легендарного бронепоезда "Железняков"...»

Позже я узнал, что это орудие было буквально в последний момент спасено от того, чтобы закончить свою боевую летопись в мартеновской печи. Ветераны Великой Отечественной и молодежь Севастополя встали на защиту транспортера. Было собрано более 140 тонн металлолома, который был сдан «Вторчермету» в порядке компенсации...

... Без всякой надежды получить ответ, я написал письмо по указанному Н. А. Жаворонковым украинскому адресу. И вот радость! В первые дни августа 2002 года в ЦМ ВОВ пришел большой пакет — заказное письмо от Н. Н. Богданова! Жив командир одной из железнодорожных батарей! Нет нужды говорить, с каким волнением я вчитывался в содержание присланных материалов.

Письмо Н. Н. Богданова принесло и печальную весть. (Вот почему мы так и не получили ответа из Вятки (Кирова) на наши вопросы...)

Совсем недавно к Вам обращался мой дорогой и уважаемый боевой соратник быв. арт. электрик, а позже старшина Центрального поста вверенной мне 16-й ОЖДАБ, Николай Андреевич Жаворонков, который внезапно скончался 5 июня с.г., не дожив до 80-летия.

В письме подробный рассказ о боевом пути 16-й 180-мм железнодорожной батареи... Бесценные исторические свидетельства! Приложены

318

две фотографии Н. Н. Богданова. На одной из них пожилой уже человек в кителе с полковничьими погонами, весь в орденах и медалях. Красивая голова. Взгляд умный, проницательный, требовательный. Много поживший и повидавший, много понимающий человек!

Полностью поместить в нашей работе все, что сообщил Н. Н. Богданов, к сожалению, не представляется возможным. Его письмо теперь будет вечно храниться в фондах ЦМ ВОВ. Но... Вот она живая летопись 16-й ОЖДАБ, выкристаллизованная из воспоминаний ветерана!

...В середине 30-х годов батарея как самостоятельная боевая единица в составе четырех орудий прибыла из города Николаева, где она сооружалась, на одесскую ВМБ, и была включена в состав Северо-Западного укрепленного района. Первым ее командиром был майор Борисенко.*

25 января 1938 года командование 16 батареей принял на себя капитан П. 3. Базилевич.

Петр Захарович Базилевич родился 2 июня 1907 года в Санкт-Петербурге. Трудовую жизнь начал с чернорабочего. Ко времени начала военной службы имел 9 классов школы и 2 курса промышленно-экономического техникума. Затем, также как и многие другие командиры-артиллеристы того времени, окончил 2-ю ленинградскую артшколу (1932 г.) и специальные курсы командного состава (1934 г.). Сразу был назначен командиром транспортера 16-й ОЖДАБ, затем, полтора года был помощником командира батареи, а 25 января 1938 года принял ее под свое командование.

15 июня 1940 года. П. 3. Базилевич был назначен командиром Очаковского сектора береговой обороны Одесской военно-морской базы Черноморского флота. Он был одним из самых опытных артиллеристов на Черноморском театре военных действий. В 1941 году его назначают начальником Новороссийской ВМБ ЧФ и начальником Азовского сектора береговой обороны флота. На завершающем этапе Великой Отечественной войны П. 3. Базилевич — начальник береговой обороны Одесской ВМБ, военно-морской комендант румынского города-порта Констанца...

* К сожалению, мы пока не располагаем данными об этом человеке. Н. Н. Богданов сообщил только его фамилию. На повторное наше обращение ответил, что имя и отчество Борисенко вспомнить не может. В ответ на наш запрос по этому поводу в Центральный военно-морской архив (г. Гатчина, Ленинградской области) мы получили письмо от начальника архива капитана 1 ранга И. В. Щетина, в котором он сообщил, что «без указания имени и отчества Борисенко установить сведения о прохождении им службы в ВМФ не удалось».

319

Помощником П. 3. Базилевича в 16 ОЖДАБ по артиллерии был старший лейтенант Е. Н. Шкирман, по электромеханической службе —
старший лейтенант Г. А. Саакиан, по железнодорожной службе — старший лейтенант С. Н. Ланген, заместителем по политчасти — старший политрук Удовиченко.

Командирами транспортеров батареи были лейтенанты Г. Журбен ко (№1), Н. Богданов (№2), А. Козлов (№3), Г. Четвериков (№4).

Командиром взвода управления был лейтенант К. Самойленко, командиром взвода связи — лейтенант А. Тернавский, командиром продовольственного взвода — старшина А. М. Погорелов.

В 1938 - 1939 гг. батарея проводила стрельбы по морским и назем ным целям и выполнила их на «хорошо» и «отлично».

В январе - феврале 1940 года в связи с событиями Советско-финской войны 16-я ОЖДАБ по приказу Народного комиссара ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова в составе двух эшелонов в условиях крайне низких тем ператур (минус 38 - минус 42 по Цельсию) осуществила успешный переход с Черноморского побережья на Балтику.

Начальником первого эшелона (1-й и 3-й транспортеры, центральный пост и другой подвижной состав) был командир батареи П. 3. Бази левич. Начальником второго эшелона (2-й и 4-й транспортеры, артилле рийские мастерские и другой подвижной состав) — старший лейтенан Е. Н. Шкирман. На переходе постоянно поддерживалась надежная радио связь с командованием.

Батарея поступила в распоряжение коменданта Ижорского укре прайона и заняла огневые позиции в районе станции «Пионерская».

К моменту прибытия 16-й ОЖДАБ на театр боевых действий Советско-финская война шла к завершению и поэтому батарея была определе на в резерв главного командования и командующего КБФ. Непосредст венного участия в «зимней» войне ей принять не довелось. В феврале 1940 года 16-я ОЖДАБ провела учебную стрельбу по целям на льду Финского залива. Была подтверждена надежная работа матчасти и всех других боевых постов батареи.

В апреле 1940 года батарея была возвращена на Черноморский оборонительный театр.

Личный состав 16-й ОЖДАБ, полагая что транспортеры вернутся на Одесскую ВМБ, радовался этому обстоятельству, потому что у многих в этом городе оставались семьи, но неожиданно для батарейцев маршрут батареи был изменен и она через Оршу, Жлобин, Ростов, Тихорецкую, Армавир, Белореченскую прибыла в Туапсе, на станцию Сортировочная.

320

15 июня 1940 года командиром 16-й батареи был назначен Н. Н. Богданов.

Вот как он сам описывает обстоятельства этого назначения:

Вскоре после расквартирования батареи на Туапсинской ВМБ на ее позиции прибыл командующий Черноморским флотом контр-адмирал Ф. С. Октябрьский. Знавший Н. Н. Богданова по службе на Тихоокеанском флоте, он, после знакомства с 16-й ОЖДАБ, сказал ему:

— У вас есть опыт дальневосточника, принимайте от товарища Базилевича батарею, приказ о назначении поступит шифрограммой, приступайте срочно к строительству основной и запасной огневых позиций...

Николай Николаевич Богданов родился 9 января 1915 года в городе Грязи Воронежской области. В 1929 году в городе Липецке окончил семилетку. В 1932 году поступил в военно-морское училище артиллерии имени ЛКСМУ и в 1936 году его окончил. Служить был вначале направлен на Тихоокеанский флот. 16 ноября 1938 года назначен командиром транспортерам 216 отдельной железнодорожной батареи Черноморского флота... Во время «финской» войны Н.Н.Богданов некоторое время служил в 11-й отдельной железнодорожной артиллерийской батарее на должности помощника командира по артиллерии.*

Н. Н. Богданов в должности командира 16-й ОЖДАБ находился с 15 июня 1940 года по 12 декабря 1943 года, т. е. весь самый боевой период в ее истории...

В июле 1940 года с помощью роты железнодорожных строителей огневые позиции были оборудованы и батарея провела несколько стрельб по морским целям.

На батарею снова прибыл Ф. С. Октябрьский. Адмирал убедился, что батарея находится в полной боевой готовности, поблагодарил личный состав за боевую выучку и заметил Н. Н. Богданову:

* Напомним читателю, что 11-я 356 мм ОЖДАБ из трех артустановок ТМ-1-14 активно участвовала в финской кампании, выполняла важные боевые задания, пробивала бреши в «линии Маннергейма». Для Н. Н. Богданова служба в 11-й батарее под началом командира батареи М. И. Мазанова была еще одной отличной школой.

Нельзя не заметить, однако, что информацию о службе Н. Н. Богданова в 11-й ОЖДАБ мы получили из вышеуказанного письма самого Николая Николаевича. Сведения об этом в его аттестационной карточке, копия которой получена нами из Центрального военно-морского архива, отсутствуют.

321

— Учтите, Ваша батарея направлена в этот район по указанию Иосифа Виссарионовича Сталина!

В конце 1940 года Николай Николаевич Богданов, оставаясь командиром 16-й ОЖДАБ, был назначен старшим морским начальником военно-морской базы Туапсе. Было в то время капитану Богданову 26 лет.

В апреле 1941 года на батарею 180-мм железнодорожных транспортеров прибыл командующий Северо-Кавказским военным округом генерал-лейтенант И. С. Конев (будущий маршал Советского Союза, кавалер ордена «Победа»). Он подробно ознакомился с техникой и состоянием боевой подготовки личного состава. Батарейцам была объявлена благодарность. А на сборе командиров соединений и частей Туапсинского гарнизона И. С. Конев сообщил, что фашистская Германия сосредоточила на границах СССР до 150 дивизий и готовится к войне.

С еще большим напряжением стали совершенствовать свое боевое мастерство и артиллеристы-железнодорожники.

По свидетельству Н. Н. Богданова, всего по списку в батарее на тот период было 370 человек. В том числе: офицеров — 32, старшин и сер жантов — 119, матросов (краснофлотцев) — 219.

Великую Отечественную войну 16-я ОЖДАБ встретила с таким командным составом:

Помощники командира батареи:

по артиллерии — старший лейтенант В. Ф. Фролов;
по электромеханической службе — инженер-старший лейтенант Н. Ф. Кучер;
по железнодорожной службе — капитан С. Н. Ланген;
по обозно-вещевому довольствию — интендант-старший лейтенант Ш. Л. Приворотский;
начальник санитарной службы — капитан медицинской службы В. Колесниченко;
комиссар батареи — капитан Н. К. Серганов (с 1942 г. — капитан А. В.Ерохин).

Командиры транспортеров:

№1 — лейтенант Н. Ф. Кудымов,
№2 — лейтенант П. С. Дедюля,
№3 — лейтенант Г. Левичев,
№4 — лейтенант П. А. Проскурин.

322

Помощники командиров транспортеров:

№ 1 — лейтенант А. В. Вюлиами,
№2 — лейтенант Н. И. Усачев,
№3 — лейтенант Л. Н. Шилин,
№4 — младший лейтенант Н. С. Заглущенко.

Командиры взводов:

управления — лейтенант А. Королев,
связи — старший лейтенант А. Тернавский (позже, в 1941 году, младший лейтенант Буянов),
пульвзвода — старшина Николаенко,
начальник боепитания — воентехник М. В. Селихов,
прожекторного — старшина А. М. Погорелов,
железнодорожного — В. А. Головенко.

Значительную роль в обучении личного состава и укреплении воинкой дисциплины сыграл золотой фонд ВМФ — старшины и сержанты сверхсрочной службы. На каждом транспортере были такие опорные люди — старшины комендоров: № 1 — Омеров, № 2 — X . П. Грищенко, № 3 — Г. Болдырев, № 4 — А. Г. Тиханкж.

Большинство из них, а также такие батарейцы, как Н. С. Заглушенко, Николаенко, Н. Г. Музыка, В. А. Головенко, А. М. Погорелов, Марусич, Н. Г. Гаврилов, Н. П. Бутурлин, И. Ф. Гуренко, Васильев и др. принимали участие в строительстве и сборке материальной части батареи в Николаеве и поэтому были надежными специалистами в составе батареи.*

В период Туапсинской оборонительной операции (август—декабрь 1942 года) 16-я ОЖДАБ в соответствии с директивой Военного Совета ЧФ была придана в оперативное подчинение 17-му кавалерийскому корпусу (с октября 1942 года — 4-му гвардейскому) генерал-лейтенанта Н. Я. Кириченко с основной базой в зоне железнодорожной станции Шепси.

В 1941 и начале 1942 года, когда решалась судьба Севастополя, многие батарейцы требовали направить их на защиту этого города. В истории 16-й ОЖДАБ остались имена командира железнодорожного взвода

* Можно только поразиться памяти Н. Н. Богданова, который спустя многие годы сохранил имена своих боевых товарищей (низкий ему за это поклон!), фамилии которых и мы, в свою очередь, постарались бережно удержать на этих страницах. Ведь каждый человек, ратным трудом послуживший нашему любезному Отечеству, не должен уходить из жизни бесследно, растворяться в безвестности.

323

лейтенанта В. А. Головенко и дальномерщика батареи младшего сержанта М. И. Козакова, которые были направлены в Севастополь, в экипаж легендарного бронепоезда «Железняков». В. А. Головенко был тяжело ранен, и когда вернулся на батарею, был назначен помощником командира батареи по железнодорожной службе. М. И. Козаков воевал в морской пехоте, а после падения Севастополя стал бесстрашным разведчиком - корректировщиком батареи...

16-я ОЖДАБ фактически первой от артиллерии Туапсинского оборонительного района начала вести боевые действия против немецко-фашистских войск северо-восточнее Туапсе, когда они вошли в зону ее огня. Залпы ее 180-мм орудий причинили противнику значительный урон. Батарея с огневых позиций в районе станций и разъездов Пшиш, Гойтх, Индюк и других вела огонь по скоплениям танков, батареям крупного калибра и другим важным объектам противника в районе станиц Кабардинская и Ходыженская. Одновременно батарея обороняла морское побережье в полосе от Ново-Михайловки до станции Лазаревская.

«Флагманская», как уважительно называли 16-ю ОЖДАБ, была на самых активных участках обороны.

В результате обстрелов ею расположения фашистских войск было подавлено и уничтожено 5 артиллерийских и 2 минометных батареи врага, уничтожено 8 и подбито 4 танка, свыше 70 машин с войсками, взорвано 6 складов с боеприпасами...

Зенитчики батареи над разъездом Греческий сбили немецкий самолет-разведчик «Фокке-Вульф-189», пикирующий бомбардировщик Ю-87, бомбардировщик Ю-88 и повредили еще 5 самолетов.

В истории тех боев сохранилось описание следующего тактического приема, который использовали батарейцы 180-мм транспортеров. Ночью батарея из четырех железнодорожных установок подходила на минимально допустимое расстояние к переднему краю, производила развертывание на позициях, с рассветом неожиданно для врага открывала огонь по его порядкам, а затем быстро эвакуировалась в тыл...

Немцы вначале думали, что огонь по их позициям ведут с туапсинского рейда корабли Черноморского флота. Когда они разобрались, что к чему, на батарею обрушились удары фашистской авиации.

Об ожесточенности боев на Туапсинском направлении можно судить по тому, что только в течение сентября 1941 года в налетах на военно-морскую базу участвовало 334 самолета противника. Ожесточенные бомбардировки продолжались и в последующие месяцы...

324

12 апреля 1942 года авиация противника нанесла сильный бомбовой удар по транспортерам № 1 и № 3 в районе станции Лазаревская. Был выведен из строя транспортер № 3 (повреждено орудие и одна из тележек). В течение 7 дней силами личного состава батареи артустановка была возвращена в боевое состояние.

13 августа 1942 года мощный авианалет со стороны моря на 2-й и 4-й транспортеры в районе станции Шепси. На сей раз матчасть не пострадала, но среди личного состава были потери. Убиты командир артиллерийского отделения транспортера № 2, один из лучших комендоров вертикального наведения младший сержант Е. П. Слюсаренко, командир отделения дальномерщиков младший сержант А. Ф. Ельников, киномеханик батареи сержант М.Т. Колодько и краснофлотец помощник паровозного машиниста И. Миненков.

Были потери и среди батарейцев транспортера № 4.

В том, что все попытки немцев прорваться в Туапсе, продолжавшиеся до 20 декабря 1942 года, были отражены, есть огромная заслуга и артиллеристов-железнодорожников.

За образцовое выполнение боевых заданий более 80 офицеров, старшин, сержантов и рядовых 16-й ОЖДАБ были награждены орденами и медалями. Среди них: старший лейтенант В. Ф. Фролов (двумя ордена ми Красного Знамени и медалью «За отвагу»), старший лейтенант Н. Ф. Кудымов (орденом Красного Знамени и орденом Красной Звезды), лейтенанты А. В. Вюлиами и П. Проскурин, а также сержант М. И. Казаков (орденом Красной Звезды), сержант Е. Н. Кочетков (орденами Красного Знамени, Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги»).

15 сентября 1942 года в газете «Ворошиловский залп» было опубликовано стихотворение журналиста А. А. Луначарского (сына первого советского наркома просвещения) «Закон батарейцев», в котором были такие строки:

Питомцы отважной семьи моряков,
Ваш подвиг страна не забудет.
Фролов-командир и сержант Кочетков —
Орлиное зренье орудий:
Брусинский, Замула — огня мастера —
Наточий, Михайлов и Сурин

* В 1975 году прах погибших артиллеристов-железнодорожников был перенесен в общую братскую могилу возле средней школы № 20 в с. Шепси.

325

Удар ваш запомнит немчура.
Как смерти карающей бурю,
Шевченко, Лямок, Берсенев, Востриков,
Умело разите врага Вы!
Железный закон батарейцев таков:
Давить беспощадно двуногих волков,
Громить оккупантов кровавых!

В данном случае для нас важен сам факт написания стихотворения о геройских свершениях батарейцев и упоминания в нем фамилий артиллеристов-железнодорожников. ..

В этом же номере «Ворошиловского залпа» на двух полосах было подробно рассказано о высоком мастерстве и боевой выучке личного состава 180-мм транспортеров.

В последующем, после стабилизации боевой обстановки в районах Новороссийска и Туапсе, боевая деятельность береговой артиллерии и прежде всего подвижных железнодорожных артустановок, была направлена на борьбу с артиллерией и судами противника.

В 1943 году Н. Н. Богданов расстался с 16-й батареей, убыл на Тихоокеанский флот, затем служил в разных частях и соединениях Черноморского Флота.

В январе 1949 года он снова встретился с 16-й ОЖДДБ, которая в то время входила в состав 289-го отдельного артиллерийского дивизиона, командиром которого Николай Николаевич был назначен.

Боевые подвиги артиллеристов из 16-й ОЖДАБ отражены на стендах в Севастопольском музее обороны и освобождения города, в краеведческом музее города Туапсе и в альбоме Шепсинской сельской библиотеки.

326

Огневое противостояние

Железнодорожная артиллерия Краснознаменного Балтийского флота, в сравнении с его остальной артиллерией (корабельной и стационарной) в оборонительных боях на Ленинградском фронте занимала ведущее место как по количеству проведенных стрельб, так и по расходу боезапаса. Своим огнем она наносила врагу немалый урон.

Это во многом помогло сохранить устойчивость обороны Ленинграда на протяжении всех 37 месяцев битвы за город.*

В конце декабря 1941 года была проведена реорганизация системы управления железнодорожной артиллерией на фронте обороны Ленинграда. До этого одна ее часть находилась под началом армейского командования, другая — в распоряжении начальника артиллерии флота. Это снижало эффект ее использования, приводило к тому, что тяжелые железнодорожные транспортеры, особенно на первом этапе войны, применялись зачастую в тех случаях, когда боевые задачи вполне могли быть решены обычной артиллерией.

8 января 1942 года была сформирована 101-я морская железнодорожная артиллерийская бригада, переданная в полное ведение Балтфлота и ставшая его самым сильным артиллерийским соединением.

Командиром бригады был назначен генерал-майор артиллерии И. Н.Дмитриев. Начальником артиллерии бригады — подполковник С. С. Кобец.

Сергей Спиридонович Кобец родился 5 июня 1903 года в Днепропетровской области. Крестьянский сын. Первоначально и сам намеревался пойти путем предков. В 1921 году окончил сельскохозяйственный

* Когда среди защитников Ленинграда развернулось снайперское движение, артиллеристы-железнодорожники и здесь, что называется, не подкачали. Первыми свой личный счет подстреленных врагов открыли комендор Лубенков и разведчик Ефремов. Затем в группу истребителей оккупантов вошли сержант Колесников и матрос В. В. Васильев. К маю 1943 года матрос Степан Никишин и младший сержант Василий Васильев уничтожили по 62 гитлеровца, матрос Михаил Парфенов — 67, сержант Валентин Калинин — 61, Василий Геращенко — 66...

За период 1942 - 1943 гг. снайперы бригады отправили на тот свет около 2,5 тысяч солдат и офицеров противника (личный архив Л. М. Тудера).

327

техникум. Но уже с 1926 года он на службе в Военно-Морском Флоте. В 1930 году С. С. Кобец окончил Одесскую артиллерийскую школу по классу береговой артиллерии, в 1936 году — специальные курсы командного состава морских сил РККА. После этого его дальнейшая военная служба шла весьма успешно, он стал одним из самых подготовленных и авторитетных командиров железнодорожной артиллерии на Балтике.

Пройдя практическую выучку на должностях командира 312-й артиллерийской батареи, 1-го отдельного артиллерийского дивизиона, начальника артиллерии Выборгского сектора береговой обороны КБФ, С. С. Кобец особо проявил себя как умелый и энергичный командир при защите военно-морской базы, СССР на полуострове Ханко в начале Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг., когда он был в должности начальника артиллерии сектора береговой обороны. Успешными боевыми действиями прославился С. С. Кобец при защите и прорыве блокады Ленинграда. 15 мая 1944 года он был назначен командиром 1-й гвардейской Краснознаменной морской железнодорожной артиллерийской Красносельской бригады КБФ. За 1943 и 1944 годы четырежды отмечался благодарностями в приказах Верховного Главнокомандующего.

В составе 101-й морской железнодорожной артиллерийской бригады отлично действовали 404-й и 403-й дивизионы, командирами которых были герои-гангутцы гвардии подполковник Л. М. Тудер и гвардии майор Н. 3. Волновский, которые на легендарном полуострове оба в разное время командовали 9-й ОЖДДБ. Оба за умелые действия и успешное подавление целей на позициях неприятеля неоднократно отмечались командованием. 404-й дивизион Л. М. Тудера по праву считался снайперским. Представитель именно этого дивизиона — орудийный расчет старшины 2-й статьи И. И. Мартюшева из 1108-й батареи первым в бригаде и на КБФ был удостоен чести — Красной звезды на ствол орудия.

Л. М. Тудер так вспоминал о тех днях:

Наконец-то моя мечта сбылась. В начале июня 1942 года приказом командующего флота я был назначен командиром дивизиона в бригаду морской железнодорожной артиллерии.

До этого, по возвращении с Ханко в начале декабря, я командовал лыжным батальоном, в задачу которого входила охрана и оборона

328

Кронштадта на льду — со стороны Петергофа, а с середины января командовал башенной 305-мм батареей на форту Красная Горка. Батареи форта вели огонь по противнику, находившемуся по другую сторону реки Воронка, перед фронтом 5-й бригады морской пехоты, по финским батареям, ведущим огонь по нашим кораблям, но на самом форту было как-то непривычно спокойно, за мою бытность там не упало ни одного снаряда и ни одной бомбы противника. И, конечно, узнав, что в Ленинграде сформировано соединение морской железнодорожной артиллерии, я рвался туда, чтобы опять окунуться в настоящие боевые дела, именно в железнодорожной артиллерии, хорошо мне известной еще с довоенного времени. Да и кто из молодых офицеров флота в то время не рвался в самое пекло, чтобы быть непосредственным участником уничтожения врага.

И вот я в штабе бригады, который располагался в вагонах на Финляндской-Товарной, недалеко от Комаровского моста на Малой Охте.

Приняли меня командир бригады генерал-майор Иван Николаевич Дмитриев и начальник артиллерии бригады подполковник Сергей Спиридонович Кобец.

После короткой задушевной беседы (а нам было, что вспомнить и о ком поговорить, т. к. вместе участвовали в 164-дневной героической обороне военно-морской базы Ханко) меня ознакомили с обстановкой на фронте, с задачами бригады и дивизионов, и Иван Николаевич сказал:

— Принимай, Лев Маркович, 404-й дивизион. Имей в виду, стоит он на самом бойком месте и работа предстоит тяжелая! *

В боевых донесениях того времени на Ленинградском фронте снова стала звучать фамилия еще одного ханковца — П. М. Жилина, теперь уже командира 18-й ОЖДДБ.

Выше отмечалось, что командир ВМБ Ханко С. И. Кабанов ценил в нем «ум и высокую работоспособность». П. М. Жилин достойно закончил Великую Отечественную войну. Имел награды: медаль «За отвагу», орден Боевого Красного Знамени, медаль «За оборону Ленинграда»... В конце 1945 года он был офицером по боевой подготовке

* Архив семьи Л. М. Тудера.

329

в штабе береговой обороны Либавской ВМБ КБФ. А затем случилось непоправимое. 31 июня 1946 года П. М. Жилин был уволен из ВМС по ст. 44 пункт «б» как осужденный военным трибуналом к 8 годам лишения свободы в ИТЛ с лишением воинского звания «майор».

Весьма успешными как при обороне, так и при прорыве блокады Ленинграда были боевые действия и 406-го дивизиона, которым командовал еще один ханковский герой Б. М. Гранин.

В апреле 1942 года артиллеристы-железнодорожники получили директиву:

С целью уменьшения ущерба жилым зданиям, населению и складам, наносимого противником при обстреле огневых позиций железнодорожных батарей, находящихся в черте города, по приказанию начальника артиллерии Ленфронта вывести нижеперечисленные батареи на новые огневые позиции...

И передвинулись батареи вперед, почти на открытые места...

Уже в составе первой волны немецко-фашистских войск, установивших блокаду Ленинграда, находились железнодорожные артиллерийские установки. Об этом свидетельствует, в частности, и «Журнал боевых действий 768-го тяжелого артиллерийского дивизиона, резерва Главного командования вермахта», представляющий весьма ценную, с нашей точки зрения, информацию о целях и тактике вражеских обстрелов окруженного города в периоде 16 сентября 1941 года по 6 ноября 1942 года, а также содержащий весьма лестные для советской артиллерии признания противника.

Вот фрагменты из этого документа:

5.11.41. Дивизион вместе с другими дивизионами, подчиненными командиру 135-й артиллерийской группы, в 8-30 провел стрельбу для маскировки одновременной стрельбы орудий на железнодорожной установке. Речь идет о железнодорожной батарее «Низкий Бруно». В 8-40 дивизион закончил стрельбу по электростанции близ Московского вокзала. Расход 38 снарядов.

В 17-53 батарея вновь выпускает два снаряда для маскировки стрельбы железнодорожной батареи. Цель — Балтийский завод.

330

13.11. 41. С 0.18 до 0.31 дивизион обстреливал Московский вокзал по карте. Расход боеприпасов — 10 снарядов. 9.31 - 9.51 снова стрельба по Московскому вокзалу — 3 выстрела. Эта огневая деятельность снимается на пленку ротой пропаганды.

14.4. 42. Активность русской артиллерии значительно повысилась. Наши батареи, ведущие огонь, немедленно подвергаются обстрелу (артиллерией) противной стороны... Артиллерийская разведка кажется реорганизованной или вновь организованной. Возможно, лучше осуществляется взаимодействие между стреляющей артиллерией и разведкой. Создается впечатление, что под влиянием наступающей весны воля к сопротивлению Петербургской стороны получила новый импульс.

18.5.42. Противник очень искусен в подготовке и занятии позиций для кочующих орудий и, благодаря этому, предохраняет свою артиллерию от обстрела. Аналогичными мероприятиями и с нашей стороны следует затруднить ему ведение боя и добиться распыления его все более и более меткого огня.

7.10. 42. Дивизион получил задачу во второй половине дня во взаимодействии с корректировочными самолетами подавить батарею — цель №416. Хотя во второй половине дня в воздух поднялись три самолета, задача не была выполнена. Летчики не смогли обнаружить, очевидно, очень хорошо замаскированную батарею.

13.10.42. В 13-30 в результате обстрела противником в Красном Селе взлетели на воздух 6 вагонов с боеприпасами. Имеются большие потери материальные и в людях.

21.10.42. Дивизион вел беспокоящий огонь по предполагаемому орудию на железнодорожной установке, выпустив 5 снарядов. Штаб артгруппы предписал, что в случае нового (его) появления, кроме обстрела этого орудия (цель 3469) и батареи (цель 567) 12 выстрелами, произвести 12 выстрелов по мясокомбинату в отместку за обстрел г. Красногвардейска.

6.11.42. Во второй половине дня дивизион выпустил 28 снарядов с целью звукомаскировки орудия на железнодорожной установке, стрелявшего из района Ново-Лисино по складу взрывчатых веществ на Пискаревке, по батарее юго-восточнее Рыбацкого.

Во время огневого налета батареи противника по району наших позиций произошло два прямых попадания в размещение штабной батареи, причинивших потери в личном составе, особенно рабочей команды, приданной штабной батарее и здесь размещенной.

331

Данный материал взят в сети Интернет со ссылкой на сборник документов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. «Ленинград в огне», СПб.: Лики России. 1995.

С середины 1942 года артиллерийское противостояние под Ленинградом еще более обострилось.

3 июля наши войска оставили Севастополь. Тем самым германские войска получили возможность перебросить под Ленинград высвободившуюся там тяжелую осадную артиллерию, в том числе 220-мм мортиры.

К окруженному городу были доставлены, в частности, захваченные немцами во Франции железнодорожные гаубицы фирмы «Шнейдер» Н(Е)752(f) калибра 400 мм и Н(Е) 871 (f) калибра 520 мм, а также железнодорожные артустановки К5(Е) («Длинная Берта») калибра 283 мм, созданные на заводах Круппа.* Под северную советскую столицу, в район станции Тайцы, была передислоцирована и 800-мм пушка «Дора». Сюда же был доставлен и однотипный с нею «Тяжелый Густав». Его сборка была закончена в начале 1943 года.

Вражеские железнодорожные транспортеры в основном вели огонь с линии Пушкин - Красногвардейск (Гатчина).

Свои дальнобойные батареи немцы разместили в районе Урицка (Лигово), Колпино и Красного Села, хутора Беззаботный, поселков Володарский и Настолово, т. е. в зонах, как правило, недосягаемых для нашей обычной артиллерии.

В комплексе это была грозная, организованная, профессионально опытная сила. Противостоять ей было весьма и весьма непросто. И на первых порах далеко не всегда в контрбатарейной борьбе перевес был за нашими артиллеристами. Сказывались слабость артиллерийской разведки, ведение огня по площадям, не удавалось упреждать противника, в полной мере использовать авиацию для корректировки стрельбы...

С первых месяцев 1943 года Ленинград стал подвергаться еще более мощным, чем ранее, артиллерийским обстрелам.

9 февраля враг обрушил на Ленинград 1878 снарядов. 1 мая гитлеровцы обстреливали все районы города почти 10 часов. В течение

* В 1944 году во время прорыва блокады советские войска захватили в качестве трофея железнодорожную гаубицу Н(Е)871(f).

** После начала советскими войсками операции по прорыву блокады Ленинграда оба 800-мм орудия были экстренно эвакуированы на территорию германского рейха, в Баварию, где в апреле 1945 года они были взорваны при приближении американских войск.

332

июля средняя ежедневная продолжительность артобстрела составила 9 часов 14 минут 17 августа был зафиксирован обстрел наибольшей интенсивности — за 13 часов 40 минут в городе разорвалось более 2000 снарядов. В сентябре противник выпустил наибольшее число снарядов за месяц — 11 394..*

Именно тогда и появились на домах Ленинграда таблички, сохранившиеся в некоторых местах до сих пор: «Товарищи! Эта сторона улицы особо опасна из-за артиллерийского обстрела».

Нередко и сами железнодорожные батареи оказывались внутри зоны поражения. Вспоминает Л. М. Тудер:

Снаряды рвались на огневой позиции. Свистели осколки. Земля вокруг орудий стала рыхлой, словно ее перепахал какой-то гигантский плуг. От едкого дыма разрывов вражеских снарядов, от своих выстрелов у артиллеристов слезились глаза, но пушки исправно вели огонь.

Ранило командира орудия Николая Смирнова, но он никуда не ушел, продолжал командовать расчетом, пока не потерял сознание. Был ранен в руку командир группы заряжания Михаил Копылов. Наскоро перевязав руку, он по-прежнему обеспечивал перегрузку и подачу боеприпасов. И, несмотря на то, что ему было разрешено оставить пост, Копылов не покинул его, пока не поступила команда о прекращении стрельбы.

В летопись нашей артбригады вошел подвиг командира зенитного расчета старшего сержанта Василия Мохова. Во время обстрела вражеские снаряды стали рваться возле платформы, на которой находились снаряды и заряды для тяжелых орудий. Под градом осколков Мохов первым бросился к платформе, за ним весь расчет. В считанные минуты артиллеристы перетащили боезапас в укрытие.

В одном из боев орудия старшин 1 статьи Н. Попова и Е. Волкова с первых залпов подавили две вражеские батареи. Враг открыл ответный огонь. Тяжелый снаряд разорвался вблизи нашей батареи... Е. Федюнин, Е. Волков, Н. Попов и другие воины бросились спасать боеприпасы. Новые разрывы. Упали Федюнин и Попов. Место Попова возле пушки занял мичман П. Сорокин, бывалый комендор-

* «Санкт-Петербургские ведомости», 4 декабря 2003 года.

333

подводник. Ранило краснофлотца А. Гаврилова и краснофлотца Тихомирова. Гаврилов вынес друга из зоны обстрела.

Это эпизоды разных лет и разных сражений, но сколько было таких в истории 101-й железнодорожной артиллерийской бригады Краснознаменного Балтийского флота!

Чтобы усилить защиту города, обеспечить верх в противоборстве с врагом, Ставка Верховного Главнокомандования в сентябре 1943 года создала в подчинении Военного Совета Ленинградского фронта 3-й Ленинградский артиллерийский контрбатарейный корпус. В полном составе в него была включена 101-я бригада железнодорожной артиллерии.

С этого времени на Ленинградском фронте развернулись особо напряженные артиллерийские дуэли, контрбатарейные бои, изощренное соперничество мастерства и организованности, дисциплины, материально-технической подготовки и военной хитрости артиллеристов Красной Армии и гитлеровского вермахта.

Противник прекрасно понимал, какую опасность представляли для него железнодорожные батареи обороняющегося Ленинграда, и поэтому самые эффективные средства поражения он направлял против них. С особой настойчивостью охотилась за ними вражеская авиация.

Чтобы взять верх в смертельной схватке с жестоким и коварным врагом, выполнить боевые задачи, сохранив при этом материальную часть и личный состав, бомбардиры-железнодорожники использовали весь свой опыт, накопленный с начала войны, применили новые тактические приемы борьбы.

При первых же залпах советских транспортеров враг старался накрыть их своим огнем. Например, 19-я батарея к октябрю 1943 года 89 раз вызывала на себя ответный огонь. Немцы выпустили по ней почти полторы тысячи снарядов, однако, благодаря ратному мастерству артиллеристов-железнодорожников, все ее транспортеры остались неповрежденными. Батарея всегда успевала ускользнуть из-под ответного удара.

Известно немало случаев, когда после проведения стрельбы артустановкам приходилось спешно уходить с позиции вагонами вперед, опережая догоняющий огонь противника лишь на считанные секунды. Вражеские снаряды перепахивали рельсы буквально в десятках метров от ускользающих артустановок. В условиях ожесточенной контрбатарейной борьбы

* «Ленинградская правда», 3 апреля 1980 года.

334

боевые расчеты 180-мм транспортеров смогли обеспечивать их уход с позиций спустя всего 3 - 4 минуты после завершения огневой атаки, потому что научились часть операций по переводу артустановок в походное положение проводить во время их экстренной передислокации.

Боевая практика показала, что при высокой разветвленности железнодорожных путей в пригородах Ленинграда и маневренных возможностях артсистем совсем необязательно было обстреливать врага сразу всеми транспортерами батареи. Весьма результативными могли быть нападения на вражеские позиции отдельных артустановок, быстро выдвинувшихся на подступы к передовой линии и так же быстро покинувших их после проведения стрельбы.

Чтобы действовать более эффективно, железнодорожные батареи стали поражать врага под активным прикрытием орудий меньшего калибра, а также более умело применять маскировку. В их боевую практику широко вошли маскировочные дымы, ложные огневые позиции с имитацией стрельбы и пр.

От машинистов паровозов в этих условиях требовалось высокое умение поддерживать такие параметры в работе котлов, чтобы в дневное время не было больших дымов из паровозных труб, а ночами — не было искр и пламени...

Тяжелые морские железнодорожные батареи, безусловно, были главной силой в контрбатарейной борьбе с противником. Их боевая работа приносила высокие результаты. Ими были уничтожены 28 батарей и 69 отдельных орудий. Во многих случаях батареи врага приводились к молчанию. Немецко-фашистское командование было вынуждено уводить из-под ударов советской железнодорожной артиллерии свои батареи, размещать их все дальше от переднего края. Естественно, в результате этого интенсивность вражеских обстрелов Ленинграда значительно снизилась. Например, в октябре 1943 года по сравнению с сентябрем количество разорвавшихся в городе немецких снарядов уменьшилось вдвое. И в дальнейшем подавление вражеских батарей шло по нарастающей.

Вновь свидетельствует Л. М. Тудер:

Штаб 404-го дивизиона, которым я командовал, размещался в вагонах на ветке Витебского вокзала и территории фабрики подбивочных материалов, сразу за мостом через Обводной канал. Командный пункт и его узел связи находились рядом, в железобетонном довоенном газоубежище. Четыре батареи, состоящие из орудий 130 мм стояли на огневых позициях справа и слева Москов-

335

ского шоссе, на ветках Балтийского и Витебского вокзалов. Соседом справа (на путях торгового порта) у нас был 406-й дивизион майора Якова Даниловича Тупикова, а соседом слева — 407-й дивизион майора Николая Николаевича Крайнева (на станции Витебская-Товарная).

Мой наблюдательный пункт находился на эллинге завода имени А.А.Жданова,* откуда хорошо просматривались передний край обороны, далекие тылы противника, вплоть до Красного Села и Дудергофских высот Рабочие завода установили на самом верху эллинга небольшое помещение, сваренное из броневых плит. Оно походило на боевую рубку, имело амбразуры для наблюдения и массивную бронированную дверь.

В дни, когда была хорошая видимость, артиллерия противника, как правило, вела интенсивный огонь по городу. И тогда вся дальнобойная артиллерия 42-й армии, кораблей, фортов, и железнодорожной бригады КБФ стремилась подавить его батареи...**

Л. М.Тудер был командиром 404-го дивизиона по декабрь 1944 года.

* Пушкари-железнодорожники в своем обиходе именовали его «Эйфелевой башней». Артиллеристы-разведчики железнодорожных батарей имели свои посты наблюдений также на домах в Автово, на крыше Дворца Советов на Московском шоссе, на вышке мясокомбината имени С. М. Кирова, на разрушенном здании Пулковской обсерватории...— В. Б.

** Архив семьи Л. М. Тудера.

336

Транспортеры таранят блокаду

Изнутри кольца обороны блокадного Ленинграда, поддерживая сухопутные части, били по врагу могучие железнодорожные артустановки...

В боях по прорыву блокады участвовала большая часть батарей нашей бригады — 40 орудий калибра 130—356 миллиметров. Запомнилась артиллерийская подготовка. Наши дальнобойные пушки наносили удары по узлам сопротивления противника и его тылам, по железнодорожным станциям и эшелонам, штабам, местам скопления живой силы и техники.

Сплошной гул стоял более двух часов. На стволах орудий горела краска. Разгоряченные боем, краснофлотцы-артиллеристы, несмотря на мороз, сбросив с себя ватники ифланелевки, заряжали орудия в одних тельняшках. Командиры батарей П. И. Антошенко, Г. И. Барбакадзе, С. И. Жук, Я. Г. Меншуткин, А. В. Марчуков, В. А. Тарасов находились в боевых порядках наступающих войск. Тесно взаимодействуя с командирами армейских частей, своевременно выполняли их заявки. Огонь тяжелых батарей буквально сметал орудия, минометы и танки противника.

В эти дни мы, что называется, отвели душу. За счет жесткой экономии в предыдущие недели и резервов командования мы в те дни не испытывали нужды в боеприпасах. За две недели наши батареи провели 843 стрельбы, уничтожив много живой силы и техники противника...*

8 октября 1943 года Народный комиссар Военно-Морского Флота Соза ССР адмирал Кузнецов направил в адрес командиров соединений обращение:

По докладу Военного Совета Краснознаменного Балтийского Флота особенно хорошо показала себя в боях по прорыву блокады

* Из воспоминаний Л. М. Тудера. «Ленинградская правда» 3 апреля 1980 года.

337

города ЛЕНИНГРАДА жел. дор. артиллерия командиров дивизионов: ГРАНИНА, ВОЛНОВСКОГО, БАРБАКАДЗЕ, ЖУК, КРАЙНЕВА, ВИДЯЕВА.

Объявляю командирам и бойцам за отличную работу БЛАГОДАРНОСТЬ.

О Ваших успехах буду докладывать ПРАВИТЕЛЬСТВУ

В конце 1943 года, в период подготовки операции по разгрому вражеских группировок под Ленинградом, вся артиллерия Балтийского флота была объединена в пять специальных групп. Батареи №№ 11,12, 18 и 19 из 101-й бригады железнодорожной артиллерии были включены в состав 5-й артиллерийской группы, которую возглавил генерал-майор береговой службы Д. С. Смирнов, а затем полковник С. С. Кобец.

5-я группа действовала на красносельском направлении, в полосе дислокации 42-й армии. Перед нею ставились задачи главным образом по подавлению дальнобойной артиллерии противника в районах Беззаботного и Насталово, нарушению дорожного сообщения неприятеля в зоне Красного Села, поселка Володарского, Гатчины, Пушкина и Покровского.

А мы снова обращаемся к воспоминаниям Л. М. Тудера:

В начале 1944 года я получил приказ перевести батареи своего дивизиона по железнодорожным веткам на позиции в районе Автово, Красненького кладбища и станции Шоссейная. Поставили мы пушки и на путях Мясокомбината, а также возле станции Шушары. Передвигались и другие дивизионы. Было ясно, что предстоим крупное сражение, поскольку тяжелую артиллерию подтягивают к переднему краю.

Эти предположения вскоре подтвердились.

Утро 14 января. С крыши эллинга судостроительного заводей имени А. А. Жданова, на которой находился мой командно-наблюдательный пункт, видны многочисленные вспышки от выстрелов, орудий. Доносится артиллерийская канонада со стороны приморского плацдарма. Вскоре по приказу командования корпуса контрбатарейной борьбы вся дальнобойная артиллерия фронта нанесла удары по артиллерийским позициям противника, по его командным пунктам и штабам.

15 января 1944 года в 9 часов 20 минут заговорили сотни орудий. Содрогнулась земля, когда были приведены в действие все огневые средства фронта и флота. Сплошные фонтаны земли и снега

338

от разрывов... Во многих артиллерийских боях мне пришлось участвовать до этого, но такого, как в тот день, еще никогда не видел.

15 января батареи нашей бригады 136 раз открывали огонь и обрушили на врага семь тысяч снарядов.

Напряженным был и следующий день. Канонада не прекращалась с рассвета до позднего вечера. Особенно сильные удары мы наносили по артиллерийским позициям и узлам сопротивления врага в районах Александровки и Пушкина...*

15 января 1944 года части 42-й армии перешли в наступление на участке Урицк (Лигово) — Большое Казьмино.

