Владимир Пономарев

Иноземные формы крепости в Копорье

На протяжении веков Копорье – пригород Великого Новгорода, один из центров Водской пятины, форпост Московского государства в северо-западных землях, долгие восемьдесят шесть лет оплот королевского владычества в шведской провинции Ингерманландия в XVII – начале XVIII века и просто старая крепость. Крепостной ансамбль Копорья формировался в течение XIII – XVI вв. и сейчас Копорье – уникальный памятник русского оборонного зодчества, находящийся на территории Ленинградской области, сохранивший многие детали западноевропейских укреплений.

 

В нашей истории

Копорье впервые упоминается в летописях в 1240 году, когда погост, находившийся на месте существующей сейчас крепости, захватили немецкие рыцари и, желая закрепить его за собой, построили деревянный замок. В то время, в связи с военной угрозой, Переяславский князь Александр Ярославович, впоследствии получивший имя Невский, был приглашен на княжение в Новгород Великий. Он и изгнал немцев из Копорья, а замок новгородцы разрушили. Вторая попытка построить крепость в Копорье связана с именем сына Александра Невского Дмитрия, который с разрешения Новгорода рубил себе в Копорье деревянный замок, а потом ставил и каменный. Это происходило в самом начале 80-х годов XIII века, но из-за ухудшения отношений с Новгородом князь Дмитрий был изгнан и его каменный замок также разрушен. Только в 1297 году новгородцы нашли силы и средства построить здесь каменную крепость, которая почти на 90 лет, до строительства в 1384 году новой каменной крепости Яма на реке Луга, стала центром Водской пятины Великого Новгорода. Копорье выдержало в XIV веке несколько осад ливонцев, шведов и «черных людей» – разбойников. Вместе с другими землями Новгорода вошло в состав Московского государства. После войн со Швецией и Ливонией в конце XV – начале XVI века на северо-западе установилось перемирие, продолжавшееся почти 50 лет, что позволило Москве укрепить границы, административные центры и пригороды, активизировать торговлю. Усиление Московии не могло не беспокоить недружественных северо-западных соседей – Ливонский орден и Швецию, и к середине века все дипломатические возможности обеспечения мира были утрачены. Началась война, получившая название Ливонской (1556-1583 гг.). И эта война, началась столь громкими успехами русского оружия, что они привели к распаду Ливонского ордена. Но в 1561 году, испугавшись русских успехов, в войну вступили и Речь Посполитая, и Швеция. Война закончилась поражениями, территориальными потерями, бедами, разрухой в государстве. По Плюсскому перемирию[1] 1583 года шведы оставили за собой захваченные города Водской пятины, в том числе, и Копорье. В 1590 году успешная операция войска под объединенным командованием Бориса Годунова и царя Федора – сына Ивана Грозного привела к освобождению Копорья. Победы русского оружия закрепил Тявзинский мир[2] 1595 г.

Северо-западная башня

В начале XVII века во время польской интервенции, приглашенный для защиты северо-западных земель шведский экспедиционный корпус Якова Делагарди, используя как предлог неуплату жалования, быстро превратился в противника и начал захват северо-западных русских городов. В 1612 году Копорье сдалось шведам без боя, Столбовский мирный договор[3] 1617 года, был чрезвычайно тяжелым. Московское государство снова лишилось Водской пятины и выхода к морю на долгие десятки лет. Попытки отбить города шведской Ингерманландии в середине XVII века оказались безрезультатными. Только Петру I, во время Северной войны, удалось справиться с этой задачей. Копорье было освобождено в мае 1703 года войсками фельдмаршала Б. П. Шереметева. Крепость не штурмовали, принудив к сдаче двухдневной бомбардировкой.

Арки проездов внутри крепости

В начале XVIII века Копорье, несомненно, было устаревшей крепостью и больше использовалось для складских и хозяйственных целей, как во время Северной войны, так и позднее. Справедливости ради следует сказать, что в 1729 году известный военный инженер граф Б.-Х. Миних[4] предлагал усилить каменные стены бастионами, подобно тому, как это делалось в других крепостях, но предложения остались на бумаге. Это было в последний раз, когда Копорье рассматривали как фортификационный или военный объект, но крепость исключили из реестра действующих крепостей только в 1763 году.

 

Крепость Московского государя

Новгородская крепость 1297 года в Копорье была второй каменной крепостью в северо-западных новгородских землях после Ладоги. Она имела плавные очертания, повторяющие рельеф мыса и занимала всю его верхнюю площадку. В плане крепость, скорее всего, представляла собой слегка изогнутый овал. Вероятно, в крепости была и одна воротная башня на северной (северо-восточной) стороне. Боевой ход мог представлять собой крытую деревянную галерею с обламами, установленную по верху каменного основания, либо иметь завершение в виде каменного парапета с широкими зубцами, покрытого двухскатной тесовой кровлей. И если строительство новгородцами крепости в самом конце XIII века упомянуто в летописях, то позднее нет никаких сведений о строительных работах в Копорье. Но та крепость, которую можно видеть в настоящее время, является значительно более поздним сооружением, возведенным в эпоху широкого распространения огнестрельного оружия.