За шесть дней боев по разгрому петергофско-стрельнинской (Приморской) группировки врага только железнодорожная артиллерия (5-я группа) провела 438 стрельб по 267 целям с расходом 10 182 снарядов. Она вела огонь по занятым противником населенным пунктам Константа новка, Слобода Павловская, Красный Хутор, Красное Село, по скоплениям живой силы и техники, участвовала в контрбатарейной борьбе...

27 января 1944 года в освобожденном городе над Невой заполыхал победный салют.

Боевые заслуги 101 артиллерийской железнодорожной бригады были высоко оценены. 22 января приказом № 29 Народного комиссара Военно-Морского Флота адмирала Н. Г. Кузнецова «за проявленную в боях с немецко-фашистскими захватчиками отвагу, стойкость, мужество, дисциплину, организованность и героизм» она была преобразована в 1-ю ГВАРДЕЙСКУЮ морскую железнодорожную артиллерийскую КРАСНОСЕЛЬСКУЮ бригаду. 22 марта 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР 1-я гвардейская Красносельская МЖДАБ «за отличные боевые действия в обороне Ленинграда, при прорыве блокады и разгроме немцев под Ленинградом» была награждена орденом Красного Знамени.

К концу войны на орудийных стволах бригады было уже почти 300 звезд за снайперскую стрельбу по врагу.

В середине 1944 года развернулись бои на Карельском перешейке. Перед войсками 21-й и 23-й армий Ленинградского фронта была поставлена задача разгромить группировку финских войск. И снова горячая работа началась у железнодорожных артиллеристов.

* Из воспоминаний Л. М. Тудера. «Ленинградская правда» 3 апреля 1980 года.

339

Для более оптимального соответствия боевым задачам снова было проведено организационное перестроение артиллерии флота. Она была разделена на четыре группы. В 1-ю группу вошла 1-я гвардейская морская железнодорожная артиллерийская Красносельская Краснознаменная бригада (командир — гвардии полковник С. С. Кобец).

Перед началом операции тяжелые железнодорожные батареи заняли позиции в возможной близости к фронту, на станциях Грузино, Пери и на шести тупиковых позициях, построенных личным составом батарей в районе Левашово, Дибуны, Черная Речка.

Мы уже вели речь о массированном ударе советской артиллерии по финским позициям 10 июня 1944 года, предшествовавшем успешному наступлению 21-й армии. В этом разрушительном артналете всей своей мощью участвовали и железнодорожные транспортеры. Так, 403-й ОЖДАД под командованием гвардии майора Н. 3. Волновского с 9 по 15 июня провел 68 стрельб и в 57 случаях вышел победителем в артиллерийских дуэлях, вызвал 9 взрывов и 4 пожара на позициях противника.

11 июня батарея № 12 тремя 180-мм транспортерами вела огонь по станции Тюрасово. Был израсходован 31 снаряд. После третьего залпа в районе цели произошел взрыв, вслед за которым возник сильный по жар, продолжавшийся 8 часов...

Оказывая непосредственную поддержку войскам, атакующим про тивника на выборгском направлении, 180-мм железнодорожные батареи № 18 — со станции Мустамяки (в 4 - 5 километрах северо-западнее Рощино) и № 19 — из района станции Перк-Ярви (Кирпичное) вели массированный огонь по финским опорным пунктам в районах Кямяря (Гаврик лово), Лейпясуо (в 6 километрах юго-восточнее Гаврилово), Хумала (Ермилово).

19 июня железнодорожные артустановки первыми из всей артиллерии 21 армии с предельно близких дистанций повели обстрел станции и города Выборг...

Дивизионы Л. М. Тудера и Н. 3. Волновского отличились также при освобождении острова Тейкассари.

В приказе Верховного Главнокомандования от 21 июня 1944 года среди соединений и частей, отличившихся при прорыве обороны финнов на Карельском перешейке, была отмечена и бригада железнодорожной артиллерии.

27 июля 1944 года (по данным военкомата Выборгского района) на станции Сомме (примерно в шести километрах к югу от Выборга) советские

340

железнодорожные батареи были подвергнуты бомбардировке авиацией противника и понесли тяжелые потери. Среди погибших был и командир 403-го ОЖДАД, бывший командир 9-й 305-мм ОЖДАБ, гвардии подполковник Николай Захарович Волновский.

В честь погибших моряков-артиллеристов железнодорожная станция Сомме была переименована в станцию Матросово Октябрьской ж. д., а на могиле павших воинов сооружен обелиск, на котором выбиты слова:

Матросам, сержантам, офицерам 1-й гвардейской Краснознаменной морской железнодорожной артиллерийской Красносельской бригады КВФ.

Всего в этой братской могиле захоронено 175 человек.

После разгрома крупных вражеских группировок под Ленинградом батареи железнодорожной артиллерии были переведены на позиции в зоне Рижского залива.

В течение февраля 1945 года тяжелые железнодорожные транспортеры своим огнем поддерживали войска 2-го Прибалтийского фронта, сражавшиеся против окруженной 400 тысячной курляндской группировки противника. На этом участке фронта была сформирована Либавская артиллерийская группа, в которую, в частности, вошли десять транспортеров из 12-й, 18-й и 19-й железнодорожных батарей.

Истории было угодно распорядиться так, чтобы 18-я ОЖДАБ вновь вернулась в район Либавы и нанесла там удары по врагу, отомстила ему за спешное отступление 22 июня 1941 года. В течение всего времени, пока сопротивлялась курляндская группировка противника, Либава оставалась ее главным портом. Чтобы получить возможность для поражения транспортерами акватории порта, была проложена 29 километровая железнодорожная ветка от порта Свента до станции Циниус. Удары 180-мм установок привели к значительному разрушению причалов и других сооружений порта, а в итоге — к серьезной дестабилизации его работы.

Всего в период проведения Восточно-Прусской операции 180-мм транспортеры провели 56 стрельб, израсходовав 684 снаряда...

На завершающем этапе войны батареи железнодорожной артиллерии были объединены в специальную артиллерийскую группу и передислоцированы в район Кенигсберга. Они заняли позиции в районе станций Гутельфельд и Левенхольм.

341

Начальником группы был назначен командир 404-го дивизиона майор Л.М.Тудер.

Пришло время попрощаться в нашем повествовании с этим заслуженным представителем железнодорожной артиллерии.

В начале марта 2003 года, разыскав через ветеранские организации Санкт-Петербурга координаты членов семьи Л. М. Тудера, я встретился с его дочерью, библиотекарем с 43-летним стажем Алисой Львовной, проживающей в доме № 5 по переулку Антоненко.

Это самый центр Питера. Совсем рядом Исаакиевский Собор. А Мариинский дворец, как она уточнила, сразу за стеной ее квартиры...

Так получилось, (думаю, и на сей раз не без помощи Провидения), что наша встреча пришлась как раз на годину смерти Л. М. Тудера. В первой половине дня родственники навестили его могилу на Южном кладбище Санкт-Петербурга, а вечером состоялся наш разговор. Но это обстоятельство не только не помешало нашему общению, а даже наоборот — сделало его очень душевным.

Мы пили чай, рассматривали альбомы с семейными фотографиями, на которых Л. М. Тудер запечатлен во всех периодах своей жизни, и я слушал рассказ дочери об отце:

В папе была какая-то особая офицерская жилка. Он очень любил военную службу. Всегда добивался, чтобы в его части все было на высоте, полный порядок, дисциплина, чистота... И чтобы была лучшая самодеятельность...

До последнего времени он был прямой и подтянутый, хотя во время «финской» получил ранение в ногу... Был очень контактный, общительный, умел себя подать... Хорошо танцевал, пел под гитару... Интересно говорил, любил компании, женщин, умел ухаживать... И они его любили...

У него были природные данные по математике. После войны он трижды пытался поступить в артиллерийскую академию, но не удалось. Возможно, из-за каких-то людских козней. Было немало завистников. Лев Маркович всегда рвался высказаться и быть первым... Поэтому сразу после войны он сначала служил на острове Эзель, затем был назначен на Камчатку, а потом, еще полный сил, демобилизовался... Ведь он и войну-то встретил, когда ему было всего 30 лет, а он уже был командир такой особенной батареи, капитан... По тем временам это было высокое звание...

342

Оставив службу, стал работать в экскурсионном бюро, сопровождал туристические пароходы на Валаам... Возглавлял городской клуб собаководства. Долгое время пел в хоре ветеранов войны при окружном Доме офицеров... Хор по праздничным событиям выступал даже в Мариинском театре, в Октябрьском зале... Отец был старостой хора и вел эти концерты...

Он пользовался большим авторитетом среди ветеранской общественности. Его часто приглашали на всякие мероприятия. С гордостью вспоминал воинскую службу, годы войны... Говорил: «Все форты Кронштадта и побережья Финского залива мои!.. По всему Ленинграду стояли мои батареи!..»

В Музее обороны Ленинграда, до того, как его разорили по распоряжению из Москвы, был помещен большой портрет моего отца и было выставлено одно из орудий, находившихся под его командованием...

Отца уважали в «Ленинградской правде», часто печатали его воспоминания...

До конца жизни он поддерживал связи с однополчанами. Среди его друзей был тоже прославленный артиллерист С. И. Жук. Пока были силы, они встречались, перезванивались... На Ханко, в 9-й батарее железнодорожных транспортеров, под командованием отца новобранцем-краснофлотцем был известный поэт Михаил Дудин...

Папа сильно беспокоился о том, чтобы после смерти о нем не забыли... Умер он в 2002 году, в один и тот же день, в который родился, 12 марта, прожив 91 год...

Когда мы уже почти заканчивали разговор, Алиса Львовна вдруг принесла написанный маслом портрет отца. Надпись на обороте свидетельствовала о том, что портрет исполнен художником В. Н. Комиссаровым и был передан Л. М. Тудеру 12 марта 1981 года.

С картона, немного откинувшись назад и чуть прищурившись, на меня испытующе и весьма сурово смотрел человек в парадном мундире полковника береговой обороны. Его награды говорили сами за себя: четыре ордена Боевого Красного Знамени, два — Великой Отечественной, два — Красной звезды, орден Ленина, восемь медалей. Но во взгляде этого заслуженного ветерана присутствовали как высокое достоинство неординарной личности, так и глубочайшая внутренняя печаль...

Я попросил этот портрет для Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. и, к моей радости, получил согласие.

343

Алиса Львовна предоставила в мое распоряжение всю переписку отца с его однополчанами, с ветеранами-ханковцами. Я внимательно изучил эти письма. И, когда я вчитывался в их содержание, меня не покидала мысль о какой-то особенности этих людей, о их значительном отличии от нынешнего, от моего поколения, о высоких достоинствах их личностей.

Вот слова из письма Петра Емельяновича Корицкого, бывшего старшего артиллерийского мастера 9-й ОЖДАБ, одного из тех, кто стоял у истоков формирования личного состава батареи:

После перенесенного инфаркта нахожусь на пенсии. Дали мне персональную местного значения (максимум 80 р.). Состояние здоровья неважное, замучил полиартрит. Передвигаюсь с палочкой плоховато, в транспорте обл ВТЭК отказал, ну да что будешь делать. Настроение всегда оптимистическое, без дела не сижу, стараюсь быть, хотя и в ограниченном, но движении.

Воспоминания о флотской жизни до конца моих дней останутся самые наилучшие. Всю свою сознательную жизнь, а трудовой мой стаж равен 43 годам, я прожил честно, никогда не искал для себя корысти, с товарищами, с которыми служил и работал, был в дружбе, старался никогда не унижать человеческого достоинства подчиненных. В лекциях, докладах, беседах с рабочими, колхозниками, учащимися всегда старался подчеркнуть успехи нашей страны, преимущество нашего социалистического строя, Коммунистической партии и Правительства...

Очень хотелось бы, чтобы наши дети, внуки (у меня пока их нет) не знали, что такое война, а главное, чтобы они честно и беззаветно служили Родине...

Так о себе, наверное, мог сказать, так думал почти каждый из этих людей.

По письмам Петра Емельяновича Корицкого (последнее из них датировано 24 января 1977 года), вполне можно проследить его жизненный путь...

Родился он в июле 1917 года в городе Ессентуки, в семье почтового служащего. В 1932 году начал трудовую деятельность слесарем на киевском судостроительном заводе. Ко времени призыва на военно-морской флот, в марте 1938 года, он уже имел 5-й разряд, был одним из первых стахановцев.

344

После прохождения учебной подготовки его в числе группы других матросов отправили в Николаев, где в это время заканчивалась сборка 305-мм транспортеров ТМ-III-12 9-й железнодорожной батареи. Весной 1939 года, как он пишет, «мы их привели на полигон (на Ржевку)».

Затем была Советско-финляндская война и служба на Ханко. К сожалению, П. Е. Корицкий ничего не сообщает в своих письмах об этом периоде своей жизни.

С конца 1941 года и до демобилизации в августе 1946 года он служил в 19-й ОЖДАБ. Сначала был старшиной артиллерийской мастерской, а затем старшиной комендоров 4-го транспортера. Он первым в батарее был награжден знаком «Отличный артиллерист», первым — и орденом Красной Звезды. Их у него два. Удостоен он и медали «За боевые заслуги», а также чести быть на встрече Героев обороны Ленинграда...

Петр Емельянович с гордостью пишет:

Технику знал в совершенстве... Мы первые в полевых условиях (во дворе цементного завода в Ленинграде) сменили лейнер... за считанные часы...

А далее замечает:

Между прочим, нашему транспортеру как-то не совсем везло. Мы больше других потеряли личного состава и совсем не по вине наших командиров. Это были замечательные высококвалифицированные офицеры-артиллеристы, такие как старшие лейтенанты Разумовский, Евсеев И. Е., Иванов П. Я.»

Вспоминает он и боевой эпизод, произошедший на 19-й батарее 16 сентября 1942 года:

Перед нами была поставлена задача в обеспечении переправы десанта через Неву (т. е. мы должны были поддержать огнем). Командовал тогда транспортером тов. Евсеев... В это время у нас на стажировке был бывший работник мин. ВМФ ст. л-т Соколов (чудесный, высококультурный офицер) он во время боя старался все воспринять, но случилась беда, на 33 угле заряжания произошло

345

самовоспламенение полузарядов, в основном все газы, горящий порох обрушились на личный состав. Ст. л-т Соколов, досылающий Варныкин, замковый, два рольганговых и еще трое краснофлотцев были убиты. С. Гагарин получил тяжелейшее ранение, а мне, стоявшему между Соколовым, Гагариным, повезло. Я получил, правда, порядочные ожоги головы, рук, ну и сорвало форму одежды, остался жив. Взрывной волной я был выброшен, к счастью, [на] елки, маскировавшие транспортер.. (Это, видимо, и спасло меня!..).

... Поднявшись с земли, я мгновенно взобрался на орудие, вижу: горит порох... С верхнего расчета нет никого!.. Я успел сбросить на землю два полузаряда, ст. погребных тов. Барч Б. Г., молодец, не растерялся, вовремя успел задраить люки в погреб. С оставшейся командой быстро ликвидировали начавшийся пожар. (Транспортер до 6 ноября был выведен из строя).

В этом эпизоде (трагическом) отлично проявили себя младшие командиры Барч Б. Г. — ленинградец, Шуклаев Саша — ст. арт. электриков — из Шуи, Рындин — уставщик целика — из Магнитогорска, Ануфриев Филипп — из Воронежской области (ст. мотористов), Мурныкин — ст. компрессорной...

Т. к. задание нужно было выполнять, после нас открыл огонь 3-й транспортер (командир — ст. л-т Васильев — ленинградец). У них такая же катастрофа произошла на 7 угле заряжания и, к счастью, обошлось без жертв...

Эти события происходили в тот период, когда фашисты хотели овладеть Ростовом-на-Дону и нам нужно было отвлечь их силы на себя (так объясняли наши политработники)...

После ремонта 3-й и 4-й транспортеры разобрали, погрузили на баржи и в темную историческую ночь [здесь автор имеет в виду канун Дня Октябрьской революции, отмечавшегося тогда всей страной 7 ноября — В. Б.] переправили в Кронштадт. Здесь мы пробыли с 6 ноября 1942 г. по июнь 1944 г., а после ушли под Либаву на ликвидацию немецкой группировки.*

Здесь наиболее характерным штрихом можно отметить День Победы 9 Мая, когда уже стало известно о капитуляции после грандиозного фронтового салюта (ну и, конечно, выпили по доброй чарке, несколько расслабились). Немцы уже колоннами шли в плен метрах

* В. Ф. Трибуц в своей книге «Балтийцы вступают в бой» относит участие 19-й ОЖ ДАБ в обстреле вражеских позиций из Кронштадта к августу 1941 года (с. 89).

346

в пятистах от нашей позиции. Мы получили радиограмму: немедленно открыть огонь по порту, по отходящему с гитлеровцами транспорту. Мы весьма сокращенным составом дали несколько залпов (я одновременно был наводчиком и досылающим). Нам сообщили, что цель поражена и с транспортером расправляется авиация (так ли это, не утверждаю, т. к. цель невидима), но ст. л-т Иванов П. Я. — командир транспортера — и я были награждены орденами Красной Звезды, комендоры Бахов Григорий (со Смоленска) и Пинаев Иван (Томск) — медалями «За боевые заслуги».

За время войны пришлось пережить не только огорчения, но и много радостных и счастливых дней...

(Стиль автора писем полностью сохранен.)

После демобилизации П. Е. Корецкий вернулся в Новгород-Северский, несколько лет работал завхозом в райбольнице, заочно окончил Новозыбковский пединститут, после чего восемь лет был в должности заведующего отделом пропаганды и агитации райкома КП Украины.

«Сожалею,— пишет он,— что не пришлось работать учителем, но это была воля райкома».

После партийной работы Петр Емельянович пятнадцать лет трудился директором местного дома отдыха...

Письмом, отправленным, видимо, в конце 1968 года, он звал своего бывшего командира, Л. М.Тудера — «брата по оружию», в гости вместе с семьей:

Приму и устрою по всем правилам и с любовью. Я не забыл Ваше хорошее отношение не только ко мне, а и всем, с кем я служил под Вашим командованием, хотя, признаюсь, иногда и я немного, но портил Ваши нервы. Все эти отдельные моменты можно вспомнить в разговоре. Тем не менее, Вы мне давали рекомендацию в партию. Это не забывается!..

Подобные чувства проявляет П. Е. Корицкий и в другом письме:

С большим запозданием высылаю свои фотографии. Одна из них 1942 г., вторая — 1944. Быть может Вы вспомните, да вряд ли, ведь сколько сотен прошло перед Вами таких, как я. Ведь запоминаются в основном яркие личности или особо проявившие себя, но главное мне кажется в том, чтобы мы — рядовые, бывшие матросы,

347

никогда не забывали своих любимых командиров. Я это говорю от чистого сердца. Мне всегда нравилась Ваша требовательность, подтянутость, деловитость. Это не лесть, а сущая правда. Я счастлив, что почти все 9 лет моей службы прошли под командованием хороших командиров, о которых я всегда вспоминаю с благодарностью.

На мой взгляд, скромность, проявленная автором этого письма, с особой силой показывает, что сам он как раз и был удивительно яркой и героически проявившей себя личностью...

В период, предшествовавший штурму Кенигсберга, железнодорожные артиллерийские батареи наносили удары по его фортам, военным заводам, скоплениям войск и техники... Мобильность и мощь транспортеров всегда выводили их на решение самых ответственных боевых задач. Так, после взятия 9 апреля 1945 года советскими войсками Кенигсберга, 180-мм батарея № 18 была срочно перебазирована в район Пиллау (нынешний Балтийск), где проводилась операция по уничтожению земландской группировки противника. С 19 по 25 апреля 1945 года батарея накрывала своим огнем железнодорожную станцию Пиллау, порт и находившиеся там суда. Снарядами 18-й батареи, которая получала боевые задачи непосредственно от командующего артиллерией 39-й армии, были потоплены подводная лодка, тральщик и четыре вспомогательных судна.

Высокую оценку действиям артиллеристов-железнодорожников на курляндском направлении дал Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов:

На побережье Балтики превосходно действовала морская железнодорожная артиллерия. Она внесла ощутимый вклад в освобождение Мемеля (Клайпеды). Два железнодорожных дивизиона — 406-й майора В. С. Мясникова и 407-й подполковника Г. И. Барбакадзе своим огнем помогали нашим войскам отражать вражеские контратаки, обстреливали фашистские корабли в порту, обеспечивали переправу наших войск на косу Куриш-Нерунг, мешали противнику эвакуировать свои части морем.

Еще под Ленинградом мы убедились, какая это сила — морские дальнобойные пушки, установленные на железнодорожных платформах. Они обладают большими возможностями маневра, лишь бы имелись железнодорожные пути. Железнодорожные батареи обладали дальностью стрельбы большей, чем орудия армейцев. Они могли

348

быстро приближаться к линии фронта и наносить удары, там, где это было всего нужнее в интересах наступающих войск. Замечу сразу же, что морские железнодорожные батареи привлекались к содействию сухопутным фронтам на всех приморских направлениях.

В дни Восточно-Прусской операции железнодорожная артиллерия использовалась особенно активно. В Прибалтику перешли 5 дивизионов и 3 отдельные батареи 1-й гвардейской железнодорожной морской артиллерийской Красносельской бригады, состоявшей из 47 орудий калибром 130 и 180миллиметров. Под Кенисгбергом, а затем в Пиллау были развернуты 4 артиллерийских дивизиона и отдельная батарея. В их задачи входило препятствовать движению судов противника в Кенигсбергском канале, вести обстрел железнодорожного узла и порта, разрушать наиболее важные объекты и оказывать поддержку войскам при прорыве обороны противника на подступах к Кенигсбергу.

9 апреля 1945 года Кенигсберг пал. Морская артиллерия начала содействовать войскам 3-го Белорусского фронта в прорыве оборонительных укреплений на подходах к Фришгаузену и в овладении портом Пиллау. На ее счету потопленные и поврежденные суда, подавленные батареи, разрушенные опорные и штабные пункты.

(Н. Г. Кузнецов. «Курсом к победе».)

349

Последняя служба

В первых числах января 1945 года три возвратившихся из финского плена 305-мм морских железнодорожных артиллерийских установки ТМ-III-12 прибыли на станцию Пионерская, расположенную на северо-западной окраине Ленинграда.

В соответствии с директивой Главного штаба Военно-Морского Флота СССР №1 ОМ/9с от 09. 01. 1945 г. и циркуляром ГШ ВМФ № 154 от 2 февраля 1945 г. на основе этих многострадальных орудий в Лебяжьем было начато формирование новой батареи как военного организма. Прежняя 9-я батарея канула в Лету. Подрыв транспортеров в конце ноября - начале декабря 1941 года на полуострове Ханко, оставление их противнику, трехлетний финский плен завершили историю 9-й батареи. Теперь 305-мм транспортеры ТМ-III-12 бывшей 9-й ОЖДАБ начинали новую жизнь в составе отдельной железнодорожной артиллерийской батареи «№ 294 (в/ч 90448) 1-й Гвардейской морской железнодорожной Краснознаменной Красносельской бригады КБФ.

Батарея была официально сформирована в соответствии с Директивой № 1 ОМ/180с от 7 февраля 1945 г. приказом командующего Краснознаменным Балтийским Флотом № 0156 от 24 марта 1945 года. Команди ром ее был назначен майор С. И. Жук (см. о нем на стр. 314).

Первыми командирами транспортеров 294-й ОЖДАБ после их возвращения из финского плена были назначены ст. лейтенант С. Н. Кучеров (№ 1), ст. лейтенант А. Ф. Якунин (№ 2) и майор И. М. Кондрашов (№ 3).

Хотя финские мастера и инженеры, вроде бы, и добротно восстановили советские транспортеры ТМ-III-12, сразу после возвращения на родную землю их отправили на ОСЗ (Обуховский сталелитейный завод, он же «Большевик») в длительный ремонт: с января 1945 по июнь 1947 гг.

За это время батарея несколько раз меняла свою приписку. Вначале приказом Командующего Флотом № 0551 от 25 сентября 1945 года она была исключена из 1-й гвардейской морской железнодорожной артиллерийской бригады (1 ГвМЖАБр) и передана в состав 2-й гвардейской морской железнодорожной артиллерийской бригады береговой обороны

350

Юго-западного морского оборонительного района (2 ГвМЖАБр БО ЮзМОР).

В соответствии с приказом НК ВМФ СССР от 25 февраля 1946 г. № 0017/ОВ о разделе Краснознаменного Балтийского флота на Северо-Балтийский флот и Юго-Балтийский флот приказом командующего ЮБФ от 26 марта 1946 года № 0021 батарея вошла в состав Юго-Балтийского флота.

В соответствии с приказом МВС ССС от 17 января 1947 г. № 001 Северо-Балтийский флот переименован в 8-й Военно-Морской флот. Юго-Балтийский флот стал именоваться 4-й ВМФ.

С 26 марта 1947 года батарея на основании циркуляра Главного Морского Штаба включена в состав полка береговой обороны КВМК (Кронштадтской военно-морской крепости) и дислоцирована на «объекте 100» — на самой западной части советского побережья Балтийского моря, на ВМБ в г. Балтийске (бывший Пиллау). Если быть более точным, то огневая позиция батареи размещалась в районе поселка Мечниково (бывший Найхозер).

Июнь 1947 года стал для батареи праздничным. Транспортеры ТМ-III-12 перебазировали в Палдиски, на военно-морскую базу Краснознаменного Балтийского флота под Таллинном. Здесь был проведен «отстрел» — учебные стрельбы. Они были первыми после окончания Великой Отечественной войны. Это были и первые советские стрельбы 305-мм транспортеров ТМ-III-12 после испытательных стрельб финских артиллеристов, восстановивших на Ханко эти артустановки в 1943 году. Следующий отстрел был 16 ноября того же года.

И снова мы не можем не подметить весьма символичного обстоятельства: первые залпы артустановок ТМ-III-12 после их возвращения на родину прогремели буквально напротив, фактически в непосредственной близости от Ханко (от Палдиски по прямой до финского полуострова чуть более 80 километров). Ровно четыре года тому назад с огневых позиций в Тяктоме финские снаряды с этих установок летели в сторону советского берега... Теперь 305-мм снаряды, только уже из арсеналов СССР, взрывались, вздымая к небу огромные массы воды, в тех же волнах, которые омывали и берег бывшей военно-морской базы Красной Армии, откуда совсем недавно были эвакуированы эти могучие сухопутные броненосцы. Это был своеобразный прощальный боевой привет славной для русского воинства гангутской земле...

351

Из Палдиски 9 июня 1948 года батарея возвратилась на объект «100».

Благодаря материалам, которые нам предоставил Центральный военно-морской архив ВМФ (г. Гатчина), мы можем назвать имена командиров батареи 305-мм артустановок ТМ-III-12 в последующие годы:

в 1945 — 1947 гг. майор Коптев Григорий Васильевич, 1909 года рождения, уроженец ст. Батайск Ростовской обл.;
в 1948 — 1950 гг. майор Белохвостов Иван Степанович, 1919 года рождения, уроженец г. Городок БССР;
в 1950 — 1951 гг. майор Жегунов Виталий Николаевич, 1914 года рождения, уроженец г. Ярославля;
в 1951 — 1957 гг. майор Пушай Иван Васильевич, 1919 года рождения, уроженец пос. Рогань Харьковского района Харьковской обл.;
в 1957 году майор Рудик Федор Корнеевич, 1919 года рождения, уроженец Петряковского района Днепропетровской обл. УССР;
в 1957 — 1961 гг. майор Сое Виктор Иванович, 1921 года рождения, уроженец с. Козлово Плоскотского района Калининской области.

С огромным удовольствием мы называем и командиров нашего, установленного ныне на Поклонной Горе, транспортера № 1, которые командовали этой артустановкой в послевоенные годы:

в 1945 — 1947 гг. ст. лейтенант Кучеров Степан Николаевич, 1918 года рождения, уроженец с. Аксай Ворошиловского района Сталинградской обл.;
в 1948 — 1950 гг. капитан Сое Виктор Иванович, 1921 года рождения, уроженец с. Козлова Плоскотского района Калининской обл.;
в 1950 — 1951 гг. ст. лейтенант Малышев Анатолий Дмитриевич, 1926 года рождения, уроженец села Мадога Молчановского района Новосибирской области;
в 1951 — 1952 гг. ст. лейтенант Иванов Александр Федорович, 1912 года рождения, уроженец дер. Бутовская Некоузского района Ярославской области;
в 1952 — 1955 гг. лейтенант Ремов Владимир Георгиевич, 1930 года рождения, уроженец д. Сорвино Межевского района Костромской обл.;
в 1955 — 1956 гг. лейтенант Ваценко Василий Васильевич, 1927 года рождения, уроженец с. Владимировка Павловского района Сталинградской обл.;
в 1956 — 1960 гг. капитан Придатко Василий Антонович, 1925 года рождения, уроженец, с. Кальнов Киевской обл. УССР.

352

В августе 1951 года бывшая 9-я ОЖДАБ совершила марш-переход с учебной целью в город Гдов (Псковская область) и возвратилась обратно на «объект 100».

Уважаемый читатель! Автор вполне сознает изрядную перегруженность «сухим» материалом данной части повествования. Но, как говорится, никуда не денешься! Формуляр нашей пушки должен быть заполнен возможно более точно!

Директивой Морского Генерального штаба № Орг/2/22266сс от 22 октября 1951 года 294-я батарея 305-мм арттранспортеров была переформирована в 1574 отдельный гвардейский железнодорожный артиллерийский дивизион 8-го ВМФ.

С ноября 1952 года по декабрь 1953 года артустановки дивизиона снова проходили ремонт на ОСЗ (Обуховском сталелитейном заводе) после чего были переданы в 4-й ВМФ.

В феврале - марте 1954 года дивизион совершил марш-переход по маршруту: «объект 100» — Ленинград — Псков — Резекне — Даугавпилс — Советск — Калининград — Балтийск.

После этого 1574-й ОЖДАД произвел отстрел позиции, выполнил поставленные задачи по боевой подготовке и «был введен в боевое ядро» Главной базы 4-го ВМФ.

10 июня 1954 года стало еще одним большим событием в летописи 305-мм железнодорожных артустановок ТМ-III-12. В соответствии с Постановлением Верховного Совета СССР дивизион за успехи в боевой и политической подготовке личного состава, за образцовую боеготовность был отмечен Боевым Красным Знаменем и Почетной Грамотой.

Это, пожалуй, стало последней значительной вехой в биографии этих уникальных артсистем. На подходе были новые, более прогрессивные виды вооружений, прежде всего ракетные системы, и железнодорожным транспортерам — этим ветеранам прежней классической артиллерии— пришло время оставлять свою полувековую боевую службу. Они еще какое-то время то переименовывались в своем составе, то переводились из одного подразделения береговой обороны Балтийского моря в другое...

В 1955 году дивизион был допущен к проведению состязательной стрельбы на первенство флота и занял первое место по стрельбам в Береговой обороне Главной базы 4-го ВМФ.

353

На основании приказа командира 1574-го ОЖДАД от 16 декабря 1954 года артиллерийская железнодорожная установка №1 (т. е. та, которая установлена на Поклонной Горе) одним эшелоном совершила марш-маневр с постоянной огневой позиции в поселке Мечниково в Ленинград (на ст. Ржевка) по маршруту: Калининград — Вильнюс — Минск — Орша — Витебск — Дно — Ленинград...

Это был последний боевой поход транспортера! И эта честь была ока зана нашему — №1, т. е. тому, который ныне стоит на Поклонной Горе! Напомним читателю, что его командиром в то время был лейтенант Владимир Георгиевич Ремов.

25 марта 1955 года артустановкиТМ-III-12 стали именоваться 159-м отдельным гвардейским железнодорожным артиллерийским дивизионом (войсковая часть 90440).

18 марта 1957 года они вошли в состав 300 отдельной артиллерийской бригады (ОАБр) ВМБ, приписанной к Балтийску.

Еще трижды они прошли ремонт. В апреле 1956 года на заводе № 52 в Кронштадте и в марте 1957 года — на калининградском заводе № 69 АУ КБФ... 25 июня 1958 года дивизион передислоцирован с позиции Мечниково в поселок Лебяжье Ленинградской области «для производства ремонта силами госпромышленности».

Однако ничто не вечно в системах вооружения. Тяжелые железнодорожные транспортеры, которые, казалось бы, совсем еще недавно представляли собой высший уровень технического и военного совершенства, переместились в категорию ветеранов традиционной отечественной артиллерии. Им на смену приходили ракеты. Но опыт создания и применения в боевой обстановке «сухопутных линкоров» был с успехом использован при создании нового оружия. Многие свои уникальные свойства железнодорожные артиллерийские транспортеры первой половины XX века передали, в частности, нынешним стратегическим ракетным комплексам мобильного базирования «Тополь М» и боевым железнодорожным ракетным комплексам «Скальпель»...

Пропел последний горн и для 305-мм морских артиллерийских железнодорожных установок ТМ-III-12.

В соответствии с Законом «О новом значительном сокращении Вооруженных Сил СССР» от 15 января 1960 года 159-й отдельный железнодорожный артиллерийский дивизион 300-й отдельной артиллерийской бригады ВМБ Балтийск КБФ 14 февраля 1961 года был расформирован.

354

Красное Знамя и Грамота на знамя 1574-го ОЖДАД 19 января 1961 года были направлены начальнику Центрального военно-морского музея (г. Ленинград) исходящим №073.

Из личного состава расформированных артиллерийских частей береговой обороны (одновременно были расформированы 159-й, 489-й, 491-й ОЖАД 180-мм артустановок) была образована 16-я батарея консервации.

Последними командирами 305-мм морских железнодорожных артиллерийских транспортеров ТМ-III-12 были: капитан Придатко Василий Антонович (№ 1), старший лейтенант Горлатов Аркадий Спиридонович (№ 2) и капитан Овчинников Анатолий Васильевич (№ 3).

5 мая 1961 года после ремонта на ОСЗ (Обуховском сталелитейном заводе) железнодорожные артсистемы были переведены на объект «100» для проведения консервации.

Завершающие строчки этой главы мы хотим взять из официального документа, полученного нами на Красной Горке: «25.09.1961 г. консервация закончена. 10.1961 материальная часть переведена с объекта 100 на Красную Горку на склад 2777» (пунктуация документа сохранена).

355

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

На вечную позицию

Размещение в военно-морской музейной экспозиции 305-мм железнодорожной артустановки ТМ-III-12 стало особым событием в работе Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. И не только. Думаю, не ошибусь, если скажу, что это стало явлением и в летописи всех военных музеев России.

Уникальная артустановка завершила целую программу приобретения ЦМ ВОВ особо ценных образцов морской артиллерии.

Сначала музей стал обладателем корабельного ствола 305-мм калибра. Его ЦМ ВОВ «раскопал» в Сибири, в арсенале ВМФ под Новосибирском. Большую работу по его доставке в Москву провел заведующий музейным сектором военно-морского вооружения В. В. Алешин. Он выезжал в Сибирь, непосредственно на месте организовывал работы по погрузке и отправке ствола.*

20 сентября 1999 года, проехав полстраны, 60-тонный ствол прибыл на станцию Москва-Сортировочная и вскоре был размещен в экспозиции. Это оказалась весьма сложным инженерным предприятием. Дело в том, что масса ствола по его длине распределена неравномерно. У него особо тяжелая так называемая казенная часть и значительно более легкая — со стороны дульного среза. Да, к тому же, рельеф местности в том месте, где мы единственно имели возможность установить этот экспонат на железобетонные ложементы, был с большими перепадами высот.

* Теперь, благодаря Интернету, я знаю, что этот ствол принадлежал когда-то русскому линкору "Императрица Мария". Орудие в 1937 году было перестволено на заводе «Баррикады» и после этого находилось в качестве запасного в арсенале ВМФ в Новосибирске.

356

Большому крану не заехать. Мы вынуждены были в силу этих обстоятельств использовать два крана, которые вместе дали нам необходимую грузоподъемность. Слава Богу, все обошлось.

24 октября 1999 года 305-мм ствол «улегся» в экспозиции.

К тому времени мы уже располагали информацией о том, что на Балтике, в ангаре форта «Красная Горка», с Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. пребывает морской артиллерийский железнодорожный транспортер ТМ-1-180. Захотелось посмотреть на него своими глазами... Выехали. Встретились с начальником арсенала ВМФ в Большой Ижоре капитаном 1 ранга Вячеславом Валентиновичем Хохловым. Осмотрели установку и... тоже загорелись желанием заполучить ее в экспозицию ЦМ ВОВ. От В. В. Хохлова получили полное понимание наших намерений и обещание поддержки. Но все последующие организационные вопросы нам предстояло решать в Главном Штабе Военно-Морского Флота России.

Основная надежда была на давнего друга нашего музея — заместителя Главкома ВМФ России по артиллерийско-ракетному вооружению вице-адмирала Михаила Константиновича Барскова. Этот человек был одним из непосредственных создателей экспозиции военно-морской техники на Поклонной Горе. Во время завершения строительства Мемориального комплекса, весной 1995 года, с утра до ночи месил он здесь глину в болотных сапогах.

М. К. Барсков — такой человек, про которого хочется сказать: побольше бы таких командиров нашей армии и флоту, нашему Отечеству — таких защитников, умных и дельных, горячих патриотов!

Нам очень легко было разговаривать с М. К. Барсковым по нуждам музея. Он хорошо понимал, что такое боевые традиции народа и армии и как нужно их воспитывать и укреплять. Отец его, Константин Михайлович Барсков, командир роты разведки, доброволец уральского десантного батальона, с 1941 года участвовал в Великой Отечественно войне, в 1943 году на Курской дуге был тяжело ранен. Его дед, Михаил Алексеевич Барсков, участник Первой мировой войны, в Гражданскую был командиром полка...

Барсков Михаил Константинович родился 5 августа 1945 г. в городе Глазове Удмуртской АСССР. В 1962 г. после получения среднего образования он поступил в Ленинградское высшее военно-морское училище, которое окончил в 1968 г., получив диплом инженера-механика газотурбинных энергетических установок.

357

Службу проходил на Северном флоте в должностях командира ТМГ (турбо-моторной группы) сторожевых кораблей, командира БЧ-5, помощника флагманского инженера-механика бригады сторожевых кораблей, флагманского инженера-механика, заместителя командира бригады по ЭМЧ (электромеханической части). С сентября 1982 г. М. К. Барсков — слушатель Военно-морской академии им. Гречко, которую с отличием окончил в июне 1984 года. После этого возвратился на Северный флот, в Мурманск. Сначала он — заместитель начальника отдела технического управления, начальник отдела, а затем — заместитель начальника ТУ СФ. В марте 1989 г. М. К. Барсков переводится в Москву, на должность заместителя начальника Главного Управления кораблестроения ВМФ. С мая 1994 г. он — начальник этого управления. В апреле 1996 г. — начальник штаба — первый заместитель начальника кораблестроения, вооружения и эксплуатации ВМФ.

Основная область его военной специализации: безопасность ядерных реакторов, утилизация радиоактивных отходов, анализ вероятностных рисков...

В сентябре 1998 г. он назначается заместителем Главнокомандующего Военно-Морским Флотом России по вооружению — начальником кораблестроения вооружения и эксплуатации ВМФ.

В августе 2000 года вся страна увидела вице-адмирала М. К Барскова в трагических обстоятельствах расследования гибели атомного ракетоносца «Курск»...

Михаил Константинович Барское — кандидат технических наук, заслуженный инженер России, заслуженный военный специалист, академик Российской Инженерной Санкт-Петербургской академии, академик Академии проблем безопасности обороны и правопорядка, член-корреспондент Российской Академии ракетно-артиллерийских наук, лауреат Государственной премии России, лауреат премий Правительства России.

Сегодня, когда возле 180-мм железнодорожной артсистемы (транспортный вес 160 тонн), установленной в экспозиции ЦМ ВОВ, бесчисленные группы посетителей музея слушают экскурсоводов, никто не задумывается над тем, чего нам стоило заполучить это орудие.

При всем уважении к М. К. Барскову нужно сказать, что его кабинетом операция по доставке на Поклонную Гору транспортера ТМ-1-180 только началась. Предстояло еще пройти немало других кабинетов

358

и коридоров в Главном Штабе ВМФ России, который находится в Большом Златоустьинском переулке Москвы. Там мы должны были «порешать» технические вопросы, оформить соответствующие документы, там нам предстояло выслушать язвительные реплики, колкости на пределе оскорблений... Мол, занимаетесь всякой ерундой, загружаете военных людей никому не нужной работой, отнимаете у нас устаревшую технику, которая служит флоту оборотным капиталом...

К тому моменту, как нам конфиденциально сообщили, несколько 180-мм транспортеров уже были разрезаны на металлолом, который продавали загранице по 40 долларов за тонну!.. «Нашу» установку ждала такая же участь. Об этом музею 2 марта 1999 г. сообщил в ответ на наше обращение сам Главнокомандующий Военно-Морским Флотом России В. И. Куроедов:

Морская железнодорожная артиллерийская установка ТМ-1-180 в настоящее время находится на технической территории в/ч 69233 (форт Красная Горка), планируется к утилизации на месте, так как к транспортировке по железнодорожным путям непригодна по причине деформации (свыше 100 мм) колес железнодорожных платформ.

Сами по себе вокруг нас возникали громкие дискуссии, доходившие порой до нешуточного ожесточения. Молодые и даже отдельные офицеры старших возрастов и званий на первых порах, не боюсь сказать, весьма цинично реагировали на наши речи о патриотизме, о спасении для будущего России ее духовных и военных ценностей...

Заместитель М. К. Барскова, начальник УРАВ ВМФ Георгий Константинович Еремеев, за подписью которого уходили наряды на разрезку железнодорожных артустановок, сначала тоже встретил нас с откровенным недружелюбием:

— Конечно, Михаил Константинович на Вашей стороне... Понятно... Он приказал, и мы должны... Мы оформим Вам документы, но только
у Вас все равно ничего не получится. Как Вы доставите орудие в Москву? Ни у вас, ни у нас денег для этого нет. Мы Вам ничем не сможем помочь.

Спустившись из начальственных кабинетов этажом ниже, мы были встречены еще более раздраженным и неприязненным монологом:

— Я прослужил всю жизнь на флоте. У меня семья, жена, дети, а я до сих пор не имею квартиры. Мне, взрослому человеку, стыдно перед женой и детьми, что я не сумел обеспечить их элементарными условиями жизни.

359

Я скоро заканчиваю службу, ухожу в запас и эта пушка для меня была последней надеждой. Я второй в очереди на получение жилья... Мы уже договорились продать ее за границу на металлолом и получить за нее доллары, чтобы как раз купить две квартиры. Одна из них должна была стать моей!.. Теперь Вы хотите увезти пушку на Поклонную Гору!.. Что прикажете делать мне? На что надеяться!?

Уважаемый читатель! Попробуйте сами найти слова, чтобы убедить в чем-то и заставить понять их человека, настроенного таким образом!

Но постепенно обструкция по отношению к нам ослабевала. Мы тоже страстно спорили, горячо и напористо отстаивали свою позицию. Разумеется, наши собеседники все понимали и без нас. Они не меньше нас любили Россию, ее защита была их специальностью... В конце концов мы сделались единомышленниками, даже союзниками и все пошло, как надо...