Ворота крепости Белград, вторая половина XV века

Когда же была перестроена Копорская крепость? Ранее существовали две датировки строительства крепости в XV-XVI веках: в середине XV века или в первой трети XVI. Согласно этим датировкам, сами периоды строительства различаются на 70-80 лет, что для военно-оборонительного зодчества значительный временной интервал. За такой период времени может измениться многое от материалов, строительных приемов и архитектурных деталей, до вооружения, способов ведения боевых действий и государственной принадлежности крепости, поэтому установление наиболее точной даты строительства обычно крайне важно.

Обе датировки интересны и заслуживают упоминания. Правда сейчас, уже ясно, что одна из них – ранняя, является не более чем интересной гипотезой. Эта ранняя датировка принадлежит известному исследователю военно-оборонительного зодчества В.В. Косточкину, сделана она в 50-60-х годах прошедшего века.[5] По Косточкину Копорье является памятником конца первой половины XV века и построено в период бурной строительной деятельности архиепископа новгородского Евфимия II. При нем «поновляли» Новгородский детинец, Ладогу, Яму.

Реконструкция принципа действия моста-коромысла.

В плане существующая крепость в Копорье представляет собой тупоугольный треугольник с сильно закругленной юго-западной стеной, идущей по склону глубокого оврага, с четырьмя круглыми башнями, стоящими на приступной стороне, именно там, где и расположены все естественные подходы к крепости. Такое планировочное решение делает Копорье очень похожим на более ранние сооружения северо-запада, такие как Изборск и Порхов, построенные в XIV – первой половине XV века. Это, так называемые, крепости с односторонней обороной. В них, прясла, формирующие фасад и подверженные атаке, были наиболее укрепленными, фланкировались башнями, имели рвы и другие преграды штурму, в то время как стороны, хорошо защищенные природой, использовали естественные свойства местности, и, благодаря этому, могли быть защищены слабее. Иногда, такие участки крепости долгое время оставались деревянными, как, например, в Кроме Пскова или Гдове. Планировка крепости, в сочетании с другими архитектурными деталями, прежде всего, с фланкирующими проезд близко расположенными башнями, не типичными для русского зодчества и подобными башням в средневековом Белграде[6] позволили Косточкину сделать предположение об участии сербских мастеров в строительстве Копорья. Активное фортификационное строительство, надо сказать, вполне соответствовало политическим и практическим стремлениям новгородцев укреплять свои пригороды, так как отношения и с Москвой, и с западными соседями к середине XV века были весьма напряженными.

Боевые камеры (печуры) северо-западной башни.

Несколько позднее, в середине 70-х годов XX века, появилась вторая датировка, представленная Овсянниковым О.В.[7]и относящая крепость к первой трети XVI века. Именно эта датировка подтверждена дендрохронологическими методами и сейчас всеми признанна, несмотря на очевидную архаичность планировки крепости, возведенной в то время, когда регулярность и независимость от рельефа местности уже ставились во главу угла. Но это так, Копорье – крепость XVI века с выраженной односторонней обороной. Следует иметь в виду, что крепость прекрасно защищена самой природой. Необычайной ширины и глубины овраг, по которому протекает небольшая речка Копорка, охватывающий крепость с юга и запада, практически, исключал возможность штурма с этих направлений, а осадной артиллерии в первой половине XVI эффективной на таких дистанциях еще не было.

Итак, кто же строил крепость в Копорье в XVI веке?

Творение итальянских мастеров

Вторая половина XV века ознаменовалась широким распространением огнестрельного оружия, как при осаде, так и в обороне крепостей, что и определило необходимость реконструкции старых доогнестрельных фортификационных сооружений. В этот период, Московское государство окончательно освободилось от татаро-монгольской зависимости, существенно расширило свои границы, окрепло и приобрело большее влияние среди ближайших соседей. Стремление Великого князя Ивана III к упрочению и расширению международных контактов, вылилось в бракосочетание с Софьей Палеолог – племянницей византийского императора, проживавшей в Италии, что, в свою очередь, повлияло на решение привлечь «фряжских» (итальянских) мастеров разных специальностей для работы на Руси. Такому политическому решению благоприятствовало и то обстоятельство, что итальянские мастера, в то время, были первыми в европейской фортификации, много строили в разных государствах, что, в известной степени, гарантировало высокий уровень технических и архитектурных решений.

Вид на крепость с восточной стороны

В результате, за пятьдесят лет (1480–1530 гг.) в Италию было отправлено шесть посольств с целью поиска и найма градостроительных мастеров и архитекторов, которые и реализовали обширную строительную программу постройки и реконструкции крепостей всего государства. Иногда, ученые называют этот период интенсивного фортификационного строительства в русских землях «фортификационным скачком», поскольку эти строительные мероприятия за несколько десятилетий перевели на качественно новый уровень всю систему обороны государства. Были перестроены каменные укрепления Московского кремля и Новгородского детинца, крепости Ладоги, Копорья, Орешка, Ямы на северо-западе. Построены новые каменные Ивангород, Зарайск, Тула, Нижегородский и Коломенский кремли, укрепления Китай-города в Москве. Возведена Гремячая (Козмодемьянская) башня, отремонтирован Кром и некоторые участки Окольного города в Пскове. Построены деревоземляные укрепления в Себеже, Дорогобуже и Пронске.

Гремячая башня Окольного города Пскова, 1525 год

Так случилось, что, несмотря на невиданный ранее размах фортификационного строительства, в русских летописях, практически, нет упоминаний как о строительных работах во многих крепостях северо-западных земель, так и участии в них итальянцев. Документально подтверждается, что «фрязи» участвовали в реконструкции Новгородского и восстановлении Псковского кремля, и возведении Замка – западной части Ивангорода в 1507-1509 гг.

Близость архитектурных форм новых крепостей Московского государства и сооружений северных провинций Италии, а также крепостей многих европейских государств того времени не вызывает сомнений. Заимствование новейших достижений в области военно-оборонительного строительства происходило часто и не являлось чем-то из ряда вон выходящим. Действительно, в XV веке «фрязи» распространили по миру, а в последней четверти привезли к нам целый набор планировочных решений и фортификационных форм, каноническое архитектурное воплощение которых столь хорошо известно у нас по Московскому кремлю. Это регулярность планировки, форма и пропорции башен, кирпич и белый камень в качестве строительных материалов, мерлоны, с седловиной между полукружьями, образующие парапет боевого хода и машикули на башнях, аркатура с внутренней стороны прясел и арочные бойницы, отводные стрельницы, мосты, приспособленные к обороне и многое другое. Первые архитектурные формы взяты, как считается, по указанию Ивана III от прообраза кремля – кастелло Сфорца в Милане. Но следует признать, что Московский кремль и другие крепости, возведенные по его образу и подобию, впитали в себя далеко не все фортификационные нововведения, появившиеся в этот период в Московии. За полвека, в течение которого приглашали иноземных мастеров строительных дел, на Русь были привезены и с успехом использованы разнообразные строительные приемы и оборонительные формы. Далеко не все они обнаруживаются в каждом отдельно взятом фортификационном сооружении, но поиск аналогий и общих деталей дело далеко не безнадежное. Копорье XVI века и некоторые другие крепости Руси этого периода постройки образуют небольшую группу, имеющую немало общих черт. Эту группу определяет А.Н. Кирпичников в книге «Крепость «Орешек»: «Особенности устройства и планировки, одинаковые детали делают похожими укрепления Орешка, Нижнего Новгорода, Ямы, Копорья, Пскова (Гремячая башня)…». Гремячая башня построена в Запсковье (посад за рекой Псковой в Пскове) в 1525 году (1524-1526). Последнее сооружение настолько близко башням Копорской крепости по объемно-планировочному решению, пропорциям, деталям, что их просто нельзя не считать настоящими «близнецами».

Боевые окна шестого яруса Гремячей башни.

Такое сходство может означать, что они построены одним и тем же мастером, что, кстати, поддерживается некоторыми учеными[8] или речь, здесь, может идти только о близком единстве архитектурных форм двух сооружений. К перечню А. Н. Кирпичникова, в части общности деталей, несомненно, следует отнести и некоторые другие крепости и, прежде всего, Ивангород.

Крепость в деталях

Крепость в Копорье избежала крупных перестроек, ее не модернизировали в позднее время, мало разбирали на стройматериалы, лишив, правда, прясла большей части боевого хода и, только, в последние десятилетия прошлого века в ней немного поработали реставраторы. Копорье – исключительный по сохранности памятник. Все крупные строительные работы в ней были закончены уже в XVI веке. В середине XIX века провели консервацию основного въезда кирпичной кладкой и закрыли бетонной «подушкой» воротную часть. Во многом благодаря такому щадящему отношению Копорье сейчас доступно, практически, в том виде, какой имело в XVI веке.