Вообще-то мы вполне могли понять этих людей. Пребывая в страшных тисках безденежья, жесточайшей армейской бедности, когда, как нам говорили, почти нерешаемои проблемой были оплата за питание и обувь флотских экипажей, находясь в обшарпанных, кажется, сто лет не ремонтировавшихся кабинетах с грязными полами, донельзя изношенным, пропыленным паркетом, в атмосфере неопрятности всего интерьера Главного Штаба, свидетельствовавшей и о крайней запущенности состояния дел на всем флоте, во всей армии, они поначалу воспринимали нас, по меньшей мере, как людей академически воспринимающих действительность, донельзя наивных и не отдающих себе отчета в том, за что хотят взяться...

Капитану 1 ранга, который припер меня к стенке своими жилищными страданиями, я предложил:

— Давайте я как директор музея напишу письмо Министру обороны маршалу Сергееву и попрошу помочь Вам в получении квартиры.

Мой визави не согласился на такой вариант.

Контр-адмирал Г. К. Еремеев тоже довольно долго к нам приглядывался, но в конце-концов и он стал добрым помощником музею:

— Все сделаем, поддержим,— стали мы слышать от него.

Но возвратимся непосредственно к 180-мм артустановке. На том этапе ни я, ни мои коллеги по музею мало что знали об истории создания и тактико-технических характеристиках этих орудий, их боевых биографиях, но, тем не менее, мы поняли, что обрели нечто уникальное, пусть пока для нас и малоизвестное!.. Очевидная и доказанная ценность была в том, что такие артсистемы участвовали в Великой Отечественной войне!..

360

После документального оформления передачи Министерством Обороны России транспортера ТМ-1-180 в собственность ЦМ ВОВ перед нами встали еще более сложные заботы — по перевозке артустановки в Москву. В неразобранном виде перевозить ее железнодорожники не решились, хотя подвижной состав для этого на безвозмездной основе пообещали... Но кто, где и на каких условиях возьмется за работу по расчленению транспортера?

На «Красной Горке» нам сказали:

— Звоните в Кронштадт, в ООО «Мираж». Кроме Александра Ивановича Ткачева никто другой не справится!

Мы последовали этому совету и вскоре воочию убедились, сколь много значит талант инженера-организатора. Бригада специалистов во главе с А. И. Ткачевым обеспечила главное — успешно произвела разборку артустановки и тем самым подготовила ее для перевозки, а затем снова соединила многотонные конструкции в единое орудийное целое...

Ткачев Александр Иванович родился в 1951 году в городе Гатчина Ленинградской области. Его отец Иван Дмитриевич, летчик-истребитель, и мать Татьяна Антоновна, радистка — участники Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. С 1955 года семья Ткачевых жила в Кронштадте, где Александр Иванович закончил среднюю школу № 422, а затем, работая монтером телефонной станции, заочно — Северо-Западный политехнический институт Во время срочной армейской службы, после изучения в учебном отряде баллистических ракетных комплексов атомных подводных лодок 667-го проекта, он, один из группы матросов, был отправлен на Байконур, в 31-й отдельный инженерно-испытательный полк, участвовал в запуске спутников-разведчиков для ВМФ.

После демобилизации работал электромонтажником на Кронштадтском морском заводе, занимался ремонтом артиллерийских и ракетных корабельных установок. С 1975 года — старший инженер отдела вооружения Ленинградской ВМБ. К этому периоду относится участие А. И. Ткачева в работах по ремонту артиллерийских орудий системы «Канэ» и бакового орудия на крейсере «Аврора». Тогда же он впервые встретился со 180-мм и 305-мм артиллерийскими установками на железнодорожных платформах, участвовал в их ремонте и консервации на форте «Красная Горка».

В конце 70-х годов А. И. Ткачеву было поручено решить сложнейшую техническую задачу — почти без всяких вспомогательных

361

механизмов демонтировать и транспортировать на берег трехорудийные башни подготовленного к списанию в металлолом крейсера «Киров». Инженер А. И. Ткачев блестяще справился с этой задачей, и во многом благодаря ему две башни крейсера были навечно установлены на Морской набережной Санкт-Петербурга.

В 1982 году А. И. Ткачев окончил Ленинградский инженерно-экономический институт имени Пальмиро Тольятти по специальности «Организация промышленного производства». В 1983 году он вновь на Кронштадтском морском заводе. Занимается организацией работ, связанных с вооружением кораблей. В 1984 году — заместитель начальника артиллерийского цеха. И снова работа по ремонту крейсера «Аврора» и воссозданию его вооружения, утраченного и замененного после 1917 года и Великой Отечественной войны.

Два года А. И. Ткачев работал как инженер-исследователь в архивах, Музее ракетных войск и артиллерии, в Центральном военно-морском музее. В итоге были найдены два подлинных 75-мм зенитных орудия русского инженера Лендера, которые после восстановления до рабочего состояния были установлены на крейсере. Первозданный вид обрели 16 орудий системы «Канэ», в состояние боевого использования приведено баковое орудие...{102}

Много позже, когда мы встретились с Александром Ивановичем в Санкт-Петербурге, он признался:

Первым моим впечатлением после осмотра 180-мм железнодорожного транспортера было то, что расчленить установку просто невозможно, она фактически неразборна!.. Дело в том, что орудийная башня артустановки вращается на массивном трехтонном стальном штыре, так называемом вертлюге, который впрессован в станок, или, говоря менее специальными словами, в основание башни. Так, вот, этот самый вертлюг впрессован в станок в заводских условиях, что называется намертво, «на горячую», т. е. при сильном разогреве и, следовательно, расширении посадочного отверстия станка. После охлаждения посадочное отверстие так обжало вертлюг, что, по существу, превратило эти два узла в единое целое. Да, прибавьте сюда еще и возраст этого соединения... Более 60 лет!.. Задача казалась неразрешимой. Но потом пришла мысль использовать для выпрессовки основной вес самой артустановки. Идея оказалась продуктивной. И постепенно, миллиметр

362

за миллиметром, в конце концов удалось рассоединить уже диффузионно сросшиеся элементы, выдавить этот, доставивший нам массу хлопот, вертлюг!

Весьма непростой была и операция сборки транспортера уже на Поклонной Горе. Потребовалась исключительно точная и слаженная работа крана и монтажной бригады... Мои ребята сработали по-ювелирному!.. Они сумели «поймать» даже не миллиметры, а микроны и теперь уже навсегда насадить башню на вертлюг!

В ноябре 1999 года 180-мм железнодорожная артиллерийская установка ТМ-1-180 была доставлена с форта «Красная Горка» в Москву, а вскоре, 11 декабря 1999 года, она была собрана в музейной экспозиции на Поклонной Горе. Транспортер естественно вписался в ту часть экспозиции тяжелой боевой техники Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 —1945 гг., где сосредоточены орудия главного калибра....

На высоте оказались и мои коллеги-музейщики, сотрудники отдела боевой техники, который в то время возглавлял В. В. Павлишин.

Павлишин Виктор Васильевич. 1943 года рождения. В 1964 году окончил Житомирское зенитно-ракетное военное училище ПВО. В 1974 году — Военно-политическую академию. С 1961 по 1992 гг. — служба в Вооруженных силах России. Генерал-майор. Уволился в запас с должности начальника политотдела корпуса ПВО в г. Североморске в 1992 году. В музее с 1992 года. С 1995 года — заведующий экспозиционно-выставочным отделом боевой техники и инженерных сооружений ЦМ ВОВ.

Немолодые, в общем-то люди, все военные пенсионеры, бывалый, грамотный, прошедший добротную армейскую выучку и закалку народ!.. Они брались за любое дело, чтобы только быстрее решить задачу по доставке в экспозицию ценнейшего экспоната.

Платформы с элементами 180-мм артустановки маневровый локомотив загнал под разгрузку на такой путь, куда отказывались двигаться железнодорожные краны... Рабочих-путейцев нам не дали. Сотрудники отдела боевой техники: В. А. Древов, В. В. Алешин, О. И. Прокопов и другие без колебаний взялись за расчистку путей от всевозможного хлама, накопившегося за десятилетия. Нам привезли две платформы щебня, чтобы сформировать основания для установки кранов, а рабочих-путейцев не

363

дали. Музейщики без лишних слов трудились буквально до ночи, чтобы устранить помехи дальнейшему ходу работ...

Я уже тогда крепко сдружился с этими людьми, приобрел к ним высочайшее уважение. Нередко работники других отделов и служб музея с ревностью говорили мне, что отдел экспозиции тяжелой боевой техники ходит у меня в любимчиках, но я этого и не отрицал, а только призывал всех остальных также относиться к своему музейному делу, как это было поставлено на «Юго-Западном» (так в музее называют стоящее в отдалении от основного административного корпуса небольшое здание, в котором размещается отдел боевой техники).

Не успокоились мы в своих «аппетитах» и после обретения 180-мм железнодорожной артустановки. Загорелись следующей, еще более значимой целью — заполучить на Поклонную Гору и 305-мм железнодорожный транспортер ТМ-III-12. Сначала эта идея показалась почти всем моим коллегам совершенно запредельной!.. Никто из них не мог поверить в то, что мы способны реализовать такой проект. Помню, В. В. Вощинский так и сказал:

— Никогда не бывать тому, чтобы транспортер ТМ-III-12 оказался в экспозиции на Поклонной Горе! Это просто невозможно!

Но, тем не менее, я взял его с собой в очередную командировку в форт «Красная Горка», чтобы снова встретиться с В. В. Хохловым, изучить ситуацию на месте и оценить наши силы — сможем или не сможем.

2 декабря 1999 года мы вновь были в Ижорском арсенале Санкт-Петербургской военно-морской базы, в форте «Красная Горка».

Еще из школьного курса истории СССР мы много раз слышали это название: «Красная Горка»! Слышали имена и других фортов: «Серая Лошадь», «Обручев», «Тотлебен», «Ино», «Риф», «Константин»... Яркие, романтические и в чем-то даже странные имена оборонительных сооружений!

И вот мы непосредственно у этих бастионов! Даже сегодня, когда, кажется, все открыто, все секреты развеяны по всему свету, на этой территории много закрытых зон. У самого южного берега Финского залива среди высоких сосен из земли и камня выступают замшелые, потемневшие и позеленевшие от ветра и морской сырости могучие бетонные бока, непрошибаемых никакими снарядами и бомбами прошлых войн, артиллерийских капониров, уходящие в глубину арсеналы, другие крепостные сооружения, наблюдательные посты... Неподалеку город Ораниенбаум, бывший Ломоносов... Поблизости и всемирно известный Петергоф...

364

Если обернуться к морю, то впереди, в пределах зрительной видимости (в восьми километрах) остров Котлин с не менее знаменитой крепостью Кронштадт.

Когда-то в этих местах были деревни Старая и Новая Красные Горки, которые дали имя Красногорскому сражению 23 - 24 мая 1790 года. Тогда русская эскадра одержала верх над шведскими кораблям и принудила их отступить в Выборгский залив. Береговые батареи были впервые установлены здесь в начале 50-х годов XIX века для обороны Петербурга от британско-французской эскадры.

Могучие форты на «Красной Горке» и мысе «Серая Лошадь» были сооружены в канун Первой Мировой войны. Форт «Красная Горка» (первоначально он назвался «Алексеевский», по имени наследника престола, переименован был в период Временного правительства А. Ф. Керенского) введен в действие в середине 1913 года.

Главную мощь форта составляли восемь 305-мм орудий. Четыре из них были установлены в двухорудийных башнях, а остальные — в открытых капонирах. Кроме того, в состав артиллерии форта входили четыре 254-мм орудия и семь 152-мм.

Названные форты совместно с артиллерией Кронштадта закрыли неприятельским судам подходы к Петербургу и во время Первой Мировой войны. Немцы не решились пойти на преодоление русской минно-артиллерийской позиции на входе в Финский залив.

После октября 1917 года форт «Красная Горка» не раз становился центром драматических событий Гражданской войны.

14 мая 1918 года с «Красной Горки» путем использования телеграфного кабеля был взорван форт «Ино», находившийся на противоположном берегу Финского залива и оказавшийся в то время в руках противников установления советской власти в Финляндии.

В июне 1918 года «Красная Горка» вместе с фортами «Серая Лошадь» и «Обручев» восстали против большевистской власти. После подавления восстания форт был переименован, стал называться «Краснофлотским».

В марте 1921 года, снова находясь в руках большевиков, форт стал базой подавления восстания моряков Кронштадта. Видные эмиссары В. И. Ленина: «Красный Бонапарт» Л. Д. Троцкий, «Красный маршал» К. Е. Ворошилов, один из первых советских маршалов М. Н. Тухачевский и в пристяжке с ними опереточный «Всесоюзный староста» М. И. Калинин — направляли отсюда по последнему льду красноармейцев на штурм мятежного Кронштадта...

365

В годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. форт «Красная Горка» стал главным опорным пунктом так называемого «Ораниенбауманского плацдарма» — окруженного, прижатого к берегу Финского залива участка земли, не давшего захватить себя врагу на протяжении всей почти 29-месячной блокады Ленинграда. Немцы были здесь остановлены на расстоянии выстрела 305-мм орудий форта, кстати говоря, точно таких же, какие были установлены и на железнодорожных артиллерийских транспортерах ТМ-III-12.

В форте «Красная Горка» прошли боевую выучку будущие ханковские командиры: С. И. Кабанов, А. Б. Елисеев, И. Н. Дмитриев... С.И. Кабанов в течение двух лет командовал его гарнизоном.

Всего несколько десятилетий тому назад все здесь свидетельствовало о силе и могуществе России, Советского Союза как великой морской державы... Тысячи и тысячи военных моряков — гордость страны — проходили здесь службу, учебу, делали неприступной для неприятеля морскую дорогу к Санкт-Петербургу — Ленинграду...

Сегодня тут все признаки запустения. Относительный порядок и дисциплина поддерживаются, кажется, из последних сил.

Помпезные (типичная советская классика) здания матросских и офицерских клубов, просторных, на сотни посадочных мест, столовых, различных штабов разорены, рамы и двери вырваны... От этого высокоторжественная лепнина смотрится особенно грустно...

В. В. Хохлов привез нас на охраняемую, однако, площадку, чтобы показать две 305-мм железнодорожных артустановки ТМ-III-12.

На заросших высоченной травой и проржавевших рельсах тупиковой ветки высились два огромных ангара из серых состарившихся досок.

— Они там!

Нам открыли небольшую калитку одного ангара...

Я, конечно, ожидал увидеть нечто грандиозное. Орудийный линкоровский ствол, который мы неделю назад установили в военно-морской экспозиции музея, уже в полной мере поразил нас своими размерами и весом. Но здесь перед нами предстал точно такой же ствол, но уже в единстве со всей остальной орудийной и транспортной системой. Предвосхищения наши более, чем оправдались!... Мы увидели совершеннейшее чудище!...

Упрятанная в тесную клетку ангара, словно плененная богатырша, артустановка представлялась особенно циклопической... Казалось, что из нее можно лупить не только по кораблям или крепостным сооружениям.

366

Впечатление было такое, что в огромной дощатой клетке дремлет одушевленное железное страшилище, которое было создано раньше предназначенного ему времени. Оно не для прошедших войн, оно для них чрезмерно, а больше подходит для баталий между планетами...

Нельзя было не восхититься мастерством русских инженеров и мастеровых людей, оказавшихся способными создать эту исполинскую пушку — настоящее оружейное чудо XX века!

Я снизу доверху облазил стального монстра, обошел его понизу, добрался до той части ствола, где в металле выбита надпись:

М. А. № 127. Обухов, сталелит. заводь 1915 г. Вес ор. безъ зам. 3043 п. № 127.12 д. 52 к.

Проведем расшифровку этой надписи прежде всего для юного читателя. Буквы «М. А.» означают — «морская артиллерия». № 127 — такой номер был присвоен стволу после его выпуска на Обуховском сталелитейном заводе в 1915 году. Вес орудия (ствола) без замка указан в пудах (3043 п.). В переводе на килограммы он составит — 48 688. Калибр ствола указан в дюймах (12 д.) В миллиметрах эта величина будет равна 304,8. Длина ствола обозначена в калибрах (52 к). В метрах она составляет 15,9.

Все в долговечной смазке, все надежно, добротно укрыто, законсервировано. Все системы исправны. Вывози орудие на свежий морской воздух, расчехляй, заряжай — и можно открывать огонь!

Между тем командир войсковой части В. В. Хохлов весьма иронично наблюдал за нами. Весь его вид говорил примерно следующее:

— Конечно!.. Очень даже интересно осматривать эту диковину!.. Где еще такое увидишь? Кроме, как у нас — нигде! Но что касается намерений увезти орудие отсюда, да еще в Москву... Тут, брат, шутить изволите! Вряд ли такое у Вас получится!

Сказать откровенно, у меня вместе с восторгом от увиденного, возникла и немалая тревога: сумею ли поднять этот проект, по силам ли одолеть все очевидные и еще неосознаваемые организационные и технические трудности, которые несомненно встретятся в таком деле? Удастся ли убедить высших военно-морских руководителей втянуться в еще одно предприятие, гораздо более ответственное и хлопотное, чем перебазирование 180-мм артустановки? Найду ли поддержку в других инстанциях?

Но все сомнения и страхи отступали перед становящимся все более неодолимым желанием, переходящим в нетерпение, — скорей ввязаться в эту драку!.. Я должен спасти это творение русских оружейников, не дать

367

уничтожить его в плавильных печах, и наоборот, дать возможность будущим поколениям русских людей, особенно российских мальчишек, оказаться в океане удивления от умений и ратных подвигов своих предков!.. Великая решимость уже овладела всей моей натурой!..

— Будем хлопотать перед военно-морским начальством, чтобы передали установку музею и будем думать, как ее доставить на Поклонную гору,— сказал я Хохлову.

— А Вы представляете, какие технические трудности Вас ожидают? Каких денег это Вам будет стоить? Где Вы их возьмете?

— Пока не знаю. Но не губить же такое сокровище! Будем пушку спасать! Мир не без добрых людей.

— Чем могу — помогу! — заверил Хохлов. — Но Вам будут нужны более сильные помощники!

Несколько забегая вперед, могу сказать, что при нашей следующей встрече Вячеслав Валентинович признался:

— К тому времени, когда Вы начали заниматься железнодорожными артустановками, три 180-мм транспортера уже были разрезаны. От Еремеева поступил наряд и на разрезку ТМ-III-12... Вячеслав Иванович! Это Вы поломали все планы разрезчиков и спасли 9-ю батарею от уничтожения!

Не скрою, слышать такое было весьма приятно.*

До отправления поезда на Москву у меня в резерве было несколько часов времени и я исполнил свое давнее желание, посетил Иоанновский монастырь, приложился к раке с мощами великого заступника за православный народ Иоанна Кронштадтского, с молитвой попросил помощи у Святого старца! И, как показала жизнь, я получил ее!

Нужно сказать, что не все в городе на Неве были настроены благожелательно к тому, чтобы артустановка ТМ-III-12 уехала из Питера в Москву. В свою очередь, и финны считали, что для них «наступило благоприятное время, чтобы получить такую пушку для военного музея Финляндии»...

* 13 сентября 2004 года по Первому каналу телевидения прошел сюжет о гибели на Дальнем Востоке беоценных реликвий отечественной военной истории — башенных артиллерийских установок. Они были проданы военным ведомством на металлолом в частные руки, и дельцы, словно они без роду и племени, не найдя более достойного применения этим уникальным, без всякого преувеличения сказать, бесценным инженерно-техническим сооружениям, безжалостно изрезали их автогеном на куски, чтобы затем перепродать эту бронированную сталь по дешевке в Китай. Экономическая выгода от этой сделки была минимальна. Моральные потери — неисчислимы.

На экране можно было видеть разбросанные фрагменты стволов, изуродованные корпуса башенных колпаков. Всякое патриотическое русское сердце содрогнулось при лицезрении этих ужасных и позорных кадров! Такое же безумие ожидало и артустановки ТМ-III-12, если бы мы не спасли их.

368

Уже 17 декабря 1999 года обстоятельства сложились столь благоприятно, что М. К. Барсков приехал на Поклонную Гору и, узнав о нашей поездке на «Красную Горку», а также о дерзостных намерениях доставить 305-мм артустановку на Поклонную Гору, тут же дал «добро» и заверил, что поможет получить на нашем обращении нужную визу у Главкома ВМФ В. И. Куроедова...

И, как говорится, пошло-поехало! С той поры на протяжении почти двух лет не было у меня ни одной минуты, чтобы я не был загружен заботами, связанными с моей красавицей — 305-мм железнодорожной пушкой.

Как только в феврале 2000 года было получено решение Главкома ВМФ адмирала флота В. И. Куроедова о безвозмездной передаче Центральному музею Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг. 305-мм транспортера перед нами, как говорится, во весь рост встал вопрос: «А что же теперь?Пушка передана музею, она в его собственности, наряд на перевозку оформлен, но ведь установка почти за тысячу километров от музея и где найти силы и средства для того, чтобы переместить ее в столицу?»

Нужно признаться, что поначалу задача казалась мне, хоть и с большими трудностями, но логично и последовательно вполне решаемой. Ну, чего там мудреного! Подойдет тепловоз, возьмет орудие на сцепку и то ли медленно, то ли на скорости дотянет его до Москвы, а там-то уж как-нибудь разберемся! Найдем большой трейлер, кран нужной грузоподъемности... Ведь перевозят же огромные трансформаторы или ректификационные колонны! Только бы притащить пушку в Москву! Там она будет уже в полном смысле — наша! Музею все помогут!

21 февраля я отправил письмо министру путей сообщения Российской Федерации Н. Е. Аксененко с просьбой безвозмездно перегнать 305-мм артустановку из Санкт-Петербурга в Москву. 10 марта, откровенно говоря, сомневаясь в положительном исходе дела, но испытывая острое нетерпение от неизвестности, вновь обратился к нему с просьбой «ускорить транспортировку 305-мм артсистемы...» После этого мы с радостью узнали, что министр проявил государственный подход и распорядился поддержать ходатайство музея.

Но, как говорят на моей родной тверской земле, «ладно Ванька печку склал!» На деле все оказалось неизмеримо сложнее, а на многих поворотах этой истороии происходили настоящие драмы.

Во-первых, сразу же выяснилось, что вот так, сразу, вытащить артустановку, имеющую транспортный вес 340 тонн, на магистральный железнодорожный путь просто невозможно. За время, в течение которого она

369

ожидала своей участи в деревянном ангаре, тупиковая ветка пришла в абсолютную негодность. Прогнили шпалы, не вызывала доверия надежность рельсовых соединений, стрелочных переводов и пр.

Общими усилиями железнодорожников и военных моряков был отремонтирован участок пути длиной не менее 300 метров, разобран ангар — почти 40-летнее жилище артустановки.

Здесь нельзя не вспомнить с благодарностью коллег В. В. Хохлова, которые с огромным желанием и заинтересованностью помогали нам: главного инженера войсковой части № 69233 капитана 1 ранга В. В. Астахова, его заместителя — подполковника В. И. Крюкова, начальника хранения вооружения майора В. В. Малышева.

Специальная комиссия Октябрьской железной дороги дважды обследовала нашу пушку, проверяла ее ходовую часть. В акте от 15 февраля 2000 года было отмечено:

1) Буксовые подшипники паровозного типа не осматривались с 1956 года и требуют полной ревизии.

2) Автотормозное оборудование неисправно, т. к. все резиновые изделия сгнили, приборы заржавели.

Учитывая вышеизложенное, транспортировка транспортера ТМ-III-12 невозможна, т. к. создает явную угрозу безопасности движения поездов.

Проблема в один момент неимоверно обострилась организационно, технически и материально. К тому же, никто не знал конструкции артустановки. Не знал, с какого боку к ней подходить, с какого конца разбирать, где и какие гайки откручивать...

В этот момент мы вспомнили про ООО «Мираж» из Кронштадта, про инженера Александра Ткачева. Попросили его провести экспертизу состояния артустановки и предложить решение. Просьба наша была оперативно выполнена, но удовлетворения это нам не принесло. Диагноз подтвердился. Без разборки артсистемы ее в Москву не доставить! Ткачев резюмировал: он может взяться за эту работу «из уважения к Поклонной Горе и цели, ради которой осуществляется перевозка», но работа будет стоить недешево. Он назвал цену...

Я буквально застонал: «Александр Иванович, дорогой! Где же я возьму такие деньги! Извини, но твой вариант принять не могу, буду на колени вставать перед железнодорожниками!»

370

24 апреля 2000 года я вновь обратился с письмом к Министру Н. Е. Аксененко. Теперь, в дополнение к нашим прежним ходатайствам о безвозмездной перевозке 305-мм артустановки и выделении кранов, я просил его безвозмездно произвести частичную разборку транспортера, а также изготовить спецплатформу для перевозки...

В тот же день через заместителя Главкома ВМФ М. К. Барскова мы обратились с просьбой к министру обороны Российской Федерации И. С. Сергееву ходатайствовать перед Н. Е. Аксененко по вышеозначенным вопросам. Наверное, этого было вполне достаточно для того, чтобы проблема была с гарантией решена. Но она, однако, однозначно разрешилась в еще более экзотических обстоятельствах...

9 мая 2000 года в Кремле, на торжественном приеме, посвященном 55-й годовщине Победы Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг., с бокалом вина я подошел к Николаю Емельяновичу Аксененко:

— Господин министр! Я снова к Вам за помощью!

— Так я уже распорядился о перевозке твоей пушки в Москву! И денег никаких не возьму!

— К сожалению, пушка в Москву ехать не может, колеса не крутятся. Надо ее разобрать, сделать спецтележку и только после этого можно будет вести ее в Москву. Коммерческая фирма запросила за это такую сумму, которую музей поднять не может.

— Сколько они просят?

Я назвал сумму...

— Ну, хорошо! Я помогу тебе ради памяти о войне.

Мы чокнулись, пригубили вино... У меня оставалась еще одна медаль, посвященная 55-й годовщине Победы, выпущенная нашим музеем незадолго до праздника. Три других таких же медали я минутами раньше вручил Президенту России Владимиру Владимировичу Путину, Его Святей шеству Патриарху Московскому и Всея Руси Алексию II и мэру Москвы Юрию Михайловичу Лужкову...

Оставшуюся медаль я начал передавать Н. Е. Аксененко. Кому же как не ему, за всю его огромную помощь! Но Министр вдруг отказался ее принять.

— Давай условимся так! Когда пушка будет на Поклонной горе, я приеду, и ты вручишь мне медаль возле орудия... Тогда это будет заслуженно!

Думаю, читателю понятно, что после такого разговора я готов был прыгать от радости выше колокольни Ивана Великого!

371

Как в прошлый наш разговор, так и в этот, я внутренне удивлялся, как Н. Е. Аксененко меня быстро понимает, как будто видит непосредственно все эти станции и полустанки, где воевала и по которым теперь пробирается по направлению к Москве наша пушка. Позже я узнал, что это действительно так и было. Николай Емельянович в 80-е годы был начальником Ленинград-Финляндского отделения Октябрьской ж. д., заместителем начальника, главным экономистом и первым заместителем начальника этой дороги.

372

Курс — на Москву

Однако, после этого железнодорожники провели еще одну экспертизу состояния артустановки и все-таки решили рискнуть, попытались осуществить ее перевозку в неразобранном состояни. Не знаю, что способствовало такому повороту событий. Может быть наши стенания: давайте все же попробуем! Вдруг поедет! А может быть путейцам самим не захотелось излишне возиться с пушкой?

Ровно в 24-00 с 9 на 10 июня 2000 года транспортер ТМ-III-12 вытянули-таки со станции Краснофлотская на главную магистраль. Узнав об этом, мы, понятно, обрадовались. Но через короткое время, словно ушат холодной воды на голову, пришло огорчительное известие...

Спецсостав проследовал через Большую Ижору, Ораниенбаум, Ломоносов, Петергоф... В районе станции Лигово у транспортера был обнаружен перегрев колесных букс на трех осях и железнодорожники вынесли категорический приговор: дальше на своих тележках артустановка двигаться не может. Это была почти катастрофа. Пушку кое-как в середине дня 10 июня дотащили до станции Шушары, что в 10 - 12 километрах от Санкт-Петербурга, на Витебском направлении железной дороги, и поставили на прикол.

Неужели все?

Теперь заключение специалистов было окончательным: артустановку можно транспортировать только на специальной платформе. Тележки орудийного транспортера и некоторые другие его узлы должны перевозиться отдельно. Но, что это означало? Спецплатформы, как таковой, не существовало. Чтобы продолжить решение задачи, ее нужно было сначала спроектировать и вновь изготовить...

Однако прошло немного времени и мы узнали, что министр Н. Е. Аксененко сдержал слово, приказал руководству Октябрьской железной дороги безвозмездно построить для нас огромную платформу. После этого мы стали тесно взаимодействовать уже с теми, кто проектировал платформу, изготовлял ее (на эти цели было израсходовано металлопроката более десяти тонн), кто демонтировал агрегаты артустановки, оформлял многочисленные перевозочные документы...

373

На протяжении двух месяцев, июля - августа 2000 года, на грузовом дворе станции Шушары (символично то, что в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. в районе этой станции активно действовали против немецко-фашистских захватчиков железнодорожные транспортеры) кипела работа по демонтажу, перегрузке и подготовке к дальнейшему движению особо ценного экспоната для ЦМ ВОВ — артустановки ТМ-III-12. Три бригады рабочих в составе 5 - 6 человек каждая круглосуточно трудились над исполнением нашего заказа!

Самыми добрыми словами мы должны вспоминать директора управления дорожно-восстановительных средств Г. П. Быстрова, главного механика восстановительного поезда Ю. Е. Дерюшева, инженера техотдела В. А. Свинова, инженера-технолога А. О. Меньшакова, слесаря И. И. Сердюка, сварщиков братьев Г. Г. и В. Г. Соболевых, машиниста подъемного крана А. Е. Егорова, такелажника А. И. Константинова и других специалистов и рабочих Октябрьской железной дороги, которые действительно по гражданской совести трудились на 305-мм артустановке...

Общее руководство работами осуществлял первый заместитель начальника Октябрьской железной дороги В. В. Михно.

Мы не без оснований полагали, что судьба всего проекта «Чудо-пушка» главным образом решается в железнодорожном ведомстве, но параллельно вели подготовку и к приему артустановки в Москве.

Первое и, как вскоре оказалось, далеко не последнее официальное письмо, связанное с размещением орудия на Поклонной Горе, ЦМ ВОВ отправил в «Моспроект-2» 30 марта 2000 года. Мы просили разработать проект размещения 305-мм артустановки ТМ-III-12 в зоне существующей музейной экспозиции военно-морской техники. Это наше письмо бы ло встречено без всяких возражений. Проектировщиков устраивало место, которое мы запросили (я давно его выбрал: на высоком берегу условной военно-морской гавани артустановка должна была смотреться не только как могучий защитник морских побережий России, но и как величественный памятник гению ее создателей, в частности, конструктору А. Г. Дукельскому, доблести и геройству русских моряков-артиллеристов).

Не смутили архитекторов «Моспроекта-2» близость мемориальной мечети, а также правительственной трассы по Кутузовскому проспекту. Не усмотрели они и какого-либо ущемления рекреационных возможностей мемориального парка от размещения в музейной экспозиции железнодорожной артустановки. Через некоторое время читателю станет понятно, почему автор говорит об этом...

374

26 апреля «Моспроект-2» за подписью руководителя мастерской № 10 М. Р. Мориной представил музею на согласование расчеты для составления договора и задания на проектирование участка под размещение 305-мм артустановки. Ориентировочная стоимость работ по предполагаемому проекту была определена аж в 11 миллионов 251 тысячу 748 рублей. Это нас просто ошарашило! Ну, где же федеральный музей на установку всего одного, пусть даже сверхуникального экспоната найдет столько денег?!

Я поставил перед заместителем директора музея, Тарасом Григорьевичем Щудло, задачу: найти скромную, но квалифицированную проектную организацию, которая бы на безвозмездной или щадящей основе разработала проект основания для размещения на нем 305-мм артустановки. Такая организация вскоре нашлась — Государственное унитарное предприятие «Конструкторское бюро имени А. А. Якушева». (С нами сотрудничали начальник отдела В. П. Алферьев и старший инженер Ю. А. Зависнов из этой фирмы). Были проведены соответствующие геологические и иные изыскания, сопутствующие такому делу (особенно на Поклонной Горе!) согласования, и к концу лета проект лежал у меня на столе. Оставалось, как говорится, за малым — утвердить его в «Моспроекте-2».

29 августа ЦМ ВОВ обратился с такой просьбой к директору «Моспроекта-2» М. М. Посохину. Ответа не последовало...

Наши бесконечные телефонные стенания, обивание порогов «Моспроекта-2», мои попытки лично встретиться с М. М. Посохиным, просьбы о помощи в адрес префектуры Западного административного округа Москвы результата не давали и мы начали штурмовать вершины московской власти!

Откровенно говоря, когда мы начинали заниматься проектом «Чудо-пушка», нам и в голову не приходило, что вообще могут найтись люди, которые не поддержат наши усилия, однако...

21 августа Главком ВМФ адмирал Флота В. И. Куроедов по просьбе музея официально обратился к мэру Москвы Ю. М. Лужкову с просьбой поддержать Центральный музей Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. в размещении 305-мм артсистемы в существующей музейной экспозиции военно-морского флота на Поклонной Горе. О какой-либо реакции московского градоначальника на это обращение нам не известно.

В тот же день я написал подобное письмо префекту Западного Административного округа, на территории которого находятся и Поклонная Гора и ЦМ ВОВ, В. И. Кирюшину. Ответа тоже не последовало...

375

Тем временем в Санкт-Петербурге, в руководстве Октябрьской железной дороги, воля и приказ Министра Н. Е. Аксененко перемалывали организационные, материально-технические и иные трудности, связанные с разработкой проектной документации, а затем и с изготовлением перевозочной платформы...

Для железнодорожников перевозка 305-мм артустановки была весьма ответственным делом. Они не рискнули перегонять ее по главной трассе между Санкт-Петербургом и Москвой через Бологое, Тверь и др. (чтобы в случае каких-либо аварийных случайностей с нашим грузом не парализовать одну из основных дорог страны), а избрали кружной, менее напряженный маршрут.

Первоначально транспортер намеревались везти по маршруту: Краснофлотск—Мга—Сонково—Савелово. Однако позже маршрут был изменен. Решили следовать через Дно—Новосокольники—Великие Луки— Ржев—Шаховскую. По всему пути следования уточнили состояние мостов, расположение станционных сооружений. Это было вполне оправданно: груз негабаритный, вес артустановки даже после отсоединения многих узлов и агрегатов — 240 тонн! Специальной телеграммой, подписанной заместителем начальника Октябрьской железной дороги по перевозкам Г. Н. Верховых и направленной во все пункты прохождения спецпоезда, службам было предписано:

При следовании соблюдать режим ведения поезда без резких торможений и рывков... Специальный поезд с артустановкой пропускать по диспетчерскому расписанию, не допуская встречного движения пассажирских и электропоездов на двухпутных перегонах. Пропуск поезда осуществлять по возможности по главным путям станций без приема на пути с кривыми малых радиусов. Скорости движения устанавливать в зависимости от состояния путей и сооружений...

На перегонах спецпоезд шел со скоростью не более 40 км/час, по главным путям станций — 10 км/час, по боковым путям — не более 5 км/час.

В 1 час 30 минут 31 августа 2000 года спецпоезд отправился в путь на Москву со станции Шушары. В 16 часов того же дня прибыл на станцию Дно. Здесь была сделана остановка до 21 часа 08 минут.

И в данном случае нельзя не почувствовать свою символику: на станции Дно в феврале 1917 года Император Николай II , подписавший программу строительства последних русских линкоров, отрекся от престола!

376

Второй памятный момент: почти полвека назад наша артустановка уже была на этой станции. Тогда, в декабре 1954 года, она, единственная из 1574 отдельного железнодорожного артиллерийского дивизиона, совершила марш-маневр по трассе: Калининград—Вильнюс—Минск—Орша—Витебск—Дно—Ленинград.

С 16 часов 20 минут до 17 часов 34 минут 1 сентября — остановка в Великих Луках. В 14 часов 2 сентября поезд проследовал через станцию Шаховская.

До Москвы оставалось — рукой подать!

5 сентября 2000 года — знаменательный день для всех, кто был задействован в доставке 305-мм железнодорожной артиллерийской установки ТМ-III-12 в музейную экспозицию на Поклонной Горе. В этот день орудие было привезено в Москву, на станцию Москва-Киевская-Сортировочная. На следующий день транспортер закатили на станцию Москва Киевская -Товарная.

Получив это долгожданное известие, мы вместе с В. В. Павлишиным и В. В. Алешиным примчались на пакгауз станции, где на путях разгрузки контейнеров стояла наша утомленная долгой дорогой и разными передрягами бронированная красавица — 305-мм артустановка.

Она была запылена и неприбрана. На стволе и клепаных ее боках во многих местах была ободрана краска. Приведенный в транспортное положение ствол создавал настроение смирения и миролюбия. Пушка словно стеснялась своей неопрятности и, как провинциалка словно бы робела среди огромных московских домов, в гуще столичного шума и суеты...

Доставлена она была в составе специального поезда. Кроме локомотива и собственно орудийного комплекса, размещенного на специальной платформе длиной 21 метр (из двух секций, соединенных специальным сцепным устройством), в трех товарных полувагонах были доставлены «родные» тележки артустановки, гидродомкраты, другие узлы и механизмы, демонтированные в Шушарах для того, чтобы обеспечить безопасное передвижение столь необычного груза. Плюс — пассажирский вагон для бригады сопровождения. Между локомотивом и основным подвижным составом «для прикрытия» были, кроме того, введены два порожних вагона. Таким образом, всего в комплекте «артиллерийского» поезда было восемь транспортных единиц.

На контейнерной площадке станции Москва-Киевская-Товарная ко времени нашего приезда собралось немало людей: грузчиков, путейцев,

377

которые с большим любопытством разглядывали диковинную пушку, обменивались восторженными репликами, обещались прийти на Поклонную Гору и посмотреть орудие, когда оно там устроится. Около транспортера уже хлопотали тележурналисты...

Мы не могли налюбоваться артустановкой. Мы испытывали чувство огромной радости и удовлетворения от того, что результаты наших трудов, несмотря ни на что, увенчались таким успехом!

Мы готовы были целовать всю поездную бригаду и особенно бригадира восстановительного поезда № 3023 Октябрьской железной дороги В. А. Савинова, ответственного за перевозку. Мы горячо благодарили этих простых, добросовестных людей, позже встретились с ними на Поклонной Горе, хорошо накормили, вручили памятные сувениры... Было приятно видеть понимание ими того, какое большое патриотическое дело они сделали!

Уже одно то, что 305-мм артустановка была доставлен в Москву, то, что, несмотря на все преграды, она прорвалась в столицу, из которой она уже бесспорно никуда не уедет — было огромным успехом!. Еще неясен был исход противостояния с «Моспроектом-2». Бюрократы от архитектуры не признавали никаких резонов. Их задача была очевидной — сломить волю музейного коллектива, посмевшего не принять условий ведомства, перед которым все заказчики стоят на коленях! Но какие бы козни не вы страивали перед нами московские чиновники, мы были абсолютно убеж дены в том, что их потуги напрасны и мы их безусловно в конце концов пересилим!

Теперь у нас за спиной была огромная силища — 305-мм артустановка! Она в Москве! Ее надо быстрее переправлять на Поклонную Гору. Надо успеть разместить орудие в экспозиции до морозов. Главная проблема в том, что музей до сих пор не мог из-за обструкционистской позиции столичного архитектурного ведомства начать сооружение основания для необыкновенного экспоната.

Мы сообщили в «Моспроект-2» о том, что 305-мм артустановка находится в Москве и что с этого момента начался отсчет времени ее про стоя на железнодорожных путях. Однако для руководства названной орга низации это было, как горох в стенку... Там как будто даже обрадовались такому известию. Пусть, мол, теперь музей сам расхлебывает ту кашу, которую заварил со своей пушкой, пусть сам объясняется с железнодорожниками, пусть платит штрафы!

(Забегая вперед, скажем, что за пребывание артустановки на железнодорожных путях с музея не было взято ни копейки!)

378

19 сентября 2000 года я обратился с письмом к вице-мэру, первому заместителю Премьера Правительства Москвы В. П. Шанцеву (мэр Москвы Ю. М. Лужков был в это время в отпуске) с просьбой незамедлительно распорядиться о снятии всех препятствий по установке 305-мм артсистемы на Поклонной Горе.

«Складывается, на наш взгляд, довольно огорчительная коллизия, — писал я ему, — уже полмесяца в центре Москвы тщетно ждет разгрузки уникальнейший, единственный в своем роде не только в России, но и в мире экспонат для главного военного музея страны. И это происходит в 2000 году, в год 55-летия Победы, в канун 60-летия начала Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. и 60-летия Битвы под Москвой!»

Все письма в высокопоставленные кабинеты мы, не доверяя оперативности государственной почтовой службы, отправляли с нарочными (для нас был дорог каждый день). Однако напрасно мы ждали ответа. Его не было! Зато ЦМ ВОВ получил письмо от другого первого заместителя Премьера Правительства Москвы, курирующего «Моспроект-2», В. И. Ресина, который сообщил нам:

«Москомархитектура считает нецелесообразным расширять участки экспозиции военной техники до завершения разработки концепции, т. к. это может привести к конфликтной ситуации из-за перенасыщенности территории несовместимыми по смыслу объектами(!?) — [выделено мной — В. Б.]» Одновременно В. И. Ресин добавлял также, что «Москомархитектура считает недопустимым размещение 305-мм артсистемы поблизости от Храма Памяти — мусульманской мечети...»

Это было нечто из ряда вон! Поверить в то, что подобное мнение могло выйти из официального органа власти, и тем более — из Правительства Москвы, было просто невозможно! Особенно поражали своей надуманностью аргументы о «несовместимости» 305-мм артустановки с другими объектами! «Поблизости от мусульманской мечети»! Наши оппоненты не останавливались ни перед чем, даже перед попытками сыграть на религиозных чувствах, вызвать противостояние на этой основе.

(Мы просим читателя обратить на «доводы» нашего главного оппонента особое внимание. Подобные «изобретения» далее пойдут по нарастающей.)

Дело заходило в очень опасные материи. На очередном заседании оргкомитета «Победа», членом которого я имел честь состоять, я подошел к заместителю председателя Духовного Управления мусульман Европейской Части России г-ну Марату Муртазину, рассказал ему о намерениях

379

ЦМ ВОВ установить на Поклонной Горе, в существующей военно-морской экспозиции музея, реликвию Великой Отечественной войны — 305-мм артустановку и, спросил его об отношении к этому. Как можно было ожидать, мусульманский деятель не нашел ничего предосудительного в наших действиях и полностью их одобрил. Через несколько дней мы получили от г-на Муртазина официальный документ, в котором музей извещался о том, что «духовное управление мусульман Европейской части России рассмотрело обращение музея по вопросу размещения 305-мм артиллерийской установки... на участке, прилегающем к зоне военно-морской экспозиции, и сообщает, что с нашей стороны в отношении этого намерения каких — либо возражений не имеется. С добрыми молитвами...»

Содержание этого документа мы сразу же довели до сведения наших «доброжелателей» из «Моспроекта-2» и Москомархитектуры А. Н. Кузьмина, М. М. Посохина, М. Р. Мориной. Безусловно, оно стало известно и самому главному «борцу» за интересы мусульман — Владимиру Иосифовичу Ресину.

А время шло. От официальных лиц по-прежнему никакой поддержки!

29 сентября 2000 года я был вынужден вновь бить челом к В. П. Шанцеву: «Ответа от Вас и какой-либо помощи в решении этого вопроса от префектуры Западного административного округа, от «Моспроекта-2» и от других структур Москвы, куда мы обращались с многочисленными просьбами, музей до сих пор не получил.