Сохранившаяся крепость включает в себя, по крайней мере, два крупных разновременных участка. Значительное по протяженности, около 150 м, южное прясло, усиленное поздними прикладками, сохранилось в основе от новгородской крепости 1297 года. Башни, восточное, северо-восточное и северо-западное прясла, прямолинейные участки стен, примыкающие к юго-восточной и северо-западной башням со стороны изогнутого южного прясла возведены в XVI веке. Использование более ранних построек, имеющих хорошую сохранность, обычное дело во все времена и Копорье, здесь, не является исключением.

Отводная башня Ивангорода XVI века.

Исследователями установлено, что строительные работы первой трети XVI века, проводились не единовременно, а с небольшим перерывом и именно стремление к скорейшему завершению строительства послужило причиной использования хорошо сохранившегося юго-западного прясла новгородской крепости. Участок стены, около 7 м, расположенный недалеко от северо-западной башни, оставлен от XIII века на всю высоту, до боевого хода. Это – единственная, столь древняя, столь значительная по высоте и столь хорошо сохранившаяся часть доогнестрельного оборонительного сооружения северо-запада. Восточная часть крепости создавалась в два этапа. В первой трети XVI века был выполнен основной объем работ – возведены внешние стены и башни. В последней четверти этого же века была сооружена обширная пристройка со стороны двора, превратившая эту часть крепости в единый оборонительный комплекс, который является самой мощной частью крепости, настоящим парадным ее фасадом.

Подробнее рассмотрим основные архитектурные детали, планировочное решение проезда и способы его защиты, систему организации огня из башен и стен крепости.

Башни и стены

Башни Копорья не имеют имен и называются по месту своего расположения (юго-восточная, северо-восточная, средняя, северо-западная). Диаметр башен у основания около 15 м, стены у их основания имеют толщину до 5 м, а сами башни высоту до 20 м. Все они круглые в плане и пятиярусные. В отличие от башен Копорья Гремячая башня – шестиярусная, что продиктовано условиями местности, а башни Орешка и Нижнего Новгорода, в основном, четырехярусные. Первый ярус перекрыт купольным сводом – итальянская деталь, призванная сделать сооружение конструктивно более устойчивым. Остальные ярусы имеют балочные перекрытия. Проходы на них сделаны в толще прилегающих стен и представляют собой сводчатые галереи, в воротной части крепости достаточно длинные. Они являются полноценными боевыми помещениями, где располагаются боевые камеры (печуры) с бойницами. Вероятно, существовало и непосредственное сообщение между ярусами при помощи деревянных внутрибашенных лестниц. На внешней поверхности стен и башен выложен декоративный валик на уровне второго яруса, отделяющий цоколь стен – деталь, которая сразу обнаруживается не только в итальянских и русских сооружениях этого периода постройки, но и многих государствах мира.

Фланкирующие бойницы у северо-восточной башни

Развитое фланкирование прилегающих прясел – основная отличительная черта башен Копорья, все они – центры обороны своего участка крепостной ограды. Все бойницы в башнях с узкими вертикальными прямоугольными бойничными проемами, высотой до 60 см, шириной в 18–24 см и с горизонтальным сектором обстрела до 30º. Глубина бойниц зависит от яруса и может достигать 1,50 м. Боковые щеки бойниц широко развернутыми наружу и на фасадах линейные размеры бойниц могут достигать более 1 м по горизонтали и вертикали. Бойницы в башнях имеют нескольку сужающиеся наружу печуры, перекрытые сводами. В каждом ярусе, с первого по четвертый, от трех до пяти бойниц. Верхний ярус башен, из-за уменьшающейся кверху толщины стен, имеет прямоугольные боевые окна, утопленные в небольших прямоугольных нишах, как бы рудиментах печур. Таких окон на последнем ярусе, чаще всего, шесть. Горизонтальные оси бойниц разных ярусов башен не совпадают.

Проезд в стене Ивангорода 1492 года.

Стык печуры и раструба бойницы оформлен в виде перемычки – короткого участка бойницы, на котором щеки параллельны друг другу. Длина его равна ширине бойничного проема, что, вероятно, сделано для конструктивного упрочнения места стыка боевой камеры и собственно бойницы. Часто в боковых стенках печур, около бойничных проемов встречаются гнезда для засовов, которыми прижимались ставни или щиты, закрывающие бойничные проемы. Бойницы раструбом являются наиболее удобными для ведения огня и размещения оружия. У них достаточно большой сектор обстрела и узкий бойничный проем, уменьшающий вероятность поражения стрелков осаждающими. Появление подобных бойниц – прямое следствие широкого распространения огнестрельного оружия. Внешние перекрытия бойниц – полуциркульные или лучковые, выполненные сводом, либо плоской плитой. При перекрытии плитой, она имеет подтеску по форме напоминающей свод, увеличивающую угол вертикального наведения оружия. Как правило, бойницы с арочными перекрытиями располагаются на первом – третьем ярусе, бойницы с лучковым – выше, на третьем и четвертом. В северо-западной и средней башне бойниц с лучковым перекрытием значительно больше, они встречаются и в ее нижнем ярусе. Это может отчасти объясняться кратким перерывом во время основного строительства крепости в начале XVI века, о котором упоминалось ранее. Лучковое перекрытие менее трудоемкое. Более широкое использование таких перекрытий может объясняться также стремлением к скорейшему завершению работ.

Средняя башня.

Бойницы, предназначенные для фланкирования прясел, как правило, имеют меньшую глубину и меньший сектор обстрела, чем бойницы, направленные в поле, что следует признать весьма рациональным. В бойничных камерах нет никаких приспособлений или специальных закладных деталей для пушек. Это в сочетании с формой и размерами бойниц, позволяет считать их более предназначенными для ручного огнестрельного оружия – ручниц, затинных (крепостных) пищалей, но не для тюфяков и пушек. Такие бойницы кроме Копорья встречаются только в Гремячей башне, и для них еще предстоит найти зарубежные, а возможно и итальянские, прототипы или аналоги.

Развернутые наружу щеки – нововведение конца первой трети XVI века, даже в самом начале века так на Руси не строили. Эта форма по всему миру появляется приблизительно в одно и тоже время. Так из крепостей ближайших соседей упомянем Олавинлинну (Шейшлот, конца XV века) и Пороховую башню в Риге (XVI век).

Следует отметить, что в русских крепостях делали совсем разные бойницы. В Орешке и Нижнем Новгороде они, в основном, представляют собой узкие щелевые проемы с параллельными или развернутыми внутрь щеками, в Ивангроде и Новгороде Великом – широкие арочные проемы. В Ладоге и Яме – бойницы уже раструбами. В Коломне, Зарайске и Туле они тоже часто встречаются, но уже наряду с другими формами. Есть они и в более позднем Серпухове XVI века. В эпоху огнестрельного оружия бойницы раструбом, являются одними из наиболее совершенных. Во второй половине XVI века, когда в уже построенных крепостях устраивали подошвенный бой, широко применяли подобные бойницы. Бойницы с раструбом щек будут в крепостях и двести, и триста лет спустя.

Подтеска лучкового перекрытия средней башни.

* * *

Все бойницы в пряслах Копорья можно условно разделить на два типа. Это, так называемые, бойницы подошвенного боя, предназначенные для ведения фронтального огня от подошвы прясел и бойницы, фланкирующие башни, ярусами расположенные в толще стен около самих башен. Все они относительно немногочисленны и находятся на участках, построенных в XVI веке.

Подошвенный бой Копорья не является сплошным, как например, часто делали в московских крепостях, начиная с Китай-города. Собственно бойницы подошвенного боя располагаются в пряслах парами, по одной – две пары на прясло или участок стены. Как правило, одна бойница в паре имеет раструб, а другая – большую камеру и широкий сводчатый бойничный проем и такие бойницы уже могли предназначаться уже не для ручного оружия, а для пушек на станках. В силу того, что прямолинейные северо-восточное и северо-западное прясла поставлены не на гребень, а на склон мыса, то из-за разницы уровней грунта внутри и снаружи крепости, все бойницы оказались расположены выше основания стен, причем некоторые выше значительно и местность на уровне подошвы не простреливают. По этой причине и по причине малочисленности бойниц может возникнуть вопрос о состоятельности самой концепции подошвенного боя с применением фронтального огня от подошвы прясел. Вероятно, уже в то время более действенным считали фланговый или косоприцельный огонь из башенных бойниц. Большое значение для эффективности огня имели и боевые камеры с бойницами, расположенные в пряслах вблизи башен и на стыках прясел и башен. Их существенно больше, чем в других крепостях, Орешке или Нижнем Новгороде, где башни прикрывают одна – две бойницы с каждой стороны. Около северо-восточной башни Копорья бойницы располагаются в три яруса, их пять и, благодаря ним, оборона этого участка могла быть много более эффективной.

Фланкирующие бойницы северо-западной башни.

* * *

Завершают систему обороны крепости парапет боевого хода стен. Несмотря на различную толщину на разных участках из-за разной общей толщины стен, парапет везде имел прямоугольные боевые окна, подобные таковым в верхних ярусах башен. Окна достаточно редко использовались в военно-оборонительном строительстве XV-XVI вв. Кроме Копорья подобный парапет был в Орешке и, вероятно, в Яме.

Ворота замка Брешия, конец XV века.