Под угрозу поставлена сама возможность оборудования до морозов площадки под размещение установки, перевозка и монтаж артсистемы. Прошу Вас срочно принять меня по данному вопросу».

В тот момент еще теплилась надежда на то, что все-таки удастся пробить бетонную твердыню московской бюрократии (что перед ней «Линия Маннергейма»!) и мы успеем в 2000 году поставить 305-мм пушку на Поклонной Горе. Однако от В. П. Шанцева — выдвиженца Компартии России, той организации, которая на каждом перекрестке провозглашает себя первой защитницей духовных и патриотических ценностей народа — ответа снова не последовало! {103}

11 октября 2000 года заместитель руководителя аппарата Совета Безопасности Российской Федерации, координатор рабочей группы Российского Организационного Комитета «Победа» В. Н. Гладких и директор Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг. В. И. Брагин обратились к первому заместителю Премьера Правительства Москвы, руководителю комплекса социальной сферы, члену оргкомитета

380

«Победа» Л. И. Швецовой с просьбой поддержать ЦМ ВОВ в размещении в музейной экспозиции 305-мм артустановки...

(Лично зная Л. И.Швецову и предполагая ее реакцию на такое письмо, я предлагал В. Н. Гладких обращаться непосредственно к мэру Москвы Ю. М. Лужкову, но Виктор Николаевич возразил:

— Ну, зачем к мэру, Людмила Ивановна, член Оргкомитета «Победа», такие вопросы — это сфера ее деятельности, она все быстро уладит!)

«Каждый день простоя спецсостава с артустановкой на контейнерной площадке,— писали мы руководящей даме,— обходится государству во многие тысячи рублей. Представляется совершенно недопустимым, в том числе и по политическим причинам, сорвать экспонирование легендарного орудия в музейной экспозиции на Поклонной горе к очередной годовщине Победы и 60-летию начала Великой Отечественной войны. Факт непонятного равнодушия к судьбе драгоценной реликвии военного прошлого страны — не лучший подарок властей столицы и к 60-летию Битвы под Москвой...»

Но и от Л. И. Швецовой ответа ни в Совет Безопасности, ни, тем более, в музей не последовало...

Система власти в Москве и на сей раз продемонстрировала абсолютную корпоративную защищенность! Ни в одном звене московского правительственного аппарата музею не удалось прорвать обструкцию!

Справедливости ради следует сказать, однако, что единственной инстанцией в Правительстве Москвы, которая официально оказывала нам поддержку в истории с 305-мм артустановкой, был Комитет по культуре. Его председатель И. Б. Бугаев и заместитель В. С. Егоров, кстати, в прошлом работник ЦМ ВОВ, несколько раз в своих письмах рекомендовали «Моспроекту-2», префекту Западного административного округа В. В. Кирюшину, Л. И. Швецовой, В. И. Ресину оказать содействие музею в его усилиях по размещению на Поклонной Горе 305-мм артсистемы. Но их голос не был решающим...

Скажу откровенно: к тому времени моя вера в способность московских правительственных чиновников прозреть в сторону, если не патриотизма, то хотя бы — здравого смысла в своих действиях, сильно пошатнулась.

Но сдаваться мы не собирались. Судьбой 305-мм артустановки стала все более интересоваться пресса...

Сначала газета «Вечерний клуб» опубликовала информацию Майи Саламовой о том, что «уникальная 305-мм артиллерийская установка,

381

таких уже нигде нет, вот уже месяц "загорает" на подъездных путях Киевского вокзала: некуда поставить...»

Затем «Красная звезда» напечатала подборку наших писем в различные инстанции под общим заголовком «Орудие в тупике» («история в документах, свидетельствующая о стойкости московских чиновников»). В концовке этой публикации авторы Александр Бондаренко и Юрий Шипилов сделали вывод: «Чиновники из Правительства Москвы держат поистине несокрушимую оборону, не пропуская уникальную артсистему на Поклонную Гору».

Далее газета «Версия» поместила материал «МИД под прицелом. Корреспондент "Версии" обнаружил в Москве бесхозную пушку». Автор Вадим Саранов сделал такое заключение: «Кажется, самая мощная пушка в России сверхдальнобойная и крупнокалиберная... навеки останется на станции Москва-Товарная-Киевская».

Следом газета «Трибуна» опубликовала статью «Пушка-беспризорница». Подзаголовок: «Уникальная морская пушка калибра 305-мм уже более полгода торчит на запасных путях станции Москва-Киевская-Товарная».

Но до предела забуревшему чиновничеству эти выступления прессы были словно комариными укусами.

Был, однако, один момент, когда, казалось, что в нашем тоннеле появился просвет. 28 октября 2000 г. я обратился с письмом к префекту Западного административного округа В. И. Кирюшину, в котором, в частности, были и такие слова:

«История с 305-мм артсистемой и ее установкой на Поклонной Горе могла бы иметь совсем другое, чрезвычайно сильное продолжение, оптимистическое общественное звучание, в отличие от нынешнего просто печального развития. Сегодня вся Россия переживает горе в связи с гибелью атомного подводного крейсера «Курск». Во многих средствах массовой информации негативными красками рисуется образ отечественного Военно-морского флота. Проект установки 305-мм артсистемы на Поклонной Горе, уже проявленное патриотическое участие в его реализации многих ведомств и коллективов, сама инженерно-техническая и боевая биография установки могли бы сильно поддержать наших моряков, выполняющих сейчас героическую миссию в Баренцевом море, напомнить всей России о высочайшем авторитете и славных традициях нашего ВМФ.

Убедительно прошу Вас властью префекта дать ЦМ ВОВ 1941 - 1945 гг. разрешение на начало работ по обустройству площадки в зоне

382

существующей военно-морской музейной экспозиции для установки 305-мм артсистемы».

В первых числах ноября, когда еще не было большой стужи и земляные и бетонные работы можно было производить, на Поклонную Гору прибыл первый заместитель префекта Западного административного округа М. Б. Иванов и твердо сказал:

— Копайте! Под мою ответственность!

Я чрезвычайно обрадовался. Наконец-то! Отдал все необходимые указания (мои коллеги, В. В. Павлишин, Т. Г. Шудло, С. Т. Волков и др. заверили, что все сделают...) и со спокойной душой ушел в отпуск, уехал отдыхать в Подмосковье, пообещав, однако, что буду интересоваться этим делом каждый день...

Проходит время, звоню в музей, интересуюсь, как там с фундаментом? Отвечают, что работу еще не начали, потому что нет, мол, официального разрешения на производство земляных работ. Строительная организация «Новита» не начинает работу, потому что ей одного устного разрешения заместителя префекта недостаточно...

В моем домашнем компьютере остался текст записки, которую я тогда, 8 ноября 2000 года, написал заместителю директора В. В. Павлишину:

«Ничего не идет на ум, даже долгожданные удовольствия санатория! Одно только не дает покоя — 305-мм артсистема...

Кажется, все решено, уже десять драгоценных дней горит зеленый свет, а работа по обустройству площадки под орудие до сих пор не начата! Стыд неимоверный — профилонили и три благоприятных «праздничных» дня! Какие, казалось бы, праздники, когда перед нами стоит такая задача!

Виктор Васильевич! Не нужно слушать никаких объяснений и отговорок, не нужно дожидаться разрешительных бумажек! Получается странная ситуация: мы снова оказались в плену у клерков! Зачем тогда согласование префекта!? Он разберется с возражениями. Он будет давать объяснения и уговаривать! Наше дело — немедленно начинать работу, немедленно начать копать землю..! Освободите С.Т. Волкова от страха перед любой инспекцией.

Ситуация просто критическая! Сорвем монтаж системы до зимы, никто не вспомнит, что нас долго мурыжили московские деятели... Вся вина, весь позор будет на музее и персонально на нас с Вами!»

Конечно, сегодня мои тогдашние требования воспринимаются может быть, как неправомерные и излишне эмоциональные. Но, что было,

383

то было! Читатель через это может понять те страсти, которые кипели тогда вокруг 305-мм пушки...

Правда, позже, по самому ходу событий и последующей позиции М. Б. Иванова, я пришел к убеждению, что тогдашнее его разрешение было всего-навсего тактической уловкой матерого чиновника, чтобы освободиться от назойливого просителя: мы разрешение дали, а у них все равно ничего не получится, потому что они будут замотаны в других бюрократических коридорах. Так оно и вышло!

Соорудить основание под установку транспортера осенью 2000 года нам так и не удалось...

Несмотря на то, что наши обращения в различные московские инстанции пока не приносили положительного результата, мы сохраняли полную уверенность в нашем конечном успехе. Логика наших действий заключалась в том, чтобы методично и последовательно, по мере необходимости поднимая адресную планку своих обращений, сантиметр за сантиметром обкладывать бюрократических волков. Мы были убеждены, что в конце концов количество перейдет в качество.

Мы использовали для этого все возможности, и даже в тех случаях, когда видели, что на нашей теме кто-то хочет больше заработать паблисити для себя, нежели искренне оказать нам поддержку. К таким примерам можно, полагаю, отнести слушания в Московской Городской Думе, проведенные 26 сентября 2000 года, с вопросом «О состоянии и развитии музейного комплекса "Поклонная Гора" и прилегающей территорий и подготовке к празднованию 60-летия Победы в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.»

Перед обсуждением я обратился к Председателю Мосгордумы В. М. Платонову с просьбой принять участие в слушаниях, но тот и на мое официальное письмо не ответил, и не пришел на думский разговор. Указанное мероприятие, на мой взгляд, было проведено откровенно для «галочки», чтобы некий депутат мог где-то сослаться на него с пользой для своей репутации. Пришлось довольствоваться хотя бы тем, что в думских стенах прозвучала наша информация о том, что 305-мм артустановка к тому времени уже 21 день стояла на станции Москва-Киевская-Товарная, а музей до сих пор не получил разрешения московских властей на ее размещение в своей экспозиции...

В какое-то время удалось расположить членов рабочей группы Оргкомитета «Победа» к посещению Поклонной Горы, ознакомлению с экспозициями ЦМ ВОВ и нашими планами, связанными с ТМ-III-12.

384

2 ноября 2000 года на заседании рабочей группы Российского организационного комитета «Победа» по координации подготовки и проведению военно-мемориальных мероприятий в связи с памятными датами военной истории России был заслушан доклад директора ЦМ ВОВ «Проблемы материально-технического обеспечения деятельности ЦМ ВОВ на Поклонной Горе». Рабочая группа решила: «Обратиться в Оргкомитет [председатель его — Президент Российской Федерации В.В. Путин — В. Б.) с предложением рассмотреть названную проблему на его очередном заседании. Рассматривать разрешение сложивш ейся ситуации в качестве одной из приоритетных задач рабочей группы, учитывая ведущую роль Центрального музея на Поклонной Горе в проведении военно-мемориальных мероприятий в связи с памятными датами Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг.»

Это уже было немало. Такое решение сыграет свою положительную роль в недалеком будущем, но пока ситуация не менялась.

14 ноября 2000 года первый заместитель Председателя Правительства Москвы В. И. Ресин, видимо, с целью дать нам почувствовать, что все попытки музея обойти курируемые им инстанции и прежде всего его самого, и решить «вопрос о пушке» через других членов Правительства Москвы, обречены, прислал нам очередное уведомление, а в копиях — Главкому ВМФ В. И. Куроедову и заместителю руководителя аппарата Совета Безопасности В. Н. Гладких... Мол, видел я вас всех!

Тон и подход прежний:

«Особенно спорным представляется предложение о размещении крупногабаритных артиллерийских систем в непосредственной близости от храма памяти — мусульманской мечети и правительственной трассы...

Москомархитектура считает целесообразным выделить другую экспозиционную площадь вне Парка Победы на территории г. Москвы или в других регионах Российской Федерации. Правительство Москвы поддерживает данное предложение».

Обращаем внимание читателя на два новых элемента в позиции московского вельможи против 305-мм артустановки:

1) «Близость правительственной трассы», т. е. Кутузовского Проспекта. Полная абсурдность этого довода очевидна! Во-первых, с правительственной трассы место установки 305-мм железнодорожного орудия даже не просматривается! А потом, в чем опасность данного экспоната для проезжающего по Кутузовскому Проспекту Президента России или других государственных мужей? Возле самой этой дороги почти десять лет стоят тяжелые танки и орудия, и никакого страха ни у кого не вызывают!

385

2) «Целесообразность» перемещения музейной выставки боевой техники на другое место в Москве или вообще перенесения ее «в другие регионы» России.

Это уже была открытая угроза не только музею — всей ветеранской общественности! Мол, не успокоитесь — вообще вылетите из Москвы!

Негодованию нашему не было предела. И это государственные управители! Это люди, которые призваны защищать интересы Отечества!

Обидно было за В. И. Куроедова и В. Н. Гладких, которые не взъярились, получив такой бесцеремонный и наглый отлуп, не ввязались в дальнейшую драку, но безропотно снесли отвешенную им пощечину.

Пришла пора объясняться с В. И. Ресиным не через посредников, не через обращения к М. М. Посохину, А. В. Кузьмину, М. Р. Мориной и др., а напрямую.

18 декабря 2000 года я направил В. И. Ресину служебную записку аж на 12 листах. Без всяких околичностей, на пределе сдержанности проанатомировал все аспекты возни его команды вокруг 305-мм железнодорожного орудия...

«Мы не можем ни понять, ни принять позицию "Москомархитектуры" в той редакции, как она изложена в Вашем письме, и в соответствии с которой нужно "выделить другую экспозиционную площадь вне Парка Победы на территории г. Москвы или в других регионах Российской федерации для размещения парка-музея военной техники" (!?)

На наш взгляд, эта позиция столь же цинична по отношению к моральным ценностям, заложенным в великий феномен создания музея, как и в высшей степени абсурдна!

А что означают совершенно аномальные слова про "другие регионы Российской Федерации"? Неужели Москва планирует иметь у себя собрание боевой техники только под эгидой ОАО "Мосарс", а экспозиции ЦМ ВОВ, являющиеся его неотрывной частью, намереваются выселить как говорится, куда подальше?

А может быть все это, извините, происходит всего-навсего оттого, что московские власти исчерпали все пропагандистское, все пиаровское значение создания Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. в пользу собственного авторитета и теперь музей находится на далекой периферии их политических и экономических интересов?

Если это, однако, не так, то тогда почему Ваше письмо завершает совершенно обескураживающая, просто убийственная фраза о том, что "Правительство Москвы поддерживает данное предложение"?

Каков, тем не менее, итог? Как все-таки быть с 305-мм орудием?

386

Каково конечное решение? Дают нам разрешение на установку орудия на запрашиваемой музеем площадке в зоне существующей (!) военно-морской экспозиции, или нет?

Закончится, наконец, этот почти уже четырехмесячный национальный позор (иначе, по нашему мнению, сказать в данном случае нельзя!), связанный с грустной "одиссеей" уникальной артсистемы, или стояние орудия на станции Москва-Киевская-Товарная, на подступах к Поклонной горе, будет и дальше продолжаться под шум речей московского руководства в связи с празднованием 60-летия контрнаступления под Москвой и 60-летием начала Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг.

Или нам пришло время обращаться к руководству Военно-Морского Флота России, Министерства путей сообщения и Санкт-Петербурга с просьбой транспортировать орудие обратно, потому что оно, как видно, не нужно Москве?»

В завершение я обратился к В.И. Ресину с просьбой лично принять меня по означенной теме. «Были бы также весьма признательны Вам за возможность лично прибыть на Поклонную Гору и совместно с руководством ЦМ ВОВ снять все вопросы по размещению особой важности экспоната на запрашиваемой музеем площадке».

На сей раз реакция наших оппонентов была особенно оперативной!

Но ответ, думаю, не без умысла приуроченный к Новому Году, как издевательский «подарок» Центральному музею ВОВ (письмо было датировано 28 декабря 2000 года) содержал сообщение прежней закваски: «"Москомархитектура" подтвердила целесообразность создания филиала Вашего музея под открытым небом на территории города или в Московской области».

Особо значимым представляется то обстоятельство, что пик действий В. И. Ресина и Ко против Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. пришелся на тот период, когда потребность государства и общества в патриотическом воспитании граждан начала ощущаться особенно заметно.

Вышеозначенное решение Рабочей группы Оргкомитета «Победа», что называется, сработало.

14 января 20001 года Президент Российской Федерации В. В. Путин утвердил «Перечень мероприятий на 2001 г., проводимых Российским Организационным Комитетом "Победа" в связи с памятными датами военной истории Отечества и работой с ветеранами, где, в частности, было записано:

387

п. 5.24. Обеспечение своевременного и полного материально-технического переоснащения Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. на Поклонной Горе.
п. 5.25. Совершенствование выставки боевой техники и инженерно-фортификационных сооружений в Парке Победы на Поклонной Горе» .

16 февраля 2001 года Правительство Российской Федерации приняло Постановление № 122 «О Государственной программе «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001 - 2005 гг.»

Однако сражение за размещение 305-мм установки в музейной экспозиции в 2000 году мы, увы, проиграли! Наша пушка, как неприкаянная, болталась по железнодорожному узлу станций Киевского направления... Ее перетаскивали с места на место... Она всем мешала... На контейнерной площадке ее держать больше не могли... Засыпаемая снегом, промерзшая, покрытая инеем пушка производила грустное впечатление. Мы часто ее проведывали, навещали то в одном тупике станции, то в другом, то в сцепке с цистернами, то с платформами, то одиноко стоящей в каком-нибудь углу, в стороне от маневровых работ... И она, словно, спрашивала нас: «Ну что же дальше будет со мной? За что на меня такие напасти? Разве мало я претерпела на своем веку и без этого?»

Если бы орудие было живым существом, то можно было бы ему ответить: «Кого Господь любит, на того и ниспосылает всякие испытания!»

Теперь мы определили для себя новый ориентир: установить орудие на Поклонной горе к 9 мая 2001 года, к очередной годовщине Победы.

Судьба орудия во многом зависела теперь от тех, для кого боевое товарищество не было пустым звуком!

12 марта 2001 года по нашей просьбе к мэру Москвы Ю. М. Лужкову обратилась группа самых известных в стране ветеранов Великой Отечественной войны и воинской службы: председатель Общероссийской общественной организации ветеранов войны и воинской службы генерал армии В. Л. Говоров, президент Союза подводников ВМФ РФ адмирал флота В. Н. Чернавин, председатель Координационного Совета организаций ветеранов Независимых Государств адмирал А. И. Сорокин, заместитель Главнокомандующего ВМФ России — главный консультант проектирования, строительства и размещения вооружения в экспозиции ВМФ на Поклонной Горе вице-адмирал М. К. Барсков и председатель Московского Комитета ветеранов войны генерал-майор И. А. Слухай.

388

Почитаемые всей Россией ветераны писали мэру:

«Просим Вас, уважаемый Юрий Михайлович, еще раз вернуться к рассмотрению просьбы командования ВМФ, Совета Безопасности России, ветеранов Военно-Морского флота и Центрального музея Великой Отечественной войны и дать распоряжение на установку 305-мм морской артсистемы на площадке в зоне существующей экспозиции ВМФ ЦМ ВОВ...»

Безусловно, это обращение известных всей стране людей в поддержку ЦМ ВОВ произвело свое впечатление и воздействие на власти Москвы. В ресинской команде замерли... Однако никакого ответа на вышеуказанное обращение руководителей ветеранских организаций дано не было... Давать снова отрицательный ответ — значит публично себя выхлестать. Но и решения в пользу музея тоже не были приняты...

Уважаемый читатель! Вполне сознаю, что изрядно утомил Вас своим рассказом об изнурительном бумажном фехтовании с административной машиной. Мы, однако, всего этого пути с Вами далеко не прошли. Впереди нас ожидают еще немало драматических поворотов. И поэтому давайте немного передохнем...

У кого-то может сложиться впечатление, что весь период доставки 305-мм артсистемы на Поклонную гору, музейные работники только этой проблемой и занимались, а до остальных дел у них руки просто не доходили. Совсем не так. Эпопея с 305-мм пушкой стала своего рода рабочей доминантой для коллектива музея. Судьба пушки действительно волновала нас всех. Но полным ходом мы продолжали вести и преобразовательную работу во всех отделах и службах музея.

Параллельно с доставкой 305-мм транспортера шло активное насыщение площадки тяжелой боевой техники и другими интереснейшими экспонатами периода Великой Отечественной войны...

Только за три года (1999 - 2001 гг.) здесь появилось почти 60 новых приобретений, среди которых: железнодорожная артсистема 180-мм калибра, три советских танка Т-34 (модели 76), танк Т-70, единственная из сохранившихся советская самоходка СУ-76М на шасси немецкого танка Т-3, американские — танк «Шерман» и самоходка СУ-57, английская огнеметная установка «ВОСП», немецкие: танк-Т-3, самоходная артустановка «Мардер-38», артиллерийский тягач «Кегресс», тяжелая 150-мм полевая и 50-мм противотанковые пушки, советские самолеты ПО-2 и ЛАГ-3, английский «Кинг-Кобра» {104}, целая автомобильная коллекция — ЗИС-5, полуторка ГАЗ-АА, наша «Санитарка», два американских

389

«Виллиса», вездеход-амфибия «Форд», послевоенная советская легковушка «Победа»...

Были созданы серьезные заделы по комплектованию немецкого танка Т-4, немецкой самоходки «Артштурм», советских танков Т-26 и Т-46, и еще нескольких образцов боевой техники...

За те же три года буквально изменилось лицо ЦМ ВОВ. На современном уровне была обновлена большая часть его рабочих помещений, музей компьютизировался {105}, был создан свой реставрационный центр. В коллективе, что называется, по всем азимутам развернулась подготовка к 60-летию Победы. Это был период исключительно энергичной, слаженной деятельности всего музейного коллектива...

В этот период мы получили большую моральную поддержку: в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 4 апреля 2001 года директору Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. был присужден грант «на создание экспозиции боевой техники и инженерных сооружений периода Великой Отечественной войны».

Наступил март 2001 года. Зима закончилась, не принеся нужного для нас результата. 305-мм установка по-прежнему не имела пристанища. Официального разрешения от московских властей на ее размещение в музейной экспозиции мы так и не получили. Но удрученности, потери уверенности в победе, не было. Хотя, не скрою, не у всех.

И в музее и вокруг него, все, кто знал о сражении за пушку, с особым интересом ждали весны, ждали развязки. Удастся ли музею, его директору, достойно выйти из этой коллизии или все окончится конфузом?

В своих ходатайствах мы подошли уже к самым вершинам власти. И без всяких прикрас можно сказать, что мы были полны решимости пойти на самые жесткие шаги. Очень важным было то, что у наших противников надежды на нашу слабость не было. Они точно знали, что мы не закачаемся! Естественно, мы задумывались над своими дальнейшими действиями. Что предпринимать, если откажет и Лужков? Было отчетливое понимание, что Лужков знает всю проблему в деталях. Знает о переписке с его заместителями. Не может не знать! Не могли ему не сказать и об обращении к нему известных всей стране В. Л. Говорова, В. Н. Чернавина и других военачальников. Лужков лично подписывал и распоряжение о «МОСАРСе»!

Здесь нужно дать читателю некоторые пояснения. На всю коллизию с 305-мм артустановкой, безусловно, сильнейшим образом влияло широко

390

обнародованное намерение Правительства Москвы создать на Поклонной Горе по предложению столичного департамента государственного и муниципального имущества самостоятельную постоянно действующую экспозицию ракетной техники под эгидой специализированной кампании ОАО «МОСАРС». Данный проект был официально подтвержден Распоряжением мэра Москвы от 14 апреля 1999 года за № 3459-РМ. Центральный музей ВОВ был оставлен в стороне при проработке этого документа и узнал о нем лишь после того, как он был опубликован в средствах массовой информации.

Это был во многих аспектах примечательный документ. Все его содержание говорило о решимости Правительства Москвы реализовать означенный проект быстрейшим образом.

Департаменту государственного и муниципального имущества было разрешено профинансировать подготовительный этап создания экспозиций в размере до 10 миллионов рублей...

«Москомархитектуре» было предписано «в месячный срок выдать градостроительное заключение ОАО "МОСАРС" на разработку эскизного проекта по созданию экспозиций...» [Выделено мной — В. Б.].

ОАО «МОСАРС» было поручено «выполнение функций заказчика-застройщика по созданию экспозиций и их дальнейшую эксплуатацию». Для ОАО «МОСАРС» были установлены льготы в части освобождения от взимания установленных отчислений на развитие социальной и инженерной инфраструктур города Москвы при создании и эксплуатации экспозиций.... Муниципальному унитарному предприятию «Поклонная Гора» было предписано определить площадки для экспозиции ракетной техники [выделено мной — В. Б.].

Управлению по делам наружной рекламы, информации и оформления города — оказать содействие в выделении для ОАО «МОСАРС» мест для размещения указателей месторасположения экспозиции, а также в проведении рекламной кампании...

Как уже наверняка почувствовал читатель, за неприметным названием «МОСАРС», за внешне правильными патриотическими формулировками фактически скрывалось создание на Поклонной Горе параллельного негосударственного военного музея-шоу, главной целью которого было получение коммерческой выгоды.

О кощунственности самой этой идеи относительно духовных ценностей заложенных в понятие «Поклонная Гора» и о вреде, который эта затея несла непосредственно Центральному музею Великой Отечественной

391

войны 1941 - 1945 гг. и проводимой им патриотической работе, авторы проекта, как видно, не задумывались.

Центральный музей Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. запрашивал у «Моспроекта-2» полоску земли размерами 40 на 5 метров и встретился при этом с откровенной обструкцией, а для ОАО «МОСАРС» с выделением ему на Поклонной Горе огромного участка никаких проблем не возникало — для него был открыт зеленый свет!

Словом, огромный столичный проект-локомотив под названием «ОАО "МОСАРС"» уже раскочегарил свои котлы и двинулся с Тверской, из кабинетов Правительства Москвы, в направлении Поклонной Горы, как вдруг, непредвиденно, на его встречном курсе появились мы со своей 305-мм артустановкой!

В итоге, действия ЦМ ВОВ стали причиной крушения намерений по созданию ОАО «МОСАРС»!

Читатель вполне может себе представить, какие фигуры и какие интересы двигали названный проект, какие деньги предполагалось вначале задействовать, а затем какие «бабки» получить через «МОСАРС» на Поклонной Горе, пожалуй, самом посещаемом месте Москвы! Можно вообразить, как мы насолили инициаторам «МОСАРСА» и какой «зуб» они вырастили на нас, какие скрытые пружины, кнопки и рычаги были приведены в действие, какие усилия они приложили для того, чтобы столкнуть нашу 305-мм пушку под откос и отвоевать себе место под коммерческим солнцем на Поклонной горе!

На основе вышеизложенного, вполне оправдан вывод о том, что мэр Москвы знал о противостоянии ЦМ ВОВ и команды В. И. Ресина. Знал и как бы со стороны наблюдал за развитием событий. Если музей дрогнет и сдастся — значит он так и останется в стороне, в тени. Начнет музей создавать ситуацию, угрожающую паблисити мэра, тот сразу выходит из молчания и проводит пиар-акцию в свою пользу, разряжает ситуацию, принимает «мудрое государственное, патриотическое» решение.

С каким бы уважением я в целом не относился к Юрию Михайловичу Лужкову, я не мог в этой истории думать о нем иначе!

Но что же все-таки делать, если и мэр откажет!? На Министерство культуры надежды никакой! Ни на министра М. Е. Швыдкого, ни, тем более, на его первого заместителя — Н.Л. Дементьеву! Министерство отлично знает о сражении музея со столичными «мельницами», но демонстративно дистанцируется от этого противостояния. Тема ВОВ не в приоритетах нынешнего Минкульта! Вот, если где-то поставить «чижика-

392

пыжика» или профинансировать выставку художника-авангардиста, тогда — другое дело!

Обратиться в последнюю инстанцию — к Президенту Российской Федерации? Можно! Провести пресс-конференцию на Поклонной Горе? Повесить на грудь транспарант с дерзкими словами, адресованными Ресину и Ко и выйти на Тверскую, к памятнику Юрию Долгорукому? Можно! Попытаться пробиться в передачу «Лицом к городу», в которой руководство Москвы изображает себя рубахами-парнями, доступными для простых граждан и радеющими за интересы москвичей? Тоже можно! Объявить голодовку и прямо у пушки поставить палатку с раскладушкой?

Все можно! Все! Но пока до крайних вариантов еще далековато. Пока будем надеяться на мэра столицы.

Конечно, нам было бы много легче, если бы у нас был какой-то высокопоставленный покровитель, который не только бы заступался за нас, но и воевал на нашей стороне... Который мог бы сказать: «Если будет трудно, звони и приходи!

Думаю, лучшим таким заступником по своим жизнеощущениям мог бы, единственно, стать для нас мэр Москвы, но он, к этому времени, видимо, находился в таких жутчайших политических, экономических и клановых сплетениях, что, предполагаю, мог остаться и равнодушным к интересами музея, пренебречь нашими прежними добрыми отношениями...

Не было у нас и своего журналистского лобби. За всю эпопею с 305-мм пушкой на ведущих телеканалах не появилось ни одного кадра в защиту музея. Однажды я, в полной уверенности, что получу поддержку, обратился к своему бывшему коллеге по «Останкино», казалось, другу, Алексею Денисову, которого в 1993 году, будучи председателем этой телерадиокомпании, привлек к участию в популярной тогда программе «Русский Дом». Однако услышал от него что-то неопределенное и не дождался ответного звонка..

...Спустя два года после тех событий, в начале июля 2003 года по всем телевизионным каналам России неоднократно прокручивался сюжет о размещении в экспозиции Государственного Исторического музея самолета периода Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. «ЯК-3». Гиперболически подчеркивались технические трудности, связанные с разборкой и перемещением самолета весом 1700 килограммов. Мы же со своим 340 тонным транспортером таким телевизионным вниманием, к сожалению, не пользовались! Сколько уникальных и экстравагантных кадров из-за этого не увидел наш российский телезритель!

393

Безуспешно пытались мы получить поддержку у Александра Батыгина, заведующего отделом «Российской газеты»...

Ушло от музея письмо и в адрес Председателя РТР Олега Добродеева, которому мы предложили организовать цикл совместных передач в связи с приближающимся 60-летием Победы, просили рассказать о 305-мм установке. Ответа не было...

К «НТВ» по нашей теме обращаться было смешно...

Оставалось рассчитывать главным образом только на свои силы.

29 марта 2001 года я обратился с письмом к Ю. М. Лужкову: «Прошу Вас как одного из создателей Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. принять меня в удобное для Вас время для решения неотложных вопросов».

Через несколько дней посыпались звонки от клерков из мэрии:

— По какому конкретно вопросу Вы хотите встретиться с мэром?

— Главный вопрос — 305-мм артустановка!

— Напишите!

Написал... Ни ответа, ни привета... К Лужкову меня так и не пригласили... Не знаю, был ли он проинформирован о моем письме... — Ну, ничего,— говорю я себе.— Вытерпим!

И вдруг произошло сногсшибательное, разом все сдвинувшее событие!

394

Трудная победа

21 апреля 2001 года в Москве проводился субботник. На сей раз я, может быть больше, чем кто-либо, ожидал его, потому что традиционно в такой день поучаствовать в общественном труде на Поклонную Гору приезжал мэр столицы Юрий Михайлович Лужков.

Это всегда обставлялось, как настоящее шоу.

В день субботника мэр, одетый подчеркнуто демократично: то ли под слесаря, то ли под дворника, в своей ставшей фольклорной кожаной кепчонке, в сопровождении многочисленной свиты и телекамер проезжает по нескольким наиболее приметным местам столицы и «отмечается» в совместной с москвичами благоустроительной работе. Где землю покопает, где метлу или грабли в руки возьмет, где деревце посадит... И все под телекамеру...

С особым смаком такое представление проводится на Поклонной Горе. Для того, чтобы все прошло гладко (упаси Боже чем-нибудь вызвать раздражение мэра!), сценарий участия мэра в субботнике продумывается до деталей. Заранее выкапываются ямы, привозятся саженцы и торф, лопаты, вода... Вода для полива, и вода для умывания мэра после трудов праведных! К этому времени на Поклонной Горе вся территория давно вычищена коммунальными службами, но с целью организации массовки по соседству с местом главного ритуального события остаются неубранные участки «для трудящихся», которые, естественно, в такой момент не работают, а с интересом наблюдают за зрелищем... После отъезда мэра и они быстрехонько смываются...

Мэр в центре внимания! Телекамеры ловят каждое его движение. Как он ловко орудует лопатой! Какой он проворный, ловкий, умелый... Какой простецкий, свой в доску! Ассистенты поддерживают деревца, подносят воду, убирают холстину... Честь публично потрудиться перед объективами с мэром имеют немногие, самые приближенные... В нужный момент возле мэра оказывается несколько новобрачных пар. Жениху дают возможность посоревноваться с градоначальником в сноровке... Невесте — совместно полить молодое деревце... Затем общее фотографирование... Шумно... Охрана... Чиновники... Все широковещательны, искусственно веселы...

395

Но, видимо, без этого нельзя... Мэр — орудие большой политики.

Обычно мы, руководители Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг., присутствуем на этих спектаклях. Вдруг у мэра возникнут к нам какие-то вопросы. На сей раз ситуация для меня была особенная! Я твердо решил: обязательно объяснюсь с Лужковым по своей пушке!

Юрия Михайловича я знал давно и, без натяжки скажу, мы были с ним в хороших, добрых отношениях. В октябре 1993 года, в мою бытность Председателем телерадиокомпании «Останкино», когда Макашов со своими отморозками штурмовал телецентр, Ю. М. Лужков первым прислал мне в помощь милицейский отряд! {106} Чуть позже, уже будучи заместителем Министра культуры и ответственным со стороны этого ведомства за строительство ЦМ ВОВ, я участвовал в планерках на Поклонной Горе, которые проводил мэр Москвы как главный «прораб» сооружения Мемориального комплекса. К слову сказать, за участие в работах по созданию музея я имею «Благодарность» Президента России Б. Н. Ельцина, которой, не скрою, очень горжусь!

Я не раз и не два общался с мэром при воссоздании Храма Христа Спасителя, при возрождении квартиры-музея священника Павла Александровича Флоренского, при реализации других совместных проектов мэрии Москвы и Минкультуры России.

Пока Ю. М. Лужкова еще не было, а несколько его замов в ожидании шефа судачили между собой, я подошел к В. П. Шанцеву:

— Валерий Павлинович! Осенью прошлого года я дважды обращался к Вам с письмами, просил помочь в размещении на Поклонной Горе 305-мм железнодорожной артустановки, но ответа от Вас так и не получил!

— Да ты что! Я не знаю. Первый раз слышу. Не получал я никаких твоих писем!

— Очень жаль, но вопрос этот так и не разрешен.

— Ну, ты мне позвони, я разберусь!

Видно было, что высокий чиновник лукавит, отвечает дежурными обещаниями, совсем не собираясь что-то запомнить и в чем-то разобраться.

Подхожу к другому первому заму — Б. В. Никольскому:

— Борис Васильевич! Ну, помогите Вы мне, хотя моя забота и не по Вашему департаменту!

396

— А что такое?

— Да вот...

— Позвони мне в начале следующей недели. Помогу...

В этот момент все пришло в движение, потому что подъехал Юрий Лужков.

Я тоже активно включился в начатое действо, сажал с мэром деревья, носил воду, убирал мусор и, наконец, выбрав момент, завел с ним нужный разговор:

— Юрий Михайлович! В мэрии давно лежит моя просьба о встрече с Вами, у меня много вопросов...

— Какие?

Тут откуда-то сбоку высунулся префект Западного Административного округа В. В. Кирюшин и, раболепствуя перед мэром, накинулся на меня:

— Вячеслав Иванович! Ну что ты загружаешь мэра на субботнике... Юрий Михайлович! Да мы все вопросы по музею решим, Вы не беспокойтесь!

— Так что же Вы целый год не решали? — бросил я ему, а сам снова к Лужкову:

— Юрий Михайлович! Главный мой вопрос...

— Ему пушку не дают установить на Поклонной Горе! — вдруг громко, перекрикивая префекта Кирюшина, поддержал меня Борис Васильевич Никольский.

— Какую пушку?— с удивлением спросил Лужков. Я рассказал мэру про беды с 305-й...

— А в чем дело?

В толпе чиновного народа, плотно окружившего нас, наступила пружинистая тишина...

— Юрий Михайлович! Нет политической воли! Никто не хочет принять решение в пользу музея. Если Вы дадите мне добро, я с понедельника начну копать землю под основание для орудия.

— Я даю тебе добро, начинай!

Это, конечно, был феноменальный пассаж, разом снимавший все наши беды, но я должен был еще более надежно зафиксировать заявление мэра:

— Юрий Михайлович! Позвольте мне при всем честном народе пожать Вашу руку за такое решение.

Мы долго жали друг-другу руки под телевизионные камеры, а когда все поняли, что эффектная концовка состоялась, начался восторженный шум. Кто-то даже прокричал: «Победа!» Префект ЗАО Кирюшин дружественно хлопал меня по плечу:

397

— Ну, вот, видишь, Юрий Михайлович все решил, а ты переживал!.

Меня все поздравляли...

В коллективе музея известие о том, что мэр разрешил ставить пушку, было встречено с большим одобрением. Коллеги тоже поздравляли меня. Это был наш общий успех!

«Добро» мэра открыло перед нами те двери, которые раньше были накрепко закрыты. Уже 27 апреля 2001 года ЦМ ВОВ получил официальное «согласование» Объединения административных технических инспекций Правительства Москвы на производство работ по сооружению основания под размещение 305-мм артустановки.

В тоже время, мы представляли себе, как стискивались зубы у наших противников. 21 апреля 2001 года было их поражением, но мы знали с кем имеем дело, знали, что они не смирятся и обязательно рано или поздно подкинут нам какую-нибудь «подлянку»...

После получения разрешения мэра и согласования в инспекции мы начали самый настоящий «штурм» на сооружении основания. Предстояло выбрать большое количество грунта, сделать надежный арматурный каркас и уложить в котлован более 100 кубометров бетона...

18 июня 2001 года строительная организация «Новита» (руководитель — С. Т. Волков) закончила эту работу. Мощная железобетонная пластина длиной 40 метров и шириной 6 метров была навсегда вделана в тело Поклонной Горы.

Взят еще один важнейший рубеж!

Кроме того, при оборудовании технологической площадки для работы крана большой грузоподъемности возле основания для пушки было уложено около 60 аэродромных железобетонных плит...

Со стороны музея эти и другие инженерно-технические работы, связанные с установкой 305-мм артсистемы в военно-морской экспозиции, находились в сфере ответственности заместителя директора музея Т. Г. Щудло.

Тарас Григорьевич Щудло, 1927 года рождения. В 1944 году закончил артиллерийскую спецшколу № 16, затем Пензенское артиллерийское училище. В августе-сентябре 1945 года принимал участие в войне против империалистической Японии. В 1955 году окончил Артиллерийскую инженерную академию имени Ф. Э. Дзержинского. В 1978 году назначен Начальником Управления Главного управления эксплуатации ракетного вооружения Ракетных войск

398

Стратегического назначения Министерства Обороны СССР. С февраля 1989 года — главный механик ЦМ ВОВ. С 1993 года — заместитель директора по эксплуатации и строительству.

Все мы заждались этих дней, когда можно было поработать непосредственно по размещению нашей драгоценной пушки... Дело шло споро и слаженно.

Перед этим я обратился к начальнику Московско-Смоленского отделения Московской железной дороги М. В. Степченкову с просьбой передать музею на безвозмездной основе 40 метров рельсового полотна с железобетонными шпалами под 305-мм установку. Доводить этот вопрос до практического результата я поручил заместителю директора музея Е. Ф. Митряеву. Он отлично справился как с этим, так и со всеми другими поручениями, связанными с 305-й.

Митряев Евгений Федорович, 1925 года рождения. В армии России прослужил 37 лет, от рядового до генерал-майора. В 1949 году окончил Краснознаменное кавалерийское училище имени 1-й Конной армии, в 1963 году — Военную академию имени М. В. Фрунзе. Службу прошел на командно-штабных должностях от командира взвода до командира полка, начальника штаба дивизии, заместителя начальника управления боевой подготовки Группы Советских войск в Германии, начальника отдела Главного управления боевой подготовки Сухопутных войск, консультанта Командующего Сухопутными войсками Народной Национальной Армии Алжира.

После увольнения из армии работал заместителем начальника управления военно-технической подготовки ЦК ДОСААФ СССР. С января 1993 года — заместитель директора по административно-хозяйственной работе Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг.

Через некоторое время мы получили требующиеся нам тяжелые рельсы и шпалы. Их безвозмездную поставку обеспечили начальник отдела перевозок Московско-Смоленского отделения дороги О. П. Мяготин и главный инженер ПМС на станции Петелино А. Н. Самойлов.

Сдержал свое слово и Начальник Федеральной службы военных железных дорог генерал-полковник Г. И. Когатько. Подразделение военных путейцев оперативно и надежно смонтировало рельсовую решетку на подорудийном основании.

399

22 июля 2001 года «Новита» установила на эти рельсы тележки артустановки. Это было, собственно, началом монтажа транспортера на По клонной горе!

Предварительно тележки были пропескоструены, т. е. очищены от грязи и пыли, старой краски, всяких других полувековых наслоений, отреставрированы и заново, с соблюдением музейных требований, выкрашены в «штатные» цвета...

Много труда в размещение 305-мм артсистемы на Поклонной Горе вложили заместитель начальника «Новиты» А. Ю. Цыганков, бригадир В. В. Пискановский, рабочие: А. М. Хомицевич, А. К. Мишин, С. Е. Блинов.

Естественным ходом подошло время заниматься организацией перевозки артустановки в экспозицию.

Перед нами встали новые «гамлетовские» вопросы: кто, на чем и по какому маршруту повезет пушку на Поклонную Гору? Когда мы решали их, то не раз и не два по-доброму вспоминали министра Путей Сообщения России Н. Е. Аксененко. Страшно подумать, в какой ситуации оказались бы мы со своей пушкой, что бы мы делали с ней, если бы не огромная поддержка этого «большака общероссийского масштаба, природного локомотива» (так его 11.12.2001 назвала «Независимая газета»). Кто-то может сказать: ну и что!? Как министру ему ничего не стоило сделать этот пиаровский жест. Так — да не так!

Почти одновременно мы официально обратились и к Министру транспорта Российской Федерации С.О. Франку с просьбой оказать содействие в организации перевозки 305-мм транспортера на Поклонную Гору. Ответа мы от него не получили. Направили второе письмо — результат тот же самый.

Понимая, сколь ответственна и сложна предстоящая перевозка по Москве сверхтяжелого орудия и как важно для нас заручиться поддержкой транспортного ведомства, мы попросили Главкома ВМФ В. И. Куроедова лично обратиться к С.О. Франку, чтобы тот поддержал Центральный музей Великой Отечественной войны. 30 мая 2001 года официальное письмо с таким ходатайством ушло в Минтранс. Но оно не ответило и Военно-Морскому Флоту...

Тем не менее, мы продолжали искать контакты... Дозвонились до заместителя начальника департамента автомобильного транспорта П. Ф.Павлюка. Но у него на совещании нам категорически отказали в безвозмездной помощи. При этом был полный кабинет высоких чиновников, все вроде бы государственные люди, но все проявили полнейшее

400

равнодушие к просьбе ЦМ ВОВ. Мы даже выслушали упреки в свой адрес в связи нашим обращением. Мол, кто же сегодня что-нибудь делает бесплатно!

Вот Вам итог: два Министра, оба из одного Правительства, а понимание общественных интересов — разное!