Окна, несколько иной конструкции, были и в стенах Пскова. Расстояние между боевыми окнами стен Копорья составляло, в среднем, 3-5м, что в сравнении с зубчатыми парапетами приводило к уменьшению общего числа боевых проемов наверху стен, но делало парапет более устойчивым к воздействиям огня осаждающих.

Воротный комплекс

Проезд в Копорье – сложное инженерное сооружение, которое собрало в себе многие достижения мировой фортификации, он настолько необычен, насколько и уникален для русского военно-оборонного зодчества. Полных аналогов ему в русских крепостях просто не существует. Въезд располагается в коротком восточном прясле, длиной 25 метров, фланкируемом башнями и к которому ведет арочный каменный мост. Въезд расположен достаточно высоко над поверхностью, на уровне 2 – 3-го яруса башен, что не менее 7 метров от подошвы, и что, несомненно, усиливает его общую защищенность. Конструктивно такое оказалось возможным, поскольку само восточное прясло и башни поставлены строителями у основания склона мыса и уровень въездной арки оказался лишь немного ниже уровня поверхности крепостного двора.

Малая воротная арка. Вид снаружи крепости.

Расположение въезда в коротком хорошо фланкируемом прясле редко встречается у нас, но очень широко применялось в Европе на протяжении многих веков. Такой способ защиты проездов зародился в античные времена и происходит от городов и укрепленных лагерей римлян. Вспомним ворота Вечного города, любой провинциальной римской колонии или укрепленный дворец императора Диоклетиана в Сплите времен Империи. Далее средневековый Каркассон, уэльские замки Бомари и Харлек, лондонский Тауэр, ломбардийские или венецианские крепости XV-XVI вв. и сейчас стоящие по всему Средиземноморью. На Руси известно всего несколько сооружений, где есть подобное расположение въезда в крепость. Следует упомянуть Ивангород 1492 года, где арка расположена в стене квадратной в плане крепости, с пряслами длиной по 32 м. Изначально эта крепость была временным сооружением, блокгаузом, защищающим строительную площадку, позднее, когда стены более поздних построек окружили ее, она превратилась в своеобразную цитадель. Похожий арочный проход в стене сделан в цитадели крепости Орешек – небольшой четырехугольной в плане постройки с круглыми башнями по углам. Подобным же образом расположены проезды в Борисоглебском монастыре и Ростовском кремле (Митрополичьем дворе) последней четверти XVII века, но эти сооружения носят уже декоративный характер и являются элементами духовной, а не военной архитектуры. Закончить краткий перечень можно деревокаменной крепостью Ситна, построенной, после присоединения Полоцка к Московскому государству в 1563 году. В подавляющем большинстве крепостей страны с конца XV – до самого начала XVII века проезды располагались в первых ярусах квадратных в плане башен, были прямыми и защищались отводными стрельницами. Еще проезды делали коленчатыми – въездная и выездная арки расположены не на противоположных, а не смежных фасадах башен. Реже возводились и захабы, подобно более ранним сооружениям, как, например, в Окольном городе Пскова постройки конца XV – начала XVI вв. или Серпухове 1564 года, что вероятно, было уже анахронизмом.

Вид крепости Ситна. Фотография из [13].

Сам проезд в Копорье состоит из двух арочных проемов, каждый из которых снаружи защищался собственным подъемным мостом и своей герсой. В основной арке сохранилась герса, замурованная в консервационной кирпичной кладке XIX века. Очень может быть, что она – единственная настоящая кованная опускная решетка того времени, дошедшая до нас. Основной проезд, шириной 2,8 м, предназначался для проезда больших подразделений войска, конной рати, обозов. Малый, шириной около 1,3 м – для пешеходов. В русском оборонном зодчестве подобный въезд с двумя арками есть только в Отводной башне Большого Бояршего города Ивангорода, которая была пристроена к Воротной башне в конце второй трети XVI века. Близость этих воротных комплексов очевидна, исследователь В.В. Седов предположил,[9] что Отводная башня большого Бояршего города в Ивангороде и Копорье возведены одним мастером, итальянского происхождения. Подобные двойные проезды-проходы есть во множестве западноевропейских оборонительных сооружений, назовем: замки Сфорца, Бранколеоне, Брешия в Ломбардии (вторая половина XV века), Пьерфон во Франции (XIV век), венецианскую крепость Фамагуста на Кипре (вторая половина XVI века).

Арки проездов внутри крепости.