Хорошо хоть, что в Минтрансе нам назвали коммерческую организацию, занимающуюся перевозками крупногабаритных грузов — Центр по экспедированию и специализированному транспортному обслуживанию («Эсто-Центр»). С его директором А. С. Диамидовым вскоре мы начали во все более ускоряющемся темпе решение технических вопросов. На патриотические темы при этом не говорили. 28 сентября 2001 года нам сообщили, что расчетная стоимость перевозки 305-мм артустановки со станции Москва — Киевская — Товарная до Поклонной Горы составит 1 миллион 60 тысяч рублей!

Железнодорожники, как мы уже говорили ранее, безвозмездно доставили транспортер из Санкт-Петербурга в Москву, не взяли с нас ни рубля почти за год простоя транспортера на станции Москва-Киевская-Товарная. «Эсто-Центр» заключил с нами договор так, что, если в случае каких-либо непредвиденных обстоятельств операция по доставке пушки сорвется, деньги, которые будут перечислены ему заранее в полном объеме, он нам не возвращает... В этом была ловушка, грозившая мне лично самыми неприятными последствиями.

По какому маршруту перевозить 305-мм артустановку на Поклонную Гору? Первоначально мы проявляли в этом полную наивность. Мы полагали, что подгоним к орудию большой трейлер, погрузим на него орудие железнодорожными кранами, и через площадь у Киевского вокзала, затем по Дорогомиловской улице и Кутузовскому проспекту прямиком двинемся к Поклонной Горе. Там, где от ЦМ ВОВ машины официальных делегаций выезжают на проспект Маршала Гречко, въедем в парковую зону и далее — до военно-морской экспозиции...

В первой же столичной инстанции нас огорошили:

— Вы что!? Кто же Вам разрешит перевозку такого груза по Кутузовскому проспекту? По правительственной трассе! И не мечтайте! Вы нам все подземные переходы и развязку на третьем транспортном кольце раздавите! По Кутузовскому проспекту никогда груз весом более 30 тонн не провозился, а у Вас в десять больше! Нет, нет и нет!

— Ну, тогда помогите нам найти оптимальный маршрут. Вы ведь знаете все дороги и мосты, знаете требования!

401

— Ищите маршрут сами, а мы будем или утверждать, или не утверждать его...

Вместе с работником музея В. В. Алешиным мы обтопали и изъездили все улицы и улочки в радиусе километров в 10 вокруг Поклонной Горы, пытаясь найти путь, по которому нам разрешили бы провезти пушку.

Алешин Владимир Васильевич. 1929 года рождения. Военный инженер-механик. В1954 году окончил Военно-транспортную академию в г. Санкт-Петербурге. Кандидат технических наук.

Мы прорабатывали варианты перевозки 305-мм артсистемы со станций Кунцево, Очаково, Фили и др. Все они оказывались, как говорится, непроходными. По направлению к Поклонной Горе от этих станций предстояло преодолеть массу инженерных сооружений: подземных переходов, различного рода коммуникаций, мостов и мостиков, которые явно не были рассчитаны на проезд по ним такого груза. В конце концов мы остановились на единственном варианте. Других просто не было!

Сначала артсистема со станции Киевская-Товарная перебазируется на станцию Киевская-Сортировочная, а оттуда автоспособом перемещается на Поклонную Гору. Расстояние, которое придется преодолеть трейлеру по Минской улице, небольшое, всего километр. Трасса мало загружена транспортом. Имеется достаточно благоустроенный выезд с железнодорожной станции...

Однако и этот вариант был не без проблем...

Прежде, чем начинать перегрузочные работы, требовалось возле железнодорожной линии сформировать технологическую площадку, для чего нужно было вырубить многолетние заросли кустарника и мелколесья на значительной площади и произвести большую подсыпку грунта.

Вырубку сорных зарослей на полосе длиной 100 метров сделал музей. С подвозкой грунта и планировкой площадки нам опять безвозмездно помогли железнодорожники.

Вторая проблема неожиданно оказалась много сложнее. На пути к Поклонной Горе от станции Москва-Киевская-Сортировочная всего одно инженерное сооружение — мост над Минской улицей, по которому идут поезда киевского направления.... Мы с точностью до сантиметра промерили высоту моста над разными частями дороги... Результат был для нас печальный! Под мостом с нашим грузом не проехать! Мост на метр ниже верхней точки 305-мм артустановки, погруженной на трайлер. Было три варианта решения: разбирать мост, опускать на метр дорожное по-

402

лотно или разбирать пушку, отсоединять ствол... Два первых — абсурдны, третье, нужно признаться, сначала не представлялось нам сложным. Стоит открутить гайки, поднять краном... Вот и вся недолга! И мы начали заниматься организацией отсоединения ствола...

В Московском военном округе нам сразу пообещали помощь. По распоряжению начальника артиллерии и ракетных войск округа на Поклонную Гору прибыл, как нас уверили, один из лучших специалистов-оружейников в звании капитана. Он долго лазал по транспортеру, изучал его конструкцию, а, когда спустился на землю, то, извинившись, заявил:

— Ничем помочь не могу! Не знаю, как отсоединить ствол... Никогда таких систем не видел!

Снова звоним в округ... Опять командование гарантирует помощь...

— Пришлем другого! Уж он-то наверняка разберется!

Но и второй, в звании подполковника, оказался не более компетентным, чем первый... Оба они дали прежний ответ:

— Не знаем, как отсоединить ствол... Не можем Вам ничем помочь! В полном разочаровании результатами их миссии, я не сдержался:

— А что же прикажете делать музею, товарищи офицеры, если Вы — главные артиллеристы округа, не можете? Отцы и деды наши смогли придумать пушку, изготовить ее, а сыновья, в академиях ученые, даже ствол от нее отвинтить не могут!

После этого сам генерал позвонил в ЦМ ВОВ и расписался в полной беспомощности вверенной ему службы:

— Никак не думал, что мои не разберутся! Вы уж извините... (Читатель, конечно же, поймет, почему я в данном случае не называю фамилии).

Однако нам от этого признания было совсем не легче. Мы снова оказались в полном тупике. Надо было искать какой-то выход, пусть даже самый болезненный! Грешным делом, в этой ситуации мы, чуть было уже не согласились на разрезку главной балки и на отделение от нее ствола с помощью автогена! Не оставлять же на веки-вечные транспортер ржаветь на станции у подножия Поклонной Горы! Но главная балка была выполнена столь добротно, клепка ее бронированных плоскостей была произведена столь отменно, к тому же, резка толстых листов броневой стали обещала быть чрезвычайно трудоемкой и затратной, что мы, хвала Всевышнему, не решились на такую варварскую вивисекцию!

Здравый смысл в итоге возобладал и мы, усмирив гордыню, пошли на поклон в Кронштадт, в ОАО «Мираж», к нашему старому знакомому Алекcандру Ивановичу Ткачеву... Он прибыл без долгих уговоров. Несмотря на

403

то, что с транспортером ТМ-III-12 Александр Иванович встречался и раньше, он снова тщательно обследовал его и, наконец, сказал:

— Ствол снять сможем!

Мы с волнением наблюдали за действиями А. И. Ткачева и его бригады. Непосвященному, наблюдавшему за их работой со стороны (а зевак на всех ее этапах было предостаточно), могло показаться, что все было легко и просто... Позже Александр Иванович пояснил нам некоторые аспекты стоявшей перед ним задачи. Причина, по которой офицерам-артиллеристам из Московского Военного округа не удалось найти способ отсоединения ствола, заключалась в том, что артсистема находилась в транспортном положении и качающаяся часть (люлька) была до предела опущена внутрь главной балки. Все механизмы подъема ствола, его крепления с основной конструкцией тоже, естественно, оказались во чреве артустановки. Подобраться к ним в таком состоянии было совершенно невозможно, а потому и задача по отсоединению ствола оказывалась в силу этого абсолютно неразрешимой.

К тому же, если бы артустановка прибыла на своих собственных тележках, в полной комплектности и штатном размещении узлов и агрегатов, то демонтаж ствола, по мнению А. И. Ткачева, не представлял бы особой сложности. Но она, во-первых, прибыла на спецплатформе, на которой, как выяснилось уже в Москве, была закреплена весьма неустойчиво, а, во-вторых, железнодорожники, при всем к ним уважении, во время работ с транспортером на станции Шушары действовали по отношению к уникальному орудию не только весьма безжалостно, но и во многом опрометчиво. Они отсоединили гидравлические цилиндры, поднимающие орудийный ствол и переводящие его в боевое положение, сняли поперечные балки, на которые опирались эти цилиндры, отсоединили ограничители, препятствующие перемещению ствола в горизонтальной плоскости и, в довершение ко всему, срезали направляющие, по которым двигаются ролики ствола при выводе его в боевое положение...

Как говорится, теперь уже дело прошлое. Все, Слава Богу, обошлось благополучно, но, могло произойти и непоправимое, 84-тонный ствол при движении состава от вибрации и толчков мог сорваться с ненадежного крепления, провалиться до железнодорожного полотна, начать рвать шпалы и рельсы...

А. И. Ткачев нашел оптимальный вариант отсоединения ствола. С помощью железнодорожного крана он вывел качающуюся часть вместе со стволом из внутренней полости главной балки и зафиксировал люльку на

404

предельном подъеме... После этого расчленение артустановки стало возможным.

Описание всех тончайших технологических операций, которые пришлось выполнить при этом бригаде А. И. Ткачева заняло бы слишком много места и утомило бы нашего читателя. Поэтому мы с сожалением опускаем рассказ об этом, однако, человеком с инженерным мышлением, он читался бы, наверное, как увлекательнейший детектив.

19 сентября 2001 года монтажники «Миража» во главе с А. И. Ткачевым, действуя в технологической связке с работниками восстановительного поезда ВП-3001 (начальник И. Л. Зименков) и Внуковской дистанцией электроснабжения (начальник В. А. Пайко) произвели отсоединение 305-мм ствола артустановки и временно разместили его на свежеотсыпанной прирельсовой площадке.

А. И. Ткачев так оценил своих помощников, обеспечивших успех дела:

«Киселев Виктор — бригадир. Всю жизнь работал по артиллерии. Технически исключительно грамотный специалист. Решения его всегда продуманны, работает очень аккуратно.

Мельник Валерий Леонидович — слесарь. Если требуется отвернуть гайку на высоте 12 этажного дома, вися вниз головой и держась только одной левой ногой, то, кроме него, это никто не сделает.

Калиушко Борис Григорьевич — монтажник. Может одной стропой застропить 50-метровую трубу и она не качнется, не завертится и ничего не зацепит.

Блинников Александр Сергеевич — газоэлектросварщик. Уникальный мастер своего дела. Может сварить и разрезать все, что угодно.

Слесари Сергей Пономаренко и Алексей Антонов умелые и надежные помощники...»

Среди участников работ по снятию ствола особо следует отметить машинистов железнодорожных подъемных кранов ЕДК-2000 Ю. А. Гальченко, В. Н. Шпакова, И. В. Гончаронка, их помощников: И. В. Проскуронова и В. Ф. Кириллова, а также электромеханика Г. В. Дорогова, машиниста электростанции В. С. Владимирова, мастера В. Ю. Ефремова, электросварщика О. В. Шиленкова. Оперативно и надежно производили отсоединение и восстановление контактных сетей электромонтажник Ф. В. Чайка, С. Н. Кузьмин, В. Н. Могильцев, Е. М. Лешан, А. Ю. Голиков.

Артсистема, благодаря слаженным усилиям всех этих людей, была успешно расчленена и подготовлена к транспортировке по крупным элементам! Еще одна победа!

405

Решив одну задачу, мы сразу же оказывались перед следующей... С момента доставки артсистемы в Москву у нас, что называется, постоянно болела голова за обеспечение ее сохранности, убережения от разграбления. Уже год, как пушка была по сути дела беспризорной. Ее никто не охранял, а в конструкциях орудия было много такого, что могло вызывать нездоровый интерес то бомжей, то подростков, то ушлых мастеровых людей. Теперь, вот, ствол был разгружен на самой дороге, в глухом пустыре. Как сохранить узлы его казенной части, в которых много деталей, изготовленных из латуни и бронзы? А для нас любой болт от 305-мм пушки был дороже золота! Обратились к охране сервисного павильона, из окон которого ствол виден, как на ладони:

— Ребята, приглядите...

В ответ: — Плати, начальник...

Пришлось выставить собственную охрану. Е. Ф. Митряев организовал у ствола специальный милицейский пост, привез будку и до того времени, пока мы не увезли ствол на Поклонную Гору, круглые сутки его караулил постовой...

Средства массовой информации продолжали, тем временем, следить за ситуацией вокруг уникального орудия минувшей войны.

21 сентября 2001 года в газете «Вечерняя Москва» публикуется материал Инны Левит под названием: «Царь-Пушка отдыхает». Подзаголовок: «На Поклонной Горе будет установлено уникальное орудие весом в 300 тонн».

В тот же день газета «Жизнь» рассказала о 305-мм артустановке в заметке (автор — Тимур Мардер): «Царь-Пушка XX века. Она займет место на Поклонной горе».

Хорошо было уже то, что пресса перестала сомневаться в том, что музей обязательно победит и пушка будет установлена в его экспозиции.

Но, одновременно появляются и новые тревожные симптомы. Они опять идут по нарастающей... 25 сентября 2001 года «Эсто-Центр» официально известил ЦМ ВОВ, что стоимость операции по перевозке 305-мм артустановки составит 1 миллион 200 тысяч рублей... Это было для музея неприятным известием, но выхода не было. Министр транспорта О. С. Франк на наши обращения не отвечает... Придется искать, собирать по крохам такие деньги. Мы соглашаемся. При этом мы должны обеспечить 100-процентную предоплату средств по договору.

406

Нужно сказать, что при первых контактах с «Эсто-Центром» было обусловлено, что названная сумма служит оплатой за демонтаж ствола и сборку артустановки в экспозиции. Однако постепенно господин Диамидов фактически освободил себя от этой работы, сохранив взимаемую с нас сумму. Ничего не поделаешь — он монополист! Нигде больше нам тяжелой перевозочной техники не найти!

(По итогам сборки орудия «Эсто-Центр» «в связи с увеличением длительности работы крана на полторы машино-смены» дополнительно «накинул» к договорной сумме еще 150 тысяч рублей!)

Объективности ради следует сказать, однако, что сами по себе операции по погрузке конструкций артустановки на автомобильные платформы, по их перевозке и последующему монтажу, соединению их в одно целое на специальной площадке, проектно-технологическое и организационное их обеспечение были весьма и весьма сложным делом.

Вместе с тем, нужно было обеспечить стопроцентно надежную синхронизацию всех составляющих этого процесса. Эту задачу «Эсто- Центр» на себя тоже не взял и предоставил ее решение Центральному Музею Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг.

За свою предшествующую деятельность мне довелось участвовать в реализации весьма сложных технических проектов, в которых нужно было в условиях дефицита времени мобильно сводить в единое действие несколько автономных процессов. Один из таких проектов — сооружение в моем родном городе Бежецке нынешней Тверской губернии к 30-летию Победы памятника в честь земляков — участников Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. Тогда мне — секретарю Бежецкого Горкома КПСС — была оказана высочайшая честь — быть ответственным за эту стройку. По существу, быть прорабом!

Вот уже тридцать лет на главной площади города красуется этот памятник — пять железобетонных штыков, по числу лет войны, каждый под тридцать метров высотой, с объединяющей их скульптурной группой из трех воинов почти у самого верха... В небольшом провинциальном городке, при сложнейших проблемах с перевозочной и монтажной техникой, (вес составных частей «штыков» доходил до 25 тонн), удалось, тем не менее за полтора весенних месяца соорудить фундамент, в который было залито 100 кубометров бетона, смонтировать грандиозный памятник и зажечь «вечный огонь» к 9 мая 1975 года!

Однако история с транспортировкой и сборкой 305-мм железнодорожной артустановки была особенно трудной.

407

Во-первых, в автомобильном тупике, где нам предстояло проводить погрузку ствола и главной балки на автоплатформы, размещалось более десятка различных предприятий и организаций. Перекрытие сообщения по этому отрезку дороги сразу создавало для многих из них огромные трудности, вело в ряде случаев к материальным потерям (отпуск товаров со складов, отпуск бетона на круглосуточно работающем заводе железобетонных конструкций, отпуск и прием товаров со склада МЧС и пр., пр.).

Пришлось лично объехать все эти предприятия, встретиться с каждым руководителем, каждому разъяснить что к чему: что это за пушка, которой мы занимаемся, порядок наших действий, согласовать с каждым день и часы, в которые мы намерены проводить работу, когда и на какое время мы будем вынуждены перекрыть тупик. Все руководители с пониманием встретили наши хлопоты, обещали оказать всяческое содействие, выразили удовлетворение тем, что мы их заранее обо всем предупредили, потому что они получили возможность заблаговременно провести страховочные мероприятия.

Каждому из них мы прислали официальное извещение о точных сроках погрузки и перевозки частей транспортера. Но все равно, несмотря на все эти подготовительные операции, как говорится, вдень «X», тупик забили десятки автомобилей...

Следующий чрезвычайно ответственный момент! В нужный день и час (первоначально таким днем было определено 12 октября 2001 года) на станции Москва-Киевская-Сортировочная должны были одновременно появиться два 250-тонных железнодорожных крана ЕДК-2000...

У читателя здесь может возникнуть вопрос: почему при весе ствола в 84 тонны и весе главной балки — 130 тонн понадобились два крана по 250 тонн грузоподъемностью каждый. В сумме — 500 тонн! Дело в том, что при подъеме груза, скажем, в 130 тонн в непосредственной близости от крана, мощности одного из них вполне хватило бы для выполнения нужной нам операции. Однако, в связи с тем, что кран должен был переместить поднятый груз на расстояние 19 - 20 метров от оси своего рельсового пути и только там опустить на платформу, для механизма возникал опасный опрокидывающий момент. Чтобы обеспечить надежность погрузки и безопасность в работе подъемных машин, и потребовались два названных крана.

Нужно также иметь в виду, что эти краны совсем не дожидались в бездействии наших приглашений. Они были загружены работой в разных

408

местах Подмосковья. Чтобы им оказаться в нашем распоряжении, на нашей площадке, для их перевозки нужны были не только распоряжения на высоком уровне, но и два маневровых тепловоза...

В тот же период на станцию должна была прибыть бригада «Внуковской дистанции электроснабжения» для отключения, а затем для возвратного подъема на опоры и натягивания проводов контактной сети... Работу этой бригады нужно было заблаговременно согласовать с диспетчерской службой станции...

Чтобы отключить сети и начать работу кранов, необходимо было сначала освободить от различного подвижного состава нужные нам станционные пути, а на их место, на нужную нам ветку, в нужное время поставить сначала платформу с 305-мм артсистемой, а затем и сами краны. Для этого нужны были маневровые локомотивы!

Даже сегодня, по прошествии двух лет после тех напряженных дней, когда я вспоминаю о них, у меня начинает метаться сердце в груди: неужели нам все это удалось!?

Низкий поклон всем железнодорожным службам Московской железной дороги, ее руководству, начальствующему составу всех уровней, которые проявили гражданскую зрелость, патриотическое отношение к тому делу, в которое мы их вовлекли. Настрой руководителей передавался их подчиненным. Электромонтажники, путейцы, крановщики, рядовые рабочие всех подразделений трудились вокруг 305-мм артустановки чрезвычайно заинтересованно и добросовестно...

Низкий поклон Михаилу Васильевичу Степченкову — начальнику Московско-Смоленского отделения Московской железной дороги. Это он высокопрофессионально и надежно складывал весь этот пасьянс с кранами и маневровыми локомотивами, восстановительными поездами и различными станционными службами. Он дал мне номер своего мобильного телефона и я находил его даже на даче, когда было особенно горячо, когда казалось, что все вот-вот сорвется! Я чуть ли не на коленях умолил Михаила Васильевича принять ту дату, которая подходила всем остальным участникам операции. У железнодорожников в этот день были какие-то свои, экстренные, проблемы, и выделить краны и локомотивы на наши работы, хоть убейся, не получалось. Железнодорожники называли свою дату, но это разрушило бы всю хрупкую организацию дела, проведенную нами, снова уводило бы его на неизвестный срок...

Ведь одновременно, в том же месте, в тот же час, должны были оказаться еще и два тяжелых автотрейлера, на которых ствол и главная балка должны были перевозиться на Поклонную Гору! Они могли прибыть

409

к нам только в строго определенный день, иначе их забирали для какой-то сверхответственной перевозки в Белоруссию... Выпади хоть одно звено из. этой цепочки и все отодвинется на несколько недель, а там наверняка возникнут новые нестыковки и неизвестно на какой конечный срок мы выйдем в итоге!

Но и это еще было не все!

Хорошо. Привезем мы пушку на Поклонную гору, но там ведь надо ее разгрузить, произвести сборку. Это невозможно делать разновременно! Только единым махом и никак иначе! А для этого на монтажную площадку тоже в строго определенное время должен прибыть 500-тонный автомобильный кран! А он один такой на всю Европейскую часть России! И нарасхват! Он ежедневно нужен гигантским заводам, электростанциям, газопроводам..., а тут — музей! Со своей пушкой! Всем ведь не объяснишь, что наша пушка для духовного воспитания России может быть в тысячу раз поважнее перевозки какого-то огромного трансформатора!

И еще одно важнейшее условие. В точках, где должно было сосредоточиться одномоментно все это громадье техники, обязательно должна была появиться бригада монтажников А. И. Ткачева. Эти люди должны были оказаться на вершине организационной пирамиды. Без них все превращалось в бесполезное перемещение машин и только! А для того, чтобы они прибыли к нам, им должен был выплачен в соответствии с договором аванс, найдено место для проживания, обеспечена доставка к месту работы и обратно, и пр.

И какими же мелкими и подлыми на этом фоне выглядели подножки, которые продолжали нам ставить наши оппоненты! Оползень неприятностей снова настиг нас...

29 сентября 2001 года Председатель Москомархитектуры А. В. Кузьмин официально обратился к мэру Москвы Ю. М. Лужкову с докладной, в которой утверждал, что Центральный музей Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. «самовольно производит установку 305-мм артсистемы весом 340 тонн на железнодорожной платформе длиной 40 метров на участке природного комплекса территории Поклонной Горы в непосредственной близости от храма Памяти — мусульманской мечети».

Вот она — чистая подлянка! Ждали момента и коварно развязали новую кампанию. Развязали на прежних, тухлых доводах. Следили за нашими действиями, дождались момента, когда вот-вот начнем перевозку, и ударили из-за угла, чтобы в последнюю минуту все-таки сорвать наш проект! Цинизм наших противников превосходил все пределы! Ведь

410

А. В. Кузьмин прекрасно знал, что мэр Москвы весной публично дал музею разрешение на установку на Поклонной Горе 305-мм артсистемы... Об этом я лично поставил его и директора «Моспроекта-2» М. М. Посохина в известность. Но даже это не остановило придворного архитектора! Сказать откровенно, я никак не ожидал подобного от А. В. Кузьмина. Мы все время были в товарищеских отношениях, как мне казалось, симпатизировали друг другу. Нам было предельно понятно: эта низкопробная выходка А. В. Кузьмина однозначно была вызвана давлением на него первого заместителя мэра Москвы В. И. Ресина. Это он двигал всю интригу! А ведь спроси хоть одного, хоть другого: причисляют ли они себя к интеллигентам, ведь ответят утвердительно!

Но еще более были мы потрясены, когда нам сказали, что сам Лужков приказал прекратить наши работы. Это уже был полный «привет»! Такое даже предвидеть было невозможно! Все, что угодно, но не это! Однако все подтвердилось! Мы получили пасквиль А. В. Кузьмина, на котором рукой столичного мэра было начертано: «Прошу пресечь самовольные действия по установке артсистемы». Подпись — Ю. Лужков! И дата — 4 октября 2001 года.

Вот это фортель! Что происходит в этом мире? Чему еще можно верить?!

Я уже подчеркивал выше, что лично знал Ю. М. Лужкова, его замов, очень многих чиновников из Правительства Москвы и, несмотря на это, встретил вдруг такие препятствия в продвижении дела, связанного, как с отношением к ветеранам войны, так и с воспитанием патриотических чувств в молодежной среде, о необходимости чего столь патетически и широковещательно повсюду говорили мэр Москвы и его приближенные. А как же, следовательно, беззащитен перед этой бездушной и монолитной бюрократической Антарктидой рядовой проситель!

Своим коллегам-музейщикам, которые, естественно, недоумевали от метаморфозы, происшедшей с Ю. М. Лужковым, я сказал:

— Это недоразумение. Все уладится. Продолжать организацию перевозки и монтажа транспортера с еще большей энергией! Никого не слушать! Никого не пугаться! Всех запретителей выводить на меня!

После этой фантастической и прискорбной, унизившей мэра в наших глазах, резолюции, все конторские шавки, которые едва дождались этого сладкого для них момента, словно сорвались с цепей и остервенело накинулись на нас. Первым проявил себя Генеральный директор Муниципального унитарного предприятия «Поклонная Гора» И. В. Морозов. Все музейщики знали: это от него, от его «сигналов» начинались все наши

411

неприятности с пушкой. 12 октября 2001 года И. В. Морозов направил письмо директору ЦМ ВОВ, в котором потребовал «приостановить установку артсистемы 305-мм с последующим решением вопроса в установленном законом порядке».

В тот же день в музей поступила телефонограмма от начальника административно-технической инспекции Западного административного округа г. Москвы Б. А. Зыкова:

«Прошу Вас прибыть на встречу с Руководством административно — технической комиссии по ЗАО и Префектуры ЗАО по вопросу самовольных действий по установке артсистемы на участке природного комплекса на Поклонной Горе и невыполнения решения Общественного Совета при мэрии г. Москвы.

Место встречи 16 декабря, в 15 часов, на Поклонной горе, на месте установки артсистемы...»

Мы, естественно, поняли, что инспекция так спешила нас напугать, что перепутала октябрь с декабрем, но мы, тем не менее, прибыли в указанное время на место встречи, где во всю кипела работа! 500-тонный кран был смонтирован, включился в работу... Ствол уже был разгружен! Все было готово к приему главной балки!

— Что значит, самовольные действия? — спрашиваю я представителя инспекции.

— Потому, что без разрешения!

— Почему без разрешения? Сам мэр Москвы лично разрешил проводить работы по размещению артустановки!

— Покажите это разрешение!

— Мэр дал нам устное разрешение!

— Устное разрешение к делу не пришьешь! У Вас есть письменное разрешение? Нету? Значит Вы производите работы без официального разрешения! И я требую их прекратить!

— Значит слово мэра ничего не стоит? Значит устное разрешение мэра недействительно?

— Подтвердите устное разрешение мэра в письменной форме и устанавливайте пушку... А пока Ваши действия незаконны!

— Работу по перевозке и монтажу орудия не прекратим! Угрожайте, чем хотите! У нас есть разрешение мэра, он дал мне его лично и публично! И мы будем руководствоваться только этим! Вы сами идите к мэру и просите его письменно подтвердить свое устное разрешение! Нам некогда сейчас ходить по кабинетам и переправлять разрешения с устных на письменные. Вот установим пушку, тогда и подтвердим! Пушку мы повезем,

412

несмотря ни на что! А вы действуйте, как вам гражданская совесть позволяет! Хоть стреляйте по колесам! А мы повезем!

— Вячеслав Иванович! Да, Вы поймите! На нас же давят! Мы все понимаем! Мы видим, какое большое дело Вы делаете! Но нам приказывают!

16 октября мы получили еще два «привета»... Сначала Объединение административно-технических инспекций Правительства Москвы (ОАТИ) вручило директору музея (это было сделано инспектором Н. М. Даниловым) «Предписание» №07-ДОЗ-611 от 16.10. 2001 г.: «Немедленно прекратить строительные работы по установке 305-мм пушки!»

Но и это еще не было последним «наездом» на нас и на пушку чиновничьего тарантаса...

В тот же день в ЦМ ВОВ прибыл заместитель начальника отдела сорудничества с федеральными органами, регионами и организационной работы в управлении формирования архитектурного облика, координации строительства и реконструкции города (служба В. И. Ресина) А. А. Пупков «для выявления нарушений в связи с работами, проводимыми музеем по размещению 305-мм артсистемы на Поклонной Горе»...

Прав оказался капитан 3-го ранга А. Пылаев, который еще 5 мая 2001 года в еженедельнике Ленинградской военно-морской базы и военно-морского музея «Морская Газета» опубликовал корреспонденцию под заголовком: «Тихое такое вымогательство», в которой определял возню московской бюрократии вокруг 305-мм орудия как «позорную» и полагал, что «вряд ли стоит рассчитывать на пробуждение совести у тех, от кого зависит принять это решение...»

В те дни нас осаждали полчища таких «пупковых»! Телефоны музея разрывались от звонков всяких инспекций, наседавших на нас с запретительными актами, предписаниями, угрозами штрафов, административных наказаний и пр. И сейчас мне даже трудно себе представить, как удавалось находить время, то и дело оставляя погрузочную и монтажную площадки, для объяснений с ними, для того, чтобы всем им дать отпор, когда сдержанно и вежливо, а когда и на пределе срыва...

16 октября 2001 г. Этот день стал финальным в одиссее 305-мм морской артиллерийской железнодорожной установки ТМ-III-12!

На станции Москва-Киевская-Сортировочнаяс самого раннего утра можно было наблюдать экзотическую панораму уникальных погрузочных

413

работ. Могучие синие краны, многочисленные монтажники и железнодорожные рабочие в оранжевых спецовках и касках, два огромных ярко окрашенных тягача марки «ФАУН» ХС 3640/45, 14-осный прицеп марки «Николя» 2М 14-470, звучные, по радиотелефонам, команды стропальщикам и крановщикам от руководителей работ (старшим при их проведении был заместитель начальника Восстановительного поезда ВП-3001 Игорь Сергеевич Илларионов) и, наконец, сама виновница торжества — главная балка артиллерийского транспортера, ради которой развернулся весь этот грандиозный и эффектный парад могучей техники...

Два железнодорожных крана с высоченными стрелами, установленных на самой ближней к дороге линии, сначала погрузили на трейлер ствол. После надежного закрепления он был переправлен на Поклонную Гору.

Хотя и меньшая, но, можно сказать, половина дела была сделана!

Затем под погрузку поставили другую, более мощную автоплатформу, предназначенную для перевозки главной балки, которая ожидала своей очереди на втором пути от шоссе, в промежутке между двумя кранами...

Обстановка слаженной работы, хорошо подготовленного успеха, приближавшегося запланированного результата, возбуждала всех участников этого процесса, создавала приподнятое, даже веселое настроение... Монтажники буквально летали по площадке, играючи обращались с толстенными тросами и тяжелыми шпалами, которые использовались в качестве подкладок...

За всеми этими действиями наблюдала большая толпа зевак... Поставленная под погрузку главной балки автоплатформа загородила проезжую часть дороги, в результате с обеих сторон образовались пробки. В тупике скопилось такое количество автомобилей, и легковых и грузовых, какого он никогда не видел. Однако водители не брюзжали, не сигналили в раздражении, не поносили нас, а даже с удовольствием наблюдали за работой монтажников, ожидая эффектной концовки...

Когда все было подготовлено, заведены тросы, И. С. Илларионов отдал команду, краны вздрогнули, напряглись, главная балка чуть сдвинулась и через секунды между ее днищем и железнодорожной платформой появился и стал все более увеличиваться просвет...

— Вес взят!

Оба крана, подчиняясь воле руководителя и действуя синхронно, подняли главную балку на нужную высоту, затем, поворачивая стрелы, пронесли ее между собой и вот уже наш драгоценный груз завис, закрывая небо, над автоприцепом...

414

— Майна!

Главная балка начала тихо-тихо опускаться, монтажники легко разворачивали ее в пространстве, ловя нужные точки посадки...

— Все! Главная балка на платформе!

Закончились ее путешествия по рельсам. Осталось проехать последний километр по шоссе!

Огромная конструкция еще висела в воздухе, когда маневровый тепловоз шустро подцепил железнодорожную спецплатформу, пронзительно свистнул, и плавно, словно в мультипликационном фильме, увез ее, сразу ставшую какой-то грустной без уникального орудия, в глубину станции... Все! Обратного пути для пушки не будет! Спасибо тебе, труженица платформа! Ты сделала для нас великое дело!

Мы все обнимались, поздравляли друг друга на фоне трейлера и возложенной на него главной балки...

После того, как ответственный груз был надежно закреплен, тягач продвинул его метров на пятьдесят вперед, ближе к обочине, чтобы дать возможность проезда автомобилям, и на этом в работах был объявлен перерыв до ночи. Автоинспекция дала нам разрешение на перевозку не ранее как с 0 часов 00 минут!

(Нам предстояло доставить на Поклонную Гору еще одну часть артсистемы — транспортер подачи снарядов, но его габариты и весовые характеристики не вызывали у нас беспокойства.).

Задолго до полуночи мы снова были в тупике возле спящей в темноте на автотрейлере главной балки артиллерийского транспортера.

Для ее перевозки потребовалось два тягача. Один впереди трейлера, другой — позади. Таким образом получалась перевозочная конструкция по типу: «Тяни-Толкай». Если будет необходимо, то передний тягач перестанет быть ведущим, а хвостовой станет головным. При этом надо учесть, что каждая из четырнадцати осей перевозочной платформы обладала способностью поворачиваться автономно, что позволяло круто разворачивать платформу на ограниченной площади...

Экипажи тягачей — водители В. Ф. Панюшкин, А. М. Дешко, С. В. Строганов, С. А. Ворожейкин, операторы С. В. Павлов и А. П. Зырянов — были в «боевой» готовности. Ответственные за перевозку, директор автотранспортного предприятия «Электроцентромонтаж» Н. В. Кузовлев и главный инженер А. В. Страхов тоже были на месте. Все ждали урочного часа... и машин сопровождения от автоинспекции.

Напряжение во мне нарастало. Как-то все сложится!? Прибудет ли милиция? Не явится ли в последний момент какой-нибудь представитель

415

из УВД или МВД в больших погонах и заявит, что «по прямому распоряжению такого-то перевозка транспортера на Поклонную Гору запрещается, он отбуксировывается на платную стоянку!»

Минут без десяти двенадцать из-за поворота полыхнул свет фар. Патрульная машина! Подъехала, остановилась, но из нее никто не выходит...

Я подошел, обратился к старшему:

— Спасибо, что приехали. Можно начинать движение?

— Нет! Должна прибыть еще одна машина, от Западного административного округа... Мы из общемосковской инспекции...

Снова тревога! Почему задерживается вторая машина? Вдруг из-за того, что где-то, кто-то, кому-то дает указание не пропускать нас на Поклонную Гору и вот-вот нам об этом скажут!

Но нет! В начале первого ночи примчалась вторая патрульная машина. Экипажи их начали о чем-то совещаться между собой! Разрешат движение или нет?

— Поехали!

— Ну, Слава Тебе, Господи!

Тягач дал газ и стронул автопоезд с места!

Весь путь от станции Москва-Киевская-Сортировочная до Поклонной горы я прошел рядом с трейлером, двигавшимся самой малой скоростью. То отставал, то смотрел сбоку, то забегал вперед...

— Ведь едет же, едет!

Миновали поворот из тупика на въезд в Минскую улицу. Впереди тот самый мост, который заставил нас ввязаться в трудное дело — отсоединение ствола артустановки. Пройдет автопоезд под мостом или нет? Вроде все по сантиметрам меряно-перемеряно, но вдруг какая-то ошибка! Вдруг высота набежала на прокладках!?

Тягач медленно вползает под мост... Все отлично! Через минуту автопоезд уже по другую его сторону! Правый край главной балки прошел от мостового перекрытия на расстоянии всего 8 - 10 сантиметров! В груди екнуло!

Последние сотни метров на пути к Поклонной Горе прошли триумфально для души и сердца. Главная балка 305-мм артустановки ТМ-III-12 двигалась к Поклонной Горе словно под вальс Мендельсона! Вот уже и предусмотренный маршрутом поворот с Минской улицы в районе автозаправки! Ура!

Мы на Поклонной! Ура! Ура! Ура!

Вся перевозка от железнодорожной станции до Поклонной Горы заняла 45 минут!

416

Как я ни просил организаторов перевозки единым махом запятить платформу с главной балкой на технологическую площадку {107}, оборудованную по соседству с местом, предназначенным для артустановки, чтобы на следующий день у нас осталось больше светлого времени на ее монтаж, как всегда в подобных случаях, нашлись архиважные причины, не позволившие сделать это... Потом я очень сожалел о том, что не настоял на выполнении такой операции.

Ночевала главная балка на въезде в аллею Мемориального Парка, ведущую прямо по осевой линии парка к главному зданию музея. В этом, однако, тоже был символ: главная балка и главное здание музейного комплекса весь остаток ночи общались между собой, знакомились, наверное, как-то по-своему рассказывали друг о друге...

Рано утром следующего дня тягач запятил главную балку в зону действия 500-тонного крана и началась заключительная операция по сборке артсистемы на Поклонной Горе.

Конструкция 305-мм морской железнодорожной артиллерийской установки ТМ-III-12 удивительно оптимальна в сборке. Ставь последовательно один элемент на другой...— и артсистема в комплекте! Как при детской игре в кубики...

Бригада Александра Ткачева собрала ее фактически за один день. Сначала на железнодорожные тележки были уложены опорные балки, соединившие их собой попарно. Затем наступил определяющий момент всей сборки — установка главной балки!

(Нельзя было не заметить очередной символики: в биографии 305-мм артустановки ТМ-III-12 уже была такая же ударная осень по ее разборке и сборке — это осень 1940 года, когда 9-я ОЖДАБ перебазировалась на полуостров Ханко. Тогда, если помнит читатель, на демонтаж и монтаж только орудий транспортеров этого типа 9-й батарее в условиях ВМБ «Мукково» официально отводилось 12 и 20 дней (см. стр. 129). В нашем распоряжении, увы, такого времени не было!)

Могучий автомобильный кран поднял главную балку над Поклонной Горой, под руками монтажников она развернулась в воздухе и, как миленькая, села своими шкворнями, в посадочные гнезда на опорных балках... Гигантским весом она осадила всю конструкцию, словно выдохнув при этом: а-а-а-х-х-х!

После этого на земле остались еще ствол и транспортер подачи снарядов, но с ними — уже проще!

417

Однако, конечно же, это только на книжной странице такая сложная работа, как сборка циклопического орудия, кажется простой и легкой. На самом деле операции по подъему каждого узла артустановки были чрезвычайно ответственным и сложным делом... Особенно много возни было с главной балкой, которую пришлось несколько раз перечаливать... Но когда, наконец, балка была окончательно зафиксирована на железнодорожных тележках и тягач с трейлером освободили монтажную площадку, мы в душе ликовали!

Самые тяжелые операции выполнены! Как бы не шумели наши оппоненты, какими бы грозными предписаниями не угрожали {108}, теперь уже никакая сила не повернет события вспять и никому просто не суметь организовать обратный процесс! А на наши головы пусть шлют любые напасти!

Тем не менее, для нас было удивительно, что после стольких угроз и запрещений, во время этих работ к нам никто не пришел и силой не помешал! Видно было, что наши противники, были сломлены нашей уверенностью в победе. Они, хоть и продолжали пакостить по-мелкому, но пойти на открытые запретительные меры перед лицом широкого общественного мнения в нашу поддержку, перед лицом сотен простых людей не решились!

Одна операция за другой, минута за минутой, и вот уже осенний день перевалил за середину, а там и сумерки подошли... К монтажу ствола приступили, когда вести работы можно было только при свете прожекторов. Нам как раз не хватило того светлого времени дня, которое мы потеряли утром, заталкивая автоприцеп с главной балкой на площадку к автокрану...

Ствол уложили в ложементы артустановки в 21 час 50 минут 16 октября 2001 года!

Этот миг зафиксировал третье рождение легендарного транспортера ТМ-III-12!

Первое было в 1938 году на заводе в Николаеве... Второе — в Финляндии, на полуострове Ханко, в 1942 - 1943 гг. Теперь, в октябре 2001 года, уже навсегда элементы артустановки снова были соединены в единую систему в столице России, на одном из ее самых святых мест — на Поклонной Горе!

Морской железнодорожный артиллерийский транспортер ТМ-III-12 со стволом № 127 стал уникальным и достойнейшим памятником выдающемуся русскому конструктору — оружейнику Александру Григорьевичу Дукельскому, таланту и мастерству рабочих отечественной

418

оборонной промышленности , командирам и рядовым артиллеристам Военно-морского флота России !

Можно было бы испытывать абсолютно полную радость от абсолютной победы, если бы почти одновременно не случилось то, что омрачило наше торжество...

Когда до соприкосновения ствола с его ложем оставалось всего 10 - 20 миллиметров, Александр Иванович Ткачев, наш ангел-инженер, который до этого снизу, с бетонной площадки, управлял всем процессом монтажа, вдруг решил в последний момент своими глазами удостовериться, что ствол точно ложится в заданное место, и начал быстро взбираться на артустановку... Впрыгнул на тележку, далее по опорной балке приблизился к торцу главной балки, хотел взобраться на нее, чтобы дальше двинуться к казенной части ствола, желая подтянуться, схватился, думая, что это твердая опора, но в сумерках не различил, что взялся за столбик гаек, которые остались у него в руке... Александр Иванович потерял равновесие, качнулся, не удержался на опорной балке и вынужден был с довольно большой высоты прыгать вниз, на вымощенную железобетонными плитами площадку. Я в это время наблюдал за монтажем ствола с другой стороны транспортера. Как только мне сообщили о происшествии, я тут же прибежал к месту падения А. И. Ткачева и увидел его лежащим на спине почти у самых рельсов... Под голову ему положили какой-то брусок... Башмак с одной ноги был снят...

— Александр Иванович! Дорогой! Что случилось?

— Пришлось прыгнуть... Сорвался... Думаю, повредил левую пятку... Ткачев не давал себя трогать, переносить куда-либо

— Полежу немного и пройдет...

Я укрыл его своим плащом. Потом, несмотря на его сопротивление, мы перенесли его в «Волгу»... Вызвали «Скорую помощь»...

Повреждения, полученные Ткачевым, оказались более серьезными, чем он и мы сначала думали. Когда сделали рентгеновские снимки, выяснилось, что у Александра Ивановича повреждены пяточные кости на обеих ногах. Он совсем не мог ходить, даже на костылях... Самолетом его переправили в Санкт-Петербург, где он почти полгода был буквально прикован к постели, а затем, по его словам, снова учился ходить...

Мы были сильно огорчены этим происшествием, а также тем, что не смогли вместе с А. И. Ткачевым поднять бокалы шампанского за нашу общую победу, которая вряд ли была бы так успешно достигнута без него.

419

Примерно через год мы все же встретились с ним в Санкт-Петербурге, в доме моей дочери Кати, неподалеку от станции «Пионерская», через которую не однажды проезжали 305-мм транспортеры 9-ой батареи и в районе которой она проходила переформирование после возвращения из финского плена в январе 1945 года...

Во время нашей совместной работы, связанной с перевозкой и установкой 305-мм железнодорожной артустановки на Поклонной Горе, у нас не было времени для спокойного и обстоятельного мужского разговора. В Санкт-Петербурге такая возможность представилась... Разумеется, не обошлось и без тоста за нашу «чудо-пушку»...

Несчастный случай с Александром Ивановичем Ткачевым еще раз показал, что 305-мм пушка трудно отдает свои тайны. Нелегкие, а то и печальные испытания сопровождают всех, кто коснулся ее брони...