Некоторое время в Копорье так и существовали два проезда, открывающиеся внутрь крепостного двора, но все изменилось с пристройкой, уже упоминавшейся ранее, которая объединила всю восточную часть крепости в одно мощное оборонительное сооружение, по сути, раскат. На его верхнем ярусе или своеобразной крыше располагались пушки, а внутри образовалось несколько дополнительных помещений, галерей, переходов и два длинных изогнутых проезда от каждой арки, выходящие в крепостной двор. Малую, пешеходную арку использовали относительно недолго, она была заложена в конце того же XVI века. При этом была сохранена и «волчья яма», и паз для герсы. Это позволяет предположить временный характер такой перестройки. При необходимости пеший проход мог быть вскрыт и использован по прямому назначению или в нем организована дополнительная фронтально направленная бойница. Подобное помещение с бойницей есть с другой стороны основного проезда, а усиление продольного огня по мосту, при случае, могло быть необходимо. Фронтальные бойницы, расположенные по бокам проездов и как бы стерегущие проездную арку – известный архитектурный и эффективный оборонительный прием. Так защищается проезд в Спасской башне подмосковного Зарайска и, например, в некоторых венецианских укреплениях восточного Средиземноморья. После закладки малой арки используется только основной проезд. В него выходили двери и бойницы из смежных с ним помещений и он дополнительно мог перекрываться воротами. В проезд выходил и сводчатый коридор от арки пешеходного прохода, и ходы на ярусы башен, фланкирующих восточное прясло. Косточкин В.В. считал этот сводчатый проезд несколько измененным захабом, поскольку его оборонительное назначение, несомненно, и он превращается в настоящий «коридор смерти» при попытках продвижения по нему неприятеля.

План крепости первой трети XVI века

Арочный каменный мост Копорья, ведущий к проезду, по своей монументальности, которой он обязан своим размерам и высоте, единственный в своем роде на северо-западе. Подъездной мост завершался «постелью» на ближнем к пряслу «быке» (опоре), на которую опускались подъемные мосты. Устройство подъемных мостов в Копорье не имеет аналогов в других русских крепостях. Мосты представляли собой деревянные настилы, возможно усиленные металлом, вращающиеся на горизонтально закрепленных осях, расположенных на уровне пола обоих проездов. Мосты перемещались под действием противовеса, расположенного на их концах и лебедок, на которые наматывались цепи или канаты. Такие мосты были распространены в западной Европе в средневековье, но в русских крепостях подобная конструкция нигде более не встречается. В Ивангороде и в проездных башнях Нижнего Новгорода использовали балки с противовесами, закрепленные на оси в верхней части проезда и связанные цепями или канатами со свободным концом настила. В Воротной башне крепости Орешек подъемный мост действовал иначе – от горизонтальных воротов, на которые наматывались цепи или канаты, проходившие через проемы в фасаде башни. Многие каменные русские крепости вообще не имели подъемных мостов, в них ограничиваясь традиционными воротами и окованными герсами.

Заключение

Значение интенсивного крепостного строительства в XV-XVI веках, начавшегося перестройкой детинца Новгорода Великого и возведением нового Московского кремля, невозможно переоценить. Массированное внедрение новых фортификационных форм для русского оборонного зодчества, без сомнения, оказало огромное позитивное влияние на всю русскую архитектуру, градостроительство и уровень развития техники и технологии. Без этой «итальянской интервенции» не было бы и таких памятников как Казанский и Астраханский кремль, Белый город, Смоленская крепость, крепость Троице-Сергиевой лавры и Соловецкого монастыря.

Но при наличии такого мощного позитивного влияния, вся итальянская фортификационная система, привезенная в этот период в нашу страну, имела один, но достаточно серьезный недостаток. Это система, уже на тот период времени не была самой передовой и почти не содержала самых современных фортификационных новшеств, какими являлись, например, бастеи или элементы бастионного фронта. К сожалению, то, что было реализовано в русских крепостях, отставало от «топовых» нововведений европейских укреплений, по крайней мере, на несколько десятилетий.

И, тем не менее, и крепость в Копорье, и все «ее собратья» XV-XVI веков с Московии – это настоящее концентрированное собрание иноземных архитектурных форм. Многие из них уже через очень короткий промежуток времени стали самыми, что ни есть полноценными русскими национальными формами, нашедшими применение не только в военно-оборонной, но и гражданской, и церковной архитектуре растущего и крепнувшего Московского государства.

Можно, только, согласиться с мнением историка и искусствоведа М.И. Мильчика[10] о том, что итальянские мастера, согласившиеся ехать строить в Московию «существенным образом обогатили русскую военную архитектуру».

 

 

Примечания

[1] Плюсса – река и населенный пункт на северо-востоке Псковской области.

[2] Тявзин – населенный пункт северо-западнее Новгорода Великого.

[3] Столбово – деревня, расположенная недалеко от Ладоги.