(К разряду таких мистических событий я отношу и сильный пожар, который произошел в Главном Штабе ВМФ ночью 30 октября 2003 года.)

25 октября 2001 года все монтажные работы по 305-мм артустановке были полностью закончены!

Слава Богу за то, что он даровал всем нам силы, чтобы мы оказались способными довести начатое дело до победного конца! Почти полвека российская Чудо-пушка № 2 стояла на «Горке» (в форте «Красная Горка»), а теперь навсегда будет стоять на «Горе» (на Поклонной). Мы сердечно поблагодарили бригаду монтажников из «Миража» и они отбыли в Кронштадт, испросив от нас обещание, что, если мы еще какую-нибудь пушку привезем на Поклонную Гору, то собирать ее обязательно пригласим их...

Первые дни и недели после завершения работ, связанных с нашей «Царь-Пушкой», я никак не мог свыкнуться с изменившейся рабочей атмосферой: все было слишком тихо и спокойно! Закончив рабочий день, я, как к близкому существу, непременно заезжал к ней, дотрагивался до ее холодных боков, обходил кругом, оценивал с разных точек обзора... Пушка смотрелась великолепно отовсюду! Настоящая Царица артиллерии!

На Поклонной Горе нет, наверное, таких мест, по которым не прошел бы я десятки раз, а многие из них памятны мне по-особому, на всю жизнь.

Еще проживая на тверской земле, в Бежецке, а затем и в Твери, я привозил на Поклонную Гору сначала своих детей, а потом и внуков... Я рассказывал им о событиях из истории Отечества, связанных с Поклонной Горой, в частности, о неприятельских нашествиях на Москву, многие

420

из которых шли с Запада, по Можайской дороге и не могли миновать эту святыню...

Совсем не ведая, что когда-нибудь Господь соединит мою жизнь с Поклонной Горой государственной службой, я не раз и не два приезжал сюда, чувствуя свою духовную причастность ко всему, что происходило здесь в 80-е годы теперь уже прошлого века, огорчался, видя ржавую арматуру в заполненных водой фундаментных ямах заброшенного строительства мемориального комплекса, радовался, когда оно снова двинулось вперед.

В период, когда весь Советский Союз обсуждал проект мемориала на Поклонной горе, а в Федеративной Республике Германии старались стереть память о нашей Победе над немецким фашизмом, для чего даже не постеснялись снести купол рейхстага, на котором в мае 1945 года нашими солдатами было водружено победное знамя, в статье, опубликованной в газете «Советская Россия», я внес предложение: купол Главного здания музейного комплекса на Поклонной Горе соорудить по образу и подобию купола германского рейхстага, для постоянного нахождения там Красного флага Победы...

Бог так судил, чтобы во второй половине 90-х годов, в самый пик завершения работ, я стал непосредственным участником сооружения Мемориального комплекса. Мне выпала честь вести эту стройку и создание первой военно-исторической экспозиции от лица Министерства Культуры России. После окончания строительства и торжественного открытия мемориала к 50-летию Победы я был удостоен благодарственного письма Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина...

Теперь у меня на Поклонной Горе появилась самое сокровенное место — там, где гордо возвышается Чудо-пушка! В ней осталась немалая часть моей души. Наверное, я и самыми последними шагами по земле приду к ней!

После завершения всех больших и малых монтажных работ, после того, как мы отпескоструили корпус транспортера, очистили все детали, заново покрасили, 305-мм артустановка обрела тот же строгий вид, какой она имела в период своей боевой молодости.

У выдающихся образцов боевой техники своя особая стать, своя элегантность, все признаки эстетического совершенства. Возьмите, трехлинейную винтовку Мосина, автомат Калашникова, танк Т-34, штурмовик ИЛ-2, «Катюшу», или, из нового времени, стратегическую ракету, атомный подводный крейсер — это же в чистом виде художественные

421

произведения! Так и наша 305-мм морская железнодорожная артиллерийская установка ТМ-III-12! Она настолько технически совершенна, гармонична и уравновешена зрительно, что заставляет любоваться собой! Повернув свой огромный ствол в сторону Запада, она стала символической защитницей Москвы и ее граждан со стороны многих нашествий на Отечество! Она теперь прикрывает собой и Храм Святого Георгия, и Мемориальную мечеть, и синагогу, охраняет каждого из нас...

Несмотря на то, что орудие в полном комплекте своих частей уже величественно красовалось на Поклонной Горе, наши подсвистыватели не успокаивались и изо всех сил пытались подпортить нашу радость...

19 октября 2001 года ЦМ ВОВ получил от первого заместителя префекта Западного Административного округа города Москвы М. Б. Иванова — нет, не сердечное поздравление с успешным завершением работ по перевозке и монтажу 305-мм артустановки,— а предписание «в соответствии с поручением руководства Москвы принять срочные меры по перемещению артсистемы калибра 305-мм»...

Вот так! Ни больше, ни меньше! «Принять срочные меры по перемещению!» И горько и смешно! Правда, куда «переместить» — не говорится... Но, видимо, туда, куда намеревались в свое время сделать это гг. М. В. Посохин и В. И. Ресин: «В другие районы города Москвы или в другие регионы Российской Федерации»... Это была откровенная демонстрация бессилия!

Кстати говоря, после получения от М. Б. Иванова столь беспринципного письма, после того, как московские чиновники, в том числе и из Западного административного округа, наплевали на данное нам устное разрешение своего мэра, я вспомнил устное разрешение самого М. Б. Иванова, данное нам осенью 2000 года на начало земляных работ по обустройству основания для 305-мм артустановки. Какова была бы его цена? Подтвердил бы он его при всяких последующих разбирательствах? И не было ли оно всего лишь хитроумной ловушкой для нас? Уж, если для самого М. Б. Иванова слова мэра Москвы Ю. М. Лужкова — не указ, то что говорить о цене слова чиновника из префектуры?! Начни мы тогда работы, музей, наверняка, с еще большим пристрастием обвинили бы в самоуправстве...

Битва за пушку разгорелась с новой силой!

Сначала, 19 октября 2001 года, я обратился с письмом к Ю. М. Лужкову, в котором попросил мэра Москвы «официально подтвердить устное разрешение, данное им 25 апреля 2001 года, на размещение

422

артсистемы в существующей музейной военно-морской экспозиции на Поклонной Горе», и пригласил московского градоначальника на торжественную презентацию этого экспоната...

Ответа, как и раньше, не было! Реакции на наше письмо от чиновничьей орды тоже не было!

5 ноября 2001 года я пишу Ю. М. Лужкову новое письмо:

«В дополнение к письмам ЦМ ВОВ..., направленным в Ваш адрес в связи с ситуацией, сложившейся вокруг уникального экспоната Великой Отечественной войны — 305-мм аритсистемы на железнодорожном транспортере, установленной музеем в соответствии с Вашим указанием на Поклонной Горе, направляю Вам комплект фотографий, который, я убежден, в полной мере позволит Вам объективно оценить обстановку и поддержать усилия музея. Продолжаю надеяться, что моя просьба к Вам будет удовлетворена, и я смогу в личной беседе разъяснить Вам все обстоятельства...»

Ответил я и М. Б. Иванову:

«Ваше., письмо, в котором Вы требуете «принять срочные меры по перемещению артсистемы», с ног на голову ставит все представления не только о чиновничьей, но и об обычной человеческой порядочности!

Нелепость ситуации с уникальной 305-мм артсистемой очевидна абсолютно всем, даже тем инспекторам, которые насылаются на музей. Суть ее в том, что небольшая группа людей, ничтожных по гражданскому, патриотическому чувству, но обладающая могучими бюрократическими мышцами, взбаламутила вертикаль московской власти, которая в результате не находит лучшего применения своей энергии, как в канун 60-летия контрнаступления под Москвой бороться с реликвией Великой Отечественной войны — 305-мм артсистемой.

Думаю, Вы сами прекрасно понимаете, что перемещение артсистемы с ее нынешнего места, против которого, кстати, на первоначальном этапе не возражал "Моспроект-2", невозможно ни по техническим, ни по организационным, ни по материальным, и главное, по моральным обстоятельствам. Через какое-то время, я убежден, некоторым людям будет очень стыдно за их позицию в ситуации с 305-мм. И поэтому здравый смысл должен как можно быстрее восторжествовать!»

Обратился я за поддержкой и к еще одному большому военачальнику, Герою Советского Союза В. И. Варенникову {1081}. Лично встретился с ним и рассказал про все печали, связанные с железнодорожной артустановкой. Старый генерал, известный всей России, с готовностью поддержал нас.

423

В. И. Варенников в августе 1991 года был в лагере тех, кто привел танки к Белому Дому — резиденции Президента России Б. И. Ельцина и Верховного Совета Народных Депутатов. Тогда мы с В. И. Варенниковым были буквально по разные стороны баррикады. Я, будучи председателем Комитета Верховного Совета Российской Федерации по связям со средствами массовой информации, общественными организациями и массовыми движениями граждан, стоял вместе с Борисом Ельциным на танке перед Белым Домом, а В. И. Вареников был среди лидеров путча, направивших танки против Новой России. Из моего кабинета на одиннадцатом этаже Белого Дома шла связь журналистского корпуса со всем миром, а Виталий Иванович был одним из самых непримиримых путчистов. Но время стирает старые окопы... Впоследствии я много раз встречался с В. И. Варенниковым на Поклонной Горе, на ветеранских встречах в ЦМ ВОВ, слышал его резкие, что называется, зубодробительные высказывания по адресу демократической власти, по адресу Б. Н. Ельцина, но увидел и его честную и независимую позицию кадрового русского генерала-патриота... Могучий и непреклонный характер этого человека, его критерии жизни, не могли не вызывать уважения...

305-мм орудие объединило нас еще больше. Генерал армии Варенников восхитился действиями музея, который сумел доставить в Москву уникальное орудие, живо откликнулся на мою просьбу, пообещал незамедлительно встретиться лично с мэром Москвы Ю. М. Лужковым, а «если удастся, то и с более высокими лицами» и выступить в поддержку музея.

Не знаю, стало ли ходатайство В. И. Варенникова той последней каплей, которая перевесила чашу весов окончательно в нашу пользу...

Сильной акцией в пользу Центрального музея Великой Отечественной войны было острокритическое по адресу московских властей выступление «Парламентской Газеты» — «Бой за последнюю пушку» (автор Владимир Верин). В подзаголовке его публикации: «Бой идет за пушку, вернее, за уникальную артиллерийскую систему, равной которой не было и нет в мире!»

То, что произошло дальше, я объясняю тем, что мы своей настойчивостью и системным наступлением на наших оппонентов «допекли» самые верхние эшелоны московских властей...

424

В первых числах ноября 2001 года в ЦМ ВОВ пришло извещение из приемной мэра Москвы о том, 13 числа этого месяца Ю. М. Лужков проводит совещание по Поклонной Горе и я приглашаюсь в нем участвовать.

Этот разговор у мэра безусловно следует отнести к разряду особо важных событий в летописи 305-мм артустановки.

На совещании у столичного градоначальника также присутствовали:

А. В. Кузьмин — главный архитектор города Москвы;

В. В. Кирюшин — префект Западного административного округа;

С. И. Худяков — председатель комитета по культуре Правительства Москвы.

После нашей весьма острой пикировки с А. В. Кузьминым Ю. М. Лужков обратился ко мне:

— Вот ты пишешь, что не творишь самоуправства... Что это значит?

— Юрий Михайлович! Так это же Вы сами обвинили меня в самоуправных действиях!

— Когда?

— Больше месяца назад!

— Где? Каким образом?

— Есть Ваша резолюция об этом на докладной, подготовленной господином Кузьминым! Этот документ у меня с собой!

— Ну-ка, покажи!

— Вот!

Далее была долгая немая сцена сродни той, которая известна всему миру по гоголевскому «Ревизору»...

Чем дольше вглядывался и вчитывался Ю. М. Лужков в свою резолюцию на доносе Главного архитектора Москвы от 4 октября 2001 года, тем напряженнее и глупее становилась ситуация полной неловкости всех участников совещания и абсолютного провала А. В. Кузьмина. Здесь был самый подходящий момент, чтобы еще больше накалить обстановку и спровоцировать нахлобучку А. В. Кузьмину, но не это мне было нужно... Пытаясь смягчить положение, в которое попал мэр, механически подмахнувший подсунутую ему бумажку (а может быть просто артистично изображавший это), в полной тишине я сказал:

— Юрий Михайлович! У Вас ведь такая нагрузка! Разве можно все прочитать до последней строчки...

Наверное, еще через минуту Лужков поднял голову и решительно проговорил:

— Запишите в протокол следующее:

(далее цитируется по официальному документу)

425

1. Принять к сведению сообщения Кузьмина А. В., Брагина В. И. и согласиться с сохранением размещения 305-мм артсистемы в зоне существующей военно-морской экспозиции; разрешить произвести ограждение вокруг военно-морской техники...

Кузьмину А. В. в двухнедельный срок:

1.1. совместно с дирекцией ЦМ ВОВ проработать вопрос границы ограждения вокруг данной экспозиции, в том числе вариант объединения сухопутной и военно-морской экспозиции в единую...»

Также быстро в пользу музея были решены и все другие вопросы, которые оставались неразрешенными с момента создания музея и по которым мы безрезультатно толкались во многие московские кабинеты...

Вот только теперь была надежно обеспечена и закреплена настоящая и окончательная Победа. 305-мм морская железнодорожная артиллерийская артустановка ТМ-III-12 получила полное юридическое право на веки вечные украшать собой Поклонную Гору Москвы...

Теперь уже и я получил право издать по Центральному музею Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. приказ, в котором возблагодарил своих наиболее отличившихся коллег за верность памяти героического прошлого нашей страны, за самоотверженность в работе, за решение, казалось бы, невозможной задачи — доставку громадины-орудия из-за тридевяти земель и установку ее на Поклонной Горе... "

В приказе по музею за № 427-к от 1 ноября 2001 года было отмечено, что «бесценный памятник военно-технического искусства, вызывающий чувство гордости за Россию и ее народ, стал доступен многочисленным посетителям музея — жителям и гостям столицы.

...За активную и плодотворную работу по обогащению экспозиции боевой техники и инженерно-фортификационных сооружений ЦМ ВОВ артиллерийской системой 305-мм калибра объявлена благодарность и премированы денежной премией в размере двухмесячного денежного содержания:

В. В. Алешин — зав сектором техники и вооружения ВМФ;

В. В. Павлишин — зам. директора по научной работе;

Е. Ф. Митряев — зам. директора по административно-хозяйственной работе;

Т. Г. Щудло — зам. директора по инженерно-технической службе;

В. А. Древов — зав. сектором выставки общевойсковой техники и вооружения;

426

А. Н. Крапивенцев — зав. сектором тыла и транспорта экспозиционно-выставочного отдела вооружения, военной техники, и инженерных сооружений...»

23 ноября 2001 года в основном выпуске «Независимой газеты», а также в ее еженедельном приложении «Независимое военное обозрение» (23 - 29 ноября 2001 года) были напечатаны большие статьи (автор Александр Широкорад) под одинаковым названием: «Орудийная Одиссея. Артиллерийская установка, представленная на Поклонной горе, прошла боевой путь вокруг Европы». Газета отметила, что «история этой установки достойна приключенческого романа в духе Пикуля».

Правительство Москвы окончательно поставило все точки над «i» относительно юрисдикции размещения экспозиций Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. на Поклонной Горе на своем заседании 22 января 2004 года. Все основные фигуранты конфликта, связанного с размещением 305-мм железнодорожной артустановки на Поклонной Горе, встретились на этом заседании. Директору ЦМ ВОВ было также предоставлено слово. Процитирую по стенограмме часть моего выступления:

Уважаемый Юрий Михайлович! Уважаемые члены Правительства Москвы!

Мы одобряем концепцию развития «Поклонной Горы», которая сейчас была доложена. Мы совместно участвовали в ее разработке и мы благодарны за то, что практически все предложения Центрального музея Великой Отечественной войны были поддержаны...

У нас, Юрий Михайлович, остаются два, на мой взгляд небольших вопроса, которые мы просили бы учесть при сегодняшнем принятии постановления Правительства Москвы. Первое — это то, что выделяемая дополнительно нашему музею территория для размещения боевой техники накладывается как бы прямиком на территорию, занимаемую в настоящее время [далее в моем выступлении следовало название в общем-то уважаемой мной организации. Я не считаю целесообразным называть ее в данном контексте, потому что о ней не велось разговора на страницах этой книги], которая занята ею не на юридических основаниях, по существу самостоятельно.

Это первый вопрос. Мы хотели бы, чтобы это было вписано в постановление Правительства Москвы, переселение этой площадки

427

куда-то в другое место, что было в проекте Постановления предусмотрено, но затем почему-то этот пункт был исключен.

И второй момент. На той территории, которая нам выделяется в районе военно-морской экспозиции, на эту территорию вписана пунктом 15 в приложении № 1 площадка для размещения ракетной техники площадью 5 тыс. кв. м. Нам представляется такое решение немного странноватым. Это как в дом одного хозяина вдруг вселить со своим уставом, со своими другими принципами еще одно какое-то владение. Мы считали бы, что нужно этот вопрос изменить и нам выделить ту территорию, которая уже предусмотрена, только одному музею...

Читатель, я полагаю, без дополнительных пояснений понял мотивы, которые заставили нас делать такие акценты. Для нас было совершенно ясно: те силы, которые препятствовали установке 305-мм артустановки на Поклонной горе, те силы, которые стояли за внедрение на Поклонную Гору «МОСАРСа» (см. стр. 390 - 392), пытались не просто насолить нам напоследок, но, как говорят в России, не мытьем, так катаньем добиться своих целей. Сначала, опираясь на выгодное для них решение Правительства столицы, воспрепятствовать всем нашим попыткам возражать, втянуть ЦМ ВОВ в бесконечные конфликты с новыми владельцами участков в сердцевине экспозиций ЦМ ВОВ и в итоге закрепиться на Поклонной Горе, чтобы использовать ее как бизнес-центр.

Я продолжаю цитировать стенограмму заседания правительства Москвы от 22 января 2002 года:

Лужков Ю.М.: Я здесь, слушая Вячеслава Ивановича, во всем с ним согласен, кроме того утверждения, что мы всегда были единодушны и у нас не было споров, и Правительство города во всем шло навстречу Вячеславу Ивановичу.

Я понимаю его интеллигентность, но на самом деле это было, далеко не всегда было так. Были очень серьезные споры по тому, как использовать всю эту территорию.

...Замечание Вячеслава Ивановича надо внимательно посмотреть...

...Я считаю, конечно, первым приоритетом у нас по использованию этой территории должен быть музей, музейный комплекс. Музейный комплекс — это первый приоритет, потом все

428

остальное [выделено мной — В. Б.]. И здесь нужно это взаимодействие не только расписать, но и обеспечить комфортный режим этого взаимодействия.

Ради таких заявлений мэра Москвы Юрия Михайловича Лужкова стоило воевать! Такое заседание Правительства Москвы было еще одной огромной победой музея.

Во-первых — мы добились официального утверждения всех наших запросов, связанных с размещением 305-мм артустановки, а также с развитием не только военно-морской, но и всей экспозиции тяжелой боевой техники.

Во-вторых, мы отбили все попытки разрушить единство и абсолютность представительства ЦМ ВОВ на Поклонной Горе, не дали внедриться в этот организм тем силам, которые бы рано или поздно разрушили его своими коммерческими шоу-бациллами. Дай Бог, чтобы это было навсегда!

Сказать откровенно, я очень опасаюсь, что такие попытки могут возобновиться в будущем. В оставшееся время до 60-летия Победы и при нынешнем Президенте Российской Федерации, это, думаю, не произойдет, а вот что ждет Поклонную Гору за пределами этого отрезка времени?

(Нам, однако, своего оглушительного поражения наши оппоненты не простили и через совсем небольшой срок коварно и цинично отомстили... Но об этом читателю, к сожалению, уже не будет известно, во всяком случае, со страниц этой книги.)

И совсем уже последний штрих к этой «разборке». Присутствовавшая на заседании Правительства Москвы первый заместитель Министра культуры Н. Л. Дементьева ни полсловом не поддержала позицию ЦМ ВОВ...

429

Вместо эпилога

Уважаемый читатель! Мы вместе с Вами почти уже и прошли этот удивительный, полный ярчайших событий путь, вслед за уникальным орудием России...

Будем надеяться, что все беды и напасти, выпавшие на долю 305-мм «Царь-Пушки», на этом закончились и она начала свою новую жизнь ветерана военно-морских, артиллерийских сил России, полную достоинства и уважения...

Вскоре нам предоставилась возможность проверить впечатление, которое производит на людей наша «Царь-Пушка» уже как полноправный музейный экспонат. Причем экспертиза была на высочайшем уровне!

11 ноября 2001 года в Центральном музее Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. Министерством Обороны Российской Федерации совместно с Правительством Москвы была проведена информационно-пропагандистская акция «Мы верим в тебя, Солдат!» В ней приняли участие члены коллегии Министерства обороны Российской Федерации, командующие войсками военных округов, флотами, участники ежегодного сбора руководящего состава Вооруженных Сил Российской Федерации, члены Правительства столицы, префекты ее административных округов, лучшие военнослужащие, призванные на военную службу из Москвы и проходящие службу во всех военных округах, на флотах и в «горячих» точках.

Когда, после завершения официальной части этого собрания, его участники в автобусах последовали на торжественный обед, я, находясь в головной машине вместе с начальником Генерального штаба генералом армии А. В. Квашниным, Начальником Главного управления воспита тельной работы Вооруженных Сил Российской Федерации генерал-полковником В. М. Азаровым и другими высшими офицерами, завернул всю колонну к 305-мм артустановке!

Вряд ли нужно говорить о том, что видели, знают и понимают эти люди в военном деле! Но, когда они увидели (практически все — впервые!) артиллерийский железнодорожный транспортер из времен Великой Отечественной войны, то были удивлены и восхищены! Мы восприняли это как высшую оценку наших трудов!

430

(Надо было видеть в тот момент лицо, глаза и губы Первого заместителя мэра Москвы Л. И. Швецовой, находившейся в состоянии нескрываемой внутренней неловкости, а может быть и стыда... Но она сама сделала себя чужой на этом пиру!)

Теперь в биографию 305-мм артсистемы будут вписываться новые мирные страницы... О некоторых из таких событий этой жизни я и хочу рассказать в заключение...

22 января 2002 года состоялось заседание Правительства Москвы, на котором были рассмотрены «Перспективы развития Поклонной горы». Все вопросы, которые на протяжении длительного времени ставил Центральный музей Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг., были решены:

а) музею выделена дополнительная территория для размещения тяжелой боевой техники (7,5 га);

б) расширена территория под экспозицию военно-морской техники;

в) узаконено соединение воедино экспозиций тяжелой сухопутной и военно-морской техники;

г) подтверждено решение о размещении в зоне военно-морской экспозиции 305-мм артустановки;

д) музею разрешено обнести оградой всю экспозицию боевой техники;

е) с территории Поклонной Горы выведены организации — «прилипалы», мешавшие деятельности ЦМ ВОВ;

ж) поддержана просьба ЦМ ВОВ о возведении фондохранилища и его сооружение включено в первую очередь строительства объектов на Поклонной горе...

15 февраля 2002 года «Парламентская газета» опубликовала мое письмо, адресованное ее главному редактору Леониду Петровичу Кравченко. Этим письмом Центральный музей Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. воздавал свою благодарность всем гражданам, которые нам помогли в эпопее с 305-мм пушкой.

Вот выдержки из него:

Патриотическое выступление «Парламентской газеты» в защиту легендарного орудия и позиций музея, яркое журналистское слово совместно с голосом общественности склонили чашу весов в сторону государственного подхода к судьбе исторической реликвии.

431

Драматическая и печальная ситуация, созданная усилиями людей, на наш взгляд, равнодушных к интересам возрождения России, вокруг уникальной 305-мм артиллерийской системы, в конце концов благополучно разрешилась.

Теперь эта артсистема — свидетельство несокрушимой мощи нашей страны, уникальный памятник великому таланту российских военных ученых и инженеров, заводских мастеров, моряков, артиллеристов и железнодорожников — навеки водружена на постаменте в музейной военно-морской экспозиции на Поклонной Горе, на том месте, которого добивался Центральный музей.

...Все противники действий музея, направленных на увековечение 305-мм артустановки, жестоко посрамлены! Ну, да Бог им судья! Главное в том, что эта история показала огромную силу патриотического сознания, которое возрождается и укрепляется в нашем Отечестве, и все те, кто хотел бы принизить наши святыни, и впредь будут терпеть поражения!

...Мира и добра, здоровья и благополучия всем, кто сердцем откликнулся на дела Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 годов.

432

«Круглый стол» с учеными Финляндии

Работа, проводимая ЦМ ВОВ по доставке на Поклонную Гору 305-мм артсистемы, и наши контакты с финскими учеными Ове Энквистом и Пекка Силвастом в сборе военно-исторических материалов, связанных с боевым применением железнодорожной артиллерии, привлекли активное внимание финской стороны {1082}.

19 февраля 2002 года посол Финляндии в России господин Рене Нюберг обратился к директору ЦМ ВОВ с предложением «организовать в Центральном музее Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. вечер с участием г-на Ове Энквиста и его коллеги, г-на Пекка Силваста» {10821}. Посольство любезно выразило желание взять на себя расходы по их переезду туда и обратно, а также по пребыванию в Москве.

Естественно, музей энергично поддержал такое предложение!

(К этому времени мы уже имели первый опыт научной популяризации своих недавних уникальных приобретений — железнодорожных артиллерийских транспортеров. На научно-практической конференции «Поисковое движение — 2001 год», проведенной в ЦМ ВОВ 6 декабря 2002 года, заведующий музейным сектором вооружения и техники ВМФ В. В. Алешин выступил с сообщением: «Морские артиллерийские железнодорожные установки в экспозиции на Поклонной Горе»).

После ряда встреч с секретарем посольства Республики Финляндии в Российской Федерации г-жой Ханнеле Малмс мы решили обозначить встречу военных историков России и Финляндии как «Круглый стол» и согласовали его программу.

В специальном «Пригласительном билете» Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. и Посольства Финляндии в Российской Федерации эта программа предполагала следующее:

Сообщение директора музея В. И. Брагина «История поступления 180-мм и 305-мм морских железнодорожных артиллерийских установок в музейную экспозицию».

433

Лекция военного историка Пекки Силваста «Русская военная база на полуострове Гангут в 1940 - 1941 гг.»

Лекция капитана 2 ранга Ове Энквиста «Финляндская железнодорожная артиллерия».

Научное заседание состоялось 16 апреля 2002 года в главном музейном здании на Поклонной Горе.

Ханнеле Малмс вместе с Ове Энквистом и Пекка Силвастом прибыли на Поклонную Гору днем раньше. Мы показали им музей, экспозицию тяжелой боевой техники и, конечно же, 180-мм и 305-мм железнодорожные артустановки, которые произвели на них большое впечатление... {1083}

Надо ли говорить, сколь приятна была наша первая личная встреча с Ове Энквистом и Пекка Силвастом после значительного периода переписки. Оба они оказались исключительно симпатичными, очень контактными и интересными людьми. Мы фактически обходились без переводчика. Пекка Силваст почти свободно объяснялся по-русски. Вечером на небольшом товарищеском ужине мы закрепили наши отношения.

В «Круглом столе» принял участие Чрезвычайный и Полномочный посол Финляндии в Российской Федерации г-н Рене Нюберг. Это было высокой честью для музея, для авторитета нашего общего научного мероприятия. Посол с интересом осмотрел музейную экспозицию, проявил большое внимание к 305-мм артустановке, заметив, что «много о ней читал и слышал, но реальность его просто поразила».

По столь высокому представительству финской стороны в нашем «Круглом столе» видно было, что финны придают этому событию большое значение и в полной мере осознают всю значимость своей непосредственной причастности к истории 305-мм артиллерийского транспортера ТМ-III-12.

В работе «Круглого стола» также приняли участие атташе по вопросам культуры г-жа Ханнеле Малмс, военный, военно-морской и военно-воздушный атташе Финляндии капитан 1 ранга Пертти Инкинен и его помощник майор Юха Тыоминен... {1084}

Научная встреча удалась, что называется, по все азимутам. Она стала по-настоящему большим событием в жизни музея. Доклады финских ученых, сопровождаемые демонстрацией слайдов, вызвали большой интерес. Перед заседанием участникам были показаны два документальных фильма о событиях на Ханко во время Второй мировой войны и о восстановлении финнами советских артиллерийских транспортеров.

434

Мы впервые увидели действия боевых расчетов по приведению установок в боевое положение, функционирование различных агрегатов, производство выстрелов...

Ове Энквист и Пекка Силваст передали музею много самых разнообразных материалов: серию книг, отдельные публикации на английском, шведском и финском языках, блоки фотографий о разрушениях в городе Ханко после оставления военно-морской базы частями Красной Армии, об испытаниях стрельбой 305-мм артустановок, о современных раскопках на местах захоронения советскими артиллеристами зимой 1941 года снарядов от 305-мм артсистем.

Я в ответ вручил финским коллегам на нескольких листах очередную серию своих вопросов по железнодорожным транспортерам.

На «Круглом столе» по теме: «Береговая артиллерия военно-морского флота России в 1900 - 1945 гг.» выступил московский историк, давно и увлеченно занимающийся изучением железнодорожных артиллерийских установок, референт Минобороны России Николай Вадимович Гаврилкин.

Весьма важную роль в успешном проведении «Круглого стола» сыграл Александр Иванович Белов — советник депутатской группы Государственной Думы Российской Федерации по связям с Парламентом Финляндской Республики. Живительно обаятельный человек, в совершенстве владеющий финским языком, отлично знающий историю Финляндии, в частности, период деятельности в этой стране Союзной Контрольной Комиссии, Александр Иванович неожиданно (его вывела на музей г-жа Ханнеле Малмс) стал совершенно незаменимым человеком при проведении нашей научной встречи {1085}.

К тому же, А. И. Белов передал мне ксерокс полезнейшей для моих изысканий статьи бывшего военного переводчика Контрольной Комиссии С. В. Смирнова, под названием «Люди из башни», опубликованной в Хельсинки на финском языке {1085}.

435

Прощание с «Красной горкой»

В свое время, одновременно с 305-мм артустановкой, в службах Военно-Морского Флота Центральному музею Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. был оформлен наряд и на получение с форта «Красная Горка» вагона-арсенала, вагона электростанции и штабного вагона из состава 305-мм железнодорожной батареи. Если бы процесс перебазирования в Москву транспортера ТМ-III-12 проходил в спокойной обстановке, в оптимальном режиме, то, можно не сомневаться, что музей получил бы от ВМФ и указанные вагоны. Однако в той ситуации, о которой теперь наш читатель имеет полное представление, у нас до этих вагонов просто не дошли руки. А когда весной 2002 года я вновь получил возможность вернуться к этой задаче и 11 апреля вновь приехал на «Красную Горку», командир форта В. В. Хохлов только и мог мне с горечью сказать:

— Что же Вы, Вячеслав Иванович! Надо бы хоть немного пораньше приехать! У нас тут теперь все разорено! Сам не знаю, осталось ли что-нибудь ценного для вас!

По «Красной Горке» действительно, словно «Мамай прошел». Из того, что было интересно музею, осталось мало. В железнодорожном тупике у самого берега Финского залива нам показали донельзя распотрошенный изнутри штабной вагон, порушенный вагон-электростанцию и более-менее сохранившийся бронированный вагон-снарядный погреб...

Даже в охраняемой зоне все, что только можно было сломать или оторвать, было сломано и исковеркано... Весь металл с остальных вагонов железнодорожной батареи, которые передали какой-то фирме под разделку на металлолом, был выбран, выдран... Я с душевным содроганием подумал о том, что подобная судьба ждала и железнодорожные артиллерийские транспортеры, если бы мы не успели их спасти...

На путях, где когда-то стояли и по которым маневрировали грозные артсистемы, валялись горы мусора... Снаряды и заряды к 180-мм транспортерам штабелями и вразброс были беззаботно оставлены между вековых сосен...

Я досконально обследовал все три вагона. Пробрался сквозь завал от обрушенного потолка в штабной... Подумать только! Когда-то в нем,

436

на этих дерматином обитых скамейках обсуждали боевые операции Л. М. Тудер, Н. 3. Волновский, П. М. Жилин и другие командиры 9-й и 17-й железнодорожных батарей!

В вагоне-электростанции собрал большую кипу технической документации... Чертежи и дежурные журналы были безжалостно разбросаны по полу среди битого стекла и изувеченных приборов... Я взял для музея несколько манометров... Родные приборы железнодорожных батарей!

На фотосъемку этих старых вагонов во всех возможных ракурсах я истратил две пленки. Снял и общие виды и различные фрагменты. К тому времени ЦМ ВОВ заключил договор на изготовление для основной военно-исторической экспозиции действующего макета 305-мм железнодорожной батареи в полном наборе ее составляющих и нужен был точный исторический материал...

437

Праздник

А в самый канун 57-й годовщины Победы, дождавшись хорошей весенней погоды, свежей зелени, 30 апреля 2002 года мы провели, наконец, официальную церемонию размещения в экспозиции Военно-морского флота на Поклонной Горе 305-мм морской железнодорожной артиллерийской установки береговой обороны ТМ-III-12.

За всю свою долгую и суровую жизнь она никогда, наверное, не была такой красивой и нарядной. К празднику мы успели ее добротно покрасить, благоустроить прилегающую территорию, поставили скамейки и вазоны с цветами... С одного конца установки до другого, через дульный срез огромного ствола протянули шпагат с флагами расцвечивания. На видном месте был установлен экспозиционный транспарант с описанием тактико-технических характеристик артсистемы...

Под звуки духового оркестра военно-морского флота у «Царь-Пушки №2» собрались наши дорогие гости:

первый заместитель Главкома ВМФ России адмирал М. Г. Захаренко;

заместитель Главкома ВМФ по вооружению и кораблестроению вице-адмирал М. К. Барсков;

начальник Управления ракетно-артиллерийского вооружения контрадмирал Г. К. Еремеев;

советник аппарата Совета Безопасности РФ член рабочей группы оргкомитета «Победа» В. Н. Бондаренко;

начальник отдела «Росвоенцентра» контр-адмирал В. Т. Лосиков;

заведующий отделом музеев Комитета по культуре Правительства Москвы Ю. С. Егоров...

Среди гостей праздника был и художник Николай Иванович Бурейченко. Необычное орудие, его удивительная история произвели на живописца столь глубокое впечатление, что он решил запечатлеть его в красках. Картина была завершена осенью 2002 года. На полотне морской артиллерийский железнодорожный транспортер показан во всем своем величии и гармонии. На его фоне — группа высших офицеров нынешнего Военно-морского флота России.

438

Произведение Н. И. Бурейченко весьма сильно и выразительно утверждает, что традиции ратной доблести и патриотического служения переходят в российском воинстве в следующие поколения...

Некоторое время я полагал, что Николай Иванович стал первым портретистом 305-мм артустановки! Однако осенью 2004 года в Санкт-Петербурге, в музее Обуховского завода, коллектив которого является одним из создателей железнодорожных транспортеров ТМ-III-12, я имел удовольствие лицезреть картину художника Ю. Скорикова, написанную в 1977 году, на которой грозная артустановка изображена в заснеженном лесу во время постановки командирами боевой задачи личному составу...

В витрине музея Обуховского завода экспонируется и филигранно изготовленная слесарями-инструментальщиками предприятия В. В. Суворовым и И. А. Емаковым модель ТМ-III- 12.

Удостоилась чести быть увековеченной художественными средствами и артустановка ТМ-1-180.

В 2001 году, реализуя свою программу выпуска к 60-летию Победы серии плакатов о главных событиях Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг., ЦМ ВОВ отпечатал плакат «Блокада Ленинграда». В центре плаката — легендарный 180-мм транспортер, прославившийся во время обороны города.

Автор плаката — замечательный художник-график Джангир Рахимович Агаев. В прошлом он 21 год был художником газеты «Правда». В 90-е годы его плакаты и карикатуры были в центре политической жизни Москвы. Более 100 плакатов Д. Р. Агаева хранятся в Музее современной истории России, 500 — в Библиотеке Конгресса США. Представлены его работы в хранилищах Лондона, Рио-де-Жанейро, на Мальте.

На торжественной церемонии было много душевных выступлений, много добрых слов было адресовано Центральному музею Великой Отечественной войны...

А мы добрым словом вспомнили (и радио разнесло их имена на всю Поклонную Гору) многих из тех, без кого не стоять бы в экспозиции главного музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. 305-мм железнодорожной артиллерийской установке:

Главнокомандующего Военно-Морским Флотом России Куроедова Владимира Ивановича;

(К сожалению, Главком не смог в тот день прибыть на Поклонную Гору. Но я лично могу свидетельствовать: 305-мм артсистема для него —

439

предмет постоянного и живого интереса. При всех его посещениях музея первым вопросом Владимира Ивановича был такой:

— Ну, как там наша 305-я?)

заместителя Главкома ВМФ вице-адмирала Барскова Михаила Константиновича;

командира арсенала ВМФ в Большой Ижоре капитана 1 ранга Хохлова Вячеслава Валентиновича...

(В их лице мы вспомнили многих адмиралов и офицеров Главного Штаба ВМФ, управления ракетно-артиллерийского вооружения...)

министра путей сообщения России Аксененко Николая Емельяновича...

(Музейную медаль ему мне так и не удалось пока вручить. В январе 2002 года он был отстранен от должности министра. В прессе была шумная кампания в связи с этим. После этого Н. Е. Аксененко полностью пропал с общественно-политического горизонта и найти его оказалось совершенно невозможным. Чтобы там ни было, для нас он остался крупным государственным деятелем, энергичным и масштабным руководителем, горячим патриотом России. В этом я еще более укрепился, когда узнал о том, что в апреле 2001 года Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II вместе с Н. Е. Аксененко заложили православный храм в Подмосковье...)

Мы с глубочайшим уважением вспомнили руководителей Октябрьской и Московской железных дорог, многих и многих рядовых железнодорожников, помогавших нам...

Командующего Федеральной службой военных железных дорог генерал-полковника Когатько Григория Иосифовича;

руководителей ветеранских организаций своим огромным авторитетом поддержавших нас;

генерала армии Говорова Владимира Леонидовича;

адмирала флота Сорокина Алексея Ивановича;

генерал-майора Слухая Ивана Андреевича;

адмирала флота Чернавина Владимира Николаевича;

мэра Москвы Лужкова Юрия Михайловича;

главного инженера ООО «Мираж» Ткачева Александра Ивановича;

начальника ООО «Новита» Волкова Сергея Тимофеевича;

440

спецкорреспондента «Парламентской Газеты» Верина Владимира Александровича...

Мы вспомнили и журналистов «Красной Звезды», «Морской газеты», других средств массовой информации, выступавших на нашей стороне... Мы послали слова благодарности тем сотням, а может быть и тысячам людей, нам даже неизвестных, но внесших частицу своего труда и души в реализацию общей цели — доставку и размещение 305-мм на Поклонной горе!

В память о ветеранах Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг., о военных инженерах и рабочих, создавших 305-мм артустановку ТМ-III-12, о моряках, железнодорожниках, артиллеристах, которые служили на морских железнодорожных артиллерийских транспортерах, мимо «Царь-Пушки № 2» торжественным маршем прошел морской взвод почетного караула...

А после торжеств возле могучего орудия участники его презентации были приглашены в две большие палатки, где были накрыты праздничные столы.

Ведь могли же мы позволить себе после стольких изнурительных и праведных трудов во имя Славы Отечества боевые сто грамм!

Конец

Работа над книгой закончена 23 февраля 2005 года, в День Российской Армии и Военно-Морского Флота.

В. И. Брагин

441

Приложения

Хроника создания, развития и боевого
применения отечественных морских артиллерийских
железнодорожных установок

1825 г. В Великобритании проложена первая в мире железная дорога между Дарлингтоном и Стоктоном.

1837 г. В России проложена первая железная дорога между Санкт-Петербургом и Царским Селом.

1855 г. Русский инженер Репин представил в Морское Министерство проект железнодорожной артиллерийской батареи, предусматривающий прокладку железнодорожных путей в районах возможного применения береговой артиллерии. Проект принят к сведению «как не заключающий ничего, заслуживающего внимания».

1857 г. Инженер-полковник П.Лебедев выпустил книгу «.Применение железных дорог к защите материка».

1860 г. Поручик П. Фомин предложил устанавливать на железнодорожных платформах орудия крупного калибра.

1862 г. Во время Гражданской войны в Америке войска Севера обстреляли лагерь южан из 32-фунтовой пушки, установленной на железнодорожной платформе.

1871 г. При осаде Парижа во время Франко-прусской войны (1870 - 1871 гг.) немцы разместили несколько орудий на железнодорожных платформах.

26 декабря 1872 г. Родился А. Г. Дукельский — замечательный русский конструктор железнодорожной артиллерии, автор проекта 305-мм морского артиллерийского железнодорожного транспортера ТМ-III-12.

1889 г. Французская 120-мм артиллерийская установка на железнодорожной платформе, изготовленная заводом «Сен-Жамон», демонстрировалась на Всемирной Выставке.

80-е годы XIX века. На французском заводе «Сен-Жамон» изготовлена железнодорожная артустановка с опускающимся станком.

Февраль 1894 г. В Россию из Франции доставлены две 152 мм гаубицы Канэ на железнодорожных платформах.

14 декабря 1899 г. Родился А. А. Флоренский — замечательный русский конструктор железнодорожной артиллерии, один из авторов проекта 180-мм артустановки ТМ-1-180.

442

1899 - 1902 гг. Во время англо-бурской войны англичане применили 101,6-мм и 203,2-мм морские пушки, установив их на железнодорожных платформах.

Начало 90-х годов XIX века. Россия закупила шесть артустановок французской системы «Канэ-Пенье», в которых была применена так называемая «коленчатая главная балка» (автор Пенье).

Май 1911 г. Император России Николай II утвердил программу обновления Черноморского флота, предусматривавшую строительство трех линкоров типа «Императрица Мария».

17 октября 1911 г. На судостроительной верфи «Руссуд» в городе Николаеве заложены линкоры «Императрицы Мария», «Император Александр III» и «Императрица Екатерина Великая».

6 октября 1913 г. Линкор «Императрица Мария» спущен на воду.

2 апреля 1914 г. Линкор «Император Александр III» спущен на воду.

1915 г. На Обуховском заводе в Петрограде изготовлены стволы 305-мм калибра для линкоров «Императрица Мария» и «Александр III» (по 12 на каждый линкор).

28 мая 1915 г. Линкор «Императрица Мария» вступил в строй и совместно с крейсером «Кагул» образовал Первую тактическую маневренную группу.

1915 г. Артиллерийский комитет рассмотрел проект инженера Р. А. Друхлякова об установке на железнодорожной платформе 16-дюймовой гаубицы для стрельбы с дугообразных участков железнодорожного пути.

Октябрь 1915 г. - октябрь 1916 г. Участие линкора «Императрица Мария» в Первой Мировой войне, в боевых операциях против германо-турецкого флота.

С 13 по 15 октября 1915 года прикрывал действия 2-ой бригады линейных кораблей («Пантелеймон», «Иоанн Златоуст» и «Евстафий»).

Со 2 по 4 и с 6 по 8 ноября 1915 года прикрывал действия 2-ой бригады линейных кораблей во время обстрела Варны и Евсинограда.

С 5 февраля по 18 апреля 1916 г. участвовал в Трапезундской наступательной операции.

За июнь — октябрь 1916 г. совершил 24 эффективных боевых похода.