[4]Борхард-Христофор фон Миних (1683 – 1767) – русский государственный деятель, фельдмаршал. Немецкого происхождения. На русской службе с 1720г, кроме прочих, занимал должности генерал-инженера и директора над фортификациями. Вел работы в Петропавловской крепости и Аннинских укреплениях Выборга.

[5]Косточкин В. В. О Мастерах Крепости Копорья. – В кн.: «Древнерусское искусство XV – начала XVI века». М., 1963.

[6]Сейчас столица Сербии.

[7] Овсянников О. В. Копорье. Л., Лениздат, 1976.

[8] Седов В. В. Итальянский архитектор в Пскове в XVI веке // Архитектура мира. Вып. 2, М., 1993. Седов В. В. Псковская архитектура XVI века. М., 1996.

[9] Седов В. В. Итальянский архитектор в Пскове в XVI веке // Архитектура мира. Вып. 2, М., 1993. Седов В. В. Псковская архитектура XVI века. М., 1996.

[10] Крепость Ивангород. Новые открытия. Под ред. М. И. Мильчика. – СПб., Изд. «Дмитрий Булавин», 1997.

 

Используемая литература

  1. Крепость Ивангород. Новые открытия. Под ред. М. И. Мильчика. – СПб., Изд. «Дмитрий Булавин», 1997.
  2. Алешковский М. Х. Каменные стражи. Путеводитель по крепостям. – Л., Лениздат, 1971.
  3. Овсянников О. В. Копорье. Л., Лениздат, 1976.
  4. Хаустова И.А. Воротное устройство крепости Копорье// КСИА. М., 1980.
  5. Коннолли П. Греция и Рим: энциклопедия военной истории. – М., ,«Издательство «ЭКСМО-Пресс», 2001.
  6. Древнее русское градостроительство X-XV. Под ред. Н. Ф. Гуляницкого. – СПб., Стройиздат, 1993.
  7. Кирпичников А. Н. Каменные крепости Новгородской земли. – Л., 1984.
  8. Косточкин В. В. О Мастерах Крепости Копорья. – В кн.: «Древнерусское искусство XV – начала XVI века». М., 1963.
  9. Косточкин В. В. Русское оборонное зодчество конца XIII – начала XVI веков. М., Изд. Академии Наук, 1962.
  10. Седов В. В. Итальянский архитектор в Пскове в XVI веке // Архитектура мира. Вып. 2, М., 1993.
  11. Седов В. В. Псковская архитектура XVI века. М., 1996.
  12. Кирпичников А. Н. Савков В. В, Крепость Орешек. Л., Лениздат, 1979.
  13. Олеарий А., Описание путешествия в Московию, – Минск, «Русич», 2003.
  14. Kaufmann J.E., Kauffmann H. W. The Medieval Fortress. Combined publishing. Pennsylvania. USA. 2001.

Некоторые термины

Аркатура – ряд одинаковых по форме и размеру арок, опирающихся на столбы, примыкающий к стене, делающий конструкцию все более прочной.

Блокгауз – фортификационное огневое сооружение, приспособленное для ведения кругового огня и для проживания гарнизона.

Бастея – фортификационное сооружение, примыкающее с внешней стороны к крепостной ограде. Возникло в последней трети XV века в результате развития артиллерии и являлось промежуточным этапом эволюции крепостной башни в бастион. Бастея, обычно по высоте не превышала примыкающих стен и имела несколько ярусов для размещения пушек.

Герса – подъемная решетка, защищающая въездную арку крепости.

Дендрохронология – методика датирования находок и предметов в археологии, основанная на исследовании годичных колец древесины.

Захаб – въезд в крепость, представляющий собой оборонительный коридор, образованный двумя параллельными крепостными стенами, ведущими к въездной арки.

Машикули – бойницы для ведения навесной стрельбы в средневековых укреплениях, устраиваемые путем образования свесов у парапета боевого хода стен и башен.

Мерлоны – зубцы, формирующие парапет боевого хода стены.

Облам – нависающий выступ сруба в верхней части крепостной стены, напуск верхних венцов рубленой стены над нижними.

Отводная стрельница – в русском оборонном зодчестве: 1. башня, непосредственно примыкающая к воротной с внешней стороны и предназначенная для дополнительной защиты проезда; 2. отдельно стоящая за рвом башня, предназначенная для защиты моста и проездов в крепость.

Печура – сводчатая ниша с бойницей в стене или башне крепости.

Полуциркульный свод – свод с полуокружностью одного радиуса в сечении.

Приступная сторона (приступная стена) – сторона или стена крепости «выходящая в поле», подступы к которой наиболее удобны и где, вероятнее всего, можно ожидать штурма неприятеля.

Прясло – участок стены между двумя башнями.

Щеки бойницы – боковые поверхности раструба бойницы.