7 октября 1916 г. После взрыва в 00 часов 20 минут погребов 130-мм снарядов линкор «Императрица Мария» в 7 часов 16 минут того же дня затонул в Северной бухте Севастополя. Погибло более 200 моряков.

Ноябрь 1916 г. На Обуховском заводе изготовлен 305-мм ствол № 127 для линкора «Император Александр III ».

(Этот ствол впоследствии будет частью транспортера ТМ-III-12, установленного в октябре 2002 г. в Москве на Поклонной Горе, в экспозиции Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг.)

Конец 1916 г. Морское Министерство России поручило Петроградскому Металлическому заводу разработать проект железнодорожного артиллерийского транспортера с использованием орудийных станков с броненосца «Ростислав».

Начало работ по подъему линкора «Императрица Мария».

29 апреля 1917 г. Линкор «Император Александр III» переименован в линкор «Воля».

15 июня 1917 г. Линкор «Император Александр III» вступил в строй.

443

Июнь - ноябрь 1917 г. Участие линкора «Император Александр III» в Первой мировой войне. В ноябре 1917 г. он выходил на перехват германского крейсера «Бреслау».

Лето 1917 г. На линкоре «Император Александр III» команда подняла флаг Украины. Офицеры отказались вести корабль в Севастополь и «жовто-блакитные» стяги были заменены на Андреевские.

14 июля - 17 августа 1917 г. На Санкт-Петербургском Металлическом заводе построены два первых русских железнодорожных артиллерийских транспортера с использованием 254-мм орудийных станков, изготовленных в середине 90-х годов 19 века для броненосца «Ростислав».

Июль 1917 г. На Морском полигоне под Петроградом испытан стрельбой первый железнодорожный артиллерийский транспортер с орудием калибра 254 мм, изготовленный на Металлическом заводе.

15 августа 1917 г. В России сформированы 1-я и 2-я отдельные Морские тяжелые батареи артустановок на железнодорожных платформах.

29 декабря 1917 г. Линкор «Император Александр III » вошел в состав «красного» Черноморского флота.

Декабрь 1917г. Специалистами Металлического завода Петрограда под руководством начальника Артиллерийского конструкторского бюро А. Г. Дукельского разработан проект железнодорожного транспортера для 305-мм гаубицы (не был реализован).

23 - 24 февраля 1918 г. После митингов на линкоре «Император Александр III» («Воля») матросами-анархистами в Севастополе была устроена «Варфоломеевская ночь» (по их выражению — «Еремеевская», когда истребляли «всех офицеров, купцов и вообще господ».)

23 марта 1918 г. Немцы обстреляли Париж с расстояния 125 км из трех сверхдальнобойных 210 - 260-мм орудий на железнодорожных платформах, установленных на бетонных основаниях.

29 апреля 1918 г. На линкоре «Император Александр III» по приказу командующего Черноморским флотом контр-адмирала М. П. Саблина поднят флаг Центральной Рады Украины.

30 апреля 1918 г. Линкор «Император Александр III» обстрелян артиллерией и пулеметами германских войск в гавани Севастополя при его попытке уйти в Новороссийск.

1 - 2 мая 1918 г. Линкор «Император Александр III» под Андреевским флагом перебазирован в порт Новороссийск.

3 мая 1918 г. В Новороссийске проведен референдум экипажей кораблей, на котором принято решение о подъеме Андреевского флага на всех судах.

8 мая 1918 г. Линкор «Императрица Мария» поднят со дня моря (без орудийных башен) и введен в плавдок.

28 мая 1918 г. На Черноморский флот поступила телеграмма Председателя Совета Народных Комиссаров В.И. Ульянова (Ленина): «Уничтожить все суда Черноморского флота и коммерческие пароходы, находящиеся в Новороссийске».

11 июня 1918 г. Делегатское собрание, проведенное на линкоре «Император Александр III», приняло решение топить корабли.

444

12 июня 1918 г. Референдум всех кораблей, проведенный ночью в Новороссийске, принял решение: «В Севастополь не идти, флот не топить, а в случае наступления немцев сражаться до последней возможности».

13 июня 1918 г. В. И. Ульянов (Ленин) и Председатель ВЦИК Я. М. Свердлов телеграфируют в Новороссийск: «Подтверждаем приказ: немедленно уничтожить суда!»

17 - 19 июня 1918 г. Линкор «Император Александр III » не принял директиву большевистского вождя о затоплении Черноморского флота и под командованием капитана 1 ранга А. И. Тихменева, на тот момент временно исполнявшего должность командующего Черноморским флотом, под Андреевским флагом вместе с шестью эсминцами вернулся в свою главную базу — Севастополь.

19 июня 1918 г. Линкор «Император Александр III» захвачен в Севастополе германскими войсками и разоружен.

1 октября 1918 г. Линкор «Император Александр III» включен в состав военно-морских сил Германии на Черном море. На нем поднят германский флаг.

24 ноября 1918 г. На рейде Севастополя встала английская эскадра. Линкор «Александр III» и некоторые другие корабли взяты под контроль интервентов. Русским кораблям передано требование поднять английские флаги.

22 декабря 1918 г. Английский линкор «Агамемнон» привел линкор «Император Александр III» из Севастополя в турецкий порт Измит на Мраморном море.

1918 г. Шесть американских артустановок на железнодорожных транспортерах с 356-мм орудиями привезены в Европу и приняли участие в боевых действиях в районе Вердена и Меца.

(По окончании войны установки возвращены в Америку).

17 октября 1919 г. Линкор «Император Александр III» в честь основателя Добровольческой армии переименован и стал называться «Генерал Алексеев». Корабль определен флагманом флота «белой» Армии.

2 - 6 августа 1920 г. Линкор «Генерал Алексеев» участвовал в боевых действиях против «красных», вел обстрел их позиций на побережье Днепро-Бугского лимана.

10 ноября 1920 г. Главнокомандующим Русской армией генералом П. Н. Врангелем отдан приказ об эвакуации «белых» из Крыма.

13 ноября 1920 г. «Император Александр III» во главе последней эскадры русского Императорского флота оставил Севастополь и взял курс на Константинополь.

17 ноября 1920 г. Линкор «Император Александр III» вместе с эскадрой «белого» флота прибыл в Константинополь.

Ноябрь 1920 г. В Константинополе проведен последний парад русской эскадры. Его принял генерал П. Н. Врангель.

После 20 декабря 1920 г. Стоянка линкора «Император Александр III» в Наваринской бухте.

27 декабря 1920 г. Линкор «Император Александр III» завершил свой последний боевой поход, прибыл на французскую военно-морскую базу в Бизерте (Тунис), где был интернирован французскими властями.

28 октября 1924 г. Франция официально признала СССР.

28 октября 1924 г. На линкоре «Император Александр III» проведено последнее собрание офицеров и гардемаринов...

445

29 октября 1924 г. В 17 часов 25 минут на линкоре «Император Александр III» и на других кораблях русской эскадры на месте их стоянки у южного берега Бизертского канала и в бухте Каруба прозвучала команда: «На флаг и гюйс!» Затем следующая: «Флаг и гюйс спустить!»

Последняя эскадра старой России — великой морской державы — перестала существовать.

29 октября 1924 г. Линкор «Император Александр III» правительством Франции был признан собственностью СССР, но не был ему возвращен.

Начало 20-х годов XX в. В СССР ведутся работы по созданию сверхдальних пушек. Цель — создать орудия, не уступавшие по дальности стрельбы немецким. Предпринимаются попытки по практическому использованию сохранившихся стволов с недостроенных в 1916 году линейных крейсеров «Измаил», «Бородино», «Кинбурн» и «Наварин» на железнодорожных артиллерийских транспортерах. За основу проекта взят американский транспортер образца 1920 года. Советскому проекту присвоено наименование — ТМ-1-14.

26 декабря 1924 г. - 6 января 1924 г. Комиссия из Советской России, в составе которой были ученый — кораблестроитель А. Н. Крылов и адмирал Е. А. Беренс, провела технический осмотр кораблей русской эскадры и Бизерте.

Январь 1927 г. Инженер Ленинградского Металлического завода А. Г. Дукельский предложил установить 356-мм орудия линейных крейсеров русского военно-морского флота типа «Измаил» на железнодорожные платформы.

1927 год. Линкор «Императрица Мария» разобран на металлолом.

Конструкторская группа под руководством А. Г. Дукельского разработала эскизный проект размещения 356-мм орудия на железнодорожном транспортере.

1928 - 1931 гг. С линкора «Император Александр III » демонтированы двенадцать 305-мм орудий и помещены в арсенал французской военно-морской базы Сиди-Абдаллах в Бизерте (Тунис).

Конец 20-х гг. XX в. А. Г. Дукельский, находясь в «шарашке» ленинградской тюрьмы «Кресты», проводит подготовительную работу по проекту артустановки 356-мм калибра на железнодорожном транспортере.

Начало 1930 г. А. Г. Дукельский выступил в АНИМИ (Артиллерийском научно-исследовательском морском институте) с обоснованием возможности размещения 356-мм орудия на железнодорожном транспортере.

29 апреля 1930 г. Утвержден проект первой отечественной 356-мм железнодорожной артустановки ТМ-1-14.

Октябрь 1930 г. На базе спецпроизводства Ленинградского металлического завода было организовано Центральное конструкторское Бюро судостроения № 3 под руководством А. Г. Дукельского, которое начало разработку технического проекта железнодорожного артиллерийского транспортера ТМ-1-14.

Март 1931 г. Завершена разработка проекта железнодорожного транспортера ТМ-1-14.

22 апреля 1931 г. Управление морских сил РККА рассмотрело аванпроект 180-мм железнодорожной артустановки, способной вести круговой обстрел с любой точки пути, и поручил конструкторскому бюро Ленинградского Металлического завода изготовить технический проект.

446

1931 год. Со дна Черного моря подняты башни главного калибра линкора «Императрица Мария» с 305-мм орудиями.

27 февраля 1932 г. Реввоенсовет СССР принял Постановление «О состоянии и развитии берегового оборонительного строительства», в соответствии с которым 6-я батарея в составе трех транспортеров ТМ-1-14 должна быть размещена на Дальнем Востоке.

2-я половина 1932 г. Проведены испытания стрельбой железнодорожной артустановки ТМ-1-14.

1932 г. АНИМИ разработал техническое задание на проектирование железнодорожного артиллерийского транспортера ТМ-1-180.

8 - 9 июня 1933 г. Проведены испытания второй артустановки ТМ-1-14.

15 июня 1933 г. Проведены испытания третьей железнодорожной артустановки ТМ-1-14.

3 ноября 1933 г. 6-я батарея в составе трех транспортеров ТМ-1-14 начала перебазирование на Дальний Восток.

17 декабря 1933 г. Транспортеры ТМ-1-14 прибыли на дальневосточную станцию Первая Речка.

Конец 1933 г. На Николаевском судостроительном заводе собрана первая железнодорожная артустановка ТМ-II-12.

5 января 1934 г. 305-мм артустановка ТМ-II-12 прибыла для испытаний в Ленинград, на Морской полигон.

21 июня 1934 г. Начальник ЦКБС-3 А. Г. Дукельский обратился с письменным докладом к Начальнику ГЛАВМОРПРОМА СССР Р. Р. Муклевичу, в котором поставил вопрос о создании морских артиллерийских железнодорожных транспортеров с использованием стволов от линкора «Императрица Мария».

8 июля 1934 г. Нарком Обороны СССР, маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов одобрил предложение А. Г. Дукельского о создании железнодорожных транспортеров с использованием стволов от линкора «Императрица Мария».

Декабрь 1934 г. Отстреляна первая железнодорожная артиллерийская установка ТМ-1-180.

1932 - 1934 г. Ленинградский Металлический завод изготовил первые четыре транспортера ТМ-1 -180.

1933 - 1934 гг. Изготовлены еще три железнодорожные артиллерийские установки ТМ-II-12.

1934 - 1935 гг. На Ленинградском металлическом заводе изготовлены первые четыре железнодорожные артиллерийские установки ТМ-1-180.

20 января 1935 г. На Николаевском судостроительном заводе № 198 начато изготовление трех железнодорожных артиллерийских установок ТМ-III-12.

Январь - март 1935 г. Отстреляны еще три железнодорожные артиллерийские установки ТМ-1-180.

Июнь 1935 г. На Ленинградском металлическом заводе завершено изготовление еще трех железнодорожных артиллерийских установок ТМ-1-14. Они составили батарею №11.

Август 1935 г. С основной базой железнодорожных артиллерийских установок в Лебяжьем ознакомился Нарком Обороны СССР К. Е. Ворошилов.

447

Из шести железнодорожных артиллерийских установок ТМ-II-12, изготовленных в Николаеве, сформированы 7-я и 8-я артиллерийские батареи.

13 октября 1935 г. Генеральный штаб РККА выпустил директиву № 388577с о выборе места для строительства позиций железнодорожной артиллерии на полуостровах Колгонпя и Кургальский, а также о выборе места под строительство базы железнодорожной артиллерии.

13 ноября 1935 г. Комиссия под председательством коменданта ИУРА КБФ Воробьева представила Генштабу РККА «Доклад по выбору позиций и базы железнодорожной артиллерии». Местом для базы была определена площадка в районе деревни Мукково Кингисеппского района Ленинградской области.

27 декабря 1935 г. Народный Комиссар обороны СССР маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов утвердил места стационарных боевых позиций для 305— 356-мм батарей на полуостровах Колгонпя и Кургальский, а также место для базы железнодорожной артиллерии в районе деревни Мукково.

1935 г. В ЦКБ-19 начато проектирование железнодорожных установок — ТМ-III-12.

13 марта 1936 г. Принято Постановление № ОК-60 СС Совета Труда и Обороны «О морской артиллерии», в соответствии с которым определено изготовление в 1936 - 1937 гг. трех транспортеров ТМ-III-12.

Май 1936 г. Утвержден проект железнодорожной артустановки ТМ-III-12 с использованием стволов 305-мм калибра от русских линкоров.

1936 г. Принята на вооружение первая батарея из четырех железнодорожных артиллерийских установок ТМ-1-180.

22 декабря 1937 г. Приказ № 1 по отдельной железнодорожной артиллерийской батарее (ОТЖДАБ) 2-го отдельного тяжелого железнодорожного артиллерийского дивизиона (ОТЖДАД) ЛУСа ИУРа зафиксировал существование 9-й ОТЖДАБ под командованием М. М. Барановского.

Конец 1937 года. АНИМИ рассмотрел варианты размещения 45-, 475- и 500- мм гаубиц на железнодорожных платформах {109}.

1937 год. Линкор «Император Александр III », проданный в конце 20-х годов как собственность СССР французской частной фирме, доставлен во французский порт Брест и разрезан на металлолом.

8 февраля 1938 г. Артиллерийское управление утвердило тактико-техническое требование на железнодорожные установки — 356-мм пушку ТП-1 и 500-мм гаубицу ТГ-1. Головным разработчиком проекта назначено Особое Техническое Бюро (ОТБ) УНКВД ЛО («шарага», в 1938 году размещалась в ленинградской тюрьме «Кресты»).

24 июня 1938 г. Изготовлена первая 305-мм артустановка ТМ-III-12.

21-23 июля 1938 г. На НИМАП (научно-исследовательском морском артиллерийском полигоне) испытана первая железнодорожная артустановка ТМ-III-12.

2 августа 1938 г. Одобрены эскизные проекты артиллерийских железнодорожных транспортеров ТП-1 и ТГ-1. Опытные образцы включены в заказ 1939 года со сроком готовности 3-й квартал 1940 года. К концу 1942 года намечено изготовить 16 гаубичных транспортеров и 14 пушечных.

19 августа 1938 г. Командиром 9-й ОЖДАБ назначен Г. В. Коптев.

448

Август 1938 г. Постановлением Комитета Обороны СССР определены заводы-изготовители железнодорожных артиллерийских установок: головное предприятие — Новокраматорский механический завод (НКМЗ), Сталинградский завод «Баррикады» (№ 221), завод «Красный профинтерн», завод имени Кирова в Ленинграде.

1 декабря 1938 г. Изготовлена вторая 305-мм железнодорожная артустановкаТМ-III-12

1 января 1939 г. Изготовлена третья 305-мм железнодорожная артустановка ТМ-III-12.

Январь 1939 г. Три артустановки ТМ-III-12, объединенные в батарею № 9, прошли второй этап испытаний и началась их подготовка к войсковым испытаниям.

7 февраля 1939 г. Создание железнодорожной батареи № 9 закончено. Все три транспортера ТМ-III-12 прошли отстрел на НИМАПЕ.

11 февраля 1939 г. На базу Западного Укрепленного района «Мукково» прибыли три транспортера ТМ-III-12, составившие 9-ю ОЖДАБ.

2 июня 1939 г. Командиром 9-й батареи 305-мм железнодорожных артустановок ТМ-III-12 назначен Л. М. Тудер.

30 ноября 1939 г. Начало Советско-финляндской войны.

9-я батарея 305-мм железнодорожных артустановокТМ-III-12 провела обстрел финского острова Сескар.

17-я батарея 180-мм железнодорожных артустановок ТМ-1-180 провела обстрел финского острова Лавенсаари {1091}.

9 декабря 1939 г. 9-я батарея 305-мм железнодорожных артустановок ТМ-III-12 провела обстрел финских укреплений между озерами Куолема-ярви и Кипинолан-ярви.

20 декабря 1939 г. На Карельский перешеек перебазируется 17-я 180-мм батарея железнодорожных артустановок ТМ-1-180.

24 декабря 1939 г. 17-я батарея 180-мм железнодорожных установок ТМ-1-180 провела обстрел г. Виипури (Выборга).

1939 г. В Бизерте (Тунис) на средства, собранные русскими в изгнании, завершено сооружение храма-памятника последним кораблям Российского Императорского флота — церкви во имя Святого Благоверного князя Александра Невского.

Январь 1940 г. Франция передала Финляндии и морским путем поставила ей восемь 305-мм артиллерийских стволов, демонтированных в 30-е годы с русского линкора «Император Александр III».

26 января 1940 г. На Карельский перешеек перебазируется 9-я 305-мм батарея железнодорожных артустановок ТМ-III-12.

29 января 1940 г. Финский пароход «Джульетта» с четырьмя 305-мм артиллерийскими орудиями с русского линкора «Император Александр III» вышел с французской военно-морской базы в Бизерте (Тунис) и взял курс на Финляндию.

Начало февраля 1940 г. Финский пароход «Карл Эрик» с четырьмя 305-мм артиллерийскими орудиями с русского линкора «Император Александр III» вышел с французской военно-морской базы в Бизерте (Тунис) и взял курс на Финляндию.

11 февраля 1940 г. Начало генерального штурма войсками Красной Армии «Линии Маннергейма».

449

11 февраля - 25 февраля 1940 г. 9-я 305-мм батарея железнодорожных артустановок ТМ-III-12 выпустила по железнодорожной станции и городу Выборгу 165 фугасных снарядов.

26 февраля 1940 г. Финский пароход «Нина» с четырьмя 305-мм артиллерийскими орудиями с русского линкора «Император Александр III» вышел с французской военно-морской базы в Бизерте (Тунис) и взял курс на Финляндию.

28 февраля 1940 г. 17-я 180-мм железнодорожная батарея артустановок ТМ-1-180 выведена из боевых действий и передислоцирована на станцию Ино.

10 марта 1940 г. 9-я 305-мм железнодорожная батарея артустановок ТМ-III-12 передислоцирована с Карельского перешейка на базу в Мукково.

12 марта 1940 г. Подписан мирный договор между СССР и Финляндией. В соответствии с ним финский полуостров Ханко передан Советскому Союзу в аренду под размещение военно-морской базы сроком на 30 лет.

Середина марта 1940 г. Четыре ствола с русского линкора «Император Александр III», доставленные пароходом «Карл Эрик», разгружены в порту финского города Турку.

22 марта 1940 г. Первый сводный отряд Красной Армии прибыл на полуостров Ханко.

23 марта 1940 г. Командиром советской ВМБ на финском полуострове Ханко назначен С. Ф. Белоусов.

9 апреля 1940 г. Финский пароход «Нина» с четырьмя 305-мм артиллерийскими орудиями с русского линкора «Император Александр III » захвачен немецкими десантниками в норвежском порту Берген и конвоирован в Германию.

8 сентября 1940 г. Четыре ствола с русского линкора «Император Александр III», доставленные пароходом «Джульетта», разгружены в порту финского города Турку.

12 сентября 1940 г. Заместитель Народного комиссара военно-морского флота Союза ССР адмирал И. С. Исаков обратился в ЦК ВКП(б), лично к И. В. Сталину, за разрешением на передислокацию 9-й и 17-й железнодорожных батарей на полуостров Ханко.

1 октября 1940 г. Закончена передислокация 17-й батареи железнодорожных артустановок ТМ-1-180 на полуостров Ханко.

7 октября 1940 г. Закончена передислокация 9-й батареи железнодорожных артустановок ТМ-III-12 на полуостров Ханко.

14 октября 1940 г. Завершена работа по сборке 305-мм железнодорожных артустановок ТМ-III-12 на полуострове Ханко.

12 марта 1941 г. Комендант БОБРа (Береговой Обороны Балтийского Района) генерал-майор С. И. Кабанов назначен начальником советской военно-морской базы на финском полуострове Ханко.

13 мая 1941 г. На полуостров Ханко прибыл командир военно-морской базы генерал-майор С. И. Кабанов.

22 июня 1941 г. Начало Великой Отечественной войны.

25 июня 1941 г. Истребители военно-морской базы Ханко прикрывают налет советских бомбардировщиков на финские аэродромы в Турку. Одновременно советские самолеты бомбят аэродромы в Пори, Котка, транспорт и броненосцы

450

в Хельсинки. Артиллерия базы, в том числе и железнодорожная, уничтожает все наблюдательные вышки на финской территории вокруг Ханко. Финны отвечают артиллерийским огнем по базе и городу Ханко.

26 июня 1941 г. Финляндия вступила в войну против Советского Союза на стороне Германии.

1 июля 1941 г. Попытка финнов силами 3 пехотных полков из ударной группы «Ханко», при поддержке 153 орудий, авиации и флота штурмом овладеть советской военно-морской базой на полуострове Ханко. Гарнизон отразил все атаки. Началась осада Ханко.

2 июля 1941 г. Начало обстрела советской военно-морской базы на полуострове Ханко из 254 мм орудий финских броненосцев «Вяйнемяйнен»{11} и «Ильмаринен».

26 - 27 июля 1941 г. 9-я батарея 305-мм железнодорожных артустановок ТМ-III-12 проводит обстрел финского острова Бенгтшер, поддерживая десантную операцию ханковского гарнизона.

27 июля 1941 г. В День военно-морского флота СССР защитники Ханко получают поздравительную телеграмму, подписанную членами Политбюро ЦК ВКП(б), К. Е. Ворошиловым и А. А. Ждановым, в которой выражено «искреннее восхищение их мужеством и героизмом».

27 июля 1941 г. В ответ на «жесточайший артналет» финской артиллерии на город Ханко командир военно-морской базы на полуострове генерал-лейтенант С. И. Кабанов отдает приказ 9-ой батарее 305-мм железнодорожных артустановок ТМ-III-12 открыть огонь по финскому городу Таммисааре {111}.

Конец июля - начало августа 1941 года. В связи с наступлением немецко-фашистских войск на ленинградском направлении и приближением линии фронта к стратегическим объектам системы береговой обороны Балтфлота база железнодорожной артиллерии «Мукково», база «Ручьи» — «Второй Кронштадт» и другие объекты УРов (укрепленных районов) на полуостровах Кургальский и Колгонпя перед отходом советских частей были уничтожены саперами Красной армии. Начальный период войны 9-я батарея 305-мм и 17-я батарея 180-мм железнодорожных артустановок дважды Краснознаменного Балтийского флота с полуострова Ханко прикрывают устье Финского залива, ведут огонь по финским позициям на островах Хорсен, Кугхольм и др.

Июль 1941 г. Командиром 9-й батареи 305-мм железнодорожных артустановок ТМ-III-12 назначен Н. 3. Волновский.

Август 1941 г. Командир военно-морской базы Ханко генерал-лейтенант С. И. Кабанов награжден Орденом Ленина.

21 сентября 1941 года. В финской армии сформирована 1-я железнодорожная батарея на основе трофейных советских транспортеров.

Сентябрь 1941 года. Бывший командир 9-й батареи 305-мм железнодорожных артустановок ТМ-III-12 Л. М. Тудер принимает командование десантным отрядом ВМБ Ханко.

1941 г. Ленинградский ГК ВКП(б) принимает специальное решение о строительстве железнодорожных и береговых батарей.

1941 - 1945 гг. Весь период Великой Отечественной войны две батареи 305-мм артиллерийских установок ТМ-II-12 остаются на Дальнем Востоке в связи {112}

451

с сохранением военной угрозы со стороны Японии. Весь период блокады Ленинграда на Ленинградском фронте (внутри блокадного кольца) действуют четыре железнодорожные артиллерийские батареи: 11-я 356-мм из трех транспортеров ТМ-1-14, а также 12-я (из четырех), 18-я (из трех) и 19-я (из четырех) транспортеров ТМ-1-180.

Начало октября 1941 г. Финская сторона передала по радио обращение Главнокомандующего финской Армией К. Г. Маннергейма «к доблестным и храбрым защитникам Ханко» с предложением капитулировать.

10 октября 1941 г. Защитники Ханко дают ответ на обращение Маннергейма в духе известного письма запорожцев турецкому султану.

30 октября 1941 г. Военный совет Ленинградского фронта на специальном заседании принял решение — «провести эвакуацию гарнизона полуострова Ханко, пять с половиной месяцев боровшегося с фашистской нечистью».

2 ноября 1941 г. В газете «Правда» опубликовано письмо гарнизона ВМБ Ханко к защитникам Москвы.

13 ноября 1941 г. Газета «Правда» публикует ответное письмо москвичей защитникам Ханко.

2 декабря 1941 г. На военно-морской базе Ханко, перед эвакуацией советского гарнизона саперами Красной Армии взорваны стволы железнодорожных артустановок ТМ-III-12, выведены из строя их системы управления, противооткатные устройства. Тележки, вагоны-арсеналы и большая часть оборудования транспортеров затоплены в море.

2 декабря 1941 г. С Ханко ушел последний отряд советских кораблей, эвакуируя гарнизон базы.

3 - 5 декабря 1941 г. Турбоэлектроход «Иосиф Сталин», на котором с советской военно-морской базы на полуострове Ханко эвакуировались около 6 тысяч красноармейцев, подорвался на минах, сел на мель возле эстонского города Палдиски и был захвачен немцами.

Декабрь 1941 г. В газете «Правда» опубликована передовая статья, в которой были такие слова: «Этот доблестный, героический подвиг защитников полуострова Ханко в грандиозных масштабах должна повторить Москва!»

10 декабря 1941 г. Приказом Народного комиссара военно-морского флота СССР военно-морская база Ханко расформирована.

Середина декабря 1941 г. На полуострове Ханко, оставленном советскими войсками, проведен парад финских войск. Его принял Главнокомандующий финской армией К. Г. Маннергейм.

1941 г. Фирма «Крупп» изготовила новые лафеты к четырем 305-мм орудиям от русского линкора «Император Александр III », из которых немцы сформировали батарею под названием «Нина». Она была размещена в проливе Ла-Манш на захваченном у англичан острове Гернси.

8 января 1942 г. Приказом Народного Комиссара ВМФ СССР все железнодорожные батареи выведены из общевойскового командования. Сформирована 101-ая морская железнодорожная артиллерийская бригада (МЖДАБ)) в составе семи артиллерийских дивизионов. Ее командиром назначен участник боев на Ханко генерал-майор И. Н. Дмитриев.

452

Июнь 1942 г. Бывший командир 9-й батареи 305-мм железнодорожных артустановок ТМ-III-12 Л. М. Тудер назначен командиром 404-го дивизиона железнодорожной артиллерии, действовавшего на Ленинградском фронте.

Июнь 1942 г. Финны принимают решение о восстановлении трофейных советских железнодорожных артустановок ТМ-III-12 и ТМ-1-180, захваченных на полуострове Ханко.

3 июля 1942 г. Советские войска оставили Севастополь. Немцы получают возможность перебазирования высвободившейся тяжелой осадной артиллерии, в том числе 240 мм железнодорожных артиллерийских установок и знаменитой 800-мм «Доры», под Ленинград. Железнодорожные батареи Красной Армии начинают с ними контрбатарейную борьбу.

Начало июля 1942 г. Подъем финнами затопленных железнодорожных тележек от советских артиллерийских транспортеров.

Июль - сентябрь 1942 г. Финские предприятия Пассили и Стремберга ведут интенсивные работы по восстановлению боеспособности советских трофейных железнодорожных установок. На три транспортера ТМ-III-12 установлены 305-мм стволы с русского линкора «Император Александр III ».

Октябрь 1942 г. - февраль 1943 г. Финны проводят испытания стрельбой двух восстановленных 305-мм железнодорожных артустановок ТМ-III-12.

Июль 1943 г. Финские специалисты вернули боеспособность третьей артиллерийской установки ТМ-III-12. Все три восстановленные 305-мм артустановки составили в армии Финляндии 3-ю железнодорожную батарею.

Октябрь 1943 г. ЦКБ-19 закончило разработку проекта транспортера ТМ-1-16 с пушкой 406-мм калибра.

21 января 1944 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР 1-ая гвардейская МЖДАБ за отличные боевые действия в обороне Ленинграда, при прорыве блокады и разгроме немцев под Ленинградом награждена орденом Красного Знамени. Немного позже ей было присвоено наименование «Красносельской». На орудиях бригады нанесено около 300 звезд.

22 января 1944 г. 101-я морская железнодорожная артиллерийская бригада за проявленную отвагу, стойкость, дисциплину и организованность, за героизм личного состава преобразована в 1-ю гвардейскую морскую железнодорожную артиллерийскую бригаду (МЖДАБ).

24 января 1944 г. Командование Краснознаменного Балтийского флота получило телеграмму от Наркома Военно-Морского флота СССР Н. Г. Кузнецова: «...В боях по прорыву блокады Ленинграда особо хорошо себя показали артиллерийские дивизионы под командованием Б. М. Гранина, Н. 3. Волновского, Г. И. Барбакадзе, С. И. Жук, С. Ф. Крайнева, Г. В. Коптева, Д. И. Видяева и батареи под командованием Рябцева и Копылева. За отличную работу командирам и бойцам дивизионов объявляю благодарность и о Ваших успехах докладываю Правительству».

21 июня 1944 г. В Приказе Верховного Главнокомандующего, посвященном частям и соединениям Красной Армии, отличившимся в боях по прорыву сильно укрепленной, развитой в глубину долговременной финской обороны на Карельском перешейке, отмечена бригада железнодорожной артиллерии.

453

Июнь 1944 - май 1945 гг. 305-мм орудия с русского линкора «Император Александр II» германской батареи «Мирус» ведут обстрел маршрутов англо-американского морского снабжения, поражая цели с расстояния 31 - 37 километров.

27 июля 1944 г. При налете вражеской авиации на огневые позиции железнодорожных артиллерийских батарей геройски погиб на станции Сомме командир 403-го ОЖДАД, бывший командир 9-й 305-мм железнодорожной батареи, действовавшей на полуострове Ханко, гвардии полковник Н. 3. Волновский. С ним вместе погибли многие офицеры, старшины, сержанты и матросы. В честь погибших воинов железнодорожная станция Сомме переименована в станцию «Матросская», а на могиле погибших сооружен обелиск.

14 сентября 1944 г. Финляндия вышла из коалиции с фашистской Германией. Между Финляндией и СССР заключено перемирие.

25 сентября 1944 г. Во исполнение Постановления Совета Народных комис саров Союза ССР от 23 сентября 1944 г. № 1269-375с сформирована Союзная Контрольная Комиссия в Финляндии. Председателем Комиссии назначен А. А. Жданов.

Ноябрь 1944 г. В финской армии из трофейных советских железнодорожных артустановок сформирован Отдельный железнодорожный дивизион, в который были включены три 305-мм, четыре 180-мм и несколько 152-мм установок.

Ноябрь 1944 г. Офицеры Контрольной Комиссии СССР обследовали на территории Финляндии советские морские артиллерийские железнодорожные артустановки, захваченные финнами в начале Великой Отечественной войны.

9 декабря 1944 г. Заместитель председателя Союзной Контрольной Комиссии в Финляндии генерал-лейтенант Г. М. Савоненков обратился к председателю Совета Министров Финляндии Ю. К. Паасикиви с предложением передать Советскому Союзу ранее принадлежавшие ему железнодорожные батареи 180-мм и 305-мм орудий с их оборудованием.

12 декабря 1944 г. Правительство Финляндии принимает Постановление о возвращении Советскому Союзу железнодорожных артиллерийских установок ТМ-III-12 и ТМ-1-180.

1944 - 1945 гг. Железнодорожная артиллерия участвует в прорыве блокады Ленинграда, в Красносельской и Выборгской операциях, во взятии Либавы и Кенигсберга.

Начало января 1945 г. Артустановки ТМ-III-12 бывшей 9-й железнодорожной батареи и артустановки ТМ-1-180 бывшей 17-й батареи возвращены из финского плена на Родину.

9 января 1945 г. Бывшая 9-я 305-мм морская железнодорожная артиллерийская батарея в соответствии с директивой Главного Штаба ВМФ СССР №1 ОМ/9С переименована в батарею № 294 (войсковая часть 90448) и вошла в состав 2-ой гвардейской морской железнодорожной артиллерийской бригады (1-ая ГвМЖАБр) {113}. Батарея приступила к формированию на станции Пионерская.

26 марта 1947 г. Приказом командующего КБФ № 0166 батарея № 294 включена в состав полка береговой обороны Кронштадской военно-морской крепости (КВМК). Батарея базируется на «объекте 100».

454

Начало июня 1947 г. Проведен отстрел 305-мм железнодорожных артустановок ТМ- III -12 в Палдиски.

9 июня 1948 г. Возвращение 305-мм 294-ой железнодорожной батареи ТМIII-12 на «объект 100».

19 июня 1947 г. Проведен отстрел 305-мм железнодорожных артустановок ТМ-III-12 в Палдиски.

22 октября 1951 г. Дирекцией Главного морского штаба 294-я батарея 305-мм железнодорожных артустановок переформирована в 1574-й отдельный гвардейский железнодорожный артиллерийский дивизион.

Осень 1952 - декабрь 1953 г. 1574-й отдельный гвардейский железнодорожный дивизион находился в ремонте на ОСЗ (Обуховском сталелитейном заводе). После этого отправлен в Балтийск.

5 августа 1953 г. Директивой ОМУ/56624 1574-й отдельный гвардейский железнодорожный дивизион передан из КВМК на 4 ВМФ. Базируется на огневой позиции пос. Мечникове (бывший Найхозер), Балтийск.

Февраль 1954 г. 1574-й отдельный железнодорожный артиллерийский дивизион совершил марш-переход по маршруту: Балтийск—Ленинград—Псков—Резекне—Даугавпилс—Советск—Калининград—Балтийск.

Март 1954 г. 1574-й отдельный железнодорожный артиллерийский дивизион 305-мм артустановок ТМ-III-12 прибыл в состав 2-й гвардейской морской желез нодорожной артиллерийской бригады.

10 июня 1954 г. Постановлением Верховного Совета СССР 1574-му дивизиону железнодорожных артустановок ТМ-III-12 вручено Боевое Красное Знамя и Грамота.

10 июля 1954 г. ЦКБ-34 завершает изготовление рабочих чертежей и технической документации 305-мм артиллерийской железнодорожной установки СМ-61, орудие которой — СМ-33 было самой дальнобойной пушкой из когда-либо испытанных в истории.

Декабрь 1954 г. 1-я артиллерийская железнодорожная установка 1574-я отдельного железнодорожного артиллерийского дивизиона совершила марш-маневр с постоянной огневой позиции в пос. Мечниково (г. Балтийск) через Калининград — Вильнюс—Минск—Орша—Витебск—Дно на Ленинград (ст. Ржевка).

Декабрь 1954 г. В связи с курсом на форсированное производство ракетной техники, прекращены работы по развитию традиционной морской артиллерии и, в частности, на железнодорожных транспортерах.

25 марта 1955 г. Директивой ОМУ/53065 батарея 305-мм железнодорожных артустановок ТМ-III-12 переименована в 159 отдельный гвардейский железнодорожный артиллерийский дивизион (войсковая часть 90440).

11 сентября 1956 г. Циркуляром Начальника штаба КБФ № 0057 батарея 305-мм железнодорожных артустановок ТМ-III-12 переведена в состав Управления коменданта береговой обороны ВМБ Балтийска.

Март 1957 г. Батарея железнодорожных артустановок ТМ-III-12 проходит ремонт на Калининградском заводе № 69 АУ КБФ.

455

18 марта 1957 г. Циркуляром Начальника штаба КБФ № 0034 батарея 305-мм железнодорожных артустановок переведена в состав 300-й отдельной артиллерийской бригады (ВМБ Балтийск).

14 декабря 1960 г. На основании приказа ГШ ВМФ № ОМУ/4/1321 сформирована 16-я батарея консервации.

16 декабря 1960 г. Циркуляром ОМУ/1/16314с 300-я отдельная артиллерийская бригада расформирована.

1 января 1961 г. Приказом командира 300-ой отдельной артиллерийской бригады (ВМБ Балтийск) № 03/л 16-ая батарея консервации укомплектована личным составом из расформированных частей 300-я отдельная артиллерийская бригада, 159 ОЖАД, 491 ОЖДД.

Май 1961 г. После ремонта на ОСЗ 305-мм железнодорожные артустановки ТМ-III-12 и 180-мм ТМ-1-180 переведены на «объект 100».

Октябрь 1961 г. Консервация железнодорожных артсистем закончена. Материальная часть батарей переведена с «объекта 100» на склад № 2777.

1961 г. 305-мм артустановки ТМ-III-12 сняты с вооружения Советской Армии.

1961 - 2000 гг. 305-мм железнодорожные артиллерийские установки ТМ-III-12 содержатся в арсенале Балтфлота, в форте «Красная Горка».

24 февраля 2000 г. Командование Военно-Морского Флота России безвоз мездно передало 305-мм железнодорожную артустановку ТМ-III-12 Центральному музею Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг.

2000 г. В Бизерте (Тунис) на русском кладбище воздвигнут памятник захороненным там офицерам и матросам Русской Императорской Эскадры, прибывшей последним походом в октябре 1920 года во главе с флагманским кораблем — линкором «Император Александр III ».

17 июля 2004 г. Первая экспедиция автора книги в зону предвоенных боевых позиций железнодорожной артиллерии КБФ, на поиски «базы Мукково»

25 сентября 2004 г. Вторая экспедиция автора на южное побережье Финского залива. Обнаружены стационарные боевые позиции 305-мм и 356-мм железнодорожных артустановок на «объекте 100».

16 октября 2004 г. Третья экспедиция автора. Снова на «объект 100».

28 ноября 2004 г. Четвертая экспедиция автора. Полуостров Колгонпя и полуостров Кургальский.

Хроника перебазирования 305-мм морской
железнодорожной артустановки ТМ-III-12
с побережья Финского залива, из форта «Красная Горка»
до Поклонной Горы города Москвы

20 сентября 1999 г. На станцию Москва-Киевская-Сортировочная в адрес Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. прибыл отгруженный из арсенала ВМФ в Западной Сибири 305-мм ствол линкора «Императрица Мария» русского военно-морского флота.

456

24 октября 1999 г. 305-мм ствол линкора «Императрица Мария» установлен в военно-морской экспозиции ЦМ ВОВ.

29 ноября - 2 декабря 1999 г. Первая поездка работников ЦМ ВОВ в форт «Красная Горка» для «знакомства» с 305-мм железнодорожной артустановкой ТМ-III-12.

Ноябрь 1999 г. На станцию Москва-Киевская-Сортировочная в адрес ЦМ ВОВ с форта «Красная Горка» прибыла 180-мм морская артиллерийская железнодорожная артустановка ТМ-1-180.

11 декабря 1999 г. В экспозиции тяжелой боевой техники ЦМ ВОВ закончена сборка артустановки ТМ-1-180.

17 декабря 1999 г. Заместитель Главкома ВМФ России по вооружению М. К. Барсков дал «добро» на получение музеем от ВМФ 305-мм железнодорожной артустановки ТМ-III-12.

26 февраля 2000 г. Командование Военно-Морского Флота Российской Федерации безвозмездно передало 305-мм морскую артиллерийскую железнодорожную установку ТМ-III-12 Центральному музею Великой Отечественной войны.

21 февраля 2000 г. ЦМ ВОВ обратился с письмом к Министру путей сообщения Н. Е. Аксененко с просьбой доставить «своим ходом» 305-мм железнодорожную артустановку с форта «Красная Горка» в Москву.

10 марта 2000 г. ЦМ ВОВ вновь обратился к Министру путей сообщения Н. Е. Аксененко с просьбой ускорить транспортировку 305-мм артсистемы.

30 марта 2000 г. ЦМ ВОВ обратился в «Моспроект-2» с просьбой разработать проект размещения 305-мм железнодорожной артустановки ТМ-III-12 на Поклонной Горе, в зоне музейной экспозиции военно-морской техники.

24 апреля 2000 г. ЦМ ВОВ обратился к Министру путей сообщения Российской Федерации Н. Е. Аксененко с просьбой произвести демонтаж 305-мм артустановки и перевозку ее в разобранном виде в Москву силами МПС, а также разработать документацию и произвести изготовление специальной перевозочной платформы.

24 апреля 2000 г. ЦМ ВОВ обратился к заместителю Главкома ВМФ М. К. Барскову с просьбой ходатайствовать через Министра обороны РФ И. С. Сергеева перед МПС безвозмездно произвести разборку 305-мм артсистемы ТМ-III-12, изготовить спецплатформу и выделить подвижной состав для перевозки транспортера в Москву.

26 апреля 2000 г. «Моспроект-2» определил стоимость проекта реконструкции участка музейной экспозиции под размещение 305-мм артустановки ТМ-III-12 в 11 млн. 251 тыс. 748 руб.

9 мая 2000 г. На торжественном приеме в Кремле, посвященном 55-й годовщине Победы Советского Союза в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг., Министр путей сообщения РФ Н. Е. Аксененко в ответ на просьбу директора ЦМ ВОВ принял решение оказать музею безвозмездную помощь в разборке 305-мм артустановки, изготовлении специальной платформы и перевозке орудия в Москву.

9 июня 2000 г. Спецпоезд с 305-мм артустановкой ТМ-III-12 начал движение со станции Краснофлотская в направлении Москвы.

457

10 июня 2000 г. Выход из строя ходовых тележек 305-мм артустановки ТМ-III-12 в районе станции Лигово и отбуксировка ее на станцию Шушары Октябрьской железной дороги.

21 августа 2000 г. ЦМ ВОВ обратился к префекту Западного административного округа г. Москвы В. И. Кирюшину с просьбой поддержать музей в его намерениях установить 305-мм железнодорожную артустановку на Поклонной Горе.

21 августа 2000 г. Главком ВМФ Адмирал Флота В. И. Куроедов по просьбе ЦМ ВОВ обратился с письмом к мэру города Москвы Ю. М. Лужкову с просьбой поддержать Центральный музей Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. в размещении 305-мм артсистемы ТМ-III-12 на Поклонной Горе.

25 августа 2000 г. Федеральная служба железнодорожных войск Российской Федерации уведомила ЦМ ВОВ, что ее подразделения безвозмездно выполнят работы по обустройству в музейной экспозиции на Поклонной горе участка железнодорожного полотна под размещение 305-мм артустановки.

Государственное унитарное предприятие «Конструкторское бюро имени А. А. Якушева» исполнило проект основания под размещение 305-мм артсистемы.

29 августа 2000 г. ЦМ ВОВ обратился к директору «Моспроекта-2» М. М. Посохину с просьбой дать согласие на использование проекта основания для размещения 305-мм артустановки, разработанного КБ им. А. А. Якушева.

(Ответа не последовало.)

30 августа 2000 г. Комитет по культуре Правительства Москвы официально уведомил Первого заместителя Премьера Москвы В. И. Ресина о своей поддержке просьбы Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. по установке транспортера ТМ-III-12 на Поклонной Горе.

31 августа 2000 г. Специальный поезд Октябрьской железной дороги по перевозке 305-мм железнодорожной артустановки ТМ-III-12 в 1 час 30 мин. отправлен со станции Шушары на Москву.

5 сентября 2000 г. 305-мм морская артиллерийская железнодорожная установка ТМ-III-12 доставлена в Москву на станцию Москва-Киевская-Товарная.

6 сентября 2000 г. ЦМ ВОВ обратился к Министру транспорта Российской Федерации С. О. Франку с просьбой оказать содействие в перевозке 305-мм артустановки с железнодорожной станции Москва-Киевская-Товарная до Поклонной Горы.

(Ответа не последовало.)

15 сентября 2000 г. Комитет по культуре Правительства Москвы официально уведомил директора «Моспроект-2» М. М. Посохина и префекта Западного административного округа В. В. Кирюшина о том, что он «.поддерживает энергичные усилия ЦМ ВОВ по развитию тяжелого вооружения периода Великой Отечественной войны» и просит дать разрешение на размещение 305-мм артсистемы в музейной экспозиции.»

19 сентября 2000 г. ЦМ ВОВ обратился к вице-мэру, Первому заместителю Премьера Правительства Москвы В. П. Шанцеву с просьбой распорядиться о снятии всех препятствий по установке 305-мм артсистемы в экспозиции ЦМ ВОВ на Поклонной Горе.

25 сентября 2000 г. Первый заместитель Премьера Правительства Москвы В. И. Ресин официально сообщил ЦМ ВОВ, что Москомархитектура считает

458

«недопустимым размещение 305-мм артсистемы поблизости от Храма Памяти — мусульманской мечети».

26 сентября 2000 г. В Московской Государственной Думе состоялись слушания: «О состоянии и развитии музейного комплекса «Поклонная Гора» и прилегающей территории и подготовке к празднованию 60-летия Победы в битве под Москвой», на которых директор ЦМ ВОВ обратил внимание Думы на то, что 305-мм артустановка 21 день стоит на станции Москва-Киевская- Сортировочная и музей до сих пор не получил разрешения на ее размещение в своей военно-морской экспозиции.

29 сентября 2000 г. Директор ЦМ ВОВ обращается к вице-мэру, Первому заместителю Премьера Правительства Москвы В. П. Шанцеву с просьбой о срочной встрече в связи с отсутствием решения по 305-мм артустановке.

(Ответа не последовало.)

29 сентября 2000 г. Директор ЦМ ВОВ обращается к директору «Моспроект- 2» М. М. Посохину с просьбой о срочной встрече в связи с отсутствием решения по 305-мм артустановке.

(Ответа не последовало.)

5 октября 2000 г. Духовное управление мусульман Европейской части России в ответ на запрос ЦМ ВОВ сообщило, что с его стороны в отношении намерения разместить 305-мм артиллерийскую установку, участвовавшую в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг., в зоне прилегающей к военно-морской экспозиции каких-либо возражений не имеется и «добрыми молитвами» благословило такой проект.

5 октября 2000 г. Префектура Западного административного округа обратилась к директору «Моспроект-2» М. М. Посохину с просьбой согласовать место для размещения 305-мм артиллерийской установки, предложенное ЦМ ВОВ.

9 октября 2000 г. ЦМ ВОВ обратился к директору «Моспроекта-2» М. М. Посохину с просьбой согласовать в порядке исключения место для размещения 305-мм артустановки на Поклонной Горе.

11 октября 2000 г. Заместитель Руководителя Аппарата Совета Безопасности Российской Федерации, координатор Рабочей группы Российского Организационного Комитета «Победа» В. Н. Гладких и член оргкомитета «Победа», директор Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. В. И. Брагин обратились к Первому Заместителю Премьера Правительства Москвы, Руководителю комплекса социальной сферы, члену оргкомитета «Победа» Л. И. Швецовой с просьбой поддержать ЦМ ВОВ в размещении в его экспозиции 305-мм артустановки.

(Ответа не последовало.)

12 октября 2002 г. ЦМ ВОВ обратился к директору «Моспроекта-2» М. М. Посохину с просьбой вернуться к рассмотрению обращения музея и дать разрешение на размещение 305-мм артустановки на месте, запрашиваемом музеем в зоне существующей военно-морской экспозиции на Поклонной Горе.

13 октября 2000 г. Газета «Вечерний Клуб» опубликовала информацию о заседании Московской городской Думы, в которой констатировала, что уникальная 305-мм артиллерийская установка, «таких уже нигде нет... вот уже месяц "загорает" на подъездных путях Киевского вокзала: некуда поставить».

459

28 октября 2000 г. ЦМ ВОВ обратился к префекту Западного административного округа В. В. Кирюшину с просьбой «властью префекта дать музею разрешение на начало работ по обустройству площадки для установки 305-мм артсистемы».

1 ноября 2000 г. Газета «Красная Звезда» напечатала материал «Орудие в тупике» (история в документах, свидетельствующая о стойкости московских чиновников). В концовке публикации: «Чиновники из Правительства Москвы держат поистине несокрушимую оборону, не пропуская уникальную артсистему на Поклонную Гору».

14 ноября 2000 г. Первый заместитель Премьера Правительства Москвы В. И. Ресин официально сообщил ЦМ ВОВ, что «особенно спорным представляется предложение о размещении крупногабаритных артиллерийских систем в непосредственной близости от храма памяти — мусульманской мечети и правительственной трассы. Москомархитектура считает целесообразным выделить другую экспозиционную площадь вне Парка Победы на территории г. Москвы или в других регионах Российской Федерации [выделено мной — В. Б.]... Правительство Москвы поддерживает данное предложение».

28 ноября - 4 декабря 2000 г. Газета «Версия» помещает материал под названием: «МИД под прицелом». Корреспондент «Версии» обнаружил в Москве «бесхозную пушку». Газета делает вывод: «Кажется, самая мощная пушка в России сверхдальнобойная и крупнокалиберная... навеки останется на станции Москва-Товарная-Киевская».

18 декабря 2000 г. Директор ЦМ ВОВ обратился к Первому заместителю Премьера Правительства Москвы В. И. Ресину со «Служебной запиской», в которой систематизировал все мытарства музея в попытках решить вопрос о размещении 305-мм артустановки на Поклонной Горе, а также просил о личной аудиенции или приезде самого В. И. Ресина на Поклонную Гору для того, чтобы снять все вопросы «по размещению экспоната особой важности.»

28 декабря 2000 г. Первый заместитель Премьера Правительства Москвы В. И. Ресин сделал ЦМ ВОВ «новогодний подарок», официально сообщил о том, что «Москомархитектура подтвердила целесообразность создания филиала Вашего музея под открытым небом на территории города или в Московской области» (выделено мной — В. Б.}.

14 января 2001 г. Президент Российской Федерации В. В. Путин утвердил «Перечень мероприятий на 2001 год, проводимых Российским организационным Комитетом «Победа» в связи с памятными датами военной истории Отечества и работой с ветеранами», в котором, в частности, было предусмотрено: «п.5.25. Совершенствование выставки боевой техники и инженерно-фортификационных сооружений в Парке Победы на Поклонной Горе».

16 февраля 2001 г. Правительство Российской Федерации приняло Постановление № 122 «О Государственной программе «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001 - 2005 гг.»

27 февраля 2001 г. В газете «Трибуна» опубликована статья «Пушка-беспризорница». Подзаголовок: «уникальная морская пушка калибра 305-мм уже

460

более полугода торчит на запасных путях станции Москва-Киевская-Товарная».

27 февраля 2001 г. Комитет по культуре Правительства Москвы проинформировал Первого заместителя Премьера Правительства Москвы Л. И. Швецову о своей поддержке просьбы ЦМ ВОВ о выделении ему дополнительных площадей для размещения боевой техники периода Великой Отечественной войны.

12 марта 2001 г. Председатель общероссийской общественной организации ветеранов войны и военной службы генерал армии В. Л. Говоров, Президент Союза подводников ВМФ РФ адмирал флота В. Н. Чернавин, Председатель Координационного Совета организации ветеранов Независимых Государств адмирал А. И. Сорокин, заместитель Главнокомандующего ВМФ России — главный консультант проектирования, строительства и размещения вооружения в экспозиции ВМФ на Поклонной Горе вице-адмирал М. К. Барсков, Председатель Московского Комитета ветеранов войны генерал-майор И. А. Слухай обратились с письмом к мэру Москвы Ю. М. Лужкову с просьбой «дать распоряжение на установку 305-мм морской артустановки в зоне существующей экспозиции ВМФ ЦМ ВОВ 1941 — 1945 гг.».

(Ответа не последовало.)

29 марта 2001 г. Директор ЦМ ВОВ обратился к мэру города Москвы Ю. М. Лужкову с письмом: «Прошу Вас, как одного из создателей Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. принять меня в любое удобное для Вас время для решения неотложных вопросов».

(Ответа не последовало.)

21 апреля 2001 г. Во время традиционного субботника на Поклонной Горе мэр города Москвы Ю. М. Лужков публично дал директору ЦМ ВОВ разрешение начать работы по обустройству площадки для размещения 305-мм артустановки на месте, запрашиваемом музеем в зоне существующей музейной экспозиции военно-морской техники.

27 апреля 2001 г. ЦМ ВОВ получил официальное «Согласование» объединения административных технических инспекций Правительства Москвы на производство работ по сооружению основания под размещение 305-мм артустановки.

5 мая 2001 г. Еженедельник ЛенВМБ и ВМУЗ «Морская газета», опубликовала корреспонденцию «Тихое такое вымогательство», в которой определило историю с размещением 305-мм артустановки в Москве как «позорную» и отметила, что «Вряд ли стоит рассчитывать на пробуждение совести у тех, от кого зависит принять это решение».

30 мая 2001 г. Главком Военно-Морского Флота Российской Федерации адмирал флота В.И. Куроедов по просьбе ЦМ ВОВ официально обращается к Министру транспорта РФ С. О. Франку с просьбой безвозмездно поддержать усилия Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. и военных мо ряков России по перевозке 305-мм железнодорожной артустановки со станции Москва-Киевская-Товарная до Поклонной Горы.

(Ответа не последовало.)

15 июня 2001 г. ЦМ ВОВ обратился с просьбой к начальнику Московско-Смоленского отделения Московской железной дороги М. В. Степченкову изыскать

461

возможность для передачи музею на безвозмездной основе 40 метров рельсового полотна с бетонными шпалами для оборудования площадки под размещение 305-мм железнодорожной артустановки.

19 июня 2001 г. Строительная организация «Новита» (руководитель С. Т. Волков) закончила сооружение железобетонного основания под размещение 305-мм артсистемы в музейной военно-морской экспозиции на Поклонной Горе.

6 июля 2001 г. Состоялось заседание Общественного Совета при мэре Москвы по проблемам формирования градостроительного и архитектурно-художественного облика города, на котором рассмотрен вопрос о «Корректировке плана перспективного развития территории Поклонной Горы». В решение Совета, подписанного мэром Москвы Ю. М. Лужковым, внесена рекомендация для ЦМ ВОВ «придать экспозиции военной техники символическое значение [выделено мной — В. Б.], имея в виду создание на перспективу полноценного музея военной техники с расширенным показом крупногабаритных образцов на одном из пригородных районов Москвы».

13 июля 2001 г. В Министерстве транспорта Российской Федерации проведено совещание под председательством заместителя начальника департамента автомобильного транспорта П. Ф. Павлюка. Центральному музею Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. отказано в безвозмездной помощи по перевозке 305-мм артустановки.

17 июля 2001 г. В еженедельном приложении к газете «Московская Правда» «Московская перспектива» опубликована корреспонденция «Пушки потеснят автомобили», в которой под защиту берется Москомархитектура: «...Руководству музея предложили альтернативные варианты размещения военной техники...»

23 июля 2001 г. Директор Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. официально обратился к Министру транспорта России С. О. Франку с просьбой о личной встрече.

(Ответа не последовало.)

28 августа 2001 г. Заключен договор между ЦМ ВОВ и ООО «Мираж» из г. Кронштадта на демонтаж ствола 305-мм артустановки ТМ-III-12.

Август 2001 г. Московско-Смоленское отделение Московской железной дороги (начальник М. В. Степченков) безвозмездно предоставило ЦМ ВОВ 40 метров тяжелых рельсов с железобетонными шпалами для оборудования площадки под размещение 305-мм артсистемы.

Военнослужащие Федеральной службы железных дорог смонтировали в музейной экспозиции военно-морской техники участок рельсового пути для размещения 305-мм артустановки.

ООО «Новита» произвела установку тележек транспортера ТМ-III-12 на площадке размещения 305-мм артсистемы в экспозиции ЦМ ВОВ на Поклонной Горе.

305-мм артустановка перебазирована на станцию Москва-Киевская-Сортировочная с целью ее последующей автоперевозки на Поклонную Гору.

10 сентября 2001 г. «Моспроект-2» представил ЦМ ВОВ на согласование проект Постановления Правительства Москвы «Об утверждении плана перспективного развития территории Поклонной Горы», в котором предусматривалось

462

«сохранение существующей экспозиции военно-морского флота России» (т. е. без 305-мм артустановки). Руководство музея категорически отвергло такую формулировку.

21 сентября 2001 г. В газете «Вечерняя Москва» публикуется материал под заголовком: «Царь-Пушка отдыхает». Подзаголовок: «На Поклонной Горе будет установлено уникальное орудие весом в 300 тонн».

21 сентября 2001 г. Газета «Жизнь» рассказывает о 305-мм артустановке в заметке под названием: «Царь-Пушка XX века. (Она займет место на Поклонной Горе).»

25 сентября 2001 г. «Эсто-Центр» доводит стоимость операции по перевозке 305-мм артустановки до 2 млн. 200 тыс. рублей.

27 сентября 2001 г. ЦМ ВОВ обращается с письмом к Генеральному директору «Моспроекта-2» М. М. Посохину, в котором вновь просит поддержать просьбу музея об установке 305-мм артсистемы в военно-морской экспозиции.

4 октября 2001 г. Мэр города Москвы Ю. М. Лужков в ответ на обращение к нему Председателя Москомархитектуры А. В. Кузьмина накладывает резолюцию: «Прошу пресечь самовольные действия по установке артсистемы...»

Начало октября 2001 г. Состоялась встреча директора ЦМ ВОВ с Председателем Ассоциации Героев Советского Союза генералом армии В. И. Варенниковым по проблеме 305-мм артустановки. Просьба ЦМ ВОВ полностью поддержана. Получено заверение о ходатайстве перед мэром Москвы в пользу ЦМ ВОВ.

10 октября 2001 г. Генеральный директор «Эсто-Центра» А. С. Диамидов известил руководство ЦМ ВОВ о подаче 500 тонного автокрана для монтажа конструкций 305-мм артустановки ТМ-III-12 на Поклонной Горе.

12 октября 2001 г. Первый заместитель Председателя Москомархитектуры М. М. Посохин направил ЦМ ВОВ на повторное согласование проект Постановления Правительства Москвы «Об утверждении плана перспективного развития территории Поклонной Горы», «доработанный с учетом Ваших замечаний и предложений». Однако и на сей раз была оставлена запись: «сохранить существующую экспозицию военно-морского флота», (т. е. без 305-мм артустановки). Руководство музея вновь отказалось согласовать такую формулировку.

12 октября 2001 г. Генеральный директор государственного унитарного предприятия «Поклонная Гора» И. В. Морозов направил письмо директору ЦМ ВОВ, в котором потребовал «приостановить установку артсистемы 305-мм...»

12 октября 2001 г. Начальник Административно-технической инспекции Западного административного округа г. Москвы Б. А. Зыков направил директору ЦМ ВОВ телефонограмму: «Прошу Вас прибыть на встречу с руководством Административно-технической комиссии по ЗАО и Префектуре ЗАО по вопросу самовольных действий по установке артсистемы на участке природного комплекса на Поклонной Горе и невыполнении решения Общественного Совета при мэрии г. Москвы. Место встречи 16 декабря в 15 часов на месте установки артсистемы на Поклонной Горе, у мечети.»

15 октября 2001 г. Министерство культуры Российской Федерации по просьбе музея официально обратилось к Генеральному директору «Моспроект-2»

463

М. М. Посохину с просьбой разрешить размещение 305-мм артустановки береговой обороны в существующей музейной экспозиции военно-морского флота с установкой ограждения.

15 октября 2001 г. Осуществлена перегрузка главной балки артсистемы с железнодорожной спецплатформы на автотранспортер.

16 октября 2001 г. В газете «Московский комсомолец» опубликована корреспонденция «Игрушки с Царь-Пушкой», которая посвящена перевозке на Поклонную Гору 305-мм ствола артустановки ТМ-III-12, названной «уникальным памятником нашей военной истории».

16 октября 2001 г. 00 час. - 00 час. 45 мин. Осуществлена перевозка главной балки артустановки ТМ-III-12 со станции Москва-Киевская-Сортировочная на Поклонную Гору.

Произведена сборка 305-мм артсистемы ТМ-III-12 в единое целое в музейной экспозиции военно-морского флота на Поклонной Горе.

21 час. 50 мин. 305-мм ствол размещен в ложементах главной балки артустановки ТМ-III-12. 16 октября 2001 г. Объединение административно-технических инспекций Правительства Москвы (ОАТИ) вручило директору ЦМ ВОВ «Предписание»: «Немедленно прекратить строительные работы по установке 305-мм пушки...»

В ЦМ ВОВ из служб Первого заместителя Председателя Правительства Москвы В. И. Ресина прибыл зам.начальника отдела сотрудничества с федеральными органами, регионами и организационной работы в управлении формирования архитектурного облика, координации строительства и реконструкции города Москвы А. А. Пупков «для выявления нарушений в связи с работами, проводимыми музеем по размещению 305-мм артсистемы на Поклонной Горе».

17 октября 2001 г. Директор ЦМ ВОВ вызван на совещание к начальнику Управления формирования архитектурного облика, координации строительства и реконструкции города Е. П. Заикину (служба Первого заместителя Председателя Правительства г. Москвы В. И. Ресина) по проблеме размещения 305-мм артустановки на Поклонной Горе. Итог: передать вопрос на рассмотрение Правительства Москвы.

19 октября 2001 г. ЦМ ВОВ получил предписание Первого заместителя префекта Западного административного округа г. Москвы М. Б. Иванова «в соответствии с поручением руководства г. Москвы принять срочные меры по перемещению артсистемы калибра 305-мм.»

19 октября 2001 г. Представитель Объединения административных технических инспекций Правительства Москвы по прямому указанию начальника ОАТИ предъявил директору ЦМ ВОВ документы на вынесение штрафа в связи с установкой на Поклонной Горе 305-мм артсистемы. (Документы директором музея отклонены и не подписаны.)

19 октября 2001 г. Директор ЦМ ВОВ обратился с письмом к мэру Москвы Ю. М. Лужкову, в котором выразил ему исключительную признательность за устное разрешение, данное им 21 апреля 2001 г., на размещение 305-мм артсистемы в существующей военно-морской музейной экспозиции на Поклонной Горе, и попросил мэра официально подтвердить вышеуказанное разрешение.

464

25 октября 2001 г. «Парламентская газета» публикует остро критическую статью по адресу московских властей «Бой за последнюю пушку». В подзаголовке: «...бой идет за пушку, вернее, за уникальную артиллерийскую систему, равной которой не было и нет в мире».

2 ноября 2001 г. Директор ЦМ ВОВ направил письмо в адрес заместителя префекта ЗАО г. Москвы М. Б. Иванова, в котором, в частности, заметил: «через какое-то время некоторым людям будет стыдно за их позицию в ситуации с 305-мм».

5 ноября 2001 г. Директор ЦМ ВОВ направил мэру Москвы Ю. М. Лужкову письмо, в котором просит поддержать усилия музея по установке 305-мм артсистемы на Поклонной Горе и высказывает надежду, что его просьба к мэру будет удовлетворена и он сможет в личной беседе разъяснить ему все обстоятельства дела.

11 ноября 2001 г. В Центральном музее Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. Министерством обороны Российской Федерации совместно с Правительством Москвы проведена информационно-пропагандистская акция «Мы верим в тебя, Солдат».

Высшие военные руководителями России во главе с начальником Генштаба А. В. Квашниным осмотрели и дали высокую оценку 305-мм железнодорожной артустановке ТМ-III-12.

13 ноября 2001 г. У мэра города Москвы Ю. М. Лужкова проведено совещание с участием директора ЦМ ВОВ, во время которого мэром были решены практически все поставленные ЦМ ВОВ вопросы. В протоколе совещания, в частности, было записано: «согласиться с сохранением размещения 305-мм артсистемы в зоне существующей военно-морской экспозиции».

15 ноября 2001 г. Председатель Москомархитектуры А. В. Кузьмин обратился к руководителю аппарата Правительства Москвы с жалобой на ЦМ ВОВ, который единственно не завизировал проект Постановления Правительства Москвы по Поклонной Горе.

19 ноября 2001 г. Директор ЦМ ВОВ обращается с письмом к Председателю Москомпархитектуры А. В. Кузьмину: «Архитектурой города Москвы в отношении Центрального музея Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. избрана такая линия взаимоотношений, которая мешает делу... Убедительно прошу Вас незамедлительно создать условия для обсуждения вопросов, остающихся у ЦМ ВОВ...»

23 ноября 2001 г. В основном выпуске «Независимой Газеты», а также в ее еженедельном приложении «Независимое военное обозрение» (23 - 29 ноября 2001 г.) напечатаны большие материалы под названием: «Орудийная Одиссея. Артиллерийская установка, представленная на Поклонной Горе, прошла боевой путь вокруг Европы». Газета отметила, что «история этой установки достойна приключенческого романа в духе Пикуля».

Ноябрь 2001 г. По Центральному музею Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. издан приказ о премировании сотрудников, наиболее отличившихся в реализации проекта по доставке из Санкт-Петербурга в Москву и организации работ по размещению 305-мм железнодорожной артустановки ТМ-III-12 в экспозиции музея.

465

7 декабря 2001 г. Газета «Московский Комсомолец» помещает заметку: «На Поклонной Горе появилась уникальная пушка на рельсах».

10 января 2002 г. Директор ЦМ ВОВ встретился со вторым секретарем посольства Республики Финляндии в Российской Федерации г-жой Ханнеле Малмс, курирующей вопросы культуры. Во время беседы финская сторона проявила большой интерес к проекту установки на Поклонной Горе железнодорожной артустановки ТМ-III-12.

22 января 2002 г. Состоялось заседание Правительства Москвы, на котором был рассмотрен вопрос «О перспективном развитии территории Поклонной Горы». Все вопросы, которые ставил Центральный музей Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. Правительство Москвы разрешило в его пользу:

а) музею выделена дополнительная территория для размещения тяжелой боевой техники;

б) расширена территория под экспозицию военно-морской техники;

в) соединены воедино экспозиции тяжелой сухопутной и военно-морской техники;

г) утверждено решение о размещении в зоне музейной экспозиции 305-мм артустановки...;

д) признано необходимым обнести единой оградой общую экспозицию военной техники (сухопутную и военно-морскую);

е) с территории Поклонной Горы выведены организации «прилипалы», мешавшие деятельности ЦМ ВОВ.

15 - 21 февраля 2002 г. «Парламентская газета» подзаголовком «Праздник на Поклонной Горе» опубликовала письмо директора ЦМ ВОВ главному редактору газеты Л. П. Кравченко, в котором содержалась благодарность за поддержку музея в осуществлении проекта по размещению 305-мм артустановки ТМ-III-12 в музейной экспозиции.

19 февраля 2002 г. Посол Финляндии в России г-н Рене Нюберг обратился к директору ЦМ ВОВ с предложением «организовать в Центральном музее Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. вечер с участием Ове Энквиста и его коллеги г-на Пекки Силваста».

11 апреля 2001 г. Пребывание директора ЦМ ВОВ в форте «Красная Горка» с целью организации перевозки на Поклонную Гору новых экспонатов, связанных с 305-мм морской артиллерийской установкой ТМ-III-12.

16 апреля 2001 г. В ЦМ ВОВ проведено научное заседание военных историков России и Финляндии по теме: железнодорожная артиллерия России и Финляндии. Русская военная база на полуострове Гангут, 1940 - 1941 гг. В заседании принял участие Чрезвычайный и Полномочный посол Финляндии в Российской Федерации г-н Рэне Нюберг {114}.

30 апреля 2001 г. На Поклонной Горе, возле 305-мм морской артиллерийской железнодорожной установки ТМ-III-12, состоялась торжественная церемония по случаю ее размещения в военно-морской экспозиции ЦМ ВОВ.

466

Некоторые тактико-технические
характеристики морской артиллерийской железнодорожной
установки ТМ-1-180

Калибр (мм) ................................................................................... 180

Длина орудия (клб) ........................................................................... 57

Длина ствола (полная) (мм) ................................................. 100 345

Длина нарезной части (мм) ............................................................. 8267

Число нарезов .................................................................................. 40

Тип ствола .................................................................... лейнированный

Система заряжания ................................................................ картузная

Масса снаряда (кг) ..................................................................... 97,5

Предельная дальность стрельбы (км) .................................................. 38

Скорострельность (выстр./мин) ............................................ 3,5—5

Максимальная начальная скорость снаряда (м/с) ................................ 920

Живучесть (кол-во выстрелов) .................................................. 320

Число вагонов-погребов на артустановку .............................................. 2

Вместимость вагонов-погребов:

снарядов (шт.) ........................................................................ 102

полузарядов (шт.) .................................................................. 204

Численность личного состава, обслуживающего артсистему,

включая вагоны-погреба (чел.) ........................................................... 40

Длина транспортера между буферами (мм) ................................... 19 980

Ширина транспортера (мм) ........................................................... 3140

Высота транспортера в походном положении (мм) .......................... 4800

Длина главной балки (мм) ........................................................... 11 491

Ширина главной балки (мм) ........................................................... 2710

Высота главной балки (мм) ............................................................ 1734

Расстояние между шкворнями главной балки (мм) ........................ 10 750

Расстояние от головки рельсов до оси цапф:

в боевом положении (мм) ..................................................... 3680

в походном положении (мм) ................................................. 3705

Вес вращающейся части (кг) ........................................................ 61 430

Вес качающейся части (кг) .......................................................... 27 700

Вес люльки со всеми механизмами (кг) ........................................ 11 425

Вес главной балки (кг) ................................................................. 41 000

Вес тележек с механизмами и устройствами:

передней (кг) ..................................................................... 29 630

задней (кг) ......................................................................... 28 240

Вес транспортера в походном положении (т) ..................................... 160

Броневая защита:

лоб(мм) ................................................................................ 38

бока(мм) ................................................................................. 20

крыша (мм) ............................................................................. 20

467

Вес броневого щита (кг) ................................................................ 7690

Максимальная скорость передвижения транспортера по ж/д:

паровозом (км/ч) .................................................................. 55

самоходом (км/ч) ..................................................................... 16

Время перевода из походного положения в боевое (мин.) ..................... 60

Минимально допустимый радиус закругления пути (м) ...................... 125

Число 4-х осных тележек транспортера ................................................ 2

Число осей транспортера .................................................................... 8

Количество опорных ног .................................................................... 8

Некоторые тактико-технические
характеристики морской артиллерийской железнодорожной
установки ТМ-III-12

Калибр (мм) ....................................................................... 305 (304,8)

Длина орудия (клб) ........................................................................... 52

Длина ствола (полная) (мм) ......................................................... 15 850

Длина нарезной части (мм) .......................................................... 12 858

Число нарезов ................................................................................. 72

Вес ствола с затвором (кг) ........................................................... 50 700

Вес затвора (кг) ........................................................................ 1040

Длина снаряда (мм) ....................................................................... 1525

Длина полузаряда (мм) ....................................................... 1190—1010

Система заряжания ................................................................ картузная

Вес (масса) снаряда (кг) ................................................................ 462,8 [37]

Вес заряда (кг) ............................................................................. 147,5

Максимальная начальная скорость снаряда (м/с) ................................ 830

Скорострельность (выстр./мин) ................................................... 1,8 - 2

Длина отката (мм) ......................................................................... 1254

Предельная дальность стрельбы (каб) (км) ................................. 160 (30)

Живучесть ствола (кол-во выстрелов) ...................................... 400

Вместимость вагонов-погребов:

снарядов ................................................................................. 44

полузарядов ........................................................ ................. 88

Численность личного состава, обслуживающего

один транспортер (чел.) .................................................................... 50

Полный вес артустановки (т) ............................................................ 340

Полный вес вращающейся части

на стационарном фундаменте (т) ...................................................... 257

Вес лафета с механизмами (т) .......................................................... 110

Вес главной балки (т) .................................................................... 107,8

Вес переднего балансира (т) ............................................................. 8,8

468

Вес заднего балансира (т) ................................................................. 8,8

Вес железнодорожных тележек (т) ..................................................... 65

Вес кокора с боеприпасами (кг) ...................................................... 1000

Длина транспортера между буферами (м) ...................................... 33,92

Расстояние от головки рельсов

до возимого основания на походе (мм) .............................................. 180

Высота транспортера в походном положении

(от головки рельсов) (мм) .............................................................. 4800

Ширина транспортера (мм) ........................................................... 3290

Максимальная скорость передвижения транспортера (км/ч) .................. 45

Время перевода из походного положения в боевое (мин) ...................... 60

Время подъема верхнего лафета (мин) ............................................. 13,5

Время опускания балки на бетонный фундамент:

с помощью электродвигателя (мин) ........................................... 25

вручную (мин) ........................................................................ 30

Минимально допустимый радиус закругления пути (м) ...................... 150

Радиус закругления усов для стрельбы с пути (м) ............................... 500

Количество тележек транспортера, 4-х осноных {12}(шт.) ............................ 4

Количество осей транспортера (шт.) .................................................. 16

Количество опорных ног (шт.) ............................................................ 2

469

Содержание

Часть первая

От автора .......................................................................................... 5

Некоторые исторические сведения

о морских железнодорожных артустановках ........................................ 8

Создание 305-мм морской артиллерийской

железнодорожной установки ТМ-III-12 ............................................ 19

Слово о русском линкоре «Императрица Мария» ............. 23

«Портрет» 305-мм железнодорожной батареи .................................. 32

Создание 180-мм морской артиллерийской

железнодорожной установки ТМ-1-180 .............................................. 42

305-мм и 180-мм железнодорожные артустановки

в «Зимней войне» 1939 - 1940 гг. ............................................... 49

«Мукково» — Атлантида советской

железнодорожной артиллерии ........................................................... 80

О «Мукково» рассказывают архивы ................................................... 94

Черная Лахта — «объект 100» .................................................. 105

Там, где началась «Зимняя» война. 65 лет спустя ............................. 113

«Дан приказ ему...» — на Ханко ....................................................... 124

О линкоре «Гангут» ............................................................ 126

Отцы-командиры ......................................................................... 135

Ханко — военно-морская база СССР ........................................ 142

«Красный Гангут» сражается ........................................................... 163

Операция «Бенгтшер» .......................................................... 175

Транспортеры — взорвать! ............................................................ 188

Трагедия турбоэлектрохода «Иосиф Сталин» ................................... 195

Флаг Суоми над Ханко ................................................................... 213

Советские военнопленные на полуострове ....................... 216

Советские 305- и 180-мм артустановки в финском плену .................... 219

Завод в Ювяскюля.

Восстановление советских артустановок ТМ-1-180 ............................ 224

Восстановление советских 305-мм артустановок ............................... 227

Из Бизерты в Суоми ............................................................. 230

Слово о русском линкоре «Император Александр III» ...... 232

Слово о русском генерале Алексееве .................................... 234

Тунис. Бизерта. Форт «Абу Абдаллах» ............................. 236

Слово о Наварине .................................................................. 238

Русские сверхпушки на германской батарее «Нина-Мирус» .... 250

470

Возвращение из небытия ................................................................ 252

305-мм артустановки по своим не стреляли ...................................... 257

180-мм транспортеры — огонь по своим ........................................ 262

Союзная контрольная комиссия по Финляндии (СККФ) .................... 272

На Ханко — 63 года спустя ............................................................ 283

Железнодорожные артустановки в сражениях

первого периода Великой Отечественной войны ............................. 299

А в это время под Туапсе ................................................................. 317

Огневое противостояние ............................................................... 327

Транспортеры таранят блокаду ........................................................ 337

Последняя служба .......................................................................... 350

Часть вторая

На вечную позицию ........................................................................ 356

Курс — на Москву ........................................................................ 373

Трудная победа ............................................................................ 395

Вместо эпилога .............................................................................. 430

«Круглый стол» с учеными Финляндии ............................................ 433

Прощание с «Красной горкой» ....................................................... 436

Праздник ....................................................................................... 438

Приложения

Хроника создания, развития и боевого применения отечественных

морских артиллерийских железнодорожных установок .................... 442

Хроника перебазирования 305-мм морской железнодорожной артустановки ТМ-III-12 с побережья Финского залива, из форта

«Красная Горка» до Поклонной Горы города Москвы ..................... 456

Некоторые тактико-технические характеристики морской

артиллерийской железнодорожной установки ТМ-1-180 .................... 467

Некоторые тактико-технические характеристики морской артиллерийской железнодорожной установки ТМ-III-12 ..................... 468

471

Брагин Вячеслав Иванович Пушки на рельсах

Редактор М. А. Иванов

Технический редактор А. С. Апельчугин

Корректор Т. Б. Гаврилова

Верстка Л. Г. Кузнецова

Оформление обложки О. В. Котова

Художник Д. Р. Агаев

Подписано в печать 10.04.06. Формат 70x100 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 29,5. Тираж 500 экз. Заказ № 3202

Издание автора

Отпечатано с готовых диапозитивов в ГУП «Типография «Наука» 199034, Санкт-Петербург, В. О., 9-я линия, дом 12

+++++++++++++++++++++++++++++++++

Комментарии В.И. Калинина

[31] Подземные казематы в случае «Мируса» - это явная натяжка, поскольку там были только казематированные постройки котлованного типа, обсыпанные землей. Назвать их подземными было бы большой натяжкой.
назад

[32] Утверждения Ове Энквиста надо всегда принимать как факт без дополнительных комментариев, поскольку Ове всегда пользуется точными проверенными архивными сведениями, надо только просить его писать по английски, чтобы потом не было неточностей перевода. А вот Александр Борисович Широкорад, увы, слишком часто фантазирует, поэтому при прочих равных данные Энквиста по определению более достоверны.
назад

[33] Это не совсем так. По данным Ове Энквиста финнам помогал какой-то офицер-политработник этой батареи (имя его он не называл). Это сообщение хорошо согласуется с тем фактом, что командир 12-й батареи (а влопалась на Карельском перешейке именно она) Барбакадзе в финском плену никогда не был, а на батарее мог быть только один командир. В ноябре 1943 году Барбакадзе рассказал об этом прискорбном случае на специальном совещании в Москве по изучению боевого опыта войск Береговой обороны ВМФ СССР. Батарея работала на Карельском перешейке без пехотного прикрытия, поэтому когда два ее транспортера попали в окружение, то к своим смогли прорваться лишь 13 артиллеристов.
назад

[34] Выражение «занятый советскими войсками форт «Риф»», высшей степени неудачно, поскольку форт Риф никогда немцам и финнам сдан не был и «занимать» его заново не было никакой необходимости»
назад

[35] Это вымысел автора, которого бы не было, если бы он более внимательно прочитал те же мемуары Маннергейма и более внимательно изучил старые карты. Задачей Маннергейма был не выход к старой границе 1939 года, а занятие таких оборонительных рубежей, борьба на которых дала бы возможность осуществить достаточно подвижную оборону, в ходе которой предполагалось измотать и обескровить противника и защитить территорию, хотя бы в границах 1940 года. Именно это и произошло в 1944 году, когда оборонительная кампания была фактически финнами выиграна, что и позволило им заключить мир с СССР на относительно выгодных условиях.

Старая граница проходила по линии реки Сестра, которая делает большой изгиб в сторону финнов. Оставлять этот выступ в руках советских войск не было никакого резона, поэтому Маннергейм без колебаний нарушил и старую границу на Карельском перешейке, остановив свои войска лишь у переднего края советского Карельского укрепрайона, прорывать который он не собирался.
назад

[36] 152-мм советских батарей на Ханко не было, контрольная комиссия по ошибке приняла за нее родную финскую батарею, вооруженную пушками Канэ, оставшимися еще с 1918 года.
назад

[37] Вообще-то таких снарядов на батарее № 9 (ТМ-3-12) не использовали, были снаряды обр. 1911 г. (470 кг) и 1928 г. (314 кг).
назад

Резюмирую замечания. Основная причина появления всей этой досадной мелочевки – это отсутствие предварительного независимого грамотного рецензирования и редактирования рукописи. В естественных науках такое рецензирование является обязательным, а вот с гуманитарными науками все обстоит хуже – там или идет откровенное некомпетентной вмешательство редактора, или все принимается в авторской редакции, что не есть хорошо.

Повторю, что перечисленные недостатки не снижают ценность книги и не умаляют писательских заслуг ее автора.

Комментарии А.А. Никитина

{8} Вяйнё Валве
назад

{81}
1) У Маннергейма с фактами и цифрами не всегда всё в порядке, не говоря уж о словах и толкованиях постфактум.
2) Вспомним: И со стороны позиций германских войск в «бутылочном горле» Ленинград через Ладожское озеро сохранил связь с «Большой Землей», минуя финское полукольцо… - не так ли?
3) И ещё вспомним: А захват финнами порта Лодейное поле в сентябре 1941 г. и попытка захвата о. Сухо 22.10.1942? см. т-же книгу Н.И. Барышникова и «Цитадель» № 12 с. 100
назад

{9} Puistokatu — Parkgatan
назад

{91} Верное наименование улицы в г. Ханко: фин. Nycanderinkatu, шв. Nycandergatan - любезно подсказали Ove Enqvist, Stig Hogstrom, Pekka Silvast.
назад

{10} NYKANDERINKATU - NYKANDERGARTAN
уточнить написание шв. фамилии (мне не найти карты г. Ханко): Nycander? Nykander? Был ещё в ХIХ веке профессор ботаники William Nylander… - En en aa muista Hangon kaupungin paikannimist oa - jos vain Pekka Silvast auttaisi ...
назад

{101} помню точно, что танк перед музеем Стига был НЕ танк Т-34, вероятно, либо БТ, либо Т-26 – надо проверить. Minka mallin panssarivaunu seisoi Rintamamuseon edessa?
...Stig Hogstrom сообщил, что танк перед его музеем в Лаппохъя представляет собой одну из модификаций Т-26.
назад

{102} двусмысленное выражение «состояние боевого использования»: действительно, артустановка выглядит недурно, но возможностей для «боевого использования » после ремонта я так и не увидел. В.Ф. Ткаченко такой ремонт одобрил («Цитадель №11, с. 130 - 136), а Лев Львович Поленов в своей книге к 100-летию «Авроры» и Л.И. Амирханов оный не оценили. Так что тут автору надо бы выразиться поаккуратнее
назад

{103} с чего это вдруг бывший секретарь горкома КПСС вспомнил о неприличной партийной принадлежности данного бюрократа, а как с партийностью остальных нехороших московских чиновников? Нынче многие сделались вдруг «патриотами» - укажите хотя бы партийность хороших деятелей, Вам помогавших. И будет очень складно: плохой бюрократ из КПРФ и благие деятели из ЕР, а остальные пусть проходят как б/п. Не знаю про московские перекрёстки, но в Питере на перекрёстках КПРФ я не видал и не слыхал. Это ведь довольно безопасная для режима и удобная для нападок «оппозиция Его Величества», но в то же время Ваши бывшие однопартийцы. Или Савлу опять был глас с небес, и он своевременно сделался Павлом?
назад

{104} мне-то казалось, что ЛаГГ-3, американский Кинг Кобра (Bell P-63 Kingcobra) – наверное, мне померещилось… вместе с Вальтером Швабедиссеном… - автору с редакторами виднее…
назад

{105} правильно: компьютеризировался – опять проблема типа ”не знаете, как пишется «интеллигент» - пишите «культурный человек»”
назад

{106} Отчего же Председатель TV не распорядился заснять этот кровавый спектакль на плёнку? – вот и мы бы посмотрели, кто и что там тогда делал. Что же это ТРК «О» совсем мышей не ловила – это ж было почти 11 сентября?! А баснями и соловья не кормят…
назад

{107} обязательно запячу термин в свою дырявую башку! Paljon kiitoksia!
назад

{108} по-русскиправильно: Как бы ни шумели наши оппоненты, какими бы грозными предписаниями ни угрожали, но разве кто-нибудь обещал, что книга будет написана по-русски?
назад

{1081} А его, отказавшегося от амнистии в связи с событиями октября 1993 года, к моменту Вашего обращения за поддержкой успели оправдать, аль он ишо был под судом – Вы проверили? А то я что-то запамятовал и за Вас обеспокоен, неловко может получиться…
назад

{1082} д.б. Уве Энквистом и Пеккой Силвастом
назад

{10821} д.б. Уве Энквиста и … Пекки Силваста. Давайте-ка конкретно определимся в отношении написания г-на Сильваста фамилии: либо везде Сильваст, либо же везде Силваст
назад

{1083} д.б. Уве Энквистом и Пеккой Силвастом; они такие видели не однажды в 1990-е годы на Красной Горке; последний раз мы с Пеккой навещали оные на «КГ» в сентябре 2004 г.
назад

{1084} в «Тыоминен» не верится, д.б. Туоминен / Tuominen
назад

{1085} белой завистью Вам завидую – но Вы заслужили тыщу раз!
назад

{109} полагаю, что 450-, 475- и 500-мм
назад

{1091} Lavansaari до войны писали так же и по-русски: Лавансаари, а что потом стряслось?? Д.б. Лавансаари
назад

{11} Вяйнямёйнен
Vainamoinen – герой эпоса Калевала, наиболее правильно русскими буквами: Вяйнямёйнен
назад

{111} финляндский город Tammisaari (шв. Ekenas). Давайте и здесь писать Таммисаари. Кстати, Лаппвик и Лаппохья – один и тот же населённый пункт!
назад

{112} точно ли так, или же ТМ- III -12?
назад

{113} м.б. 2-я ГвМЖАБр?
назад

{114} в др. местах - Рене; кстати, согласно с правильно-шведским произношением лучше было бы писать по-русски Нюбери или Нибери (долготу первой гласной проигнорируем), равно как и Выборг – Вюбури или Вибури (таким образом, финское Виипури очень близко к шведскому прочтению!), но другая загвоздка, кроме долготы, состоит в том, что шведская буква игрек Y, в отличие от финской, изображает звук не Ю (нем. U, фин. Y) и не И, а некий промежуточный звук, для которого русскую букву не подобрать; сербы аналогичную дилемму решили в пользу И, напр., фр. название газеты l ’ Humanite они передают как Иманите, русские же уклонились в сторону Ю, а слова berg и borg передают ПОЧТИ побуквенно, на немецкий манер.Традиция-с!
назад

{12} "4-х осноных" - так в тексте. Вероятно, правильно - "четырёхосных"
назад

Обсудить в форуме